Вот это озеро, а на дне его лежит золото. Маюмуре нужно это золото. И он возьмет его. А сейчас надо поискать место для ночлега. Все начнется завтра с утра.
* * *
Валет уже с полчаса наблюдал с вершины холма за туристами. Он залег как раз на том холме, откуда Вилли и Эдди обнаружили машину ювелира.
Лицо Валета уже утратило дикий темно-малахитовый цвет, в который его покрасил Макушка Джо. И кожа его приобрела тот дивный нежно-зеленый оттенок, при взгляде на который вспоминаются либо пришельцы, либо сказочные эльфы. И волосы его слиплись от грязи и частиц свинячьего корма, в мешки из-под которого он заворачивался на ночь.
Мыла не имелось, поэтому обычно чистоплотный Валет откровенно пованивал. Если бы он не мылся в речке, то было бы еще хуже, но с волосами ничего не получалось.
Трусы на нем быстро продрались от такой жизни и были сплошь в дырах. Чтобы совсем не остаться голым, хитроумный Валет соорудил себе травяную юбочку.
Но хуже всего было с кормом. Его лишили даже нехитрой рыболовной снасти. И он со всегдашней своей смекалкой научился ловить рыбу трусами.
А вот огня было взять негде. Пару раз Валет выходил ночью в городок и шарил по бачкам. Проклятый Маккензи оказался не столь глуп. Он сумел мобилизовать всё население Миллвилла на борьбу с Валетом.
Бурбону не доставалось ни еды, ни одежды, ни спичек. У всех были собаки во дворах. И он снова нашел выход из положения. В сарае был запас грубой соли. Одичавший Валет круто солил рыбу в старом ведре. Через день он мог ее есть. Следовало ожидать, что от сырой воды его должен бы свалить понос, или еще чего похуже. Но этого не произошло. Валет был первобытно крепок.
Увидев туристов, он обрадовался. Туристы — это хорошо! Это пожива, это — всё! Когда же они сели в свои шикарные машины, он испугался до отчаяния. На ферму, с которой его изгнали, каждый день наведывались люди шерифа с оружием. Они тщательно осматривали замки и окна. Валет не решался нарушить целостность замков или окон, но теперь ему стало безразлично. Он все надеялся, что местные власти забудут про него не сегодня — завтра. И тогда он снова поселится на ферме, а там было много из того, что было ему нужно.
Обозлившись на бестолковых туристов, он направился к ферме, намереваясь нарушить табу. И обнаружил их там. Они сорвали замки и рылись внутри.
Валет с интересом наблюдал и ждал, не выкинут ли они что-нибудь.
Один турист был болен. Он натужно кашлял и стонал, лежа на траве. Другой прогуливался взад — вперед. Они явно были японцами. А японцы, слышал Валет, самые бестолковые из туристов. Вот, пожалуйста, у них даже нет понятия о частной собственности. Влезли в чужой дом и перекрикиваются.
Спустя некоторое время Валет усомнился в первом впечатлении. На туристов они мало походили. Хотя у них были и кинокамеры, и акваланги. Нет, скорее это съёмочная группа. Понаслышке он был в курсе довольно странной иерархической структуры в любой коммерческой группе японцев. А эти были очень серьезны.
Да что их долго разглядывать! Надо улучить минуту и стащить одежду, деньги и пожрать. Валет бдил.
* * *
Маюмура был преисполнен грандиозных замыслов. За ночь он остыл от досады по поводу захвата половины его группы. Дядя говорил: люди — не деньги, они появляются сами собой.
Утром Маюмура готовился к плану В, с которого и надо было начинать. В тот же день и управились бы.
Восход солнца застал его на берегу озера, с ним были шестеро его лучших специалистов. На ферме оставались четверо, включая больного, от которого толку нет, и его можно было не считать.
Сэнсэй сел в раскладное кресло, которое специально для таких целей возил с собой, поскольку комфорт для него был главной составляющей жизни.
Аквалангисты выстроились в ряд и по сигналу все шестеро вошли в воду.
