— Они просто психи! — Ответила Кэролайн.
— Они не просто психи, — добавил Кверпдэн, — они еще и разгильдяи и гедонисты, живущие чуть ли не одними наслаждениями. Но страшнее всего, что они попрали все возможные законы нравственности и приличия!
— Они не просто брат и сестра, — объяснила Кэролайн. — Они еще и любовники!
Я мгновение смотрел оторопело.
— Ну, — начал я, — такое случалось не единожды и в человеческой истории. Не то, что бы я оправдывал инцест, но раз уж нам нужна их помощь, может, мы пойдем с ними на переговоры и закроем глаза на их порочность?
— Да братец, да и разве не наша с тобой задача воспитывать младшеньких? Мы, старшие, за них в ответе!
— Все это не нравится мне уже заранее, да и может эти двое уже где-то сгинули давно.
— Нет, — улыбнулась Кэролайн, — я слишком хорошо помню эту парочку сумасшедших, что с детства отличались чудаковатостью и эксцентричностью, и они уже тогда играли только вдвоем и души друг в друге не чаяли! И они вечно попадали в какие-то сложные ситуации, но всегда выходили сухими из воды. Эти так просто не сгинут!
— Эх, но если что-то пойдет не так, это будет на вашей совести!
— Да выбора ведь особо нет, — улыбнулась Кэролайн. — И так кругом одни враги!
— Что ж, тогда вперед, навестим наших самых невменяемых родственничков! — скомандовал Мастер.
Не уверен, что я хотел продолжать знакомиться с их сумасшедшей и крайне могущественной родней, но как правильно заметила Кэролайн, выбора ведь нет!
Четвертая ангельская песнь. Создание малинового альянса или кремово-шоколадная вакханалия
Мы стояли перед гигантским тортом, размером с дворец. Если бы мне рассказали о таком, я бы не поверил. Но я это видел собственными глазами. Да мог не только увидеть. Провел рукой по шоколадной глазури, набрав ее немного на кончик пальца, после чего облизал тот. Самый настоящий шоколад, сладкий и очень вкусный.
— Они не обидятся, если я отрежу и съем кусочек их жилища? — Спросил я у Кверпдэна.
— Не обидятся, — ответил тот, — но право не стоит. Все-таки это не слишком вежливо! Не волнуйся, они хоть и безумные и аморальные личности, но все же гостеприимны, надо отдать им должное в этом. Так что, если ты проголодался — тебя накормят.
— Конечно, как я мог даже подумать о таком вопиющем выражении неприличия. Разумеется, это была лишь шутка, сударь. И право весьма не уместная, не соблаговолите ли вы простить мне мою столь необдуманную оплошность и закрыть глаза, на, увы, как мне стало очевидно, столь необдуманный поступок, чтобы...
— Прекрати ерничать! — Перебил меня Мастер и постучал тростью в шоколадную дверь, которая тут же отворилась.
А я лишь улыбнулся, ну не мог я быть серьезным в таком чудаковатом месте.
Кэролайн и Кверпдэн, не раздумывая, вошли внутрь. Мы с Нацуми еще немного постояли, рассматривая гигантский шоколадный торт, после чего тоже последовали вслед за Мастерами.
— Они всегда жили в этом странном дворце в виде шоколадного торта? — Поинтересовался я, пока мы шли по карамельному коридору. Ну, точно в сказку попали. Надеюсь, нас в конце не попытаются съесть.
— Разумеется, нет, — ответил Кверпдэн. — Когда я навещал их прошлый раз, это был клубничный бисквит.
— А, вот как, — ответил я, — ну это все меняет. А я уж переживал, что что-то не так. Но дом из клубничного бисквита, о нет, это вполне естественно, это все-таки не шоколадный торт.
Мы вошли в огромный круглый зал, в центре которого в позе лотоса сидел какой-то мужчина средних лет в затейливом изысканном костюме, состоящем из темно-красных брюк, розовой кружевной рубашки и черной с красным желетки. На шее его висело, как мне показалось, весьма дорогое ожерелье. Глаза мужчины были закрыты, и он что-то нашептывал себе под нос. Перед ним на вышитом шелковом платке лежали настоящие человеческие останки. А вокруг них сидели пять енотов в маленьких черных смокингах и цилиндрах. Еноты поочердено возводили руки к небу.
