Душа Демона

Второй фолиант, выглядевший еще более облезлым и унылым, чем предыдущий, щеголял полустертым названием: 'Ясность и проз...'. Возможно, вторым словом было 'прозрение', но в голове у меня почему-то крутилось 'прозябание'. Стиль автора данного великого труда огорчил меня еще больше. Мало того, что маравший страницы старый маразматик постоянно съезжал ко времени 'когда груши были больше, а яблоки слаще', так он еще и постоянно переходил на старорунный, который я в свое время ленилась учить и соответственно знала не очень хорошо.

— Нолан! — жалобно взвыла я, просмотрев еще две книги.

Принц ответил запредельно счастливой улыбкой.

— Что ты хочешь? — подавить обреченный вздох я даже не пыталась.

— Предлагаю честный обмен: информация на информацию, — провозгласил парень.

— Смотря, что ты хочешь узнать, — осторожно сказала я.

— Меня интересует Изгой, — глаза Нолана возбужденно блеснули. — Расскажи мне про него...

Я слегка растерялась, не зная радоваться мне или огорчаться: с одной стороны Нолан не задавал неудобных вопросов по поводу текущего состояния дел, но с другой — говорить об Изгое совершенно не хотелось, а еще...

— Я знаю о нем очень мало, — честно предупредила я.

Нолан лишь досадливо отмахнулся, пожирая меня жадными широко открытыми глазами, как ребенок в ожидании страшной сказки.

— Ладно, — я отхлебнула вино прямо из бутылки, — только ты сначала рассказываешь мне о демонах.

— Не-е-ет! — возмутился принц и совсем по-детски поджал губы.

— Да-а-ат! — передразнила я и, не удержавшись, легонько щелкнула его по носу.

— Так не честно!

— Честно. Я ведь старше.

— Ну и что?! А я — принц!

— А я тебя поцелую.

— А я... Что?! — парень смутился и отвел глаза, но тут же поднял их снова и скроил уморительно-недовольную гримасу. — Ага! Знаю я, как ты меня поцелуешь! На этот раз в лоб, как покойника?!

Я вовремя вспомнила об охранниках, поэтому расхохоталась только уткнувшись в подушку.

— Ты быстро учишься. — Моя лесть не осталась незамеченной, и принц зарделся снова, на этот раз уже от гордости. — Я поцелую тебя по-настоящему, в губы. Обещаю.

— Хорошо, — голос принца внезапно охрип. — Погоди, я сейчас... — И юноша снова скрылся в соседней комнате.

Пожав плечами, я отпихнула 'слишком редкие и ценные' книги и придвинула к себе поднос с едой, придирчиво выбрала из вазы с фруктами крупную сливину, слишком большую, чтобы запихнуть ее в рот целиком, и со смаком впилась зубами в гладкий темно-синий бок. Занятая таким приятным делом, я лишь краем глаза заметила возвращение Нолана, и поэтому чуть не подавилась, когда, наконец, повернулась к нему. В руках принца была еще одна стопка книг, причем даже выше, чем предыдущая. Пробежавшись по корешкам, взгляд выхватил такие слова как: 'хрестоматия', 'демоны', 'твари' и 'орден', а рука сама собой потянулась к подушке. Опасности в моем маневре принц не уловил, за что и поплатился: едва успев сгрузить книги на кровать, получил подушкой в лицо.

— За что?! — возмутился он, правда не слишком убедительное негодование больше смахивало на удивление, что расплата последовала так быстро.

— Сам знаешь за что, — проворчала я. — Нечего было голову мне морочить этим... как его... 'сознанием и просветлением'.

— Но там тоже есть пара слов про Орден Света, — сдал себя с потрохами Нолан.

— Вот именно, что — пара, — удовлетворенно кивнула я. — Раз уж разговор зашел про орден, давай с него и начнем.

Принц помялся, раздумывая стоит ему обидеться на подушку или все же начать делиться информацией, и сделал выбор в пользу последнего.

