Будучи в расстроенных чувствах, Маша не смотрела, куда идет, подскочила от оглушительного гудка над самым ухом, шарахнулась в сторону: по широкой улице прогромыхала самобеглая телега, как их тут называли, — подобие автомобиля, здоровенное сооружение, плюющееся дымом. За телегой тащилась целая вереница прицепов, закрытых плотной тканью, за ними зорко приглядывал отряд вооруженных всадников в форме, а правил этим агрегатом невероятно довольный собой молодой парень в лихо сдвинутом на одно ухо картузе.
-Что это? — спросила Маша у случившейся поблизости женщины.
-А припасы во дворец повезли, — ответила та безо всякого намека на удивление, видно, привыкла к такому зрелищу. — Вишь, удобно как, зараз столько тянет, куда там лошади!
Вот оно! Если бы удалось узнать, где грузят прицепы, пробраться в один такой, затаиться... Их проверяют, наверно, но вдруг! Может, хоть это заинтересует Веся?
Настроение у Маши заметно исправилось, и она отправилась домой. Надо будет подежурить на этой улице, выяснить, с какой периодичностью проходят подводы... Дел по горло!
Но обо всех делах Маша позабыла, когда увидела книжную лавку!
Признаться, за все время пребывания в этом мире книг она видела всего три: свою да те две, в которые староста Перепутинска записывал пришлецов, но те книгами назвать было сложно. У нее уже сложилось впечатление, что местные в большинстве своем и читать-то не умеют, ан поди ж ты!
На небольшом прилавке под навесом плотными рядами стояли томики, сидел рядом владелец, приглядывая за покупателями — двое или трое мужчин листали книги, выбирая что-то по вкусу. Маша пригляделась — текст был печатным, не рукописным! А вот новыми книжки не выглядели, и вскоре она поняла, почему: "распродажа библиотеки господина такого-то, цены ниже низких!", значилось на плакатике. Неизвестно, обнищал ли этого господин настолько, что вынужден продавать книги, умер ли, а имущество его пошло с молотка, ибо не сыскалось наследников, или просто он отдал ненужные книги слуге, а тот решил заработать... Машу это не интересовало!
Подойдя поближе, она вчиталась в названия на корешках (мужчины покосились на нее не без интереса). Ей очень хотелось почитать что-нибудь по истории этого мира, какой-нибудь сборник законов или указов, но увы, ничего подобного она не увидела. "Лусития и Тамуаз" — прочла она на одном корешке и решила: вдруг это о каких-то странах? Но увы, Муша ждало горькое разочарование: пролистав несколько страниц, она поняла, что наткнулась на повесть о двух влюбленных! Тут нашлось еще много таких же: менялись только имена да пространные описания дам и кавалеров... Еще попадались стихи, но в поэзии Маша разбиралась слабо, ценила только революционные песни и почитала их вершиной творения, а уж аллегории местных авторов ей были решительно непонятны. Также встречались сборники анекдотов, в основном неприличных, пара учебников иностранного языка (Маше были понятны оба, конечно)...
Мужчины давно расплатились и ушли, а девушка всё перебирала книги в надежде на чудо. Ну не могут же тут издавать только развлекательную литературу! Конечно, в ее мире тоже была такая, но не очень много, и в основном она повествовала о достижениях общевистов и происках врагов: были романы о злобных шпионах капиталистов, которых разоблачали доблестные орлы Вождя, о приключениях первооткрывателей в диких землях, о труде и дружбе, и о любви, конечно, настоящей, общевистской!
-Быть может, барышня ищет что-то определенное? — поинтересовался торговец. Это был морщинистый человечек с продувной физиономией, и он хитро смотрел на Машу.
-Да, но, боюсь, здесь такого нет, — печально сказала она. — Мне нужна энциклопедия. Ну, справочник... Такая книга, где написано обо всём на свете!