Мы приблизились к этой странной компании, выполняющей неизвестный мне ритуал. Мужчина в центре открыл глаза и сказал немного рассеяно, но без всякого удивления, с таким лицом, будто уже ждал нас, только на пятнадцать минут раньше:
— Ох, мой братец, и сестра, и еще незнакомые гости, — он поднялся на ноги и сказал енотам, — прошу меня простить, господа, ритуал придется прервать. На сегодня все! — Еноты понимающе закивали, после чего каждый из них приподнял свой цилиндр и поклонился сначала тому странному человеку, хотя скорее уж Мастеру, а потом нам всем. После чего они разошлись.
— Прости, мы прервали тебя! — Сказал Кверпдэн. — Чем занимался?
— Мне немного надоел интерьер в доме, — ответил этот Мастер с каким-то отрешенным видом. — И я решил воскресить Сальвадора Дали, чтобы он мне подкинул какую-то оригинальную задумку, так как у меня самого сейчас творческий кризис.
— И что же тебя сподвигло на такую замечательную идею? — С явным сарказмом расспрашивал Кверпдэн.
— Эм... Его картины, преимущественно, — как ни в чем не бывало, отвечал неизвестный мне Мастер, — ну и еще индийские мантры и валиум.
По стеклянным глазам Мастера я понял, что по крайней мере на счет последнего, он не врал.
— Это мои друзья, — Кверпдэн указал на меня и Нацуми. — Их зовут...
— К черту условности, они такие милые, а познакомиться мы еще всегда успеем! — Прервал Мастер. Он подошел совсем близко ко мне и Нацуми и стал без всякого стеснения внимательно нас изучать, с ног и до головы.
— Скажи, — он обратился ко мне. — Ты любишь, когда тебе на голову падает хрустальная люстра?
— Да как-то не очень, — ответил я после небольшого ступора.
— Тогда нам стоит отойти! — Сказал этот странный Мастер. Он схватил меня и Нацуми за руки и резким движением оттащил от центра зала. На то место, где мы только что стояли, через миг упала большая хрустальная люстра. С диким грохотом она разлетелась на мелкие куски. И только после того, как Мастер поднял с пола несколько "камушков" и положил себе в рот, предварительно не забыв и гостям предложить, я понял, что она состояла из прозрачной карамели, которая лишь походила на хрусталь.
Среди обломков стояла молодая девушка в костюме... из живой рыбы. Серьезно, все ее тело покрывала рыба, что по внешнему виду формировала нечто похожее на платье. Рыба била хвостами, плавниками и словно силилась сбежать, но что-то прикрепляло ее к телу девушки, может магия какая.
— Милая! — Возмутился Мастер. — Ну что такое? Нельзя вот так просто, как снег на голову, сваливаться на наших гостей! К тому же ты навредила Сальвадорику! Извинись перед ним!
— Но я хотела эффектно появиться, — обижено надула губки та, — а Дали и так мертв!
— Не будь такой бессердечной! — Закричал Мастер. — То, что он мертв, не дает тебя права сваливаться ему на голову в платье из живой трески! Кстати, это было не так уж и оригинально! Ты становишься предсказуемой, дорогая!
— Что? — Вскричала девушка. — Тебе не нравится платье из живой трески? Тогда я просто оденусь в чай!
Она хлопнула в ладоши, и перед ней возник огромный самовар. Треска исчезла, на миг, оголив совершенное подтянутое тело девушки, после чего из носика самовара появилась струйка теплого чая, что начала нежно и медленно скользить по телу девушки. И вот уже через несколько мгновений, на ней было самое настоящее жидкое платье из чая, внутри которого плавали мармеладные рыбки!
— Ну, вот это уже лучше, дорогая, — похвалил Мастер, — можешь, когда хочешь!
— Малиновый носорог! — Вдруг закричал Мастер, глядя на нас. — Вы должны увидеть моего носорога из малины, все остальное потом!
Он хлопнул в ладони, и перед нами возникла высокая статуя носорога, метров пять в холке, и она правда целиком и полностью состояла из малины. А ягоды, что формировали рог, были еще и спрессованы, что бы тот выглядел тверже и натуральнее.
