— Жаль, что я не содрала шкуру с тебя, пока было время.
— Не вылупилась еще такая ящерица, чтобы с человека шкуру снимала, — усмехнулся Джон. — Зато у меня в машине руль крокодильей кожей обтянут.
— Я не раз снимала шкуры с людей, — ответила я ровным голосом. — Только ваша кожа ни к чему не пригодна.
Джон стиснул зубы и шагнул было ко мне, но вовремя вспомнил, что я могу с ним сделать одним движением. Процедив какое— то ругательство, он отступил.
— Лучше иди сама, ящерица. Лапы переломаем и все равно заставим.
Пожав плечами , я пролезла за дверь и очутилась в небольшой, совершенно пустой круглой комнатке с громадным стеклом напротив входа. Слева в стене обнаружилась вторая железная дверь, как в коридоре; только ее открывать не стали. Наоборот, закрыли первую.
— Хаятэ, не бойся, ты в безопасности! — голос Галины раздался откуда-то сверху. Я подняла голову , но там была только коробка у потолка. Динамик, наверно, про него в фильмах говорили.
Тем временем за стеклом раздвинулись стальные щиты, и открылся большой светлый зал, полный людей и сложных штуковин с экранами. Галина — теперь на ней был белый халат вместо военной формы — подошла к стеклу с той стороны и помахала рукой. У нее, как и у всех людей в зале, на лбу был блестящий металлический обруч , от которого по железному полу тянулись провода.
Я подошла к стеклу вплотную.
— У нас есть несколько вопросов, — сказала женщина с той стороны. Было очень непривычно смотреть на человека, а слышать его голос сзади, но я сделала вид, что ничего странного в этом нет.
— Учителя доставили на остров? — спросила я .
— Да, его высадили неподалеку от твоего замка. Все хорошо, — Галина как— то неестественно улыбнулась. — Хаятэ, помнишь ящериц, которых захватили парды?
Я взглянула на шесть белых коробок, стоявших у дальней стены зала. Понятно...
— Помню.
— Мы не можем установить с ними контакт, — Галина вздохнула. — Не знаем языка. Хаятэ, быть может ты сумеешь поговорить? Нам очень важно знать, откуда они прилетели и где спрятан их корабль.
Я пожала плечами .
— Хорошо.
— Спасибо! — женщина просияла и дала кому— то знак. К стеклу сразу подвезли большую прозрачую коробку, в которой на мягкой подстилке сидела удивительно красивая ящерица.
Она была длиной примерно с мой хвост, стройная, грациозная, очень гармонично сложенная, с большой точеной головой и хорошо развитыми лапами, даже скорее руками. На концах пальцев у нее имелись небольшие подушечки; наверно, ящерица умела бегать по стенам. Чешуя у нее была золотисто— оранжевая, блестящая, мелкая и очень гладкая, вдоль спины тянулись две черные полоски, на горле слева и справа имелись темные пятна. Глаза оказались просто громадными, глубокими, голубовато— серыми, с круглыми зрачками. Ящерица постоянно озиралась, время от времени мигая прозрачными внутренними веками .
Заметив за стеклом меня, она вскочила и прижалась к стене своей клетки. Из динамика раздался мягкий, с шипением голос:
— Дракон! Забери нас отсюда! — этот язык я слышала впервые, но все прекрасно понимала. Да— а, интересный обруч хранился в тэсэге тавров...
— Я тоже пленница, — сказала я на ее языке. — Почему вы помогали дикарям воевать?
Ящерица бессильно сползла на пол клетки.
— Нас пытали, — отозвалась она тихо. — Захватили сразу после посадки, уничтожили корабль...
— Кто вы?
— Вэйтары, — ящерица нервно водила хвостом. — Экипаж спасательного корабля "Энгэ". Мы получили сигнал о помощи с этой планеты, но едва успели приземлиться, как на нас напали кошмарные гигантские птицы. Они разрезали наш звездолет, словно кусок жира!
— Хаятэ, — Галина постучала в стекло. — Переведи ее слова.
Я вздохнула.
