— И как же спаслись орки? — Спросил Ванул. — Как один орк, мог спасти весь народ от болезни? Он что, великий шаман-целитель?
— Да, он лечит тоже, но не так как знахари — ответил Кимбет. — Он где-то нашел много-много коричневого порошка, который лечил орка за одну ночь. Целые племена приходили к Хасибану за этим порошком, а он требовал с вождей клятву верности ему и за это давал свой лечебный порошок. Сам он тоже целитель, но без знаний, это мне сказали наши шаманы. Просто у него есть какие-то волшебные вещи и этот порошок.
— А Хасибан, это кто? — Спросил Ванул. — Ты раньше мне никогда не говорили о нем.
— Это имя Великого Кагана. Его настоящее имя, которое он носил еще до того как стать Великим Каганом — усмехнулся Кимбет. — Я был малышом тогда, только сел на лошадь, а у орков это случается раньше, чем они начинают ходить. Конечно, ничего не знал и не понимал. Но мой отец, был вождем большого клана. Клана Змеи. Он много рассказывал мне о степях, о людях, а так же о Кагане, которого сильно не любил, но тоже, как и остальные вожди, дал ему клятву верности. Потому что хотел вылечить свой народ.
— Затем я стал вождем клана и подтвердил это умом, ловкостью и силой на честных испытаниях — гордо сказал Кимбет. — А вот клятву Кагану не дал. И не дам, помня рассказы отца о нем. Не могу уважать того, кто вырвал клятву верности у вождей тем, что не даст нужного порошка от болезни. Так, любой знахарь может ставить условия. Но честный целитель, не делает этого никогда. Честных, я очень уважаю.
Клятва эта, судя по всему, Великому Кагану была очень важна. Клан Змеи, самый большой в степи, он составлял треть всех людей Великого Кагана. Впрямую командовать воинами клана Хасибан не мог, это не по закону степей. Воины слушались только вождя клана, а он, в свою очередь, соблюдал клятву верности Великому Кагану.
— Вот поэтому я не спешу ее давать — подвел итог молодой вождь. — И я не хочу, чтобы мой клан сгинул в бессмысленной войне с людьми. Мой отец не совершал набеги, он уважал мир. Он уважал знания людей и много раз говорил мне, что если бы орки преодолели свою неприязнь к людям, то смогли бы многому у них научиться. Для меня он держал учителей из пленных людей. Он считал, что разницы между орками и людьми почти нет, а воевать ни тем, ни другим вообще не нужно. А я так же воспитываю свою дочь. Тот, кто станет потом ее мужем, станет и вождем Клана Змеи, а она постарается внушить ему мои мысли.
— А если бы люди предложили тебе союз? — Спросил Ванул.
— Я бы уважительно выслушал их и постарался бы найти обоюдную с ними выгоду — с достоинством ответил молодой вождь и встал.
Пора было идти к подъемнику.
Тина с Арнолом, Иликой и Ван Дриком дослушали запись разговора до конца и молча сидели осмысливая.
— Когда был этот разговор? — Спросила Тина.
— Вчера вечером Пресветлая — ответил ей Димитрий и добавил. — Далеко не первый такой разговор, и думаю, не последний.
— А чего он боится своих людей? — Поинтересовался Ван Дрик. — Ты упоминал, что он опасается, ушей Великого Кагана в своем отряде. Разве орки могут предавать своего вождя?
— В том и дело, что это не его отряд — объяснил Димитрий. — Вернее, не совсем его. Еще вернее, его отряд и несколько нукеров Великого Кагана. У них нечто, вроде временного соглашения, по которому люди Великого Кагана постоянно сопровождают отряд воинов Кимбета.
— То есть Кимбет наш потенциальный союзник в стане орков? — Решила уточнить Илика.
— Во всяком случае, не противник — поправил ее Димитрий.
