— За столько времени ты их не перебил... — укоризненно заметил я. — Странно.
— Язва. — шикнул диер, сверкая серыми глазами.
— Это ты остановил время? — вернулся я к мучавшему меня изначально вопросу, и теперь Каир не отвертится.
— Это мой дар. — отдаленно заметил мужчина.
— Хм, прикольно. — сказать, что я не был удивлен — нельзя, хотя и предполагал... Стою, скрестив руки, и молчу, не зная, что и сказать.
— Как ты? — в полголоса поинтересовался Каир, так же стоя около замершего старичка-диера и глядя на меня немного печально.
— Нормально. — отрезал я, не желая распространяться на тему того, что произошло вчера. И так стыдно.
-Что тебя так довело вчера? — не унимался мужчина. Он снова хочет разрушить мою хрупкую защиту? Снова хочет влезть в мою душу? Причинить мне боль и страдание?
— Ты хочешь поговорить об этом? — с наездом и грубо прошипел я, давая понять, что не собираюсь больше продолжать этот разговор. Лицо Каира изменилось, стало более серьезным, а в глазах читались гнев и досада.
— Хочу. — ядовито выдал диер, глядя мне прямо в глаза. Немного помедлив, он добавил: — Если будет желание выговориться, я через пару часов буду дома.
Хм. Выговориться? С какого фига я должен с тобой хоть чем-то делиться?! Кто ты такой?!
— Не злись. — усмехнулся Каир, отворачиваясь от меня, и что-то бормоча себе под нос. В одно мгновенье у меня опять появилась боль в голове, но уже не такая сильная и резкая. На этот раз хоть терпимо было. Когда я открыл глаза, то увидел отходящих от случившегося нападения диеров. И вот тут меня стукнула запоздавшая мысль, что пора валить, ибо нет жаркого желания объясняться насчет своего внезапного появления, и, воспользовавшись заминкой диеров, которые медленно и туго соображали, я незаметно свалил в свой драгоценный мир Тьмы. Здесь уже все ожило, и живые мохнатые паразиты вовсю гоняли по городу. Пошел я к Гравьеру, излить душу, так сказать. Заявился к нему домой, волк пил какую-то муру, по его словам вкусную, после чего выяснилось, что это травяная настойка, поднимающая дух. А сразу сказать нельзя было? Хряпнул я вместе с ним настоечки, жизнь показалась ярче, и вот тут потекла реченька. Начал я разводить сопли, слюни. Не долго мучился... Рассказал ему про сегодняшние события и про приглашение Каира "на излить душу" и "выговориться", на что получил:
— Тебе это решать самому. Хочешь получить от него совет или помощь, значит иди.
— Какой совет или помощь? Чем он мне поможет? — взахлеб выпалил я, давя в себе нахлынувшие чувства. — Ты не представляешь, как я хочу ему признаться во всем! Но, я знаю, что ничего кроме презрения мои слова в нем не вызовут. — голос дрожит, а самого аж типает.
— А что тебе терять? — поинтересовался вожак.
— В смысле? — немного не догоняю.
— Ты хочешь покинуть Элеос? — поникши, поинтересовался волк, но, не дав ответить, продолжил: — Тогда какая тебе разница, что он подумает? Ты больше не хочешь его видеть, и больше не увидишь, так чего бояться?
А Гравьер прав-то. Мне уже все равно. Хотя, если я ему расскажу о своих чувствах, то убью последние положительные впечатления мужчины обо мне. А они вообще были? Тяжко вздохнув, я только кивнул вожаку в знак согласия, но больше ничего не сказал. Глянув на часы, я отстраненно заметил, что те два часа, отведенные Каиром, я мотал сопли на кулак, даже не заметив, как быстро текло время. Оставив себе еще минут пять для успокоения, я переместился в сад перед домом Каира, медленно, как на кару, прошел по дорожке, ведущей к двери. Опять Берта с каменным выражением лица и ее коронной фразой "Здравствуйте. Что вы хотели?". Ладно, проехали. Каира мы нашли на кухне, где он спокойненько нарезал овощи для салата. Завидев меня, он слегка улыбнулся и кивнул. Вот и пришел час...
