Итальянские археологи охотнее всего отвечают на вопросы о торговле, которую вели греки. До середины 8 в. до н.э. в импорте горо-дов Великой Греции присутствовали товары разных государств Эллады. После этого времени устанавливается преобладание коринфских изде-лий. Неудивительно: Коринф стал ремесленно-торговым центром Элла-ды. Там производили во-первых много ремесленных изделий, во-вторых лучшего, чем где-либо качества. Так, расцвет художественного керами-ческого промысла в Коринфе приходится на 675-600 гг. до н.э. Но ко-ринфяне на своих кораблях привозили и товары, изготовленные в дру-гих полисах. Сведений об экспорте из Великой Греции меньше. Пока греки не выводили колоний в Чёрное море и не открыли для себя та-мошний хлебный рынок, роль сицилийской пшеницы для Эллады была довольно велика. Коринфяне вывозили как выращенную сицилийскими греками пшеницу, так и закупленное у сикулов зерно, чем самым суще-ственно повышали своё благосостояние. Можно предположить, что из Великой Греции вывозили также лес, кожи и шерсть, смолу. А вот роль работорговли в указанный период не следует преувеличивать. Да, Си-цилия и Южная Италия поставляли грекам рабов еще в гомеровские времена. Но раб-иноземец долго продолжал оставаться дорогой экзоти-кой, скорее престижной, чем имевшей хозяйственное значение. О сколь-нибудь значительной работорговле есть смысл говорить только с вре-мени греко-карфагенских войн.
3. Племена Сицилии и Южной Италии
Элимы, (греч. Ἔλυμοι, лат. Elymi) -потомки доиндоевропейского населения Малой Азии, прибывшие на Сицилию во время "катастрофы бронзового века". Вероятно, их вселение на сиканские земли произошло в одной волне с тирсенами, но до сих пор остаётся без ответа вопрос о степени родства элимов с предками этрусков, или их языковой близо-сти .
В конце 1950-х — начале 1960-х годов итальянские археологи провели раскопки рядом с холмом Монте-Барбаро, на вершине которо-го стояла деревня Сегесте. Там обнаружили около четырёх сотен череп-ков с процарапанными на них архаическим греческим алфавитом корот-кими текстами на элимском языке. Самое длинное слово (группа слов?) состоит всего из двенадцати букв. Осколки керамики выкидывали на се-веро-восточном склоне холма с восьмого по четвёртый века до нашей эры. Как всегда, когда археологи и историки оказываются бессильными что-либо объяснить, было объявлено, что фрагменты керамики "ис-пользовались в культовых целях". До сих пор не удалось определить содержания надписей и даже предположить синтаксическую структуру элимского языка. А значит, нельзя даже строить догадок о его принад-лежности к какой-либо языковой группе. Ведь сложность в понимании надписей заключается не в невозможности "озвучить" текст. Нет, про-честь его сможет любой из нас, благо, звучание греческих букв уста-новлено давно. Произнеся элимское слово, понять его всё равно нельзя. Для понимания нужны ключевые слова — имена и названия, звания или титулы. Их можно было бы распознать, сопоставить известное с неиз-вестным, попробовать отыскать повторяющиеся группы слов и постиг-нуть состав неизвестного языка. Но, увы, вряд ли это будет возможным.
Затем раскопки начались в Эриксе и и Энтелле, там граффити не удалось обнаружить, зато были найдены отличные виды элимской кера-мики: а)расписной геометрического стиля, иногда украшенной орнамен-том восточного типа, б)черноватой с прорезной орнаментацией. На не-которых сосудах змаетны изображения стилизованных человеческих фигур.
Впоследствии археологические разведки выявили более десятка других элимских поселений на невысоких холмах, обеспечивавших природную безопасность поселению.
Вероятно элимы прекрасно осознавали, что малочисленность не даёт им шансов ни на самостоятельное существование, ни даже на со-хранение культурной самобытности. Они смешивались с местным си-канским населением и пришлыми финикийцами. Уже в начале римского владычества на Сицилии об элимах сохранились только смутные вос-поминания.
Центр острова всё ещё занимали сиканы (лат. Sicani), племена берберо-иберо-лигурского происхождения.
Совершенно ничего не известно об их истории, можно лишь ознакомиться с описаниями археологических памятников, оставленных сиканскими племенами. С однообразными описаниями невыразительных памятников. Какое-то представление о хозяйственной жизни сиканов, конечно, можно получить. Без сомнения в 7 в. до н.э. жизнь сиканов протекала в деревнях, где основными занятиями населения были земле-делие и скотоводство. Прогресс в обработке металлов был крайне скромен, возрастания роли гончаров и ткачей не наблюдается.
Можно выстроить ряд более или менее правдоподобных предпо-ложений. Например, о том, что сиканы не забывали о временах полного владения островом и были враждебно настроены по отношению как к старым захватчикам-сикулам, так и к новым — грекам и финикийцам. Во всяком случае, о смешении с пришельцами археологические материалы не свидетельствуют. Возможно, нападения живущих в срединных райо-нах острова и ревностно охраняющих свободу сиканов на соседей были постоянными. Гипотезы, предположения, догадки...