— Хорошо, верните ему дочь, но с условием еще пожить там, у расщелины дней десять — приняла решение Тина. — Мотивируйте это тем, что Бурсаку нужно немного понаблюдать за девочкой, не отходя от расщелины. А на самом деле, пусть поговорят о жизни, о людях, о встрече с людьми. Может быть, удасться увести клан Змеи от Великого Кагана и ослабить каганат настолько, что орки забудут о войне с людьми.
— Бурсак с Ванулом знают уже, что всех яапов вывели из плена — добавил Димитрий. — Тори дежурит поблизости от Ванула и поможет, если отряд орков, проявит агрессию. Но это вряд ли. Людей Кимбета гораздо больше и на своего вождя, они не нападут, а он не нападет на спасителей своей дочери.
— Теперь понятно, почему Кимбет может проявлять непозволительное для других своеволие — задумчиво произнесла Илика. — Вопрос только как нам это использовать.
— "Помню я об этом коричневом порошке" — ментально присоединился к разговору Арнол. — "Сейчас надергаю информации и передам вам. Была когда-то такая программа помощи отсталым народам. Как раз под патронажем Службы Спасения. Вот уж не думал, что она сохранилась, вернее, возродилась".
Только на двенадцатый день, подъемник вынес на поверхность Нари с Бурсаком. Девочка не понимала бурной радости родителей. Для нее не прошло и часа, как она спустилась в прохладную пещеру, легла на необыкновенное белоснежное ложе и сразу уснула. А когда проснулась, ее за руку взял Бурсак и повел назад к подъемнику.
Кимбет поверить не мог в то, что снова видит дочь здоровой и такой же веселой как раньше. Все признаки болезни исчезли, она сама дошла, вернее, добежала до походного очага, вокруг которого хлопотала Лайма. Дочка тут же принялась ей помогать, что как нельзя лучше доказывало ее выздоровление.
— Я в неоплатном долгу перед тобой — уже в который раз Кимбет повторял это Бурсаку. — По закону степи, моя жизнь принадлежит тебе. Тебе я даю клятву личной верности.
— А что значит такая клятва? — Поинтересовался Бурсак.
— Она означает, что я буду помогать тебе во всем, кроме тех дел, которые угрожают моему клану.
— Эту клятву от тебя добивается Великий Каган?
— Нет, он добивается клятвы верности клана. Она дает право распоряжаться не только мной и моей жизнью, но и всем кланом. Моя жизнь ему не нужна, ему нужны воины Клана Змеи, для войны.
— Мне нужно еще несколько дней посмотреть за Нари, не отходя от этой пещеры. У тебя будет время рассказать о клятвах подробнее, а сейчас пошли к костру, женщины приготовили праздничный ужин — закончил беседу Бурсак. — После ужина поможем Ванулу, спустится в мою пещеру. Он там проведет несколько дней в размышлении и лечении. Я уже все приготовил для него.
На самом деле, Ванул должен был спуститься в расщелину, конечно не для размышлений. Хотя, лечение предполагалось. То самое, которое прошел и Бурсак, сильно помолодевший за те несколько дней сна дочери Кимбета. С вождем очень хотели познакомится люди из Города Призраков. Яапы, в отличии от остальных людей из диких племен, слишком походили на имперцев, чтобы это можно было оставить без внимания.
Все время, пока лечением девочки занималась Тома, Бурсак жил в Городе Призраков, общался с людьми, осматривал интернат, знакомился со Столицей. Браслет, ему, Тома выдала сразу, как только он спустился вниз.
Полак не обманулся в своих ожиданиях. Шаман имел настоящий талант педагога. По счастливой случайности, Древнее знание транслировало ему содержание школьного курса Древних первых лет обучения. Потому и не уступала подготовка Гавела и Майки ученикам столичных школ.
Эти дни, стали самым насыщенным временем жизни старого шамана. Он получил массу новых знаний, а впечатления от посещения Столицы, Города Призраков, интерната и Университета, пожалуй затмили яркостью даже давние впечатления от извержения Дымящейся горы.
