— Пристегните ремни и потушите сигареты! — взревел Ватанабэ, едва ли не закидывая Китами в грузовик. Возникнув в переулке словно чертик из коробочки, он ловко подтолкнул девушку к дверцам и помог подняться на подножку. Деловитыми тараканами бегавшие по внутренностям грузовика ученые обернулись и синхронно хмыкнули. Странно пунцовые Учики и Инори, жавшиеся к противоположным стенкам кузова, тихо ойкнули, когда Дзюнко ступила на стальной пол.

Мастер прищурился, глядя на новую гостью.

— Привел, значит?

— Значит, привел, — запрыгнул следом за школьницей Сэм. — Берем ее с собой. Что там наши бравые?

— Активно крошат в капусту силы полицейского спецназа, — не сводя с девушки глаз, ответил англичанин, облокотившись о крепления для торса "Доспеха".

— Значит, сработало?

— Сработало. Только вот как мы теперь отсюда выберемся? Они нагнали сюда брони.

— Вот тут-то ты и поймешь, зачем я ввел ключ.

— Ах, вот оно что... — Мастер почесал кончик носа. — Вот, что ты задумал...

— Задумал, задумал. Где они там?

Услышавший последний вопрос Джойс указал Ватанабэ на одну из встроенных в стенки кузова панелей. Там, на довольно-таки схематичной карте городских улиц, мигали две синие точки.

— Они в паре блоков от нас, каждый получил легкие повреждения. Ну, вообще-то, лейтенанту Риваресу надо бы дать по голове за поврежденное плечо.

— Риварес почистил нам дорогу?

— В процессе, — сказал Мастер. — Канзаки тоже постаралась. У нас есть пара минут, чтобы проскочить до того, как оставшиеся силы спецназа стянутся к ним.

— Тогда быстро!

— Только тебя и ждали.

— Сиди тут. Я поведу.

Ватанабэ, подмигнув Китами, выскочил из кузова. Предусмотрительный Ховер тут же нажал на кнопку автоматического закрытия дверей.

Канзаки и Риварес, прикрывая друг друга, бежали на встречу с транспортом. Как выяснилось, они пробили для своих союзников отличную брешь, позволявшую подобрать бронекостюмы, не попав под обстрел. Ховер и Джойс, выйдя на связь, сообщили маршрут движения и велели шуметь как можно сильнее, уводя следом полицию. Похоже, у Инквизиторов был какой-то план, частью которого было стягивание всех окруживших их сил противника в точку встречи. План можно было бы понять, не имейся у противника гранатометов и одного целого К-68. При наличии же подобного вооружения затея становилась опасной. Однако на все вопросы был дан только один лаконичный ответ Мастера: "Выполнять".

И они выполняли. Два серебристо-стальных экзоскелета неслись по заброшенным, заваленным мусором и обломками человеческого существования улицам. Их окружали слепые провалы окон, холодные стены, на которых словно поселилась вечная серость упадка. Под ногами хрустела дорога, на которую выползли подобно моллюскам груды мусора, принесенного ветром или оставшегося здесь после памятных бунтов. Слышны были их преследователи. На оставшихся целыми машинах они подбирались к наглецам с разных сторон. Где-то там, скрутив кабели, заходил с другого боку К-68. А навстречу "Доспехам" двигался грузовик с детьми и учеными.

Канзаки тяжело дышала на бегу. Схватка с чужим бронекостюмом заметно ее измотала, и затянувшийся марш-бросок сил не прибавлял. К счастью, они двигались по единственному маршруту, на котором можно было не наткнуться на полицию. Мастер справедливо рассудил, что расположение входов в Старый Токио определило полукольцо, которым их окружали с севера. Операция была сработана весьма небрежно на тактическом уровне, а потому еще оставалась лазейка. Сейчас спецназовцы поспешно превращали свою группировку в кольцо, отрезающее место столкновения с "Доспехами" от оставшейся части района. А потому лейтенанты, сумевшие смять заграждения, сейчас торопились поскорее встретиться со своими. Вот только зачем торопить замыкание кольца? Зачем заставлять противника скорее напасть?