-О! Думаю, я смогу вам помочь, — торговец полез под прилавок. — Нынче редко встретишь барышень, интересующихся серьезной литературой, а не всеми этими... Томуазами! Те, кто пишет эти романчики, ничего не понимают в жизни!
Маша кивнула и уставилась на большой том, который мужчина держал в руках. Книжища выглядела крайне солидно, одна обложка с позолотой чего стоила! Просто как энциклопедия, изданная к юбилею Вождя!
-Но это дорогая книга, — предупредил он. — Не для продажи со скидкой! Картинки цветные, бумага отличная...
-А можно... можно взглянуть? — попросила Маша, опасаясь, что у нее не хватит денег.
-Прошу, барышня, — тот протянул ей книжищу. Та показалась Маше даже тяжелее, чем книга Вождя! — Только у нас здесь не читальня, гляньте одним глазком и решайте, будете брать или нет.
-Хорошо, хорошо, — нетерпеливо ответила Маша и открыла первую страницу.
Тут уже додумались до оглавления, и девушка радостно улыбнулась, увидев строки наподобие "Введение в интересную науку" и "Обычаи Западной Брухундии". Наверно, интересная наука — это география, решила Маша и раскрыла том на середине.
Торговец не обманул: книга в самом деле была богато проиллюстрирована. Собственно, она и состояла в основном из картинок! Но, великий Вождь, что было на них нарисовано!.. Маша в ужасе пролистнула еще несколько страниц, думая, что ошиблась и увидела изображение какого-нибудь языческого обычая. Но нет! Толстый том во всех подробностях, с четкими иллюстрациями объяснял, как заниматься самой интересной и самой древней наукой, какую только знают люди, повествуя о любовных обычаях самых разных стран и народов...
-Ну что, барышня, возьмете? Самое полное собрание на сей день! — сообщил торговец, глядя на красную, как свёкла, Машу. — Ошибки первых изданий исправлены, а то, хе-хе, бывало, люди калечились... Написано, мол, вот эту руку сюда, эту сюда, ногу вот так, а надо-то наоборот! Берете?
-Н-нет... — выдавила Маша с трудом. — Боюсь, это мне не по карману. Простите за беспокойство...
Развернувшись, она пошла прочь. Торговец спрятал том под прилавок, вздохнул:
-Эх, молодежь!..
"Какой ужас! — думала Маша гневно. — Как можно?! Книга — самое лучшее, что придумал человек, и... вот так взять и осквернить страницы, на которых можно было напечатать учебник, ну пусть даже роман, подобным?! Кем надо быть для этого?! Что за люди тут живут?!"
Что-то подсказывало ей, что такие люди есть везде: тот же Весь вряд ли бы покраснел, а скорее с интересом просмотрел похабную книжищу от корки до корки и заявил, что ничего нового для себя из нее не вынес. Но для Маши это было чересчур!..
Конечно, она ничего не сказала Весю об этом своем приключении, упомянула только о самобеглой телеге, но об этом, как выяснилось, он давно знал. И полагал, что проникнуть во дворец таким способом невозможно: найдут на въезде. Он строил какие-то хитрые комбинации, но объяснять ничего не собирался: с Машей он отдыхал, и кое-каким его изобретениям позавидовала бы и книжка с картинками...