— Они ниоткуда не прилетели, Галина. Их род называется "юлунга", и живут они на островах, в крайнем западном море, по ту сторону заката. Полсезона назад туда приплыли дикари в кожаных лодках, подарили вождям красивые железные украшения, а взамен купили несколько рабов. Юлунга воевали под принуждением.
— Это мы уже знаем... — женщина, похоже, огорчилась. — Спроси, как они контролируют чужой разум? Почему заземленный металл мешает телепатии?
— Какой металл? — переспросила я.
— Заземление, — Галина тронула свой обруч. — Если надеть на голову такую штуку, и заземлить ее проводом или цепочкой, ящерицы не смогут тобой управлять. Мы узнали это случайно — заметили, что дикари, державшие их в клетках, тоже носят подобные "украшения".
Мне самой стало интересно, поэтому я все перевела точно. Вэйтар в клетке смешно замотал головой.
— Это не мы! Нас заставили гигантские птицы! Они сами не умеют управлять разумом млекопитающих, но использовав нас как ретрансляторы, получили мощное оружие. Дикари просто приносили клетки в нужное место, а потом контроль над нами захватывали птицы и заставляли совершать ужасные поступки!
— Но вы можете, если нужно, управлять разумом людей? — перебила я.
Ящерица неохотно кивнула.
— Это строго запрещено нашей этикой...
Я обратила взгляд на Галину.
— Юлунга говорит, они сами не умеют управлять мыслями, — перевела ей. — Во всем виноваты клетки. Их клетки были сделаны из волшебного металла. Юлунга говорит, если сделать из такого металла очень большую клетку, даже человек сможет приказывать целой армии.
— Клетки?! — Галина широко раскрыла глаза. — О, господи, мы даже не подумали! — она кинулась к экрану на стене и быстро— быстро затараторила что— то. Я постаралась ничем себя не выдать.
— Слушай, — сказала ящерице. — Если хотите отсюда выбраться, подыгрывайте мне. Мы обманем людей, заставим вынести нас на поверхность. Там повсюду железные ограды; я скажу, что для управления мыслями нужен особенный металл, который есть только в космических кораблях. Люди отнесут нас к своему звездолету: сделай вид, что ищещь правильное железо, и когда они откроют люк, я устрою так, что все люди сразу снимут защитные обручи. Главное, никто не должен догадаться, что ты кем— то управляешь. Справишься?
— Не знаю... — ящерица моргнула внешними веками. — Мы никогда так не делали...
— Все когда-нибудь происходит впервые, — я украдкой оглядела зал за стеклом. — Где твои друзья?
— В клетках, — грустно ответила ящерица.
— Ты умеешь говорить с ними на расстоянии? Мысленно ?
— Умею...
— Передай им мои слова.
К стеклу снова подошла Галина:
— О чем вы говорите?
— Я спрашивала, почему они такие трусы, — ответила я мрачно. — Лучше совершить сэппуку, чем стать безвольным орудием в лапах врага!
— Не всех же воспитывали самураи, — улыбнулась женщина. — Хаятэ, спроси, где дикари добывали свой металл и как его называли?
— Из чего были сделаны ваши клетки? — перевела я.
— Из местного растения, кажется оно называется бамбук.
Только усилием воли мне удалось не вздрогнуть.
— Юлунга говорит, этот металл есть только на их островах, и никто не знает, как его добыть.
Галина приподняла брови.
— Каким же образом дикари сделали клетки?
Я сказала вэйтару :
— Некоторое время говори, словно объясняешь что— то.
Ящерица слабо улыбнулась уголками тонких чешуйчатых губ.
— А стихи можно читать?
— Нет разницы.
Хвостатая пленница глубоко вздохнула:
— Звезды! Потомки и предки дня, к вам обращаюсь я! Космос! Ты звездам даруешь свет, ты — владыка огня. Небо! Безжалостно и слепо, ты — ничто для меня! Море! В тебе зародилась жизнь, вечность твою храня. Дайте сил! Рассказать другим, что было со мной — и с ним. Дайте сил! Показать тот мир, что сделал нас с ним — одним. Дайте сил! В тишину ночей рвется пламень моих очей. Дайте сил рассказать о ней, планете минувших дней...