— Приближаемся к указанной точке, — сообщила Мегуми.

— Отлично, мы уже рядом, — отозвался Мастер.

И впрямь, на дороге в отдалении показался силуэт грузовика, рассеивавший ночную тьму желтоватыми огнями фар. Он ехал на максимально возможной для такого тяжелого автомобиля скорости, мастерски огибая мусор на проезжей части. Двигалась машина по прямой, и оставалось лишь добежать.

Однако особых поводов расслабляться не было. Рядом уже слышался шум приближавшихся машин. Мастер своего добился: враги заметили беглецов и уже были рядом. Оставалось лишь рассчитывать на таинственный туз в рукаве.

Грузовик был уже близко. Отлично.

Мегуми не отрывала взгляда от квадратной морды машины, светившей фарами им навстречу. Что дальше? Как им прорываться отсюда? И куда?

Следящий контур натужно взвыл. Мгновенно вспотевшая Канзаки заметила вываливающийся из-за ближайшего угла К-68. Так вот почему он отступил! Он все понял!

Противник почти сразу выступил и позади. Полицейские, понявшие замысел беглецов и пославшие группу на перехват, не догоняли их сами, а отправили следом три снаряда из РПГ. Их Риварес заметил раньше Канзаки. Его чувство опасности за спиной никогда не подводило, и, когда напарница заметила бронекостюм, он заметил ударивших с тыла.

Снаряды попадут в них, и неважно, что именно они поразят. РПГ выведет "Доспехи" из строя. А К-68 добьет. И, если Канзаки была почти цела, то он, Риварес, уже получил из гранатомета практически прямое попадание в плечо, отделавшись кирпичной крошкой и вмятинами. Ну разве же это честно, черт побери?!

Лейтенант так до конца и не понял, был ли его поступок осознанным, или рефлексы опередили сознание. Времени подумать над этим у него просто не было. Его "Доспех", бежавший слева от костюма Канзаки, прямо на ходу толкнул соседа в плечо, придавая себе дополнительное ускорение, и отскочил в сторону. Он и не ожидал от себя подобной прыти. Экзоскелет с размаху смял ногами тусклое ограждение у тротуара и, неловко шатаясь, влетел круглой головой в стену.

Не ожидавшая ничего подобного, Канзаки потеряла из виду К-68 и начала заваливаться на правый бок. Она въехала плечом в фонарный столб, и тут рядом загрохотало. Это пролетевшие над самой макушкой снаряды били в дорогу, в стену еще одного несчастного дома. Холодный ночной воздух раскалился, подчеркнутый оранжеватым пламенем и подретушированный черным дымком. Одно из попаданий пришлось бы прямиком в спинную броню ее "Доспеха", не упади Канзаки секундой ранее.

Она видела смявшийся и провалившийся под ней асфальт. Видела взрывы. Видела вскинувший оружие К-68. Ствол был направлен прямо на "Доспех" Ривареса. Решив не тратить время на разворот к ней, вражеский пилот просто нажал на спуск.

Сорокамиллиметровые вестники смерти пронесли свой убийственный заряд сквозь разделявшее их расстояние и хищной стаей впились в тело "Доспеха". Броня новейшего бронекостюма была потрясающе крепкой. Но даже она не выдержала этой очереди. Стальная грудь трехметровой человеческой фигуры прогнулась внутрь, сминаясь, проламываясь. Она выдерживала автоматный патрон, пулеметные очереди, она сумела уцелеть, оказавшись рядом с точкой попадания заряда из гранатомета. Но сейчас броня, совсем недавно казавшаяся литой и непробиваемой, вязко расступалась перед вгрызавшимися в "Доспех" снарядами, пропускала внутрь смерть.

Канзаки не успела увидеть этой очереди. Она еще только пыталась подняться, когда страшный металлический скрежет и грохот возвестил о попадании. Она увидела лишь результат. Толкнувший ее Риварес был мертв. Сомнений не оставалось. Грудная клетка и живот его "Доспеха" зияли свежими пробоинами, края которых окрасились цветом, в ночной темноте похожим на черный. Сразу же, сверкнув синеватой молнией, исчезла сцепка отверстий входа, и стали заметны очертания разодранного кокпита, тонкие линии на черепе с затухающим красным глазом. Костюм умирал вместе с пилотом. Мощные металлические руки безвольно обвисли.

