— Вина этих презренных земляных червей безмерна, о мудрый монах... в то время как вся Поднебесная в едином порыве пытается укрепить божественную власть Сына неба, мудрейшего из мудрых, и сокрушить бесчестных предателей— удельных князей и полководцев, решивших расколоть лучшую из империй подлунного мира, эти подлые ничтожества ползающие в навозе забыли про всё то хорошее что у них есть благодаря милости императора, о плодородной почве и собственной жизни, и вздумали не платить налоги... ну ничего, их дети, проданные усманам в рабство, возместят все потери казне втройне.

Сильно избитый крестьянин, которому уже надели веревку на шею и собрались выбить скамейку из под ног, сердито возразил:

— Клянусь Небом и здоровьем моих детей, мы собрали все требуемые по закону налоги для Сына Неба до последней монетки и приготовили для передачи, но как раз позавчера зловредный генерал Хон Шань, провозгласивший независимость от императорской власти, устроил набег на нашу деревню со своей бандой, которую он именовал освободительной армией, и забрал все деньги, что у нас были. На создание и развитие маленького, но гордого и суверенного от власти деспота, государства, как он провозгласил. После чего вместе со своими воинами исчез в неизвестном направлении. Толи действительно строить новое государство, толи, что вероятнее, пропивать добычу в кабаках и борделях. И не было в тот момент в нашей деревне войск божественного императора чтобы защитить нас и собранные налоги от многочисленных хорошо вооруженных бандитов.

Система выдала задание:

'Свершить правосудие. Найти зловредного генерала Хон Шаня, отобрать у него похищенные налоги, передать их налоговой службе Поднебесной империи и тем самым помочь крестьянам избежать наказания. Награда— повышение репутации у Императора Кхитая и крестьян местной деревушки'.

Кощей усмехнулся и мановением руки стер это задание.

— Нет ни единого доказательства, что вы, презренные черви, сами не пропили и не проели в кабаках деньги Сына Неба, — сердито топнул ногой главный налоговик.

Темный лорд нацепил невероятно доброе и смиренное выражение лица, что хоть сейчас пиши с него лики святых:

— Наш небесный покровитель велел мне заплатить долг этих бедных крестьян перед Светлейшим Императором.

— Мы могли бы этого Хон Шаня найти и втоптать по уши в рисовые поля, — тихо проворчал Илья Муромец, разминая могучие плечи. — И вернуть деньги.

— За два дня эти деньги уже успели потратить в злачных местах дважды, если не трижды, — с видом эксперта высказался Антуан. — Вряд ли налоги с такой небольшой деревушки велики...Наш предводитель правильно действует. — А раз правильно, то скидываемся на откуп, дети мои, — черный лорд с сардонической усмешкой одарил нас сомнительным благословлением 'Не оскудеет рука дающего'.

'Вас почти неудержимо тянет помочь ближнему своему. Вы готовы отдать последние деньги, снять последнюю рубашку и штаны. Персон женского пола тянет на благотворительный секс с жалкими ничтожными тошнотворными личностями'.

Участники похода сказали в адрес Кощея несколько экспрессивных непечатных фраз, не совсем совместимых со статусом духовных особ, однако, поспешили подтвердить участие в благотворительном концерте.

Впрочем, наш парикмахер оказался прав: налоговая недоимка вместе с пенями и штрафами составила всего 50 золотых. Сумма смешная, особенно если раскинуть ее на всю компанию.

Прежде чем озвучить счет, крысомордый налоговик несколько секунд ощутимо колебался, очень сильно желая заложить свой интерес сверху, однако, не решился. Несмотря на благой монашеский вид от Кощея ощутимо веяло невероятной мощной Силой, которую было не скрыть даже самым сильным мороком.

Я поспешил внести Кощею деньги за себя и ведьмочку, и только по изумленным взглядам кхитайцев понял, что слегка поторопился: вид осла, с деловым видом достающего из кошелька золотые монеты их весьма впечатлил. Хорошо еще что не до инфаркта.

