По прибытии на флот стоило только ногам коснуться пола, как сильные руки схватили за плечи и развернули к хозяину:
— Ты как всегда не можешь без приключений!? Я волновался! — трёс как грушу несчастную меня Даррен. — я лично прикончу этого эзвена, а ты больше не полетишь ни на какое задание, будешь сидеть на флоте!
— Успокойся, ничего же не случилось...
— Не случилось?! Да от тебя эзвеном несёт... Он приставал к тебе?! — цепко заглянул в глаза брат, перестав трясти.
— Единственный, кто ко мне пристаёт — это ты, со своими дурацкими вопросами. И вообще, я ничего не чувствую, — на всякий случай нюхнула форму. Даррен тоже чуть наклонился вперёд и втянул воздух.
— Воняет. И сильно. Ещё кем-то из манакров. Знакомый запах.
Подставлять Роса не хотелось. Учитывая взрывоопасный характер братца в образе манакра, капитану могло достаться на орехи, так что:
— а как ты думаешь меня транспортировали в бессознательном состоянии? Конечно несли на руках! Вот и провонялась... эзвенятиной с манакрятиной. Нет, чтоб порадоваться, что сестра живая и невредимая вернулась, а ты вместо этого только орёшь и силу прикладываешь. Мне, между прочим, больно! Теперь синяки останутся — повесив голову тихо, чуть не всхлипывая закончила свою речь. Даррен тут же отпустил и крепко обнял:
— Прости, сестрёнка, я правда волновался, — и чуть помолчав, закончил:
— Но эзвена я всё же убью. Ещё в прошлый раз надо было это сделать.
Проводив до комнаты, Даррен порывался остаться у меня, но я отправила его восвояси. Жутко хотелось помыться и побыть в тишине. Второго мне не видать — поняла, как только открыла дверь в комнату.
Серый комок шерсти с когтями издавая вопль: 'Ева пришла!' с разбегу прыгнул на меня. Только и успела руки подставить и поймать. Влажный шершавый язык тут же стал облизывать щёку, а длинные усы щекотать кожу.
— Мурка...
— Тебя не было два дня!!! Я скучала!!! — обвиняющее вопила кошка. — ты где была?!
— На задании. — устало и немного растерянно проговорила, проходя в комнату. Ссадив непоседливую кошку на кровать, пошла в душ, на ходу расстёгивая комбинезон. Мурка что-то болтала вслед. Потом, всё потом. Как следует отмокнув и напарившись, завёрнутая в полотенце вышла из душа. Мурка тут же кинулась под ноги. Объявился и круглый. Зависнув на уровне лица, констатировал факт:
— Твой маячок не работает.
— Знаю. Его вообще больше нет.
— Плохо выглядишь. Круги под глазами.
Вот же... противная железка.
— Сгинь! — отпихнула робота с дороги.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Вот как только вы оба заткнётесь, этим и займусь.
Мурка удивлённо присела, склонив голову на бок. В комнате наконец возникла долгожданная тишина. Так-то лучше. Забравшись в постель, свернулась клубочком и практически сразу заснула. Только прежде чем окончательно уплыть в объятия Морфея, почувствовала, как кошка запрыгнув на постель оккупировала мои ноги.
На следующий день проснулась по расписанию и, наскоро собравшись, стартанула в столовую. Там как всегда плюхнулась за наш стол, приветливо улыбаясь Дане и Монору.
— Нао! Как прошёл вчерашний вечер? Надеюсь, без меня ничего интересного не случилось? — спросила, пододвигая ближе тарелку. Друзья, зная, что скоро приду, заказали еду и не меня. Вчера же вечером, когда все пошли отчитываться, а потом на тренировку, Рос отпустил меня отдыхать и отсыпаться. Ввиду пережитого стресса, так сказать.
Монор состроил кислую мину:
— Что там могло случиться, тем более интересного, когда самого главного зачинщика с нами не было? Хотя нет. Капитан был немного странный. — призадумался друг.
— Точно! — поддакнула Дана.