По окружающей среде ящером ползал Валет, его зеленая физиономия прекрасно сочеталась с растительностью холмов. Едва операторы группы сошли в воду, зеленый человек под прикрытием своей травяной юбки предпринял попытку добраться до брошенных операторской группой костюмов.
Было также очень соблазнительно треснуть руководство съемок по берету и отобрать у него запотевший бокал пива.
Но одежда была важнее, с одеждой можно жить. Валет подбирался к шмоткам, не сводя взгляда с босса, и при этом чутко прислушиваясь к возможному появлению остальных.
Босс поднялся с кресла и снял пиджак. Правильно, зачем в такую хорошую погоду париться, одобрил Валет. И увидел за поясом у бестолкового туриста ствол.
Бурбон бесшумно упал на землю и заполз в растительность. Он сидел под кустом и ошалело оглядывался. Кого же это нечистая принесла?!
Рядом возник кролик. Охота на кроликов Валету не удавалась. Он взял камень и просто так бросил им в зверька. И, конечно, не попал. Бросил еще. И опять не попал. Тогда Валет встал, взял камешек побольше и хорошенько прицелился.
Мимо. Кролик, зараза, такой вертлявый. Валет выругался про себя и взял по-настоящему солидный камень. И молча побежал на живность. Делать с ним нечего, его не посолишь, но все равно интересно.
И наскочил неожиданно на японца.
Камень свалил приближенного, хотя тот упал бы и без камня. Он шел к бережку, чтобы посидеть. И теперь вот лежал на земле без дыхания.
Валет от неожиданности присел, озираясь. Потом молча принялся вытаскивать японца из его костюмчика. Все было прекрасно, только маловато.
Крепкий Валет Бурбон, даже исхудавший в холмах, был и шире в плечах и выше любого из приезжих. Но, что ни говорите, штаны есть штаны. Он так соскучился по ним!
Пиджак лопнул на спине, но это не обеспокоило зеленого человека. Он ощущал себя безумно элегантным!
* * *
Операторская группа вышла из воды. Они сняли маски и с поклоном подали боссу камеры. Маюмура-сан прокрутил отснятый материал и ничего путевого не увидел. Только тени какие-то.
— Маюмура-сан, там плохо видно, но что-то есть! — доложили ему.
Он кивнул, поскольку и не рассчитывал на качество съемок. Его люди специалисты не в подводных съемках.
— Приступайте! — приказал он.
Они прикрепили к поясам сумки и снова пошли в воду.
* * *
Теперь тянуть нельзя. Надо вырубать остальных. Тогда ему достанется машина и вся экипировка. Как сделать, чтобы его не догнали, он знает.
Подкравшись к ферме, Валет увидел возмутительную картину разграбления. Японцы нашли его рыбу и выкидывали ее. При этом по их жестам он понял, что им не нравится запах. Какие деликатные!
Он разозлился. Это была здоровая, нормальная злость голодного неандертальца, который неделю выслеживал своего любимого мамонта, завалил его, и теперь к нему явились с претензиями наглые гиены и канюки!
Парень, который выносил рыбу из сарайчика, не думал, что делает что-либо предосудительное. Но, наткнувшись внезапно на зеленого черта в костюме, он решил, что пора бросать нюхать кокаин и вернуться обратно к марихуане. Но вернуться не успел, поскольку черт оскалил желтые зубы и безмолвно раскрошил ему челюсть с одного удара.
Затащив похитителя рыбы в сарай, Валет не забыл при этом выпотрошить его карманы. Он совершенно искренне порадовался всем тем мелким вещам, при наличии которых жизнь становится прекрасной.
Зажигалка, жевательная резинка, кистенек, ключи зажигания, носовой платочек (батюшки!), складной нож, аэрозоль для рта (вау!!), черные очки, которые Валет немедленно напялил. Сигареты! И деньги — О! О! О!
Двадцать долларов.
Валет приподнял человека и примерил его к себе. После чего разделся и надел новый костюм. Он был неотразим! Недельная щетина, как в "Плейбое", короткая шея и пиджак на голом волосатом теле. Потянулся: спина — треньк! Штаны — треньк! Отлично!
