Диккери завизжала.
Падать спиной в пустоту, раскинув руки, было страшно, но не страшнее, чем видеть, как Ригуми Шаа с чудовищной скоростью несется наперерез пятну, размывающему ландшафт. Ветер свистел в ушах, визжала Лиора; Тейт как-то умудрился извернуться и сцапать меня в охапку, а потом падение замедлилось, точно сам воздух стал гуще.
Мы с рыжим приземлились на первой террасе, почти на вершине холма, в самую гущу низкорослых деревьев. Одна ветка хлестнула меня по лицу, кажется, до крови. Кагечи Ро досталось сильнее — он угодил в расщелину и повредил ногу; эхо боли раскатилось широко, но угасло быстро.
— Он справится, не бери в голову, — произнес Тейт, безошибочно угадывая ход моих мыслей. Затем глянул в ту сторону, где был его приятель, и ухмыльнулся: — Интересно, что он такого Рану сделал.
— Думаешь, Итасэ это специально? — мрачно поинтересовалась я, пальцами вычесывая из волос сухие листья и веточки. Шрах, вот почему у магов поголовно короткие стрижки!
— Ну не промахнулся же он, — фыркнул рыжий и подхватил меня под руку, побуждая карабкаться выше. — И ты не расслабляйся, Ригуми всех не удержит. До нас тоже доберутся. Ты чувствуешь?
— Нет, — нахмурилась я. Купол, растянутый почти на два километра, не улавливал ничего подозрительного. — Хотя... Лао идет сюда?
— Ага. Ветер, — просто пояснил Тейт и посерьезнел. — Трикси, я что тебе хочу сказать, пока время есть... Не пытайся убивать. Уклоняйся, беги, мешай им, вреди, а я буду рядом и закончу, что надо.
Я застыла. Ветер показался вдруг очень холодным.
— Почему?
— Ты не сможешь, — ответил коротко рыжий и поцеловал меня в уголок губ, тепло и легко, словно извиняясь. Здесь, на вершине, где не было места тени, его глаза казались глубже и синее океана. — А если замешкаешься перед ударом, то можешь подставиться. Так что лучше бей в ту силу, какую себе простишь.
На языке появилась горечь. Не из-за меня — шрах, я-то свои пределы знала и спорить не собиралась — а за него. Чтобы дать такой совет, нужно сперва самому побывать в шкуре убийцы-неофита, наошибаться... И выжить.
"Откуда взялась бездна в твоем сознании, — пронеслось в голове. — Откуда... Нет, не хочу знать".
Я смотрела поверх его плеча, тянула время — непозволительно долго в нашей ситуации. И потому увидела, как сталкиваются над дальним холмом две кошмарные силы — мастер и нечто, размывающее ландшафт. В небе появилась дыра — огромная белая дыра, средоточие небытия, сияющая бездна. А мне стало жутко до тошноты, до золотистых пятен в глазах. Так, словно кто-то взял и отменил фрагмент мира. Насовсем.
— Что... это?
— Это Ригуми Шаа, — произнес кто-то за моей спиной, на террасу ниже. Итасэ? Откуда он взялся? — Его называют Белым мастером, Трикси-кан. Теперь ты понимаешь, почему?
— Догадываюсь.
Язык ворочался с трудом, точно я пчелу прикусила.
"Одно хорошо, — промелькнула мысль. — Тот фотофильтр перестал двигаться".
Действительно, нечто, размывающее пространство, исчезло. След никуда не делся — широкая размазанная полоса, похожая на раздавленного зелено-коричневого червя. А близ крайней точки, аккурат под белой бездной, стелились сизоватые дымки, и что-то продолжало двигаться к нам — путь отмечали надломанные верхушки деревьев и упругие хлопки, словно лопались один за другим бумажные пакеты.
Внезапно движение замедлилось. Несколько секунд живой, панической тишины — и череда взрывов, кажется, пять, и пять ярких цветных вспышек — три вместе, две по отдельности, поодаль.
Тейт вскинулся.
— Сигнал! Видели? — обернулся он к нам. — Он отметил тех, кто его преследует. Четко, как на тренировке... Те, что были светлее, — сильнее.
