— Это несложно, — заверил её мальчик. — Волшебники по большей части совершенно невежественны в мире магглов. Им никогда не придёт в голову узнать ваш адрес из телефонной книги, поскольку они не знают, что и книги-то такие существуют. Чем дальше вы отсюда уедете, тем в большей безопасности окажетесь. Самым лучшим будет вообще уехать из страны, если у вас получится.
— Меня не выгонит из моего дома кучка уродов! — кричал Вернон, очевидно совершенно не понимающий того, насколько опасные враги были у Гарри.
— Вернон, дорогой, я думаю, мы должны его послушать, — сказала Петуния. Тот резко повернулся к ней и, казалось, удивился тому, что она с ним не соглашается. — Этот монстр убил Лили. Возможно, мы не всегда с ней ладили, но это не значит, что я не могу не понимать, что нет никакого способа, которым мы могли бы защититься от кучи волшебников, а ведь она-то могла.
— Не будь смешной, Петуния! — заорал Вернон. — Как только мы избавимся от отродья, у них не останется никаких оснований приходить к нам. Он просто пытается тебя напугать.
— Вы ошибаетесь, — заявил Гарри. — Волдеморт убьёт вас просто за то, что вы меня знаете. Он убьёт любого, если решит, что это сможет меня хоть немного расстроить. Вы и понятия не имеете, насколько он злобен и жесток. Если он найдёт вас, то будет пытать до тех пор, пока ему это не наскучит, а затем убьёт самым ужасным способом, какой только сможет придумать. Я пытаюсь помочь вам избежать этого.
— О, в самом деле! — издевался Вернон. — Ты разве не видишь, Петуния, что мальчишка — сумасшедший? Он урод, и мы сделали самую большую ошибку, когда приняли его к себе.
— Помолчи, Вернон, — распорядилась Петуния к большому удивлению всех присутствующих. — Сколько у нас осталось времени?
— Если я останусь ещё на неделю, у вас будет в распоряжении год, — объяснил Гарри. — Но для большей уверенности я предлагаю вам уехать отсюда через пару месяцев.
— Понимаю, — печально отозвалась тётя. Она кратко оглядела комнату, и Гарри понял, что ей будет жаль покидать дом, даже если и думал, что её вкус в интерьере был отвратительным.
— Петуния, дорогая, но мы не можем уехать! — воскликнул Вернон. — Куда мы поедем, на что будем жить?
— Меня не волнует, Вернон! — крикнула та в ответ. — До тех пор, пока ты и Даддличка в безопасности, это не имеет значения! — На этой ноте она зарыдала, и у Вернона не осталось выбора, кроме как попытаться утешить жену. Он сел рядом с ней на диван, притянул к себе пухлой рукой, и она продолжила плакать на его плече.
— Ну, тише, всё будет хорошо. Вот увидишь, — заверял он её. — Возможно, мы продадим этот дом. В конце концов, он немного тесноват, не так ли? Да и окружение в последние несколько лет, безусловно, оставляет желать лучшего. Будет неплохо уехать от всего этого уродства. — Пока он говорил, Петуния продолжала плакать, но небольшими кивками соглашалась с его словами. Гарри был немного удивлён ими обоими и их поведением. Его дядя и тётя демонстрировали привязанность, даже любовь друг к другу, чего в этом доме практически никогда не случалось. Это заставило его задуматься, какой бы могла стать его жизнь, если бы любой из них проявлял к нему заботу, однако знал, что время для такой возможности давно упущено. В некотором смысле, его дядя был прав, обвиняя его в этой ситуации. Если бы не он, они бы до сих пор находились в блаженном неведении, что происходит, но как магглы, всё равно бы находились в опасности от Волдеморта. Особенно если тот преуспеет в создании мира, где сможет править. Покачивая головой от таких мыслей, Гарри решил просто выйти из комнаты и позволить им провести такой момент вместе.