Кровь стекала из пробоин в корпусе, сливаясь в крохотные темные ручейки на оставшихся светлыми участках мертвого тела. Мегуми увидела эту кровь, кровь разорванного в клочья Ривареса. Выжить после такого было просто невозможно. Он погиб. Погиб, сумев спасти ее от такой же участи в последний миг.

Убийца уже разворачивался к ней, и дымящееся дуло его орудия описывало в воздухе полукруг. Теперь не увернешься, не успеешь спастись. Следящий контур грозил своим визгом заставить лопнуть ее барабанные перепонки, по монитору поползли серые полосы помех, но все это было неважно.

Бедняга. Бедняга. Бедный Риварес. Он погиб напрасно.

Пилот К-68 внутри своего костюма хищно оскалился. Пришла пора ставить на место наглецов, осмелившихся оказать сопротивление. Настало время наказать гаденышей, заставивших его носиться по улицам с тоннами железа на плечах. В перекрестье прицела поймалась медленно поднимавшаяся на ноги фигура.

Все участники этой кратковременной сцены забыли лишь об одном. Тяжелый грузовик приближался к ним, не снижая скорости. Когда на пути показался калифорнийский экзоскелет, сидевший за рулем Ватанабэ не изменился в лице. Только уголок рта чуть дернулся в зародыше ухмылки. Ладонями он еще крепче обнял рулевое колесо. Как выяснилось, двигаясь по прямой, эта махина ухитрялась выдавать весьма неплохую скорость. Педаль газа утопала в полу, дорога впереди была свободна от таких преград, на которые можно наехать с риском для жизни. За исключением стоявшего боком бронекостюма, стрелявшего в их союзников. Сэм видел, как очередь изрешетила грудь одного из "Доспехов". Которого? Ривареса или Канзаки?

Какая, к черту разница?!

Нет. Разница была.

Тяжелое, свирепо сверкавшее фарами тело машины продолжало нестись прямо в пасть к врагу. Где-то там навстречу уже неслись спецназовцы, к ним на помощь спешили их коллеги. Ну да черт с ними.

Из ночной темноты фары высветили квадратную голову К-68. Он беспечно повернулся спиной, целясь в противника.

Сэм все-таки усмехнулся.

— Ну что? — сказал он тихо, начав выворачивать руль. — Тоцугэки лав харт, падла!

Уже готовый расстрелять беспомощного противника пилот американского костюма заметил опасность слишком поздно. Он слишком увлекся. Разворачивая корпус, он рефлекторно начал стрелять, еще не нацелив пушку на автомобиль. Пули усеяли тротуар и стены домов, но он все равно не успевал.

Машина на ходу поворачивалась боком, грозя перевернуться. Хищное рыло пустой кабины ударило прямиком в подставившийся манипулятор с оружием. Многотонный удар свалил бронекостюм с ног, впечатывая его в здание, снося асфальт и тротуар.

Канзаки лишь увидела, как разворачивается поперек дороги кузов. Она не видела катящейся по асфальту и обдирающейся ко всем чертям широкой мужской фигуры.

Китами почувствовала, как машину сотряс чудовищной силы удар.

Перед глазами все дернулось, потолочные лампы замигали. Ее подхватил невидимый поток и швырнул к противоположной стене. Она бы и ударилась с размаху в странные крепежи, если бы чья-то сильная рука не ухватила за талию в последний миг и не удержала. Это был Мастер. С явной брезгливостью он схватил девушку и не дал ей упасть. Рядом покатились по полу ученые, пополз к стене старикан-японец на своем ящике.

Учики только и успел ойкнуть, когда сидевшая напротив Инори, легонькая и невесомая, полетела на него. Девушка с размаху ударилась о его грудь, макушкой едва не свернув юноше челюсть. Вдвоем они дружно кубарем понеслись к стенке. Отоко почувствовал, как кости громыхнули о металл, и тело затормозило.