Что Итасэ Ран в совершенстве перенял от своего мастера, кроме приемов магии, так это умение принимать решения, не колеблясь ни мгновения.
— Слышали? — крикнул он через плечо Маронгу и Лиоре. — Вы спрячьтесь. Добивайте тех, кто подставится. Я атакую, отвлеку их на себя. Айка-кан, защищай меня, пока Шаа-кан тебя не призовет. Тейт-кан... — Ран обратился к рыжему, но взглядом смерил меня. — Защищай добычу.
Щеки у меня вспыхнули.
Тейт уставился исподлобья и весь точно вымерз — ни мысли, ни эмоции:
— Вот так? Не ученицу твоего мастера?
Вокруг Итасэ вздыбился серый туман, размывающий фигуру; там, где должно быть лицо, что-то сверкнуло, две искры в облаке пепла.
— Они не увидят в ней ученицу.
Я мысленно залепила себе оплеуху — Итасэ прав, обижаться не на что — но сказать это вслух не сумела. Протянула время по-дурацки, а потом он соскользнул по склону; Айка сиганула следом с протяжным воплем: "Фаркан!"
В ту же самую секунду Лао вошел в зону моего купола. И, с небольшой задержкой, его преследователи — один, второй, третий почти одновременно, затем четвертый, пятый... И шестой?!
Тот, последний, держался на расстоянии ста шагов от Лао и ощущал себя победителем. Зачатки интуиции у меня буквально взвыли, как тревожная сирена. Странный разум, незащищенный, но вязкий, с эмоциональным фоном, затягивающим как болото. Он немного напоминал Оро-Ича — не образом мыслей, шрах, нет, но их сложностью. Меня замутило.
Так. Отставить переживания. Думай, Трикси, думай. Вариантов два. Либо это слабый эмпат, максимально освоивший низшие ступени, либо очень старый, опытный маг, которого от ментальных атак защищает запредельная инаковость. Мой купол теперь более-менее приспособлен к воздействию на обитателей Лагона... Но чужак — совсем другое дело. Вирусы, написанные для одной операционной системы, не могут поразить другую, основанную на совершенно отличных принципах.
Впрочем, сознание — это не программное обеспечение. Общие точки должны быть, надо только нащупать их. Значит, мое дело — искать подход к Шестому.
Но сначала — предупредить остальных.
"Здесь есть сильный маг. Он пока наблюдает. Не суйтесь".
Когда я распространила по куполу свое послание вместе с пояснительным образом, Итасэ резко изменил траекторию — так, чтобы не пересечься сразу с Шестым. Поверил мне, добыче? Ха!
— Успокойся, — фыркнул Тейт мне на ухо и потянул меня вниз, на широкую террасу.
Мы только и успели скатиться с вершины, как на нее взлетел Лао — мокрый, грязный и обгорелый одновременно, но такой же счастливый и легкий, как и прежде. Пахло раскаленным камнем после дождя и азартом. Лао обернулся, без труда угадывая, где рыжий, и взмахнул рукой, по-особому складывая пальцы.
Тейт спихнул меня с террасы — кажется, прямо к Маронгу — и резко скрестил запястья.
Оглушительный треск. Вспышка.
Разбухающий огненный шар...
На чистых рефлексах, пытаясь уклониться от летящих угольев и смягчить падение, я поймала ощущение творения и создала нечто скользкое, протяженное...
Прозрачный желоб?!
Импровизированный аттракцион обогнул склон холма, затем иллюзия развеялась, и меня буквально выплюнуло в деревца террасой ниже — аккурат под ноги какому-то высоченному сутулому мужчине в ярко-оранжевых широких штанах. Грудь у него была перетянута черными лентами.
Он уставился на меня.
Я — на него... точнее, на лишний глаз у него во лбу и на улыбку с тремя рядами зубов.
— И— йа-а-а!
Никогда не подозревала, что могу одновременно орать, улепетывать на четвереньках и мысленно призывать шраха. Вот и храбрая Трикси, вот и хладнокровный псионик, вот и взрослая самостоятельная женщина!