* * *
В последующие дни Гарри провёл большую часть времени, слушая радио, в надежде более подробно узнать, что происходит, и боялся услышать о ещё одном нападении. До сих пор, однако, Волдеморт больше не нападал. Комментаторы строили различные предположения, что это значит, но было совершенно ясно, что они просто боятся мрачного будущего. Министерство Магии, в настоящее время руководимое Амелией Боунс, объявило об увеличении финансирования Аврората. Это распоряжение вступало в силу немедленно, чтобы Аврорат мог нанимать и обучать новобранцев в процессе подготовки к войне. К сожалению, некоторые люди до сих пор не хотели признавать, что война вообще началась, и настаивали, что теперь, когда Тёмный Лорд вернул себе своих последователей, всех остальных он оставит в покое. Гарри, конечно, знал, что это просто вздор.
Большая часть недели прошла без особых происшествий. Дурсли казались ещё более раздражённым его присутствием, чем когда-либо, но явно не хотели воевать с ним, а просто чтобы он поскорее убрался. Такая ситуация устраивала Гарри как нельзя лучше и он был рад поменьше с ними сталкиваться. Он часто думал, что невероятно счастлив от того, что не придётся оставаться в этом доме ни единого лишнего дня.
Наконец наступил последний день пребывания мальчика на Тисовой улице. Он проснулся рано утром и собрал свои вещи, внимательно следя за тем, чтобы чего-нибудь не оставить, потому что знал, что никогда сюда не вернётся. К тому времени, как он потащил сундук вниз по лестнице, было немного больше семи утра, а это означало, что Вернон уже должен был уйти на работу, а все остальные — продолжать спать. Поэтому Гарри весьма удивился, увидев за кухонным столом тётю с чашкой кофе в руке.
— Присядь, Гарри. Пожалуйста, — сказала Петуния, увидев, что мальчик тащит свой сундук ко входной двери. Он на мгновение нахмурился, не зная, чего она хочет, но наконец, решил отнестись к этому с юмором и сел.
— Через несколько часов я вас покину, тётя Петуния, — сказал он, думая, что может об этом она и хотела узнать. Тётя просто кивнула и сделала ещё один глоток кофе.
— Ты ведь нас очень сильно не любишь, верно? — спросила она через несколько секунд. Гарри начал что-то говорить, но Петуния махнула рукой, как бы заставляя его замолчать. — Я предполагаю, что мы никогда и не давали тебе повода нас любить, и может быть, за это я должна перед тобой извиниться. Мы никогда не хотели тебя, Гарри, но это ни для кого не секрет. И нет никаких оправданий того, как мы с тобой обращались.
— Зачем Вы мне всё это говорите? — спросил мальчик. — Почему именно сейчас? Или просто ради того, чтобы чувствовать себя получше?
— Потому что я чувствую себя виноватой! — повысила голос Петуния. — Потому что я знаю, что если бы что-то случилось с Верноном и мной, и твои родители должны были бы принять Дадли, они растили бы его как собственного сына, неважно, волшебник он или нет.
— Это, вероятно, самое хорошее, что я когда-либо слышал от Вас про моих родителей, — саркастически ответил Гарри.
— Я... Нет, ты прав. Скорее всего, так оно и есть, — согласилась Петуния. — Но я надеюсь, что ты сможешь простить меня за это.
— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить Вас, тётя Петуния. Или других членов Вашей семьи, — честно признался Гарри. — Но я пытаюсь сохранить вашу жизнь, разве этого мало?
— Просто пообещай мне, что мы будем в безопасности, — умоляла его Петуния.
— Я не могу такого обещать, — ответил он. — Если бы мог, пообещал бы, но я просто не могу. А если быть честным, может для вас будет безопаснее, если я даже не буду знать, куда вы уедете. Я постараюсь передать вам несколько способов связи со мной, если вам это действительно понадобится. Как только я снова смогу использовать магию, я что-нибудь зачарую, чтобы иметь возможность узнать, если вы вдруг попадёте в беду.
— Ты сделаешь это для нас? — неуверенно спросила Петуния.
— Думаю, да, — так же неуверенно ответил Гарри. — Надеюсь, эта война скоро закончится, и нам больше не придётся вспоминать друг о друге.
— А такое возможно, что она скоро закончится?