— О, с орденом все очень интересно, потому что непонятно. — Глаза Нолана загорелись неуемной жаждой поиска истины. Парень явно ни сколечко не жалел о потраченном над пыльными страницами времени. — Упоминание о его основателе относится к тому времени, когда Альянс Альды состоял всего из трех государств...

— Которые были объявлены странами для людей, — невесело добавила я.

Принц бросил на меня настороженный взгляд, но так как я ничего больше не сказала, продолжил:

— Да, тогда Альянс действительно придерживался политики направленной на расширение прав и улучшение условий жизни именно людей.

— А попросту: выживания со своей территории других рас.

— Ну, я бы так не сказал.

— А ты в это время и не жил.

— Можно подумать, ты жила, — Нолан обиделся на мой резкий тон.

— Извини, — спохватилась я и легонько коснулась его руки, — просто я слышала иную версию событий, совсем отличную от той, что рассказывают в человеческих государствах.

— А какую рассказывают в нечеловеческих? — тут же оживился принц.

— Не сегодня, — качнула головой я. — Продолжай, пожалуйста.

— Так вот в то время не только зародился Альянс, но и Истинная Вера.

— При которой существование иной веры было не приемлемо.

— Ты так и будешь меня перебивать?! Я ведь могу просто отдать тебе все эти книги, и ищи сама все, что хочешь.

— О, нет! — ужаснулась я.

— Тогда помалкивай, — мой испуг Нолана позабавил.

— Постараюсь, но не обещаю.

— Итак, на сторону Истинной Веры стало переходить все больше и больше людей. И самое интересное, что в первую очередь Церковь поддержали маги...

— Которые ее и придумали.

— Что?! — изумленно вытаращился принц.

— Молчу-молчу, — я демонстративно закрыла свой рот ладонью.

— Нет уж! Рассказывай, что знаешь.

— Я не знаю. Это скорее мои соображения, причем основанные больше на слухах.

— Все равно. Пусть это будут даже предположения.

— Давай потом?!

— Нет, сейчас!

— Нолан, — я обреченно вздохнула, — тебе ли не знать, что два основных рычага воздействия на массы — это страх и идея о лучшей жизни — своеобразные 'кнут' и 'пряник', с которыми Церковь прекрасно управляется, посвящая простых смертных в 'божий замысел'. Магов же всегда побаивались и недолюбливали. И еще отчаянно завидовали, конечно. Зато завидовать Всевышнему абсурдно, а уж убить — тем более. Следовательно, гораздо проще и полезнее с любой стороны переименовать Ковен Магов в Церковь, и творить теперь свою волшбу под прикрытием мощного, а главное неуловимого покровителя, выдавая свои деяния за его промысел. К тому же с этой позиции очень удобно расправляться с конкурентами, причем еще и чужими руками. Ведь магов, не примкнувших к Истиной Вере, обвинили в сговоре с самим Исчадьем Зла, и с ними успешно разобрались особо ретивые поклонники одобренного государством учения.

— Вот как, — протянул принц, — а мне раньше даже в голову такое не приходило... Это много объясняет!

— Вернемся к Ордену Света, — я пробежалась рассеянным взглядом по подносу с едой и отщипнула самую крупную виноградину.

— Да, — Нолан захлопнул хрестоматию и пренебрежительно отбросил ее в сторону. — Итак, этот орден был основан Седриком Горзуольским, магом, известным в своей среде, как...

— Полоумный экспериментатор.

— Если ты все знаешь, зачем я тебе рассказываю?!

— Я не знала, что он был основателем, — за первой виноградиной последовала вторая, сладко лопнувшая на языке.

— Ладно, — принц вдруг хитро прищурился. — Можешь перебивать меня сколько угодно, но за каждое твое выступление будешь мне должна один поцелуй.

Я чуть не подавилась:

— А ты наглец!

— Беру пример с тебя, — не остался в долгу Нолан. — Продолжаем?!.. С тебя уже восемь поцелуев.