— Проходи, присаживайся. — кивнул мне мужчина на стул рядом со столом. Ну, я сел, сижу, помалкиваю, уткнувшись взглядом в пол, не зная, что и сказать, с чего начать. Кто бы знал, что будет так страшно сказать одну фразу, перевернуть свою жизнь верх дном, и заставить другого диера тебя ненавидеть. И вообще, зачем я сюда пришел? Чего я пытаюсь добиться? Насмешки со стороны Каира? Его презрения? С какой стати он должен меня понимать? Ему ведь это не нужно? Кто я для него, чтобы забивать себе голову чужими проблемами? Глупо, что я все-таки решился к нему прийти. Ничего из этого не выйдет. Даже после слов Гравьера, что терять мне нечего, легче не становится. Я боюсь... Боюсь снова ощутить вкус предательства и отверженности. Снова корить себя за слабости, что не смог сдержать этих стыдных чувств, что признался на свою голову... Лучше унести с собой в могилу эту треклятую любовь, не рассказывая о ней никому, и не вызывая тем самым ухмылок и издевок других. Ну, ведь не поверит он мне! Выгонит... Вышвырнет, наорав вслед гадостей, что он думает обо мне и о моей любви. Можно даже не пытаться что-либо рассказывать... Просто уйти... Попрощавшись навсегда...
— Ну? — вырвал меня из дум Каир.
— Что "Ну?"? — не понял я, мигом, подняв голову, и затравленно глядя на мужчину.
— Подумал, чем делиться будешь? — улыбнулся диер самыми кончиками губ. Зачем ему это?
— Я, наверное, пойду... — прошептал я. — Извини. — чуть громче добавил, и, не глядя на Каира, встал, намереваясь быстрее свалить, коря себя, что вообще так идиотски завалился к нему, на что-то надеясь.
— Думаешь, ты будешь вечно убегать? — как-то отстраненно заметил мужчина, продолжая нарезать красный перец и сгружать его в хрустальную салатницу.
Опустив голову, я немного помедлил, после чего выдал:
— У меня нет другого выхода...
Не успел я договорить, как диер перебил меня, в упор глядя:
— Выход есть всегда.
— Не в моем случае... — я смотрел на него, понимая, что сегодня вижу его в последний раз. На душе стало так противно, что хотелось бежать отсюда, не оглядываясь.
— Что за случай? — спокойно спросил он, как ни в чем не бывало. Хм, медленно и верно он добивается того, чтобы я раскололся и все выдал ему от и до. Плюхнувшись обратно на стул, я сцепил руки в замок и молчал, гипнотизируя шкаф.
— Я не нашел своего места в жизни. — отчасти правду прошептал я.
— Кто-то в 500 тыс. лет не находит, а по мне ты уже нашел его. — как-то уж слишком ласково проговорил диер. Глянув на него, я наткнулся на нежный и заботливый взгляд, каким одаривают родители своих детей.
— И каково же оно? — такое чувство, что он издевается надо мной.
— Брось ты эти убийства, займись тем что тебе больше всего нравится. — строгая помидоры, Каир поглядывал на меня.
— Что мне нравится? — хмыкнул я. — Мне уже ничего не нравится.
— Да ладно? — усмехнулся он. — А сцена? А музыка? А творчество? Разве тебе это не приносит удовольствие? — словно удивляясь, перечислял он все эти вопросы.
— С чего ты это взял? — пытался я понять, откуда он это узнал. С чего взял, что мне это нравится? Почему он пришел к этому выводу?
— Тут брать нечего. — тихо смеясь, ответил Каир. — Тебя на сцене надо видеть, и все понятно.
Я слегка улыбнулся, замечая, что прошло две-три недели, а он знает обо мне больше, чем мои друзья.
— Я, наверное, уйду из Элеоса... — шепнул я, еле улыбаясь и пытаясь держать себя в руках.
— Зачем? — опешив, спросил диер, словно потеряв дар речи, и забыв за свои овощи. — Почему?
— Потому что я не могу больше здесь находиться... — уже более спокойно ответил я, подняв на него глаза.
— Из-за семьи? — тут же выпалил мужчина.