Бурсак впервые увидел море. Не только с берега, а и с высоты и даже изнутри. Любовался подводными красотами залива Столицы. Полак и учителя интерната, разъяснили ему, то непонятное в Древнем знании, что он безуспешно пытался осмыслить сам, долгими вечерами в стойбище.
Две недели пролетели как одно мгновение. Но всему приходит конец.. Пришла пора возвращаться к уже давно здоровой девочке. Торопила Тома, мотивируя тем, что даже оздоровительный сон не в меру, может нанести вред организму.
— Решайте быстрее, что делать — категорично заявляла она. — Либо возвращаем Нури в ее семью, либо пусть она погуляет по Столице или еще каким местам, но спать ей больше нельзя.
Илика собрала небольшое совещание в зале гостиницы Города Призраков, посвященное возвращению шамана к уже здоровой девочке. Кроме ее и Бурсака, присутствовали Полак с Томой и, ментально, Ван Дрик.
Бурсак сам завел разговор о молодом вожде орков.
— Я знаю, что, Кимбет понимает выгоду союза с людьми. Останавливает его лишь опасения конфронтации с остальными каганатами, присягнувшими Великому Кагану.
— Да, по тем разговорам вождя орков с Ванулом, которые нам удалось услышать, Кимбет действительно ближе к нам, чем к Великому Кагану — согласилась Илика. — Кстати, в одной из последних бесед прозвучало его имя Хасибан.
— Я тоже об этом подумал — вставил Полак, обращаясь к Илике. — Рассказывали мне твои героические приключения в юности, среди орков. Но тот Хасибан, которого ты выгнала из племени, никак не мог дожить до наших дней.
— "Мог" — не согласился с ним Ван Дрик.
— "Как мог? Ты прожил больше сотни лет, пользуясь Диагностическим центром, но у тебя и тогда был сравнительно исправный биокомп, а у того Хасибана нет".
— "Кис тоже прожил сотню лет, а у него тогда вообще не было никакого биокомпа" — парировал Ван Дрик, очень довольный тем, что смог что-то сообразить быстрее Полака.
— А ведь действительно мог — согласился Полак. — И Арнол прислал мне выдержки из материалов Древних. Была тогда программа помощи отсталым народам. В нее включали медицинскую, образовательную и технологическую программу развития. Как раз для тех, кто не имел биокомпа. Может на ее остатки как-то смог наткнуться Хасибан?
Бурсак напряженно прислушивался к разговору. Он пока не мог слышать ментальной части беседы, но уже знал, что несколько неожиданные для него реплики, это ответы на неслышимые ему ментальные вопросы собеседников.
— Полак, Арнол, не забывайте, что среди нас человек, который пока не владеет ментальным обменом — прервала их оживленную беседу Илика. — Мне тоже очень интересно. Неужели это тот самый Хасибан? Тогда понятна его патологическая ненависть к людям.
Она коротко пересказала Бурсаку давнюю историю неудавшейся женитьбы Хасибана на Касиме, дочери Чинаха.
— Легенда о том поединке, точно осталась у орков. Мне ее рассказывал Рик, а ему, сами орки. Когда вернешься, постарайся побольше узнать о прошлом Хасибана — попросил шамана Полак.
— Если это тот самый Хасибан, то, боюсь, его уже не перевоспитаешь — с досадой закончил он. — Вековую ненависть, вряд ли можно так просто нейтрализовать.
— Сейчас Бурсаку нужно покинуть нас и вновь посетить Кимбета и его уже здоровую дочь — закончила обсуждение Илика. — А нас за чем-то срочно вызывает Димитрий.
На том и попрощались с шаманом, который отбыл на станцию под бывшей горой Дымяшейся в сопровождении одного их студентов Полака, который занимался изучением станции.
Причиной, столь неожиданного завершения совещания, явилось действительно неординарное событие.
— "Димитрию пришлось выкрасть Великого Кагана из его шатра. Сейчас он на "Надежде", его везут в Город Призраков, в резиденцию Димитрия. Думаю нам всем нужно быть там" — ментально объяснил Димитрий.