— Что это? — спросила я удивленно.
— Начало поэмы "Красный дракон", — улыбнулась ящерица.
И они называют это стихами? Н— да... Глубокомысленно кивнув, я обернулась к Галине:
— Дикари не добывают металл. Юлунга выращивают бамбук в особых местах, и тот вместе с соками земли втягивает частицы волшебного металла. Из такого бамбука юлунга делают особые палки, чтобы слышать мысли друзей с большого расстояния, а дикари сделали клетки.
— Биоэлектрический резонанс... — прошептала женщина. — Хаятэ, ты умница!
— Знаю, — буркнула я . — Долго вы будете держать меня взаперти?
Галина покачала головой.
— Мы ждем, пока прибудет патрульный корабль. Он должен прилететь через несколько дней, тогда всех вас отвезут на Землю, а дальше... — она умолкла.
— Что дальше? — я подалась вперед.
Галина вздохнула.
— Увидим. Драконы нам не враги, и могут стать могучими союзниками. Главное, чтобы парды не добрались до них первыми.
— Вы не тронули драконью долину? — спросила я быстро. — Местные драконы не отвечают за мои поступки!
— Нет, нет, не бойся, — Галина улыбнулась. — Никто их не трогал, что ты. Командование даже обсуждает возможность использования драконов в качестве бесшумных развед— самолетов.
Я помолчала.
— Использование?
— Идет война, Хаятэ.
— Керр сказал то же самое, когда подставил меня.
— И он был прав... — Галина запнулась. — То есть нет, он неправильно сделал, когда тебя подставил, но про войну говорил верно...
Я горько усмехнулась.
— Вот, выходит, как ты стремишься к миру? Знаешь, Галина — ты тоже хорошая актриса.
Женщина тяжело вздохнула.
— Хаятэ... — она провела рукой по стеклу, словно хотела меня погладить. — От простых людей зависит немногое. Мне очень жаль, что так получилось с твоими друзьями, но они наши враги. И я не властна решать их судьбу, ведь я просто...
— Человек, — оборвала я. — Такой же, как другие, как твои командиры, как все! А я дракон. Мои друзья парды. Все мы — разумные и равно хотим жить. Так почему вы слушаете приказы, и продолжаете убивать?
— Потому что мы действительно хотим жить, — серъезно ответила Галина. — Жить мирно было бы замечательно, но лучше уж воевать, чем покорно всем подчиняться. Разве тебя этому не учили?
Ответить было нечего, и я опустила голову.
— Пустите ко мне зеленого дракончика, которого вы поймали в лесу, — сказала глухо. — Хоть не так скучно будет.
Женщина закусила губу.
— Хаятэ... Мне очень жаль, но мы не сможем. Он... улетел, да, его отпустили на свободу.
Резко шагнув вперед, я уперлась носом в стекло и посмотрела Галине прямо в глаза.
— Меня тоже ждет такая свобода? — спросила коротко.
Она отшатнулась.
— Что ты имеешь в ви... — вздрогнула. — Нет! Хаятэ, ты не поняла! Он жив! Мы его не убили!
— Да?
— Да! — женщина так отчаянно закивала, словно от того, поверю я или нет, зависела ее жизнь. — Хаятэ, его заморозили и поместили в хранилище для образцов вместе с другими представителями местной фауны. Они живы, на Земле их разморозят и...
— И поместят в зверинцы, — докончила я глухо.
Галина отвернулась и нажала кнопку на стене. Дверь за моим хвостом с жужжанием приоткрылась.
— Прости, — сказала она, глядя в сторону. — Такова жизнь.
— Нет, — ответила я твердо. — Такой ее делают люди.
Разговор был окончен, но прежде чем уйти, я приложила руку к стеклу и проверила, хорошо ли помню кун— ма, "чистый удар", искусство, которым владели только лучшие мастера кэндзюцу. Этот удар наносят почти без замаха, концентрируя всю энергию тела в единой точке; Годзю мог так сломать связку копий, я пока лишь четыре копья. Но и я, и Годзю, могли перебить хребет быку.