Некромант поспешил успокоить нервную публику, ощетинившуюся мечами и луками, подходящим к случаю объяснением:

— Нашего коллегу почтенного монаха Дурр Голова настигло проклятие чужеземного чародея. Прикосновение к Нефритовому посоху в столице Поднебесной должно исцелить его от сей напасти. Ну или подарить ему вечный покой. — Черный лорд смотрел на меня укоризненно, словно сильно сомневаясь в моих умственных способностях.

Слова Кащея всех убедили и успокоили. Даром что ли он имел архимагистерскую степень по Менталистике?

Виринея сердито посмотрела на уже повешенных крестьян и с очень злым выражением лица тихо прошептала налоговикам несколько 'очень добрых и светлых' пожеланий. Учитывая силу ведьмы и ее непритворную ярость, грядущая жизнь мытарей обещала быть полной всяческими несчастьями и болезнями, зато недолгой.

Налоговики, заполучив деньги, выдали крестьянам бумагу, подтверждающую полную уплату всех податей за прошедший и текущий год, и поспешили убраться из деревни подобру-поздорову.

Больно уж сердито выглядели монахи миролюбивого бога Будды. У здорового как амбар кулаки явно чесались от желания своротить чью-нибудь челюсть.

Уцелевшие после разбойничьего нал... выездной налоговой проверки крестьяне бросились на колени и стали долго и велеречиво благодарить нас за спасение, призывая на наши головы всяческие блага.

Илья скрестил богатырские руки на могучей груди, затем задумчиво почесал громко как медведь урчащий от голода живот и сказал задушевно подданным Императора, что самое время подзакусить чем бог послал.

Крестьяне переглянулись и шустро принесли несколько горшков с вареным рисом и ... всё. Мол, чем богаты ...

Илья выдал глубокую и сильную тираду, от которой у узкоглазых кхитайцев глаза на мгновение стали круглыми.

Во-первых, сказанное было физиологически невозможно, во-вторых, очень странно слышать подобные страшные ругательства от монаха, пусть даже и идущего по пути боевого служения божеству.

Илья, сообразив, что амулет-переводчик сработал слишком уж хорошо, покраснел, скрепя зубами извинился, а Кощей сказал себе негромко под нос философское 'Трудами праведными не наживешь палат каменных' и стал хлопать в ладони. Прямо из воздуха на глазах изумленных местных жителей возникли столы, накрытые скатертями и богато уставленными тарелками с кхитайскими блюдами и лакомствами.

Подданные императора (беглые хуйвейбины и в особенности крестьяне), не сильно избалованные деликатесами, с изумлением и явным голодом уставились на это чудо.

Антуан хмыкнул саркастически:

— Как-то неправильно мы подвиги совершаем. Сначала спасли этих крестьян, заплатив за них долги, а теперь еще и кормить приходится.

— А с подвигами и добрыми делами завсегда так. — Пожал плечами недовольный подобной несправедливостью жизни богатырь. — Невыгодное это дело. От того и богатства у всяких лиходеев только бывают.

Он досадливо махнул ручищей, но вышло будто указывает на Кощея, как на пример богатого лиходея.

Хотя именно в этот момент черный лорд великодушно пригласил всех кхитайцев присоединиться к благотворительной трапезе, организованной за его счет.

Предводитель хуйвейбинов внимательно посмотрел на все эти чудеса и спросил у Кощея предельно вежливо:

— Скажите пожалуйста, мудрейший из мудрых, а нельзя ли мне, недостойному, присоединиться к пути изучения религии вашего великого Бога?

Тот, прежде чем ответить, отрезал себе солидный кусочек лобстера, скушал бутерброд с черной икрой, выпил золотистого очень дорогого эльфийского вина, подумал и заявил с грустным видом, что богоугодный путь полон воздержания, самоограничений и дисциплины.