После чего зарыл японца в отрубях.
Остались двое. Один сидел в машине и слушал музыку. Второй шарахался в доме. Валет прикидывал, с кого начать.
Но тут случилась непонятное.
ГЛАВА 37. Сокровищница Мартироссы
Осады не произошло. Все Стражи остались на ночь в доме Тороссов. Никто не спал.
Никто из них не знал, где японцы и что делают, но Дарри и Джо обвешались лентами с патронами, как в боевике, и с дальнобойными винтовками всю ночь охраняли подступы к жилищу.
Совсем не боевитые Мбонга и Фрэнк разбирали и смазывали оружие. На стол выложили целую связку гранат, из тайника достали ящик разрывных патронов. Стражи оказались вооружены серьёзно. Старый Оддо дежурил с винтовкой на крыше — хоть и слабы его глаза, врагу ещё достанется, вздумай он сунуться в Соколиное Гнездо!
Лишь Вилли слонялся по дому и, несмотря на уговоры, никак не мог прилечь поспать — его лихорадило в ожидании событий.
Едва взошло солнце, все Стражи собрались в помещении первого этажа.
— То, что ничего не произошло, ещё ничего не значит. — сурово сказал старый Оддо. — Япошки действуют явно по плану и, судя по всему, вытрясли из Абрахамса всё, что могли. А это значит, что атака на сокровищницу всё равно произойдёт. И мы не можем бегать от Входа ко Входу, ожидая дорогих гостей.
Он замолчал и оглядел собрание.
— Это значит... — дрогнувшим голосом проронил Фрэнк.
Мбонга ничего не сказал, только откинулся на спинку стула и побледнел так, как это бывает у негров — кожа его посерела.
Вилли подумал было, что они испугались, но Дарри молча снял с себя ленту с патронами и положил на стол. Джо последовал его примеру.
— Это значит, что пора... — договорил Оддо, глядя перед собой странно загоревшимися глазами.
Все вместе — Стражи и их невольный гость вышли из дома и направились к скале, над которой с тревожным клекотом летали кругами оба сокола. Открыли тщательно замаскированный вход и Вилли снова увидал пещеру, в которую однажды он вышел из подземелья вместе со своими товарищами. Это та пещера, в которой жили несколько лет люди Мартироссы со своими семьями, скотом и всем имуществом.
Прошли в самый дальний конец и открыли тайную дверь — от Вилли почему-то не скрывали как именно открывается этот ход. И вся процессия направилась по неровной каменной лестнице вниз — долговязый Оддо впереди, чуть поодаль Фрэнк и Мбонга. Шествие замыкали Дарри с сумкой на плече, Джо и Вилли.
Стражи шли с такой странной торжественностью, что ему стало не по себе. Назревали некие события, а он и представить себе не мог, что именно могло бы произойти.
Дойдя до конца лестницы, Дари включил генератор, и коридор ярко осветился.
Лица Стражей были странными. Ни грустными, ни радостными. Они словно чего-то ждали. Вилли держался поближе к Джо — тот выглядел обыкновеннее прочих.
После отрезка прямого пути снова началась лестница, которая — Вилли хорошо помнил это — вела на более низкий уровень.
Три стража пошли далее по лестнице. Оддо опять впереди, Мбонга и Макконнехи — сзади. Странная это была процессия. Вилли хотел спросить, но Джо жестом велел молчать. И в самое ухо прошептал ему:
— Не вздумай над чем смеяться!
Вилли и не думал, уж больно все было серьезно.
Торжественность шествия нарушилась в тот момент, когда Дарри завёл свою моторную технику и усадил отца на заднее сиденье. Но Фрэнк и Мбонга не утратили своей серьёзности, садясь на свои велосипеды. Вилли нашлось место на мопеде Джо. Так они и покатили по длинному, освещённому нереальным здесь светом электрических ламп коридору.
Стражи и их гость добрались до жертвенного зала. Стражи всё делали не торопясь. Они подошли к жертвеннику и окружили его с трех сторон. Дарри с усилием отодвинул крышку. Внутри каменный жертвенник был полым. Макконнехи достал со дна золотую чашу. Дарри задвинул плиту.