...Или, например, разбить стекло. Когда я нанесла кун— ма в центр стекляной стены, та не просто треснула — она рассыпалась на мелкие, совсем не острые осколки. Все люди обернулись на звон и застыли от удивления, ящерица в клетке открыла рот.
— Хаятэ?! — Галина попятилась. — Оно же было бронированное...
— Вам не удастся поместить меня в зверинец, — сказала я ровным голосом, повернулась и вышла в коридор, где стояли Джон и чернокожие солдаты.
* "...буревестник" по— японски звучит как "Хаятэ Тайе"
* — Самураи всегда ложились спать головой к дверям, хотя корни этого обычая неясны. Начиная с 17— го века, под влиянием легендарного мастера Миямото Мусаси, обычай обрел новый смысл, и стал отражать уровень владения боевым исскуством. Засыпая, самурай клал у изголовья деревянный меч — боккэн, или бокуто, изобретенный Миямото Мусаси для тренировок молодых воинов. В случае внезапного нападения, самурай должен был успеть проснуться и отразить атаку прежде, чем враг сумеет нанести хотя бы один удар. Настоящий мастер мог даже захватить нападавшего, не проливая крови — например, перебив ему руки или ключицу. Если же мастерства не хватало, то как писал Миямото, воину лучше было умереть во сне.
* "Я вернусь, чтобы спасти вас всех" (японск.)
Глава 17. Темные души
Грохот! Оглушительный гром битвы рвет слух. Ри стоит на окровавленной земле, вокруг сражаются воины, в небе со свистом проносятся грифоны и тяжелые копья из баллист. От неожиданности ящерка падает на четвереньки.
Прямо сквозь ее тело с надрывным воем проходит секира громадного орка. Варвар пытался отразить выпад противника, стройного эльфа, но тот совершает обманное движение и бъет орка в горло тонким, длинным мечом с кисточкой на рукояти. Захрипев, несчастный падает к ногам ошеломленой вэйты.
— Где я?! — вопль не слышен даже самой Ри.
Постепенно эпицентр битвы удаляется; люди и эльфы стремительно наступают, тесня врага к полыхающей черной крепости неподалеку. В небе один за другим гибнут последние драконы, их осталось меньше десятка против сотен пернатых солдат. Во главе обреченной стаи сражается молодой красный вожак, в котором Ри сразу узнает Ализона.
Из громадной тучи грифонов вылетает один, до ужаса знакомый бело— золотой. Лицо эльфа, сидящего на его спине, с земли не разглядеть, но ящерка сразу понимает, кого видит. В руке Минаса длинная пика.
Пока Ализон яростно отбивает атаки сразу десятка грифонов, Крафт взмывает выше всей стаи, делает мертвую петлю и, словно атакующий сокол падает на красного дракона со спины. Крылатый мучительно изгибается кольцом, когда пика пробивает его насквозь, дымящийся наконечник выскальзывает из живота. На глазах потрясенной, шокированной, уничтоженной Ри, раненный Ализон с воплем падает почти к ее ногам, ломая кости и давя тела своих павших товарищей. Из раны дракона фонтаном бъет кровь.
Крафт тоже изранен, но сейчас ему не до этого. С разгона опустившись перед умирающим Ализоном, грифон наступает ему на горло и кричит, кричит в упоении победы. Минас потрясает окровавленной пикой.
— Победа!!! — вопль Крафта подхватывают солдаты поблизости, и слово жаркой волной облетает всех. Неподалеку от умирающего вождя падает последний дракон, его сразу окружают люди и бьют, бьют, бьют... Ри хочет закрыть глаза, убежать, спрятаться под землю, но не может и лишь смотрит, как постепенно затихают судороги окровавленного крылатого.
Вэйта падает на колени. Крик вырывается из ее горла, крик, который никто не услышит. Впереди, под стенами горящего замка, остатки армии Ализона сдаются на милость победителей, и как же мала эта милость, сколь немногие ее получают! Повсюду среди тел ходят солдаты, добивая раненых врагов, особенно много их возле мертвых крылатых: все знают, зубы дракона приносят удачу, да и чешуя неплохо ценится. Однако Ри всего этого не видит. Она смотрит на умирающего Ализона и торжествующего Крафта.