Глава 28. Товарищи
Маша продолжала упорно собирать крохи информации, с каждым днем всё больше преисполняясь отвращения к этому миру. Конечно, за проведенные здесь месяцы она уже попривыкла к здешним излишествам, тяге к роскоши, социальному неравенству. Но все равно не понять честной общевистке, чем разряженная дама в шелках лучше оборванного мальчишки, который за мелкую монетку до блеска начищает обувь благородным господам?! По мнению Маши, как раз бедняк намного честнее и порядочнее любого аристократа... Тут девушка запнулась, вспомнив Веся. Впрочем, он тоже был тем еще кровопийцей, не гнушался пользоваться трудом слуг (взять хотя бы ее, Машу!), носить бриллианты, которые спасли бы от голода целый городок! Маша едва не споткнулась на месте от оглушающей мысли: а ведь она, общевистка, не просто спала с врагом народа (в конце концов, она делала это вынужденно... сначала), а стала ему доверять! А полагаться можно только на товарищей, вот только где их взять в этом сумасшедшем мире? На своем горьком опыте Маша усвоила, что слова "Я по капле выдавил из себя холуя" — не просто красивое выражение, а истинная правда. Здесь никто, совершенно никто не считал несправедливым такое положение дел, и, прежде чем бороться за революцию, местным жителям следовало выдавить из себя лакеев, осознать всю неправильность царящего сейчас классового устройства общества. Но здесь, к превеликому сожалению, не привыкли думать об интересах общества, все больше о собственных страстях и желаниях. Еще в Перепутинске Маша пыталась должным образом объяснить жителям глубину их заблуждений, однако ее затея не имела успеха. Напротив, какие-то негодяи извратили учение Вождя, научились использовать его для собственного обогащения. Это неправильно!
Однако больше рассказывать открыто об общевизме Маша не рисковала. Она ярко помнила примеры из учебников, повествующие о том, как преследовали и угнетали проповедников нового общественного строя. Да и сама успела убедиться, что власть имущие ненавидят поборников свободы и равенства, норовят поскорее упрятать борцов за справедливость в казематы или отправить на каторгу. Здесь Машу всерьез никто не слушал — ни крестьяне, ни горожане, ни рабочий класс. А уж как смеялся над общевизмом Весь! А ведь Вождь учил, что "Всеобщая вера в революцию уже есть начало революции". Вот только как этого достичь, как пробиться через недоверие народа, достучаться до его дремлющего разума?! Ведь даже она сама, убежденная общевистка, нет-нет, но поддавалась тлетворным соблазнам этого мира. То с кузнецом едва не осталась, забыв о своей великой миссии, а теперь вот с аристократом шашни крутит... Ладно, там, у эльфов, это было необходимо, но ведь с тех пор прошло пять дней и в городе нет никакой надобности продолжать эту постыдную связь с врагом.
Размышлять об этом было стыдно и неприятно. А самым ужасным было то, что Маше попросту нравилось спать с Весем! И вместо того, чтобы думать о революции и Вожде, или на крайний случай, о возвращении домой, Машины мысли были заняты Весем. Краска бросилась девушке в лицо, когда она в полной мере осознала всю глубину своего морального падения. Она подчинилась материальным желаниям, пошла на поводу у аристократа, но это, по крайней мере, простительно, учитывая, как долго у нее не было мужчины. А вот то сожаление, которое Маша испытала у ворот столицы — это уже совсем другое, попахивает предательством интересов партии! Девушка даже остановилась, увлеченная открывшейся ей бездной своего падения. И почему люди так склонны закрывать глаза на собственные грехи и ошибки, при этом замечая все промахи окружающих?! Маша была слишком честна, чтоб не признаться себе, как далеко ее могла увести связь с Весем. От гнетущих мыслей ее отвлекли крики совсем неподалеку. Маша встрепенулась, подняла глаза и только сейчас увидела неподалеку небольшой цветочный рынок, где три дородные торговки сноровисто били худощавого мальчишку лет двенадцати, который держал в руках несколько букетов цветов. Вокруг собралась толпа, люди с интересом смотрели на это безобразие, обмениваясь мнениями и комментариями. Маша с ужасом поняла, что окружающие одобряют это издевательство, полагая, что мальчику правильно досталось: он осмелился продавать цветы, не получив разрешения и не оплатив местовую пошлину... Девушку с головой накрыло возмущение. Наставления Веся о том, что нужно вести себя тише воды и ниже травы, моментально выветрились из головы, и она лишь подумала мельком: хорошо, что не дала клятву, иначе пришлось бы нарушить слово общевистки! Там, впереди, творилось бесчинство, а все остальные считали избиение несчастного сущей безделицей, более того, развлечением! "Вот бы их самих так! Сразу бы поняли, каково это!" — мелькнуло в голове Маши, пока она решительно прокладывала себе дорогу через толпу. Последний рывок, и Маша бросилась к мальчику, легко отшвырнув в сторону ближайших его обидчиц. Силы ей было не занимать, так что выполнить задуманное удалось легко. Не успела толпа ахнуть, как Маша оказалась перед жертвой, уже едва стоящей на ногах, заслоняя парнишку собой и сжимая в руках сумку, которую торопливо сдернула с плеча еще по дороге. К сожалению местных воришек, ничего ценного там не было, не считая, разумеется, драгоценной книги Вождя, которая при случае могла превратиться из источника мудрости в подмогу при самообороне.