— Кхе! — выдохнул он. — Инори-сан, ты не ударилась?

— Ой... — она попыталась приподняться. — Нет, я цела. Спасибо, Учики-кун.

Девушка огляделась. Мастер, одной рукой держа Китами, второй схватился за ближайшее крепление в стене и сумел удержаться на месте. Доктор Ховер, жалобно стеная, лежал на полу и растирал багровеющую лысину. Джойс, злобно шипя, держался за плечо. Она глянула в сторону пожилого господина, сидевшего на ящике. И чуть не вскрикнула от испуга. Муранаки лежал у стенки, придавленный собственным импровизированным сиденьем. Старик не шевелился и не издавал ни звука.

Мастер, поспешно отпустивший, почти оттолкнувший, Китами, выругался.

— Чертов недоделок!

В тяжелые дверцы кузова кто-то застучал, послышался голос Ватанабэ.

— Начинай!

— Так он еще и жив, сволочь, — пробурчал англичанин, шагнув к Учики и Инори. — Я ему поражаюсь...

Юноша и девушка почувствовали, как их хватают за шкирку. Буквально вздернув молодых людей в воздух, англичанин сурово приказал.

— Целуйтесь!

— Что-о-о?! — хором ответили они.

Учики почувствовал, как заливается краской сильнее, чем в прошлый раз. Инори тоже запунцовела.

— Не сюсюкать! — рявкнул Мастер. — Целуйтесь. Или мы все покойники!

Отоко готов был грохнуться в обморок прямо здесь и сейчас. Кажется, он понял, что происходит. Он в аду, и это его вечная пытка. А этот тип — сам дьявол.

Инори нервно сглотнула. И вдруг сама повернулась к нему.

— Учики-кун, — дрожащим шепотом сказала она. — Значит, так надо.

Девушка, прильнув к юноше, робко поцеловала его в губы.

А дальше Учики ничего не помнил.

Канзаки не верила своим глазам. К-68, всего секунду назад несший ей гибель, оказался вбитым в угол, из-за которого вышел, подобно гвоздю, по которому как следует пристукнули молотком. Провалившись куда-то внутрь в обломках стены, бронекостюм торчал наружу только подкосившимися ступоходами. Она никогда бы не подумала, что их грузовик, ставший таким привычным за месяцы, настолько крепок, что свалит с ног пятиметровый кусок брони. "Эффект почтальона" — так это называется в психологии. От чего-то привычного и безликого не ждут особых свершений.

Героический транспорт застыл поперек дороги, каким-то чудом не перевернувшись вверх тормашками после легкого поворота руля. Тяжесть и крепость соединения кабины с кузовом сыграли на руку. Задние дверцы застыли в каком-то десятке метров от нее.

"Доспех" Мегуми уже поднимался на ноги. Сзади слышался рев двигателей. Полицейские сгоняли своих оставшихся бойцов, чтобы добить их. Сейчас они подойдут ближе. В этот раз не промахнуться. И Ривареса рядом нет, чтобы оттолкнуть...

Она услышала, как противно скрипят друг о друга зубы.

И тут из-за развернувшегося кузова показался человек. Сильно прихрамывая, он подбежал к дверям и постучал в них кулаком, выкрикнув что-то. Черный костюм его был ободран, голова залита кровью.

Сэм Ватанабэ.

Так это он вел грузовик? Видимо, выскочил в последний момент.

Развернувшись, Сэм похромал прямиком к ней.

— Канзаки-сан! Это вы?!

— Я! — ответила она через динамики.

— Тогда срочно переключайте режим зрения! Или вообще отключайте визуалку!

Она не успела удивиться такой команде. Прямо из-под ее ног, из трещин в асфальте, забил яркий, ослепительный свет. Совсем как тогда, когда она только залезла в "Доспех". Такой же свет забил из пролома, оставленного К-68, из снесенной Риваресом перегородки меж тротуаром и дорогой, из тусклой разделительной полосы, из витрины какого-то магазина в конце улицы, из крыш, из подвалов. Из каждого кирпича вдруг вырвалось сияние.