Индоевропейские племена сикулов (лат. Siculi, греч. Σικελοί,) прибыли в Сицилию в 13 в. до н.э. и заняли её восточную половину, по-теснив сиканов. Наиболее ценным приобретением они считали контроль над Мессинским проливом, дававший возможность облагать поборами торговые суда, не дававшие себя в обиду, и просто грабить оказавшиеся беззащитными.
Судя по данным археологии и по отрывочным сообщениям древ-них писателей, уровень социального развития сикульского общества был значительно выше, чем у сиканов. У сикулов происходило разделе-ние на "высшие" и "низшие" роды. Как и все племена на стадии позд-ней первобытности, сикулы находились в большой зависимости от слу-чайностей и обстоятельств — изменений в природе, эпидемий, наше-ствий извне и прочего, что ведёт к усилению одних и ослаблению дру-гих родов или племен. При сохранении коллективной собственности на средства производства и коллективном же труде различные общины оказывались в неравном имущественном положении. Это вызывалось, в частности, лучшим или худшим плодородием пашни, большей или меньшей площадью патбищ. Внутри родовых общин те же причины ве-ли к имущественной диффференциации среди семей. Безусловно, эти нестабильные и самопроизвольные факторы не были настолько сильны, чтобы вызвать появление сильного социального неравенства, развитой эксплуатации, классовой структуры и, тем более, государственности. Но всё же у сикулов возникали новые социальные условия, размываю-щие единство родовых коллективов. Так что сикулы были гораздо бли-же в этом смысле к грекам и финикийцам, чем сиканы. Этим в значи-тельной мере объясняется то, что сикулы не возражали против интегра-ции в греческую или финикийскую среду. Должно быть зарождавшаяся сикульская знать особенно сильно тяготела к греческой культуре.
Вступавшее в контакт с греками сикульское общество перестава-ло быть эгалитарным. Впереди маячили частная собственность, рассло-ение на классы, благо, греки являли пример.
Часть сикульских племён продолжала проживать на самой юж-ной оконечности Апеннинского полуострова, на "носке италийского са-пожка". Однако там ассимиляционные процессы протекали намного быстрее и уже к концу 7 в. до н.э. смешение с греками и постоянно при-бывавшими с севера италиками практически ничего не оставило от си-кульской самобытности.
Калабрия
По сообщениям древних писателей энотры (греч. Оἰνωτρί) при-были из Греции на крайний юг полуострова в раннем железном веке (11 в. до н.э.). Они заселили современные регионы Апулию, Базиликату и северную часть Калабрии. Именно они, будто бы, вытеснили элимов в Сицилию. Думается, достоверности в литературных вымыслах не боль-ше, чем в сказании о том, как рязанский казак Илья Муромец громил татар под Киевом по приказу князя Владимира. Гораздо правдоподоб-нее кажется версия о том, что энотры были италиками, говорившими на языке, близком к латинскому и к сикульским диалектам. Весьма вероят-но, что они могли впитать в себя остатки местного позднемикенского населения, что и привело к рассуждениям литераторов древности по поводу греческого происхождения энотров.
Не в пользу их мифических балканских корней говорят также их непримиримые противоречия с греческими колонистами. Энотры от-ступили в горы и завязали упорную войну на истощение сил. Тактикой энотров при этом стали мелкие, но непрекращающиеся набеги на окрестности греческих городов.
Одержать победу энотрам не удастся, поскольку в 6 в. до н.э. в тыл им ударят оско-умбрские племена, что и приведёт к исчезновению энотров, как этноса.
Одним из таких союзов оско-умбрских племён были бруттии (лат. Bruttii). Южные территории привлекли их рудными богатствами (прежде всего — медью), лесами, горными пастбищами и плодородными равнинами. Бруттии отличались свободолюбием. Они будут сохранять независимость вплоть до беспощадного подавления их римлянами за поддержку врагов Рима.
Луканы (лат. Lucani) также говорили на языке оско-умбрской группы. В конце 7 в. до н.э. они только начали своё движение на юг. Позднее им будет принадлежать целая область, которой луканы дадут своё имя. Они прославятся разбойничье-партизанской тактикой лесных и горных засад, ударов мобильных легковооружённых отрядов. Симво-лом луканов было обычное для многих оско-умбров изображение быка.
Авзоны (лат. Ausoni) могли считаться "старожилами" среди юж-ных италиков. Они относились к фалискско-латинской ветви италийских языков и пришли на полуостров с первой волной италийских переселе-ний. Впоследствии они были "накрыты" второй — оско-умбрской — вол-ной и в значительной степени подверглись культурному и языковому поглощению. Авзоны заселяли тирренское побережье Бруттия и Южную Кампанью. Переселение же части авзонов около 1250 года до н.э. на Сицилию следует считать литературным вымыслом античных авторов. Вообще, древние литераторы охотно использовали поэтически звуча-щее наименование "авзоны" в качестве общего имени италиков (ита-лийцев), что приводило к путанице уже в их времена .