"Неужто та самая чаша?" — подумал Вилли.
Клятвенную Чашу установили посреди жертвенной плиты, и Оддо Торосс, Старший Страж, достал Ключ — Свидетель клятвы — и положил его поперек чаши.
Стражи были торжественно-медлительны. Макконнехи словно ушел в себя, лицо его побледнело. Глаза Мбонги, полуприкрытые веками, поблескивали влагой. Оддо Торосс, совсем недавно выглядевший немощным, словно ещё вырос. Плечи его распрямились. Движения стали твердыми, словно отточенными. Клетчатая рубашка выглядела на нем, словно королевская мантия.
Трое стояли вокруг жертвенника и молча смотрели на Чашу и Ключ, лежащий поверх. Старший Страж поднял голову и, резко шагнув вперед, протянул правую руку и простер ее над жертвенником. Так же шагнули вперед и Мбонга с Фрэнком, и возложили свои распростертые ладони на руку товарища.
Они стояли вокруг каменного стола, Торосс с одной стороны, и два других Стража — с другой. Не размыкая рук, медленно опустили ладони на ключ и замерли. Потом так же медленно и торжественно они подняли вверх левые руки и сцепили их над головами.
— Возьми обратно клятву, Мартиросса! Нас Трое из из Семи. Остальные уже свободны. Пусть Звезда вздохнёт!
Ничего не случилось, и через секунду Стражи разъяли руки. И повернулись к стене между двумя проходами.
— Открывайте. — проговорил Торосс.
Трое Стражей подошли к стене и остановились. Джо между тем отошел к решетке и просунул за нее руку. Что он там делал, неизвестно. Но, когда убрал руку, то Стражи с усилием начали толкать стену в одном месте. Им было тяжело, но ни Дарри, ни Джо не помогли им.
Образовалась узкая щель, и монолитный камень открыл в себе вращающуюся дверь. Стало легче, камень пошел резвее. Вот он встал перпендикулярно стене.
Дарри принес досочный настил и одним концом приставил его к темному проему, в котором неясно шевелились голубые тени.
Вилли понял, куда вела дверь, и волновался. Он опасался, что его не допустят внутрь, как чужого.
Но тут, повинуясь неслышному сигналу, Дарри подтолкнул его и Джо. Вилли шел на негнущихся ногах и еле взобрался по деревянному пандусу.
То, что он увидел за дверью, заставило его содрогнуться. Это воистину были горы, горы, горы! Вправо и влево уходили пещеры, и в них тоже слабые блики выдавали присутствие все того же множества золота.
Было сумрачно, только сверху голубая чаша — белый кварц, за которым ходили неясные тени воды. И огромная — от края до края — восьмиконечная Звезда с волнистыми лучами, которые шевелились. Звезда дышала!
"Я вижу то, что видел Марвелл!"
Под Звездой стояли полукругом девять золотых тронов. И быки золотые тут!
Вилли вдруг показалось, что он сейчас увидит всех их. Выйдет из темноты громадный Торосс Синеглазый, одетый в лохматую куртку. Выйдет Харралд Датчанин, и его длинные серо-зеленые глаза посмотрят в глаза Вилли. Он видел стоящего совсем близко Мбонгу и его худое лицо так похоже на того Мбонгу, словно он не умирал никогда!
В голубоватом свете Макконнехи перестал быть Фрэнком. Это был Дэрк!
Вилли обернулся. Из тени выступил Старлейк, его длинные полуседые-полурусые волосы тихо развевались от ветра, дующего в подземелье.
Джеронимо в темной одежде, и за ним такой живой и веселый рыжий волынщик Стюарт! Не было ничего, не было предательства, не было несчастья, не было смертей! Все семь! Все они тут!
Вилли с замиранием глянул на кресло, стоящее прямо под Звездой. Там сгустился черный туман, и выплыло худое темное лицо с горящими черными глазами. И волосы смоляными прядями шевелились вокруг лица его. Он глянул с затаенной неистовой страстью и страданием вглубь потрясенной души Вилли и ушел во тьму.