Торговки, еще недавно с увлечением пинавшие несчастного мальчика, недоуменно остановились, не зная, что делать дальше. Они чувствовали свою правоту, но вот бить девушку, у которой столь тяжелая рука — это совсем не то же самое, что мутузить хлипкого парнишку. К тому же стараниями Веся одета Маша была хорошо и добротно, так что накинуться на нее торговки не рискнули.
А Машу уже трясло от негодования и ярости. Напрочь забыв, где она находится, девушка принялась честить негодяек на все корки:
-Как можно обижать слабых?! И ради чего, ради мелкой монетки?! Неужели вы не понимаете, что он такой же человек, как и вы, что ему больно и страшно? Прав был Вождь, нет ничего страшнее власти человека над человеком, потому что это порождает эксплуатацию и злоупотребление! Неужели вы не понимаете, что жизнь человека вовсе не равноценна деньгам, что вы поступаете бессовестно и подло?!
Одна из торговок, женщина в ярком изумрудном платке, странно дисгармонирующем с платьем фиалкового цвета, выступила вперед, уперла руки в бока:
— Ты, девка, нас жизни не учи! Мы в своем праве, что мальца проучили! Может, мы и переборщили малость, не до смерти ж его пинать... Так что теперь пусть проваливает и впредь на наше место не зарится!
Маша не стала с нею спорить, ведь самое главное, что мальчик жив. В глазах паренька стояли слезы, а губы подрагивали — его цветы растоптали вздорные торговки, и теперь ему предстояло ни с чем возвращаться домой, не сумев заработать даже нескольких монеток. Все, что он получил — лишь синяки да ссадины, но это не страшно, они заживут, а есть-то хочется всегда!
Торговки вернулись к своим прилавкам, и толпа начала потихоньку разбредаться, что-то разочарованно ворча и обсуждая увиденное. Маша обратилась к мальчику со словами утешения, хотела предложить ему хоть немного мелочи (сколько-нибудь солидных сумм ей Весь не доверял), но тут ее дернули за рукав и оттащили в сторону. Темноволосый мужчина лет сорока оттеснил ее в проулок и разъяренно прошипел:
-Ты что творишь?! Совсем с ума сошла, так рисковать?
Маша ошалела от такого напора — она могла поклясться, что никогда не видела этого человека, а тот продолжал разоряться:
-Ты хочешь, чтоб нас всех замели? Там же стукачи были в толпе! Разве ты не понимаешь, что нельзя прилюдно произносить политические речи?
Девушка только хлопала глазами, искренне не понимая, чего от нее хочет этот странный незнакомец. А тот рассматривал ее во все глаза, а потом вдруг пребольно стиснул ее локоть и поинтересовался:
-Ты откуда взялась? Что-то я тебя не припомню. Новенькая? Или подсадная утка?
Последние слова он буквально прошипел.
-Оставьте меня в покое! — выкрикнула Маша. — Никакая я не утка, и вообще, чего вы от меня хотите?!
-Тише, дура! — шикнул на нее мужчина, торопливо оглядываясь по сторонам, не слыхал ли кто. Даже если кто-то и расслышал слова девушки, то предпочел не обратить внимания.