— помалкивал в основном и не зверствовал как обычно. Мы даже почти не устали. Сегодня какое-то время его вообще не будет. У твоего эзвена память должны считывать, капитан хотел лично присутствовать.
— Во сколько точно, не знаешь? — вклинился в разговор Даррен, нагло присаживаясь за наш стол.
— А тебе зачем? — спрашиваю. В последнее время брат всё чаще стал присаживаться к нам. Нет, я ничего против не имела только... было как-то не уютно, что ли. Когда-то давно, в прошлой жизни мы легко общались, были не просто братом и сестрой, но и самыми близкими друзьями. Теперь же... не знаю как с ним общаться. Чувствуется разница в возрасте, опыте, да и вообще... набрался командирских замашек.
— Должен же я знать причину, по которой один эзвен подписал себе смертный приговор, покусившись на мою сестру. Пока его тело не кремируют, не успокоюсь.
— Что вы все такие кровожадные? — пробормотала себе под нос, беря ложку. Мне стало жаль Миска. Столько народу жаждет его смерти.
— Это не мы кровожадные, а они. Каждый эзвен-воин столько убивал в своей жизни, причём большей частью ради удовольствия.
Мне вдруг вспомнился весь ужас, пережитый на арене. Есть резко расхотелось. Да и настроение... испортилось. Понимала, что брат целиком и полностью прав, что эзвены те ещё твари, но... но зелёные глаза с вертикальным зрачком, что внимательно смотрели, буд-то в самую душу, на дне которых плескалась... нежность? Радость?...
Тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Так, Ева, возьми себя в руки. Впереди предстоит долгий тяжёлый день на пределе сил, впрочем как обычно. Это для манакров нагрузки в пределах нормы, у них тела более совершенны, а мне приходится изо дня в день работать над своей физической формой, чтоб не ударить в грязь лицом, а если точнее — мордой в пол. Если повезёт (или не повезёт — это как посмотреть), то в чьи-то ботинки. Нет, я понимаю, что валяться в ногах у красивого мужчины не так обидно, а учитывая, что вокруг все как на подбор одни красавцы, валяться можно везде... но поскольку я единственный (и последний) представитель человечества, не хочется, чтоб у всех сложилось впечатление, что предки у манакров были совсем беспомощные. Поэтому... снова берусь за ложку.
Даррен, пока думала о своём девчачьем, заказал свою порцию завтрака.
— Как твоё плечо? — как бы невзначай спросил братец. Удивлённо вскинула голову. Какое плечо? Только тут до меня дошло, что вопрос был адресован вовсе не мне. Несколько недель назад на тренировке Даррен привёл своих головорезов и провозгласил, что теперь иногда его элитный взвод будет заниматься с нами. В целях поднятия боеспособности у солдат третьего звена, ага. На деле всё выглядело как избиение младенцев, то есть досталось всем бойцам в моём взводе. Особенно мне, поскольку брат предпочитал в такие дни заниматься мною лично. Времени на то, чтоб окончательно вывести меня из строя много не требовалось, так что оставшиеся тренировочные часы, Даррен великодушно посвящал другой жертве. В прошлый раз (и вообще, в последнее время это происходит всё чаще), такая честь выпала несчастной Дане. Братец от усердия вывихнул девушке плечо. Мы потом на пару с ней у медиков под приборами восстанавливались.
Дана ниже опустила голову, уткнувшись в тарелку, тихо ответив:
— Всё нормально.
— К медикам ходила? — все не отставал от девушки брат.
— Да.
— Хорошо. Завтра ещё устроим совместную тренировку, отработаю с тобой этот приём.
Подруга ничего не ответила. Из-за опущенного взгляда, выражение глаз было не разглядеть. Настолько разных манакров я не видела. Если братец так и лучился уверенностью в себе и в том, что его мнение — истина в последней инстанции, то Дана была спокойной, ответственной, я бы даже сказала застенчивой девушкой. Поначалу вообще сомневалась, что манакры могут быть застенчивыми, но узнав поближе Дану и других манакров, поняла — могут.