В мозгах у монстра в оранжевом сначала маячила только моя задница среди кустов, но затем промелькнул осмысленный и пугающий образ-слово: "добыча". И чужое отвратительное веселье сменилось сосредоточенностью. Он шагнул за мной, свистом призывая со всех сторон кого-то... Что-то?
Я бы не успела. Клянусь, не успела бы собраться и свернуть купол в иглу, но внезапно монстр споткнулся и вскрикнул; его цапнули за голень, и неслабо — острые зубы пропахали плоть почти до кости.
В нижних густых ветках слева промелькнули рыжие хвосты — два рядом. Меня это отрезвило. Купол спрессовался в иглу — острую, прочную. Она вонзилась в чужое сознание, сминая и кроша, привнося мой десятикратно усиленный страх и концентрированную фантомную боль. Монстр в оранжевом взвыл — тоненько, по-звериному... И — распластался вдруг по террасе, раздавленный.
Диккери, о которой все забыли, сделала свой ход.
Удерживая врага "ракеткой", она взмахнула левой рукой, в которой что-то было зажато, и его располовинило.
— Один есть, — кровожадно оскалилась нежная дикарская принцесса. Ее разум не омрачала даже тень сомнения, убивать или нет. — Твари... Оставьте Пайна в покое!
Ниже по склону деревца вдруг словно ожили — зашатались из стороны в сторону, треща и ломаясь. Что-то неслось вверх — невидимое для эмпатии, но определенно живое... Айры? Монстр в оранжевом призывал айров, а теперь, после его смерти, они обезумели? Похоже на то.
— Диккери, беги! — заорала я, подкрепляя возглас мысленным образом. — Всех не прибьешь!
— А куда бежать? — проорала она в ответ, бешено сверкая глазами. Ткань съехала у нее с плеча, открывая ключицу — какой-то когнитивный диссонанс, не поймешь, жертва перед тобой или хищный зверек. — Тут везде полный...
— Фаркан? — весело предположил рыжий, появляясь из зарослей. Он улыбался жутко и счастливо — куда там монстру с зубами в три ряда! Будто сказочный демон смерти, которому предложили сверхурочно поработать по любимому профилю. — А то... Трикси, сгруппируйся!
Кажется, я уже начала привыкать к тому, что меня швыряют, как не особенно ценный багаж между пересадками на самолет. Мы с Диккери покатились по террасе кувырком, сплетаясь руками и ногами. Я заехала девчонке лбом по зубам — надеюсь, не выбила. Она пискнула, но и только — ни жалоб, ни стонов. А с той стороны, где был Тейт, снова шарахнуло, грохнуло, повеяло жаром...
Когда я сумела сесть и оглянуться, весь склон на тридцать метров вниз превратился в обожженную, а местами и оплавленную площадку.
— Ты меня пугаешь, — пробормотала я.
Тейт искренне оскорбился. Но обменяться любезностями нам не дали. На вершину холма взлетел Лао, огляделся и крикнул певуче:
— Разбегайтесь!
Я и ахнуть не успела, как меня опять сграбастали в охапку, стиснули вместе с Диккери. Промелькнуло голубое небо, обожженный склон, серое небо, кошмарная белая бездна, терраса с аккуратными рядами деревцев и снова небо, теперь уже черное. Оно словно бы напряглось, забугрилось облаками, как обнаженными мышцами, а через какую-то долю секунды что-то ослепительно вспыхнуло и раздался громоподобный грохот. Молния?! Такая громадная, так быстро?
А Лао? Он же оставался на холме...
В голове у меня промелькнула, кажется, целая тысяча мыслей, миллион страхов, а времени прошло всего ничего — чудовищная молния обрушилась на вершину, сконцентрировалась в одной точке. И отпружинила обратно, похоже, прямиком к тому, кто ее создал.
Этой "точкой" был сам Лао.
— Видела? — свистяще прошептал рыжий. В голосе у него сквозило чистое восхищение, граничащее с обожанием. — Вот что значит подмастерье направляющих удар... Но тот гад выжил, кажется. А жаль. Значит, пока два за мной, один за Диккери. ещё парочка — и все.