Япиги (греч. Ιάπυγες, лат. Iapyges, Iapygii) общее название союза иллирийских племён — давнов, мессапов, певкетов. Археологические материалы подтверждают мнение римского гографа Страбона считав-шего мессапов, певкетов и давниев народами одного корня . Античные писатели сообщали, что прежде вся юго-восточная Италия называлась Япигией и состояла из областей:
-Давния — от мыса Гарган до реки Ауфид (совр. р. Офанто);
-Певкетия — от реки Ауфид до "апеннинского каблука";
-Мессапия — юго-восточнее Певкетии, собственно "каблучок" италийского "сапожка".
Давны (лат. Dauni) проживали на территории современной ита-льянской провинции Фоджа в Апулии. Этим племенам досталось поис-тине идеальное место для проживания: с мягким климатом, с источни-ками прекрасной питьевой воды, с изобиловавшими дичью лесами и пригодными для земледелия равнинами, с обильными рыбой прибреж-ными мелководьями.
Некоторые итальянские археологи склонны выделять культуру давнов с 9 в. до н.э. и полагают, что она пресеклась только с римским завоеванием в 4 в. до н.э. Посёлки давнов во многом напоминают посе-ления их иллирийских сородичей по ту сторону Адриатики. При этом в культуре давнов отмечают множественные заимствования у соседей. Особенно интенсивными были контакты с эгейским регионом. Сами гре-ки считали, что их легендарный герой-культуртрегер Диомед сделал очень многое для развития давнов — переселился в Давнию, там, воюя с туземцами, облагораживал их.
Из-за Адриатики ввозили в землю давнов масло и пшеницу, а они отправляли за море полученные транитной торговлей металлы.
Погребения давнов не спутать с могилами соседних народов: по-койников, уложенных на бок лицом на восток с подогнутыми в коленях ногами, сопровождали богатыми посмертными дарами.
Керамика давнов 6 в. до н.э.
Meссапы (греч. Μεσσάπιοι) занимали "каблук" Апеннинского "сапога". Мессапский диалект был основным среди всех япигских гово-ров. Именно под него будет создана впоследствии особая мессапская письменность. Мессапы позднее будут отличаться искусством состав-ления путеописаний и даже начнут рисовать первые в Италии географи-ческие планы и карты!
Певкеты, певкетии или педиклы, как их называет Страбон, (греч. Πευκέτιοι , лат. Peuceti) в представлении древних, ясное дело, не могли быть никем, кроме потомков Певкетия. Который, в свою очередь являл-ся братом Энотра и сыном Ликаона из Аркадии, разделившим Аркадию между двадцатью двумя сыновьями, так что Певкетию ничего, кроме эмиграции, не оставалось. Впрочем, Геродот, сообщает другую, не ме-нее забавную басню о происхождении певкетов от критских мореходов царя Миноса. Если же относиться ко всем измышлениям древних со здоровым скепсисом, то нельзя констатировать ничего, кроме признания за двенадцатью певкетскими племенами иллирийского происхождения.
К западу от иллирийского этнического массива проживали гир-пины (от сабинского hirpus — волк). Выбор тотемного животного — не случаен. Гирпины уже в конце 7 в. до н.э. начали проявлять большой интерес к чужим богатствам. Благородные металлы (золото и серебро) в 7 в. до н.э. на юге полуострова были слабо распространены. Всеобщим эквивалентом богатства в Италии считался скот, к тому же бывший ос-новой отчуждаемого имущества, наряду с ним ценились слитки меди. Именно это и манило гирпинских грабителей, опустошавших владения соседей.
4. Племена Средней Италии
Седьмое столетие до новой эры стало бурным временем в исто-рии Средней Италии. Не разрушилась пока замкнутость, бвышая глав-ной особенностью первобытной экономики. Крайне слабыми были рост-ки товарного производства, пробивавшиеся сквозь натуральное хозяй-ство при разложении родового строя.
Хозяйственной отсталости Средней Италии как от Этрурии, так и от Великой Греции соответствует отсталость среднеиталийских племён в социальном развития. Здесь не наблюдается сколь-нибудь заметное социальное расслоение, говорящее о частнособственнической структу-ре.
Умбрия
Тем не менее, был сделан значительный шаг вперёд в развитии хозяйства. Этим и объясняется вступление племён региона в пору не-прекращающихся военных конфликтов.
Говорящие на оско-умбрских языках племена Средней Италии находились на стадии военной демократии. В исследованиях 19 в. и да-же 20 в. порою встречались утверждения, что постоянные столкновения между италиками той поры были вызваны особым "воинственным ду-хом", пропитывавшем сознание индоевропейцев вообще и оско-умбров — особенно. Само собой, по меньшей мере несерьёзно говорить о врож-дённой воинственности, присущей той или иной народности или группе племён: -"Иберийцы, этруски, венеты, иллирийцы, кельты, втягиваясь в непрерывные войны, ежеминутно теряли или завоевывали позиции. Это было обычное положение вещей. И ситуация ухудшалась под действием совокупности социальных нравов... Отсюда непрекращающиеся кон-фликты..." .
