Аксиома счастья

— Вы правы, Ваше Высочество, — согласился граф, — устранение принца в конечном итоге нам ничего не даст, ведь соискателей ее руки всегда наберется великое множество. И пока выбор принцессы еще не состоялся надо действовать. Но церковь! Вряд ли его преосвященство одобрит наши планы.

— Нам опасен не только кардинал Эгон, духовник принцессы тоже не последний человек, если Эгона можно убедить, — герцогиня особо выделила слово 'убедить', подчеркивая, что в понятие убеждения она вкладывает совершенно иной смысл, — то с Фенианом договориться будет невозможно.

Цвингерн кивнул:

— Да, этого человека давно ждут небеса. Но, как я понимаю, принцессу тоже ждет такая же участь?

— Зачем? — Улыбка сарказма, тронула губы сообщницы, — моя племянница безнадежно больна. Ее надо отправить на лечение, божественные источники рядом с монастырем святой Вельты, помогут облегчить страдания несчастной.

Граф с восхищением посмотрел на герцогиню, а ведь о болезни принцессы известно давно, почему бы не использовать такую возможность:

— Действительно, так будет гораздо лучше. Однако..., — он чуть придвинулся к герцогине, — Вам не кажется, что герцог Немейский, получив трон, тоже станет страдать выпадением памяти?

Внутренне герцогиня содрогнулась, даже граф легко увидел слабую сторону плана, а значит, может использовать ситуацию в собственных интересах:

— Дело в том, что по сведениям, полученным от его лекаря он болен. Увлечение пирами и большим количеством вина никогда не проходит даром, пока еще болезнь не проявила себя в полной мере, но жить ему осталось не так уж и много. Поэтому вряд ли проблема с памятью нам может сильно повредить.

Покидал дворец граф в смятении, с одной стороны, перед ним открывались большие перспективы, если все пройдет гладко он станет вторым человеком после короля, ведь точно известно, что герцог Немеский не будет терпеть герцогиню рядом с собой. Но с другой, будущий король проживет недолго, а наследника у него нет и, следовательно, полностью связывать свою судьбу с судьбой герцога не имеет смысла. Но тогда зачем все это нужно герцогине Лавур? От таких мыслей разболелась голова, а так как граф не горел желанием получить очередной приступ мигрени, он решил оставить рассмотрении этого вопроса на потом. Главное герцогине нужны были его деньги и его связи, значительно облегчив свои сундуки граф становился доверенным лицом короля, а в этом случае все затраченное вернется с огромными процентами.

Герцогиня же смотря вслед уходящему сообщнику, качала головой, о том что граф не отличался умом знали все, но нельзя же быть настолько недалеким. Надеясь получить высокое место при дворе, он совершенно не догадывался, что никто в здравом уме не станет рядом с собой терпеть кредитора, жизнь которого стоит гораздо меньше суммы кредита.

Обсуждение плана заговора с герцогом было полной противоположностью, в отличие от графа, он сразу перевел разговор в практическое русло: Кто и в какой последовательности стоит в списке непримиримых врагов, и как конкретно будет решаться судьба каждого? Кто и каким образом поддержит заговор, по каким причинам и что хочет получить взамен? Как конкретно будет приведен в исполнение план по смещению претендентки на престол.

— Не могу согласиться с Вами герцогиня, — вспылил герцог при обсуждении дальнейшей судьбы принцессы, — пока она будет жива, она будет представлять для нас опасность. От нее следует избавиться сразу. В конце концов, можно будет объявить, что это мы раскрыли заговор, и заодно на законном основании расправиться с остальными.

— Убийство принцессы насторожит многих, — возражала знатная дама, — и вряд ли кто поверит нашим словам, хоть об этом и не будет говориться открыто. К тому же поддержка церкви нам будет необходима, а кровь племянницы не позволит кардиналу сделать вид, что ничего существенного не произошло. Зато ни у кого не возникнет подозрений, если болезнь Ее Высочества возьмет свое, но для этого нужно время, нам нельзя торопить события.

Герцог скрипнул зубами, он готов был спорить с женщиной по любому поводу, тем более, что требовалось не мало времени для занятия престола, но это был как раз тот случай, когда железная логика была сильнее его отношений к слабому полу:

— Хорошо, согласен, — выдавил он из себя спустя некоторое время, — однако есть еще король Гальгред, он вряд ли согласится с нашей интерпретацией событий и почти наверняка станет препятствовать нашим планам.

— О да, в результате Мекония может потерять многое, но кто сказал, что мы не в состоянии хоть немного компенсировать эти потери?

— И о каких компенсациях может идти речь?

— Ну, например, закрепить за Гальгредом право использовать часть северных территорий, что даст Меконии выход на торговые пути.

Глаза герцога вспыхнули огнем:

— Что? Вы предлагаете мне отдать земли, за которые не одно поколение воевал мой род, и войти в историю предателем интересов Интании?

— Помилуйте, — герцогиня изобразила на лице возмущение, — Я говорила не о передаче земель, а лишь о закреплении права конкретного человека на их использование. В свое время земли Гальгреда перешли в пользу короны, а сам он был изгнан, теперь настала пора примирения.

— Зачем ему часть, если он может получить все?

— Получить все сможет только его наследник, и то только в известном нам случае. Но, не замирившись с ним, мы можем получить не только войну Севера, но и войну Юга. Вряд ли при нынешнем состоянии финансов нам будет просто отбить притязания с двух сторон.

Опять логика герцогини оказалась безупречной, герцог был в бешенстве, несмотря на его неприязненное отношение к ней, он был вынужден соглашаться почти во всем, и все же обстоятельства требовали от него успокоиться, хотя бы внешне, иначе его мечты могли остаться только мечтами. Предприняв неимоверные усилия герцогу удалось подавить проявление раздражения:

— Чуть позднее мы обсудим эту проблему дополнительно, однако вы до сих пор не затронули главный вопрос, — герцог вопросительно уставился на сообщницу, — не зря же это все затевается?

Герцогиня кивнула, разговаривая с герцогом, она уже поняла, что он видит себя только на месте короля, теперь не оставалось ничего иного, кроме как торговаться с ним за привилегии:

— Меня бы вполне устроило нынешнее положение.

— То есть, вы претендуете на должность первого министра? — Без тени улыбки спросил герцог. Герцогиня благоразумно промолчала. — Хорошо, договорились. Но без права распоряжения казной.

Когда герцог ушел, женщина перевела дух, все прошло даже лучше, чем она ожидала, будущее отлучение ее от казны не страшило, когда исполнительная власть снова вернется к ней, деньги сами потекут в ее руки.

Сообщники подобраны, роли распределены, теперь оставалось приступить к конкретной реализации планов.