Сян Ляо с удовольствием попробовал того же напитка, что и его наниматель, стоимостью в тысячу золотых за бутылку, и скромно, но совершенно искренне заметил, что подобные лишения его не страшат.

Глаза Кощея зловеще сверкнули багрово-красным, но на такой краткий миг, что предводитель хуйвейбинов решил, что ему почудилось.

— Готов ли ты принести клятву верной службы? — спросил некроманточень добрым, но вкрадчивым голосом.

Осторожный Сян Ляо почуял подвох и призадумался:

— Нужно с ребятами посоветоваться.

Пока Виринея отошла посмотреть больного ребенка (крестьяне несмотря на морок разглядели в ней персону наделенную целительским даром), ко мне тихонько подошла Сонька Золотая ручка. Успевшая как следует нализаться дармовым вином.

— Ты... это... поехали кататься... никогда ещё не была с ослом... интересно.

— А твой суженый не будет ревновать? — от удивления я едва не проглотил энергопаек со вкусом свинины в кисло-сладком соусе вместе с тарелкой.

— Нет, — девушка пьяно махнула в сторону парикмахера, который с вдохновенным видом проповедовал что-то сразу двум молодым кхитаянкам.

Судя по их удивленным лицам про свободную любовь или свободу любви, или же обещал рассказать что-то интересное об окружающем мире.

Азиатки смотрели недоверчиво, но с явным любопытством.

— К сожалению мое тело голема не снабжено необходимым девайсом, да и ты в личине монаха-мальчика честно говоря мало меня привлекаешь... — Я вежливо поспешил отказаться от сомнительной радости.

Изменять ведьме? Когда она рядом? Я что псих что ли?

— Ничего страшного, у меня тут есть необходимый де.. инструмент, с ним даже бесполезный пиндостанский мул заскачет не хуже бравого гондурасского жеребца, — Сонька рассмеялась, пьяно икнула и с гордостью достала из своего мешка предмет из резины, который давал любой девочке возможность побыть за мальчика. Хотя нет, не так. Побыть супермужчиной. Размер кингсайз. Требуйте в сексшопе вашей деревне.

Я аж крякнул. Картинка осел-кастрат и кхитайский монах— транссексуал в силу своей извращенной красочности ломала мой мозг от слова напрочь.

К моему счастью, в этот момент из целительского квеста вернулась немного уставшая Виринея:

— Тебе чего надобно, добрая женщина? — тон у ведьмы был не сильно дружелюбный, но Сонька спьяну обрадовалась ей как лучшей подруге:

— Хорошо что пришла, подруга. С тобой будет еще веселее. — И с пьяной непосредственностью предложила устроить совместные скачки на осле, то бишь на мне. Наперегонки. Кто меня лучше перескачет.

Как ни странно, обычно вспыльчивая Виринея не стала превращать ее в жабу и даже не наложила темного пожизненного проклятия на бородавки. Всего лишь усыпила пассом руки и аккуратно уложила на лавке.

— Завтра из нее дурь выбивать буду, сейчас бестолку. А для такой извращенки и вовсе тумаки небось только в радость.

Один из крестьян, вежливо кланяясь, попросил рассказать лженастоятеля о мудром боге Будде какую-нибудь поучительную историю.

Кощей глотнул вина, затем прикрыл глаза, словно копаясь в бездонных закромах своей памяти.

-Я встречался с ним несколько раз в течении его жизни в этом мире. Сначала это был обычный ребенок, живой и любознательный, очень добрый, обласканный любовью своих царственных родителей. Затем он вырос в молодого мужчину, ищущего знаний и спасения этому больному миру, страдающему от несправедливости и отсутствия гармонии, в последний раз, когда я увидел его, он уже был богом. Как Будда стал из простого человека могущественным богом это потрясающая загадка, которая никогда не перестанет волновать мой ум.