— Может быть. Я знаю, как положить ей конец, и если пророчество не ошибается, я единственный, кому это по силам, — объяснил Гарри, не утруждая себя рассказывать ей детали того, что он имел в виду. — Но пока мы окончательно не победим Волдеморта, могут пройти годы. Заранее сказать невозможно. — Петуния кивнула и снова отпила уже остывший кофе. Гарри подумал, что она выглядит намного спокойнее, чем в начале их разговора, но страх всё ещё оставался близко, прямо под поверхностью. Он знал, что сделал всё, что было в его силах и что он готов был для них сделать. Если они прислушаются к его советам, то, вероятно, выживут. Если же нет, то скорее всего умрут. В действительности больше не было никаких вариантов. — Я буду ждать снаружи. Прощайте, тётя Петуния.
Гарри вышел из кухни и направился к входной двери, а его тётя встала со стула и провожала его взглядом. Он уже вынес сундук наружу и собирался закрыть за собой дверь, когда услышал слова тёти.
— Прощай, Гарри. Прости за то, что никогда не любила тебя, — тихо произнесла она, но мальчик расслышал. После этих слов он застыл, не зная, что ответить, но в конце концов просто кивнул и закрыл дверь, ничего не сказав. Как он надеялся, это был последний раз, когда он видит свою тётю.
Гарри дотащил сундук до края тротуара и уселся на нём, пытаясь очистить голову от только что произошедшей беседы. Он действительно никогда не понимал Дурслей и теперь уже сомневался, когда-нибудь поймёт. Впрочем, это была не та проблема, от которой он мог бы потерять сон.
Он понятия не имел, когда за ним кто-то придёт, чтобы забрать, или где ему искать Сириуса, и даже со своей способностью аппарировать Гарри чувствовал себя немного в ловушке. Технически за ним должен наблюдать кто-то из Ордена Феникса, но мальчик знал, что это бывает не всегда. Медленно утекали минуты, и вскоре Гарри начал уже беспокоиться, что просидит в ожидании на улице весь день. Прошло больше часа, когда он, наконец, увидел, как по тротуару к дому идёт кто-то знакомый.
— Сириус! — позвал Гарри, а затем вскочил и побежал к крёстному.
— Я же обещал, что приду, не так ли? — спросил мужчина. — Смотрю, ты уже упаковался. Готов идти?
— Абсолютно, — подтвердил мальчик. Когда они повернулись забрать вещи Гарри, то услышали мягкий хлопок, в котором немедленно узнали звук аппарации. Оба мгновенно выхватили палочки и направили их на источник звука, чтобы секунду спустя опустить.
— Здравствуйте, Альбус, могу я Вам чем-то помочь? — спросил Сириус с нотками гнева в голосе. Профессор Дамблдор смотрел на них разочарованным взглядом, в то время как Гарри уставился на него сердито.
— Гарри, я прошу прощения за то, что ввёл тебя в заблуждение, но ты должен понимать, что оставаться здесь действительно в твоих интересах, — сказал Дамблдор, игнорируя Сириуса. — Я лишь забочусь о том, чтобы ты находился в безопасности.
— Я не знаю, о чём Вы заботитесь, Дамблдор, но уж точно не о моей безопасности, — ответил мальчик. — Так о чём же на самом деле?
— Обещаю тебе, Гарри, то, что я делаю — это для общего блага, — сказал старик. — Пожалуйста, оставайся здесь до школы.
— Гарри, взгляни-ка на это, — прервал директора Сириус, повернувшись к тому спиной. Он передал мальчику листок бумаги, на котором был написан адрес. Гарри мгновенно почувствовал, как в его голове появляется знание о том, где живёт Сириус. — А теперь почему бы тебе не аппарировать нас отсюда? Я хотел бы посмотреть, как ты это делаешь.
— Я не могу, Сириус, — сказал мальчик. — Ограничение на использование магии несовершеннолетними, помнишь?
— Ах, это... Министр Боунс решила избавить от него всех студентов, в настоящее время обучающихся в любой магической школе, — улыбнулся тот. — Ты можешь пользоваться магией столько, сколько захочешь, и не переживать об этом. Приятно быть другом и советником Министра, правда ведь?
— Сириус, ты знаешь, что Гарри должен оставаться здесь! — громко сказал Дамблдор, но мальчик с крёстным по-прежнему не обращали на него внимания.