— Наглец в двойне! — Вынесла вердикт я. — У меня с памятью пока все в порядке.

— Хорошо. Семь, — покладисто согласился парень.

— И считать я тоже умею. Шесть.

— Седьмой — за рукоприкладство.

— Да я тебя и пальцем не тронула.

— А кто стукнул меня подушкой?

— Но не руками же. Так что все претензии к подушке.

— Тогда — за моральный ущерб.

— А это что за зверь такой?

— Это мое потрясение от твоих богохульных речей, — бесстыдно заявил парень.

— Ладно — семь. Уболтал, — усмехнулась я, старательно отгоняя мысли о том, как буду отрабатывать свою трудовую повинность, и куда она, не приведи Всемогущий, может нас завести. — Рассказывай дальше. Мы остановились на Горзуольском.

— Ага, — лицо Нолана сияло восторгом от одержанной победы. — Так вот Седрик Горзуольский основал Орден Света и провозгласил его первым заслоном от Сил Зла. Монахи были призваны оберегать покой простых людей, очищая землю от порождений дьявола. — Принц, последовав моему примеру, тоже оторвал несколько ягод от виноградной кисти. — Я нашел Благословенное Писание времен становления Альянса. Так вот там упоминание Ордена Света идет чуть ли не на каждой странице, и все в весьма устрашающем ключе, однако везде приписочка, типа: 'не бойтесь люди-добрые, простых смертных, даже запутавшихся, заблудших овец, монахи не тронут, их цель — искоренение первородного Зла'.

— А ведь в нынешней Книге Книг об Ордене упоминается пару раз и то вскользь.

— Верно. В монастыре нас заставляли постоянно читать Писание, и об Ордене Света говорилось лишь как об одном из существующих орденов, не более.

— Значит, за детищем Седрика в определенное время стояла немалая власть, — я сделала пару глотков вина. — Орден, наверное, был чем-то вроде элитного подразделения заточенного под отлов неугодных магов, и вполне возможно представителей других рас.

— Точно, — поддакнул Нолан, забирая у меня бутылку. — В том старом Писании упоминалось, что в нелюдях Исчадье Зла встречается в десять раз чаше, чем в людях. А в трактате 'Твари' очень узнаваемо описываются орки, тролли и оборотни, отравленные Дьяволом с колыбели.

— Представители большинства других рас ведь значительно сильнее людей, — поделилась я своими размышлениями, — к тому же обратить в Истинную Веру их было невозможно. Многие из них обладают магическими способностями от рождения, и соответственно здорово портили миф о благодеяниях Всемогущего... Да, очень похоже, что выживали их с территорий человеческих королевств именно по этому.

— Еще я прочитал, что монахов Ордена Света невозможно обмануть. В том смысле, что они совершенно точно чувствуют, на ком есть печать Зла. Вызванный как-то раз на проверку в одну деревню отряд снял все подозрения с одиноко живущей на отшибе девушки, а наветчикам, которым бедолажная видно шибко мешала, присудили штраф за ложную тревогу.

— То есть в монахи брались маги, достаточно сильные, чтобы не купиться на маскировку ауры.

— Может быть. Только как я понял, в Орден Света принимали всех детей-сирот без разбора.

— Детей-сирот?! — удивленно переспросила я. Мне почему-то казалось, что уж в этот-то орден брали только взрослых людей.

— Да. Причем от шести до восьми лет.

— Странно...