После завтрака, все отправились на построение. Определив взводу задачи на день, Рос отчалил по своим делам, даже не взглянув на меня. С одной стороны я понимала, что вчерашний момент с поцелуем не мешало бы прояснить, но с другой — было как-то боязно и в душе порадовалась отсрочке.
День прошёл как обычно в привычных делах и заботах, только капитана сегодня с нами не было — всё контролировал Монор. Время от времени мысли то и дело крутились вокруг эзвена. Мне самой было любопытно узнать, как и зачем он меня похитил. Да и грустно становилось при мысли о том, что его ждёт смерть. Сама не знаю почему, но после трудового дня, когда наступило личное время на отдых, спросив у Монора где здесь держат пленников, отправилась навестить Миска. На входе в отдел с пленниками меня задержали вопросом о цели визита. Пришлось соврать, что начальство разрешило полюбоваться на схваченного благодаря мне эзвена. Контролёры в моих словах не усомнились (среди манакров никто не врёт) и, поскольку в саму камеру к эзвену я не просилась, а хотела только поглазеть снаружи, меня пропустили, выдав провожатого. Рядовой манакр, проведя меня по коридорам, подвёл к нужной двери. Набрал какой-то код на панели рядом на стене и тут же дверь стала прозрачной. Ну ничего ж себе технологии! Долго удивляться мне не пришлось, так как взгляд непроизвольно устремился на то, что было за этой дверью.
Серые стены, серые пол и потолок, узкая кровать... Ярким пятном в унылой камере был её единственный обитатель. Эзвен небрежно сидел на полу боком к нам, откинувшись спиной и затылком на стену, согнув одну ногу в колене, на которую положил руку. Волосы на голове превратились чуть ли не в один сплошной колтун. Спутанные пряди упали на лицо. Глаза закрыты. Хвост безжизненно лежал рядом на полу. Даже если не брать во внимание то воронье гнездо, в которое превратились волосы, можно прийти к выводу, что Миск был изрядно потрёпан, причём скорее морально, чем физически, так как явных следов насилия видно не было. Эзвен побледнел, то ли от усталости то ли от ещё чего. Логика тут же подсказала ещё одну возможную причину — процедура считывания памяти могла оказаться не очень то и приятной.
— Он нас может увидеть? — спросила у провожатого.
— Нет, дверь прозрачна только с нашей стороны.
Сама не знаю почему, сделала шаг к двери и прижала к ней ладонь. Вдруг эзвен открыл глаза и повернул голову, глядя прямо на меня. От неожиданности отпрянула, чуть не врезавшись в манакра.
— Ёжкин кот! Он нас видит!
— Это невозможно — начал проверять параметры на панели манакр. — Всё правильно, дверь с той стороны обычная.
Я сделала небольшой шажок чуть левее. Взгляд эзвена тут же сместился вслед за мной. Сердце забилось быстрее, табун мурашек пробежал по коже. Как? Как он меня видит?!
Эзвен медленно поднялся, сделал несколько шагов в сторону выхода, то есть ко мне и остановился почти вплотную к двери. Непроизвольно отступила ещё на шаг. Спокойно, Ева! Ты у себя на флоте. Вас разделяет прочная дверь. (не станут же манакры в камерах для узников ставить хрупкие двери?!)
Когтистая рука коснулась поверхности разделяющей нас преграды прямо в том месте, где несколько секунд назад была моя ладонь. Я сглотнула. Вот тебе и не видит, но, похоже, прекрасно чувствует. Каким-то непостижимым эзвенским способом. Последней каплей стала лёгкая кривая усмешка, коснувшаяся тёмных губ. Пристальный взгляд на дне которого плескалась... радость? Тут мои нервы не выдержали и я... позорно сбежала. Неслась по коридору, словно раненный зверь от охотника. Было отчего-то и страшно и больно и хотелось оказаться отсюда как можно дальше и не думать... Забыть.