— И не только... — натянуто улыбнулся я, понимая, что сейчас подхожу к тому моменту, когда пора бы все сказать. Но даже если я и скажу, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Из-за него? — с каким-то подозрением в голосе проговорил Каир. Удивлен, он, оказывается, еще помнит, то, что я ему говорил? На это я только кивнул, не в силах ничего больше сказать. Почему такое состояние, как будто тебя лишили возможности говорить, и ты как рыба только хватаешь воздух и глубоко дышишь, пытаясь выжить?
— Может, стоит сказать? — как-то неуверенно заметил диер.
Немного помолчав, я смог выдавить из себя:
— Как ты себе это представляешь?
— Просто пойди и скажи. — как ни в чем не бывало выдал он, продолжая строгать салат. Закончив нарезать огурец, диер полез в верхний ящик, и, достав растительное масло, добавил его в блюдо.
— Не скажу... — шепнул я. — Он меня возненавидит и будет презирать всю оставшуюся жизнь.
— Тогда какой же он друг, раз не может хотя бы просто принять твои чувства и не оскорблять их? — укоризненно начал Каир, но я тут же перебил его:
— Ты не знаешь, какими становятся существа, когда им говоришь об этом. Представь, каково было бы тебе... — мой голос сорвался, но, проглотив вставший в горле комок, я продолжил. — ...Было, если бы я подобное сказал тебе?
Он молчал, опустив голову:
— Видишь? — дрожащим голосом, шепнул я. — Видишь?! Ты даже представить не можешь подобного! Ты бы ненавидел меня всем сердцем за это! Тебе просто было бы противно находиться в моем обществе! Разве не так?!
Каир отвернулся, доставая на верхних полках тарелки и ставя их на стол. Делал он все молча, не произнеся ни звука. А меня охватила паника:
— Он отреагировал бы так же. — тихо заключил я, держась изо всех сил. Меня всего трясло, в душе творился хаос. Было так больно и страшно, хотелось сбежать. Бежать, куда глядят глаза. Скрыться... Исчезнуть... Умереть...
Теперь я знаю, какой была бы реакция Каира на то, если бы я признался ему. Он просто молчал бы, убивая своим равнодушием, которое сменилось бы презрением. Уж лучше сдохнуть тихонько, чем пережить тот ужас...
— Знаешь... — наконец, хоть что-то он сказал. — Трудно сказать, как бы вел я себя в этом случае. Но... — он немного запнулся. — ненавидеть я бы тебя точно не стал. Не за что, ведь. Может и он такого же мнения. В чем ты виноват? В том, что полюбил? Это может случиться с каждым из нас. И что с того? Так бы весь мир друг друга ненавидел.
— Но... — замявшись, я ответил. — люблю то я не женщину. Это не нормально...
— Хорошо, что ты это понимаешь. — он сел за стол и подвинул хрустальную салатницу на середину, кивнув: — Бери. Уже обед. — после чего продолжил предыдущую тему. — Хотя, знаешь, у древних диеров не было такого уж отвращения к подобному виду отношений.
— Мне кусок в горло не лезет. — гипнотизируя блюдо, буркнул я, переводя взгляд на мужчину. Сказать или нет? Может, поймет? Может и вправду не будет меня ненавидеть? Опустив голову, я спросил. — А ты как к этому относишься?
Диер рассмеялся:
— Спокойно.
Блин, аж отлегло. Нет, пока лучше помолчу. Позже скажу... Не буду портить аппетит. Зачерпнув ложку салата себе на тарелку, я потихоньку ковырял вилкой овощи, медленно их пережевывая и обдумывая все услышанное. Каир сидел, как ни в чем не бывало, словно это не ему только что душу мотали. Хотя. Точно, не ему, а мне.
Закончив гонять по пустой тарелке несчастный кусочек огурца и отправив его в рот, я отложил вилку:
— Спасибо.
— Та не за что. — слегка улыбнулся диер, забирая у меня тарелку и направляясь к раковине. Чувство дежавю: недавно подобное уже было. Посидев еще несколько минут, пока мужчина вымоет посуду, я встал и, собравшись с силами, сказал:
— Мне, наверно, уже пора. Спасибо большое тебе.