— Это же замечательно! — взволнованно воскликнул Гарри. — Тогда пойдём. — Он схватился одной рукой за Сириуса, другой — за сундук, и, прежде чем Дамблдор смог сказать что-либо ещё, оба исчезли, оставив старика в одиночестве в маггловском районе. Директор вздохнул и покачал головой, удивляясь, как позволил чему-то выйти из-под своего контроля. Затем он исчез точно так же, как и Гарри.
— — — —
[1] Ага, если слишком долго бороться с драконом, самому можно стать драконом. (Прим.пер.)
[2] Вернон исковеркал фамилию директора, назвав его "Dumb-door", что в дословном переводе "Тупая дверь". (Прим. пер.)
Глава 28
Когда Гарри и Сириус прибыли на место, мальчик обнаружил, что смотрит на длинный ряд домов, выглядевших почти как близнецы-братья. Он посмотрел вверх и вниз по улице, гадая, какой из них принадлежит Сириусу, пока, наконец, его крёстный не заговорил.
— Подумай о том, что было написано на бумажке, которую я тебе показал, — посоветовал он. Гарри кивнул и вспомнил записанный адрес. Как только он это сделал, то тут же увидел, что два соседних дома, казалось, раздвинулись, чтобы освободить место для ещё одного дома, зажатого между ними.
— Удивительно! — воскликнул мальчик, глупо улыбаясь. Даже после нескольких лет жизни в волшебном мире он до сих пор не растерял восторга от наблюдения за чем-то новым и неожиданным. — Значит, этот — твой?
— Верно, — кивнул Сириус. — В этом доме я вырос. Добро пожаловать на площадь Гриммо, 12, в дом семьи Блэк. — Он подвёл мальчика к двери, но, взявшись за ручку, остановился и повернулся к нему. — Перед тем, как мы войдём, я должен тебе кое-что сказать. В доме гостят Уизли.
— А почему они не в Норе? — без злости, но с любопытством спросил Гарри. Хоть его дружба с Роном и развалилась, остальных членов семьи Уизли он по-прежнему любил, особенно близнецов.
— Здесь также и штаб-квартира Ордена Феникса, — объяснил крёстный. — Артур с Молли — члены Ордена, и Молли предложила помощь в уборке дома. Ещё месяц назад здесь никто не жил, потому что моя мать умерла много лет назад. А если магические дома остаются без пригляда, в них заводятся некоторые уникальные... хм, проблемы. Особенно в таком доме.
— В каком "таком"? — поинтересовался Гарри.
— Моя семья просто обожала коллекционировать всякие тёмные артефакты, многие из которых привлекают тёмных существ, — пояснил Сириус. — Самое трудное в уборке этого дома — не пыль и грязь, а опасные предметы и существа, скрывающиеся внутри. Уверен, ты ещё и сам их увидишь. Молли привлекла к уборке своих детей, так что, вероятно, и тебя тоже попросит. По крайней мере, это занятие нескучное.
— Да я и не против, — ответил мальчик. — Давай войдём. — Сириус кивнул и открыл дверь. Через несколько шагов он повернулся и приложил палец к губам, показывая Гарри, чтобы тот молчал. На секунду мальчик удивился, пока Сириус не указал в конце короткого коридора на картину с женщиной, выглядевшей сейчас спящей. После того как они миновали полотно и вошли в другую комнату, он остановился для объяснений.
— Извини насчёт этого, — сказал Сириус. — Это портрет моей матери, а она после смерти стала ещё более омерзительной, чем была при жизни, хоть в это и сложно поверить. К сожалению, мы не можем заставить её замолчать, и никто не в состоянии снять чары приклеивания, удерживающие её на стене. Так что сейчас мы просто стараемся не давать ей знать, что мы здесь. — Гарри понимающе кивнул, и они прошли в сторону кухни. Даже не доходя до комнаты, он услышал несколько голосов Уизли, которые разговаривали и смеялись. Он улыбнулся приятным звукам, пока ему в голову не пришла пугающая мысль: не станут ли мистер и миссис Уизли относиться к нему по-другому после того, что произошло между ним и Роном? Он надеялся, что нет, и вошёл в кухню понимая, что это единственный способ выяснить.