— Троечка, — мрачно поправила его я. Адреналиновая волна пока не схлынула, но мышцы уже начали противно ныть. Шрах, как подумаю, сколько у меня ушибов, тошно становится. — Ты забыл про Шестого.
Тейт скрипнул зубами. Видимо, и вправду забыл.
— А где он?
Я растерянно ткнулась куполом в одну сторону, затем в другую... М-да, не только Тейт облажался. Но у меня есть оправдание: слишком много всего происходит, слишком быстро. И если маги в здешнем хаосе чувствуют себя как рыба в воде, то я просто-напросто тону.
— Не знаю. Потеряла. Нужно раскинуть купол пошире.
В висках противно закололо. Плохо... Похоже, начинаю выдыхаться. Не из-за перенапряжения, из-за стресса. Надо успокоиться, вернуть концентрацию, иначе с позором вылечу на скамейку запасных раньше времени... Сколько его прошло, кстати? Вряд ли больше десяти-пятнадцати минут, а по ощущениям — час, не меньше. Ладно. Соберись, Трикси...
Купол раздвинулся и тут же сжался, зацепив чужую смерть, мучительную и жуткую. Умирал свободный, совсем молодой, ровесник Айки, наверное — обездвиженный песней Лиоры, надвое разодранный вздыбившейся, бритвенно острой скалой. Кажется, это было дело рук Маронга...
Меня вывернуло — прямо на руках у Тейта, хорошо, что не на него. Во рту поселился противный кислый привкус, обгорелый склон перед глазами закачался...
— Трикси? — уложил меня рыжий на землю и тут же затормошил. Диккери отползла на коленках в сторону, оглядываясь по сторонам и сжимая "ракетку". — Тебя задело? Ранена?
— Задело... — едва смогла выдавить я, утыкаясь лбом в переплетение гладких корней, в суховатый древесный ствол. — Человек... умер. Не успела... отключиться. Больно... пройдет.
Склон продолжал раскачиваться. Мышцы словно в кисель превратились — не было сил ни подняться, ни даже на локтях привстать. Сквозь пелену я видела, как на оплавленный участок вылетел-выкатился туманный серый ком. Пространство вокруг него постоянно изменялось — то электричеством потрескивало, то становилось фрагментированным, как бракованное изображение.
Итасэ с кем-то сражался.
Его противник, похоже, и не надеялся победить — он отступал ниже, ниже, забирал левее, к уцелевшим террасам, точно хотел затеряться среди зелени. Итасэ удвоил напор, и туманный шар увеличился в диаметре — а потом распался. Свободная, женщина с белыми волосами, лежала на земле, связанная, но, очевидно, живая. Итасэ взмахнул рукой и выкрикнул неразборчиво:
— ...последний?
И время остановилось. Последний — Шестой — возник у него за плечом. Его заметил Лао и соскользнул по склону, быстро, легко, и веселье у него впервые трансформировалось в безжалостность. Шестого заметил и Тейт. Отчаянно рискуя задеть друзей, он вскинул руки, выплескивая чудовищный трескучий жар в свободного. Я кричала, срывая горло, и тянулась ослабленным куполом, и впервые мысль казалась мне такой мучительно медленной.
Шестой что-то сделал, и часть холма просто исчезла. Лао спасла реакция; нас с Диккери — невероятное чутье Тейта. Остальные, к счастью, были достаточно далеко. Но пока мы кубарем летели по склону, куда угодно, лишь бы прочь от небытия, я сумела краем купола накрыть... нет, не врага — Итасэ и намертво вцепиться в него, даже не на пределе сил, а сверх них. И лишь потому сумела ощутить, как расстояние между нами вдруг увеличилось на пять километров, одним махом.
И ещё.
Я выла, скребла ногтями землю, цеплялась за Тейта, но нить не обрывала, медленно привыкая к тянущей боли. А когда смогла дышать, то сделала одновременно две вещи.
Первое — разомкнула губы и сказала тем, кто склонился надо мною, Лао и рыжему:
— Он жив... Итасэ. Шестой его не убил, просто забрал с собой.