В глазах Кощея засияла светлая мудрая печаль. При чем самое интересное, что не фальшивая, не на публику. Его в самом деле волновала загадка, которую когда-то задал всему человечеству восточный принц.

Среди бегавших вокруг пиршественного стола кхитайских детей я приметил подростка, на вид ничем не примечательного, одетого в грязные лохмотья, однако надпись над ним, невидимая простыми неписями, гласила, что этот парень, Хань Мунь, тайно выживший сын истинного императора Сунь Меня, отравленного подлыми заговорщиками, и следовательно настоящий законный правитель Поднебесной, а не сидящий в Бейджине на троне узурпатор и самозванец, кстати, его троюродный дядя.

Система тихо и буднично выкатила континентальный квест— мечту каждого задрота-геймера: Возвести на трон Поднебесной империи истинного императора. В качестве награды сулилось много-много опыта и улучшение репутации с Поднебесной до Превознесения. В качестве наказания за провал задания — Ненависть со стороны нынешней кхитайской администрации и всех к ней примкнувших прихлебателей-коррупционеров, выжимающих соки из простого народа.

Только вот денег и иных материальных благ в качестве награды Система не предлагала. Совсем. Мол, кхитайская казна совершенно опустошена гражданской войной, трудно ожидать золотого дождя от нищего народа.

Но зато почти миллиард подданных Поднебесной будут рыдать от радости глядя вам в след. И еще вы получите большой плюс к вашей карме.

Очень вдохновляюще.

Я дождался пока Кощей закончит проникновенную речь про своего вымышленного покровителя (хотя почему вымышленного?), по итогам которой все кхитайцы и, как ни странно Баффер, твердо решили принять буддизм (правда крыс вряд ли искренне проникся, учитывая в усмерть пьяное состояние), после чего тихонько отозвал Бессмертного в сторону и показал на паренька с хорошей родословной. Тот как раз дрался с сыном простого крестьянина за кусок еды повкуснее, утащенный со стола.

Кощей безразлично пожал плечами:

— Ну вижу я сию интересную надпись. И что? Ты все задание внимательно прочитал вплоть до награды, уважаемый партнер, или только начало и сразу поспешил обрадоваться? Денег здесь не заработать, задание долгое и трудное, поэтому как там у вас в Рохляндии говорят: таки что мы будем с этого иметь помимо головной боли? Поднебесная сейчас крайне сомнительный актив, разоренные провинции, наполненные разбойниками и лихими людьми, голодное озлобленное население. Мы ведь в этот поход за кладом отправились, а не спасать чужую империю. Профита здесь совсем не видно, кроме нудных бесплатных подвигов, а следовательно, зачем напрягать мышцы тела? Оно у меня хоть и бессмертное, но ведь не казенное же.

Помочь бедным несчастным людям из чуждой державы? Их безусловно жалко, да и дело благое, но есть ведь и поближе к моему уделу страждущие и неимущие, если вдруг возникнет подобная дикая идея. Практически весь Гондурас такой бедолажный от мала до велика, кроме ближников и чиновников князя Гвидона, что аж плакать тянет навзрыд как подумаешь о несчастных. Хочется помогать— сначала помоги своим, близким, а потому уже кому попало. А то Гвидон, князь всех гондурасов, то узко... азиатам, то чернож... кожим братьям все помогать рвется. Помог бы уж своему народу наконец, геостратег херов.

Кощей говорил здравые вещи, с которыми сложно было не согласиться.

Вписываться в чужую тему, да еще и не за грош собачий— глупость редкостная.

Вот бы правителям нашей страны в реальном мире тоже настроиться на идею: сначала свои, а потом чужие. А то ведь как надувать щеки и тратить бабки на великодержавные понты в качестве помощи 'братьям', так всегда пожалуйста, а как помочь своему народу, так 'денег нет, но вы держитесь'. Вспоминается фраза министра иностранных дел, сказанная им в сердцах. А что, самокритично.