— В том-то и дело, что очень странно! — Принц раскраснелся, глаза его влажно блестели(не иначе, как от вина). — Я уже довольно давно, читал одну книгу. Оказалось и в дворцовом хранилище тоже такая есть. Вот, — Нолан подпихнул в мою сторону средних размеров томик, на фоне остальных выглядевший весьма худосочно. Произведение называлось: 'За горами, за морями'. — Ее написал известный путешественник — Мирий Аквист... Так вот странствуя как-то по Фелибарде, Мирий остановился на ночлег в одном селении, и староста, разузнав, куда дальше направляется путник, попросил его — раз уж все равно по пути — отвести в Светлую Крепость осиротевшего с зимы мальчонку. Путешественник не слишком обрадовался поручению, так как не очень поверил в то, что ребенка возьмут в Орден Света, но согласился, решив в случае отказа довести мальчика до ближайшего города и пристроить кому-нибудь подмастерьем. Паренек, к слову, оказался послушным и добрым, так что Мирию даже жалко было с ним расставаться, и странник начал рассматривать вариант, чтобы не оставлять его в городе, а взять с собой и дальше. Тем более обиднее было, когда Орден Света ребенка принял. Аквиста щедро вознаградили и выставили за ворота, пожелав ему удачной дороги. — Принц отхлебнул еще вина и довольно прижмурился. — Через три месяца Мирий волею случая вновь оказался в тех местах и решил проведать знакомого мальчика, а если будет возможность, то и забрать с собой. Монахи были не слишком обрадованы его приходу, но в Крепость все же пустили. Путешественник даже удостоился чести лицезреть самого Епископа Горзуольского, который, выслушав просьбу, задал Мирию каверзный вопрос: узнает ли он того мальчишку. Аквист в себе не сомневался и ответил утвердительно. 'Если узнаешь, я его отпущу', пообещал епископ, и вывел странника во двор, где уже выстроилась шеренга монахов в длиннополых одеяниях. Все они были выше среднего человеческого роста, что сразу озадачило Мирия, но потом он подумал, что ребенка вполне могли поставить на табурет. По команде Воины Света откинули капюшоны, и вот тогда с Аквистом чуть не случился удар: перед ним стояли взрослые мужчины, и ко всему прочему были они на одно лицо. Даже близнецы, по мнению Мирия, не были столь похожи друг на друга, как Воины Света. Конечно, того ребенка он среди них не узнал. 'Сие есть чудо, дарованное Всемогущим, дабы невинные чада его могли бороться со Злом', провозгласил епископ и отпустил путешественника с миром...

Я нервно сглотнула. От этой истории больше похожей на вымысел у меня по спине вдруг побежали мурашки. Ослепительной молнией сверкнула внезапная догадка.

— Воины Света не были магами.

— А кем они были? — Нолан озадаченно икнул.

— Не уверена даже, что людьми. — Я отобрала у принца бутылку. Зря я не верила людской молве, твердившей, что в Ордене Света искусственно выращивают существ похожих на людей для борьбы с 'нечистой силой'. — Седрик Горзуольский славился весьма смелыми экспериментами еще не будучи приобщенным к Истинной Вере. Причем средства его не слишком интересовали в отличие от цели. Ходили слухи, что он ставит опыты не только на нелюдях, но и на людях. А как говориться: 'нет дыма без огня'...

— Ты хочешь сказать, что он вывел какое-то... хм... заклинание, позволяющее за три месяца превратить ребенка в...

— ...В некое существо, сильнее обычного человека и за версту чувствующего иные расы... и... и демонов... И не только чувствующее, но и умеющее их уничтожать, — тихо сказала я и добавила совсем уж похоронным голосом: — Риан Керш — Воин Света.

— Что?! — опешил принц.

Его реплику я проигнорировала, содрогнувшись от представшей мысленному взору картины, рисовавшей толпу хмуро глядящих на меня блондинов. Почему-то все были голые и с арбалетами. Совсем не до смеха.

Однако Нолан все же захохотал и с такой душой отдался процессу, что свалился с кровати. Я же, вспомнив о караулившей нас охране, последовала за ним с подушкой на перевес. В попытках заглушить чужое искреннее веселье я, кажется, немного перестаралась, так как смех перешел в возмущенное мычание, а принц принялся яростно вырываться, и, наконец, сбросив меня с себя, сдавленно просипел:

— Рехнулась, что ли?! Чуть не задушила...

— А нечего было так громко ржать! — я поднялась с пола, с независимым видом одернула халат и полезла обратно на кровать, волоча за собой свое пуховое орудие.