— Вот это поворот! — Не удержался от восклицания Полак. И спросил, дублируя Димитрию вопрос в ментале — А чего не предупредил Тину, и остальных?
— "Обстоятельства сложились так, что пришлось действовать быстро" — ответил Димитрий и вкратце рассказал об этих обстоятельствах.
Виной всему стало, как это часто бывает, желание улучшить ситуацию. Одного подслушивающего зернышка в шатре Великого Кагана, показалось мало и стали думать, где еще разместить эти полезные устройства. В итоге послали ночью десантника, прямо на крышу Сферы, откуда он спустился на шатер Хасибана, с крыши которого он проник внутрь. Один из орков стражников ,заметил его на крыше, вбежал в шатер и поднял тревогу. Сам Великий Каган натравил своих саблезубых охранников на десантника. После этого стало не до прослушки и шпионажа. Для самого десантника особого риска не было. Он мог справиться и с охраной и со зверями.
Но, случилось непредвиденное.
Чтобы остановить бросившихся на него хищников, десантник применил ментальное воздействие. Не учел он лишь одного, саблезубые звери не умели пугаться. То, что обращает в бегство обычного зверя, саблезубого монстра приводит в ярость и он начинает нападать на всех кто вокруг него. Ближайшим к взбешенному животному, оказался сам Хасибан. Его и пришлось спасать незадачливому шпиону.
Своим кнутом, он в последний момент вырвал орка почти их когтей зверя. Кнутом в другой руке он пробил крышу изнутри шатра, зацепился им и подтянулся к ней вместе со своей ношей. Затем уже без особой спешки, расширил дыру и выбрался на крышу шатра вместе с орком. Там где его уже ждала подмога, посланная Димитрием, ментально следившим за всеми этими событиями.
В итоге Хасибан оказался на капсуле, так ничего и не успев понять за те несколько секунд, которые прошли от момента обнаружения десантника у шатра Великого Кагана, до окончания всех этих событий.
Капсула сформировала для орка закрытую каюту и переместилась к станции метро, где только что завершилась эвакуация яапов. Там ее и ожидал в танке разъяренный Димитрий.
— Как можно было, имея детектор ауры, не заметить рядом с собой орка? — Допытывался начальник тайной службы Союза у своего подчиненного.
Тот лишь виновато разводил руками и оправдывался. Ему показалось, что между стражником и им стена, а орк оказывается стоял по его сторону этой стены.
— Стены не видно не карте в биокомпе. Видна только точка ауры орка — виновато объяснял десантник.
— Не видно, потому что локальный план места не наложили на картинку в биокомпе — отрезал Димитрий.
Итог всей операции был по пунктам доложен Тине руководителем тайной службы Союза:
1. Десантник получил выговор за то, что по его вине сложилась критическая ситуация на операции.
2. Отчасти выговор компенсировался благодарностью за его умелые действия в той же критической ситуации.
3. Командир десанта получил выговор за халатность в подготовке операции. Именно он должен был проследить за тем, чтобы на локальном плане в биокомпе десантника, правильно отображались стены и остальные препятствия.
4. Потрясенный Хасибан, оказался в плену на капсуле, а теперь уже в гостинице Города Призраков
5. Все планы работы с Великим Каганом безнадежно устарели, а новых пока нет.
— Ладно, что теперь ругаться и сетовать на жизнь — успокоила его Тина. — Будем думать, что делать дальше в новых условиях. Для начала поговорим с Хасибаном. Его хоть накормили?
— Да, ему дали поесть — ответил десантник, которому поручили опекать пленника. — Странно, но он без подсказок понял и как пользоваться столовыми приборами и туалетом. Очень быстро освоился, в, казалось бы, совершенно незнакомой ему обстановке.
— А вот это действительно интересно — произнес заинтригованный Полак. — Может быть обстановка эта, ему не так уж и не знакома. Арнол уже прибыл. Наверно Тина скоро разрешит поговорить с нашим пленником.