Обернувшись и оперевшись на стол, являющийся частью кухонного мебельного набора, Каир одарил меня довольной улыбкой и добрым взглядом. На душе стало немного спокойней, хотя... кое-что все же тревожило. Интересно как он отреагирует, если я его обниму? Чуть помявшись, я подошел к нему ближе и, сцепив руки на пояснице, обнял Каира, прислонившись головой к его плечу и прижав уши, почти около самого подбородка:
— Спасибо.
Мужчина одной рукой провел по спине, а другую запустил в волосы, ласково гладя меня. Так приятно... Чувствовать его тепло, его дыхание, его нежные прикосновения. Просто балдеть от того, что я рядом с ним. Но... я больше сюда не вернусь... Это последний раз когда я его обнимаю, когда я так близок к нему, когда я его вижу... Я уйду... Уйду. Ничего не сказав... Мои слова все равно ничего не изменят.
Я зажмурился и прижался к нему сильнее. Так не хочется его отпускать... Хочу вот так просто стоять в обнимку и ни о чем не думать, наслаждаться и все. Мне большего и не надо. Мужчина чмокнул меня в висок и нежно провел рукой по волосам. Каир опустил голову, коснувшись своей щекой моей, а его рука скользнула мне на шею. Я стою, замерев, даже дышать перестал. Может я опять отключился и это один из снов? Нежно касаясь, он провел пальцами по подбородку. Разлепив ресницы, я видел только его глаза. Такие голубые... Они казалось светились... В них столько нежности, столько...страсти... и еще чего-то, чего описать просто невозможно. Я засмотрелся, не в силах отвести от них взгляда. Они приковывали к себе, делали меня беспомощным. Я ощущал на своих губах дыхание мужчины, горячее и частое. Это сон... Это действительно мучительный, и такой сладкий сон. Или нет...? Мне казалось я тону в его глазах, теряя остатки контроля. Все мысли в голове разбежались, и на пустом поле боя осталась лишь одна: "Я люблю тебя!"
В эту секунду, Каир прикрыл глаза и накрыл поцелуем мои губы. Время остановилось... Все чувства как огромная и несокрушимая волна накрыли меня... Я чувствовал вкус его губ, таких нежных и сладких. Дыхание сперло, а в голове пусто. Вцепившись в волосы мужчины рукой, я углубил поцелуй, яростно отвечая. Прервав поцелуй, Каир лизнул мою нижнюю губу, слегка прикусывая ее. Его рука на талии прижимала меня все сильнее. Дышал диер еще глубже и чаще. Тут же последовал следующий поцелуй, но уже более страстный. Потеряв всякий контроль, который свалил, помахав ручкой, я застонал мужчине прямо в рот. Черт... Диер разорвал поцелуй, а я испугался, что все сейчас прекратится и, он опомнится. Сердце пропустило пару ударов, легкое возбуждение потекло по венам, отчего я весь напрягся. Резкий выдох, и Каир отстранился от меня, сверкая голубыми глазами. А я не мог его отпустить, все так же стоял, не выпуская его волосы из пальцев. Поняв, что на этом счастье закончилось и пора получать наказание за эти несколько секунд, я опустил руку ему на плечо. Больно и страшно... Он, не мигая, смотрел на меня, а во мне аж жилы стыли. Мужчина резко притянул меня к себе, крепко прижимая за поясницу и спину. Его голос был тихий и спокойный:
— Не уходи. — шепнул диер на самое ухо. — Прошу.
Я замер. У меня никак не складывалось в голове то, что сейчас происходит. Он просит меня остаться?
— Каир? — на выдохе произнес я, даже не зная, что и сказать-то. Диер только тяжело вздохнул, так ничего не ответив. Мы минут пять стояли в обнимку, не проронив ни слова. Собрав всю волю в кулак, подавив бушующие страх и панику, я тихонько сказал:
— Я люблю тебя... — и замер, гадая, что же будет дальше...
Каир отстранился и теперь смотрел на меня, а я подавленно опустил голову и впился взглядом в какой-то ящик. Сердце колотилось как бешеное, дышать практически не мог. Мужчина провел рукой по моим волосам и, поцеловав в лоб, шепнул:
