* * *
— Я сын феодала Страны Огня, — ответил загорелый мужчина на вопрос Узумаки. Взгляд джинчурики тут же изменился, став озлобленным.
— Не тот ли, что напоил Саске и обыграл его в карты?
— Он самый, — стоило младшему лорду это сказать, и Наруто бросился на него со звериным оскалом. Между ним и сыном феодала оставалось меньше метра, когда последний выхватил что-то вроде мушкета и не медля ни секунды выпустил пулю ему промеж глаз. Наруто упал на спину, кровь из раны начала заливать пол, а младший феодал спокойно начал перезаряжать своё орудие, на что явно требовалось много времени.
— ...Моё слабое место шея, а не голова, придурок, — прошипел Узумаки, резкими и отрывистыми телодвижениями встававший на ноги. Наконец, встав, он поднёс ладонь к своему лбу, и в руку ему выпала круглая пулька.
— Спокойней, я тебе не враг. Скажу даже больше, среди высшего общества, я, пожалуй, твой единственный друг.
— Чтобы вернуть тебе карточный долг, нам пришлось пойти на сделку с твоим отцом. И ты в меня стрелял. Как-то это не по-дружески, не думаешь?
— Тогда, я преследовал свои личные интересы, мне нужны были деньги. А в нашей семье не принято просить друг у друга в долг, так что, пришлось мошенничать и получать деньги отца так, чтобы он об этом не знал. Но, за то, что воспользовался вашим тогдашним положением, прошу меня простить.
— Тс, аристократ, — Наруто потёр заживший лоб и кровожадно улыбнулся. — У тебя, должно быть, чудесный вкус, — гримаса страха и отвращения, появившаяся на лице лорда вызвала у Наруто громкий смех. — Не бойся, я уже подкрепился.
— Ах, да, по поводу этого, — младший лорд запустил руку в свой плащ и достал оттуда мятый, во многих местах надорванный свиток, который он протянул блондину. — Держи, в знак доброй воли. Я наслышан о твоей проблеме. У нашей семьи чего только не найдётся, и в этом свитке, если я не ошибся, описан один из ритуалов заключения сделки между Кровавым Богом и людьми, — едва дослушав сына феодала, Узумаки выхватил свиток из его рук и развернул его. На мгновение, блондин довольно улыбнулся, но тут же недоверчиво спросил:
— И кто тебе о моей проблеме рассказал?
— У нас везде есть шпионы, не удивляйся.
— Хм... хорошая реакция, — Наруто покосился на мушкет в руках мужчины.
— Нравится? Сделан по чертежам не безызвестных инженеров.
— Ствол — отстой, — сухо сказал Узумаки. — Перезарядка занимает слишком много времени, если первый выстрел не попадёт в цель, второй сделать уже не успеешь.
— Говоришь так, словно видел и получше.
— Видел. Пока ты будешь возиться с перезарядкой, знакомый мне немец всадит тебе по пуле в локти и колени, заодно и хозяйство отстрелит. Итак, зачем пожаловал?
— Долгая история. И началась она очень давно. Думаю, стоит начать с того, что это не первая наша встреча.
— Я бы тебя запомнил.
— Едва ли. Тебе тогда было несколько дней от роду, да и я ещё был ребёнком, — темноволосому мужчине удалось заинтриговать джинчурики. — Ни для кого не секрет, что между феодалами и Каге всегда было соперничество, в борьбе за власть. У Великих Стран, по сути, два короля, феодал и Каге одной из пяти главных деревень, и хоть деньги, власть и связи у феодалов, настоящая сила принадлежит шиноби. Шиноби захватывают и защищают территории, шиноби, при желании, могут пойти против феодала и свергнуть его, у шиноби орудия массового поражения. И было время, когда мой отец хотел изменить такой баланс сил в свою пользу. Его не устраивало то, что джинчурики становятся жители Скрытых Деревень, он считал, что джинчурики должны быть членами знатных семей. Его предупреждали, что это опасно, но он никого не желал слушать, и в итоге, добился от Конохи согласия, по которому, следующим джинчурики, после Узумаки Кушины, должен был стать я. Тогда, я ещё не знал, как люди относятся к джинчурики, и был даже рад. Сыновья ведь хотят быть полезными...
— Ты будешь говорить по делу, или разводить сопли? — младший феодальный лорд усмехнулся.
— Прости, занесло. Мне пришлось учиться навыкам шиноби, не имея никакой предрасположенности к использованию чакры, а отцу пришлось платить бешенные деньги мастерам, поскольку шансов научить меня хоть чему-нибудь практически не было. С горем пополам, к двенадцати я освоил основы... И тут, произошёл этот знаменитый инцидент. Кьюби вырвался на свободу, Четвёртый и Кушина погибли, а новым джинчурики стал ты. В планы отца это не входило, хотя, стоило это предвидеть, но он почему-то считал, что на самом деле, у Четвёртого была какая-то инициатива, и он запечатал биджу в тебе, просто потому что захотел сделать своего сына "особенным". Чтобы убедиться в том, что слухи не лгут, он отправился в Коноху спустя несколько дней после трагедии, и меня с собой прихватил, чтобы при возможности сделать меня новым джинчурики.
— Но ведь чтобы извлечь из меня биджу, ему пришлось бы убить меня, — не то, чтобы Наруто был удивлён, ему скорее показалось забавным, сколь многим людям, ещё с момента его рождения, была выгодна его смерть.
— Ты уловил суть. Всю дорогу, я только и слышал от людей россказни о маленьком монстре, что родился у Намикадзе Минато, демоне, убившем своих родителей и многих жителях родной деревни. Думаю, эти люди просто не видели разницы между Кьюби и тем, кто в нём запечатан, а ситуацию подогревала их любовь к злословию. Они говорили, что у ребёнка девять хвостов, что у него звериные когти, клыки, глаза налиты кровью и никогда не закрываются, что лицо у него изуродовано, что вместо грудного молока он пьёт человеческую кровь. Чем ближе мы подходили к Листу, тем сильнее я боялся этого новорождённого чудовища. Наконец, настаёт день когда мы прибываем в Коноху, меня, отца, и группу по запечатыванию отводят в родильное отделение, куда тебя поместили, заводят в отдельную от всех остальных детей палату, в которой, в окружении аппаратуры и медиков, стоит детская кроватка. Сердце у меня колотится так, словно вот-вот разорвётся, но я не подаю виду, мелкими шажками подхожу к кроватке и заглядываю в неё. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил в ней просто... ребёнка. Самого обычного светловолосого младенца. Тут же замечаю, с каким презрением, ненавистью и страхом все, включая моего отца, смотрят на этого ребёнка, и в этот момент, понимаю, что на самом деле значит быть джинчурики. Понимаю, какая ужасная у этого ребёнка будет жизнь, какая ужасная будет жизнь у меня, если я стану новым джинчурики, и начинаю слёзно умолять отца, чтобы тебе сохранили жизнь. Не потому, что тебя спасти хотел, а потому что не хотел занимать твоё место. На моё мнение, отцу, правда, было плевать, зато вмешался Третий Хокаге, и ему всё же пришлось отступить. И последние двадцать лет, я испытываю... благодарность. Я благодарен тебе, за то, что именно ты стал джинчурики, и несёшь это бремя. Кто знает, вдруг, сложись всё иначе, я бы оказался на твоём месте? Такого и злейшему врагу не пожелаешь.
— Ты пришёл, просто затем, чтобы сказать мне всё это?
— Нет, я здесь, чтобы предупредить тебя. Несмотря на то, что у Мизукаге с тобой личные счёты, настоящий твой враг, это мой отец. Он может не подавать виду, но он ненавидит тебя, с того самого момента, как в тебе запечатали Кьюби. Даже если Мей тебя простит, отец тебя так просто не отпустит.
— Меня невозможно убить, Мей это уже поняла, поймёт и твой старик.
— Поймёт, но никогда с этим не смириться. Он будет требовать, чтобы тебя держали здесь до те пор, пока не найдут способ убить тебя, или вытащить из тебя девятихвостого. А если Саске откажется, использует свои рычаги давления. В конце концов, Коноха зависит от его денег, а большая часть земель, используемых в хозяйстве, а значит и всё, что на ней растёт, принадлежит феодалам. При желании, он сможет отнять у Скрытого Листа продовольствие, а ведь деревня у вас не маленькая.
— Ну тогда, я просто убью его, — холодно сказал Узумаки, но сын феодала Страны Огня отреагировал сдержано.
— Тогда, тобой займутся феодалы других стран.
— Убью и их.
— Начнётся хаос.
— Плевать.
— Да чтоб тебя! Тебе не говорили, что ты та ещё эгоистичная свинья?
— Постоянно. Подожди, говоришь, что даже если с Мей всё будет улажено, это ничего не изменит? — Наруто на секунду задумался и вдруг начал тихо хихикать, подёргиваясь. Смех становился всё громче, и в какой-то момент, блондин запрокинул голову и зашёлся в безумном хохоте: — Ха-ха-ха-ха-ха! Аха-аха-ха-ха! Хах-ха-ха-хааа!!!
— Что смешного? — с ноткой страха в голосе спросил лорд.
— Смешно, что Саске прямо сейчас трахает Буфереллу, чтобы она меня простила! Сунуть болт в ведро с песком и не получить после этого желаемое, это фейл года! Ха-ха-ха-ха!
* * *
После того, что между ними произошло, Мей и Саске какое-то время лежали в постели, уставшие, вспотевшие, с трудом дышавшие. Брюнет смотрел в потолок и чувствовал себя омерзительно, за то, что сделал. Ему казалось, что как только Теруми соберётся с силами, она попросит его уйти и никогда больше не попадаться ей на глаза, поэтому, Шестой старался быть тише воды и ниже травы, оттягивая неизбежное. Неожиданно, Мизукаге взяла его за руку, и Хокаге всё-таки пришлось на неё посмотреть. Вопреки ожиданиям, лицо Мей не выражало злости, а покрасневшие от слёз глаза впервые за день выглядели даже немного счастливыми.
— Ладно. Я всё улажу, — не объясняя больше ничего, женщина встала с постели и начала быстро одеваться. Саске решил ей доверится и последовал её примеру. Помимо прочего, Мей нанесла толстый слой косметики на синяк на щеке, отыскала шарф и обвязала им шею, чтобы скрыть следы от пальцев Кровавого Бога, и после этого двое Каге двинулись в здание, где находились феодалы.
Об их приходе сообщили феодалам и попросили ждать за дверью зала, пока их не пригласят. Теруми всё ещё держала Учиху за руку, и это начинало его напрягать.
— Слушай, Мей... Я просто хочу сказать спасибо за то, что ты делаешь. Знаю, тебе тяжело в это поверить, но Наруто хороший парень.
— А вот и нет, — ответила женщина, продолжая смотреть вперёд. — Я всё ещё считаю его ужасным человеком, и мнение своё менять не собираюсь, — Саске испуганно посмотрел на Мизукаге, а та улыбнулась. — Не волнуйся. Я уже поняла, что ничего не смогу с ним сделать, но, раз есть шанс, хотя бы тебе окажу услугу, — как только Мей это сказала, перед ними открылись двери, и Каге вошли в зал, наполненный пожилыми богачами. Без лишних промедлений, Мизукаге начала отчитываться:
— После проведения полного анализа ситуации, я приняла решение: Узумаки Наруто в случившемся невиновен, и его необходимо освободить. Как оказалось, моей вины в случившемся куда больше, и теперь, я считаю своим долгом как можно скорее вернуться в Скрытый Туман, чтобы искупить вину перед близкими Ао и Чоуджиро, — в зале повисла гробовая тишина. Феодал Огня долго и проницательно смотрел на Теруми.
— Это, конечно, замечательно, но, боюсь, что мы не можем его освободить.
— Это ещё почему?! — Саске едва не заорал. — Вы же говорили, что его судьбу решит Мей!
— Мы пересмотрели своё решение, подсчитав весь ущёрб, нанесённый Деревне Горячих Источников. Мы не можем не учитывать их сторону.
— Чего вы мне тут горбатого лепите?! Я в первые же часы, после инцидента, связался с главой этой деревни и обо всем договорился! Я половину казны Конохи истратил на компенсации!!!
— Этого всё равно недостаточно. Наруто явно не поддаётся контролю, и до тех пор, пока это так, пока каждая деревня, где он окажется, под угрозой, он не покинет тюрьму. Хотите это изменить? Тогда докажите, что можете его контролировать, — лорд едва заметно ухмыльнулся, потому что знал, что требует невозможного. Совершенно разбитый и растёрянный, Саске вышел из зала, а когда Мей последовала за ним, Учиху она уже не обнаружила.
* * *
Дело близилось к вечеру, и с каждой минутой, Наруто становилось всё труднее оставаться взаперти. Недостаток свободы доставлял практически физическую боль, от которой хотелось лезть на стену. Он просил передать Саске, что времени освободить его у Учихи до утра, но, если верить сыну феодала, можно даже не ждать.
Не в силах больше держаться, Узумаки подошёл к стене, создал в своей руке расенган помощнее, решив, что бомба хвостатого, это уже перебор, и замахнулся, для удара. "Уж прости, Саске".
Джинчурики собрался смести преграду на своём пути, однако, в последний момент, в стене открылся проход, в котором стоял Учиха. От неожиданности, Наруто потерял контроль над расенганом, и сфера чакры растворилась в воздухе, прямо перед лицом молодого Хокаге.
— Саске? Ты чего? — Наруто непонимающе взглянул на брюнета, который казался одновременно решительным и обреченным.
— Ты свободен. Пошли, — сухо сказал Учиха и жестом поманил Наруто за собой. Джинчурики давно заметил, что он не ощущает чакру Рин, Орочимару или Индры поблизости, но только сейчас он обратил на это должное внимание. В тюрьме никого, из перечисленных людей, не обнаружилось. Так, или иначе, Наруто не спешил задавать лишние вопросы.
Оказавшись на свежем воздухе, Наруто вдохнул полной грудью, а Саске продолжил идти куда-то вперёд.
— Куда мы идём? — наконец, поинтересовался Бог Крови.
— В бар. И это не обсуждается, — можно подумать, Узумаки собирался возражать.
Хокаге и джинчурики вошли в первое попавшееся им заведение, довольно большое, приличное на вид, под завязку забитое людьми. Наруто уже заранее знал, что он сейчас будет драться с Саске, по крайней мере, по поведению и раздраженному взгляду Учихи, можно было сделать такой вывод. За одним из столиков сидела гейша и играла, вернее, надрывала струны цитры. Наруто подошёл к ней, посмотрел на девушку с угрозой, а когда та продолжила мучить его слуховой аппарат, джинчурики отнял у неё инструмент и с силой разбил его о ближайший столик.
— Так намного лучше, — сказал он, возвращая то, что осталось от цитры её владелице. Царивший в заведении балаган прекратился, все испуганно уставились на него, а Саске тем временем заказывал у бармена выпивку. На Наруто с криком побежал один из охранников, которого Узумаки играючи вышвырнул в окно. Благо, они находились на первом этаже, но нужный эффект это произвело. — Веселье окончено. Расходитесь.
За несколько минут, все торопливо покинули бар, и теперь, в нём остались только Наруто и Саске. Хокаге подозвал блондина к стойке и протянул ему бутылку, уже наполовину пустую.
— Пей, — прозвучало, как приказ, но джинчурики его исполнил, сделав несколько больших глотков.
— Прости, за то, что я тебе наговорил сегодня, — спустя минуту молчания сказал Наруто. — Ты был прав. Я не тот, что прежде. Импульсивный, неспособный сдерживать гнев. Раньше я таким не был. И, честно скажу, от этого мне очень страшно. Я начинаю забывать, кто я, и как мне поступать. Я сын Четвёртого Хокаге? Нукенин? Герой войны? Злодей? Бог? Узумаки ли Наруто я теперь? Такое чувство, что со временем, я потеряю себя, и ни одно из этих употреблений не будет мне подходить... Безумство должно быть осознанным, иначе, чем я буду отличаться от пациентов психушек, целыми днями пускающих слюни?