'Мы несём ответственность за тех, кого приручили' — всплыли в памяти слова отца. Он сказал так, когда я притащила из лесу маленького ободранного котёнка. И хотя самим порой есть было нечего, выходила, выкормила животное, которое было рядом до самого конца.
Тяжело дыша забралась в свой планолёт, но улетать не спешила. Мир то и дело расплывался, а после того как совсем закрыла глаза, почувствовала мокрые дорожки на лице.
— Мы в ответе... в ответе... — потерянно бормотала.
Он ведь спас меня... Вытащил из горящего корабля. И потом, на реке... и с игр забрал, хотя мог оставить. А манакрам попался, потому что прилетел за мной. Зачем-то я ему понадобилась, раз он рискнул сунуться на вражескую территорию... из-за меня. О боже! Что мне делать?!
Закрыла лицо ладонями. Думай, Ева, думай! Отсрочка! Точно! Поговорю с адмиралом, чтоб его пока не убивали, а там что-нибудь придумаю.
С этой идеей решила лететь на капитанский мостик. Я, конечно, рядовой боец, но ввиду того, что единственный человек, да ещё не последний член тайного общества неоманакров, адмирал меня примет. Должен принять!
Пока летела, обдумывала принятое решение и причины, подтолкнувшие к нему. Всё потому, что чувствую ответственность конкретно за этого представителя эзвенского племени. Сама не знаю почему. Приручила, блин, называется, на свою голову. Вспомнить только внешний вид эзвена — на домашнее животное никак не тянет, хоть и крупнорогатый. Со своими когтями, клыками и потребительским поведением, скорее похож на хищника. Да и арсенал железок, что видела у него, явно не для красоты имеется. Уверена, хорошо умеет пользоваться. Как и клыками. И когтями. Боже! Что я делаю?! И кто кого приручил? Но сидеть сложа руки и ждать, пока его прикончат, я не могу. Не прощу сама себе, что могла что-то сделать, но не сделала. Лучше жалеть о содеянном, чем об упущенной возможности, вот! Интуитивно всегда так делала, а потом удивлялась, отчего меня на приключения тянет. Оказывается, вот где собака зарыта. Зато могу спокойно смотреть в зеркало, зная, что в этой жизни сделала всё от меня зависящее, чтоб изменить или исправить ситуацию.
Вот так уговаривая и подбадривая себя, я летела на капитанский мостик.
Адмирал Ланак.
Адмирал 49 флота, Ланак Сивалин сидел в своём кабинете за собственным компьютером не манакрского производства. Голограмма показывала личную страничку симпатичной девушки-алаида в межгалактической общественной сети. Единственное, что было общим у настоящего хозяина странички и изображённой там девушкой — густые длинные волосы цвета платины. На этом сходства заканчивались. Вздёрнутый носик, россыпь веснушек, миленькие ушки, положение которых на изображении выдавало хорошее настроение вперемежку с лёгким любопытством. Тот, кто просмотрел бы страничку или даже прочитал переписку никогда бы не заподозрил, что за образом девушки-алаида прячется манакр, причём не простой воин или работяга. Да и круг общения псевдо-девушки состоял наполовину из таких же 'друзей'.
Приятный звук возвестил о полученном сообщении от одного очень важного 'друга'. Открыв почту, адмирал пробежал глазами сообщение и побледнел.
'Родители узнали, что у тебя день рождения и решили сделать сюрприз. Через три часа жди гостей. С подарком! Уверен, подарочек понравится всем. Абсолютно! Счастливо повеселиться! P. S. Удачи.'
Затем прочитал ещё раз, но белее внимательно, одновременно краем сознания просчитывая возможные варианты развития событий. Лежащая на столе рука, напряжённо сжалась в кулак так, что костяшки побелели. Ярко-голубые глаза превратились в лёд, губы плотно сжались. Весь облик манакра в данный момент говорил о неимоверном напряжении и... страхе. Впрочем, мужчина не был бы манакром и адмиралом флота, если бы не сумел сразу взять себя в руки и успокоится.