— Правда, он хорош? — Мастер сложил руки к груди и в глазах его заблестели благоговейные слезы.
— Ох, как мне нравится его рог, — заявила женщина в платье из чая, — такой твердый, толстый, красный, длинный...
— Прекрати заводиться милая, а то платье вскипит! — засмеялся Мастер.
— Они вообще вменяемые? — Тихо шепнул я на ухо Кэролайн.
— А похоже? — Шепотом вопросом на вопрос ответила она.
— А теперь за стол! — Захлопал в ладони странный Мастер. — А разговоры потом!
— За стол! — Прокричала девушка в платье из чая.
Не принимая возражений, они потащили нас в один из коридоров. Там была небольшая железная дорога, словно детская в парке развлечений. Не простояли мы и полминуты, как вдруг послышался свист подъезжающего паровозика.
— Пардон! — Сказал Мастер, потянув Нацуми за руку, чтобы та отошла от рельс на безопасное расстояние. Мимо нас проехал небольшой золотой паровозик с открытыми вагончиками. Внутри десяток настоящих мышей, в смокингах и со скрипками в руках исполняли приятную легкую музыку. В то время, как другие богато одетые мыши танцевали или же лакомились вкусными блюдами за столом.
— Наш — следующий! — Жизнерадостно улыбнулась девушка в платье из чая.
Через минуту прибыл еще один поезд побольше, хотя он все равно был крайне мал, но странные хозяева этого дома, не слушая никаких возражений, просто подтолкнули нас вперед. Кое-как протиснувшись в небольшую дверь, я понял, что поезд мал только снаружи, внутри было очень даже много места. Зайдя в вагон, мы обнаружили там множество самого разнообразного и чудаковатого народу в костюмах, что являли собой дикую смесь эпох и стилей, в одном купе мог сидеть напыщенный усатый господин в смокинге и цилиндре, патриций в древнеримской тунике, аристократ из эпохи Ренессанса, в бархате, со шпагой и напудренным париком, и угрюмый пещерный человек, небритый, в шкуре и с дубиной. А некоторые существа вообще не принадлежали к нашему миру, мимо нас протиснулось какое-то трехголовое щуплое насекомое, что одну голову имело на плечах, а две держало в лапках. А когда мы увидели в коридоре улыбчивого слизняка в мексиканском самбреро, что жизнерадостно полз в нашу сторону, то, не раздумывая, нырнули в ближайшее купе. Оно к счастью оказалось свободным, если не считать мирно похрапывающего на третьей полке сома, что был почему-то одет в потертый, но весьма сносный костюм. На голове он имел фуражку, присутстсвовало так же настоящее пенсне в глазу. Этот сом казался весьма солидным господином, раз даже мог так спокойно храпеть безо всякой воды. Но все же его потертый костюм и билет на третью полку говорили о том, что его финансовые дела сейчас обстоят не лучшим образом. Жаль бедолагу, не думаю, что сомам легко приходится в наше непростое время. Мы все расселись на удобных мягких кожаных креслах, а, пока еще неизвестный мне, Мастер буквально выпихнул из нашего купе самоходную вешалку, что пыталась накормить нас черникой.
— Ну, знаете, все эти вешалки с подачей свежих ягод — безусловно, они очень полезны, но бывают слегка навязчивы, — сказал он, словно оправдываясь.
И мы все, конечно, одобрительно закивали. Дескать, да, эти вешалки все-таки бывают очень настырны в своих, несомненно, благородных, попытках накормить пасажиров свежими полезными ягодами.
Состав тронулся и мы все, кажется, тоже. Вообще в сложившейся ситуации довольно трудно было оставаться адекватными, надо было просто расслабиться и включить логику чеширского кота. Нужно быть ненормальным, чтобы окружающий мир казался нормальным.
— Давайте знакомиться! — С улыбкой сказал Мастер в костюме. — Меня зовут Брникшчеплксерчс, можно просто Бишепс!
— А я Крзоклрдчонтпрзи, можно просто Кродони! — Сказала девушка в платье из чая.
— Меня и Кэролайн вы, конечно, знаете! — Сказал Кверпдэн. — Этот молодой человек — Странник, ученик нашего с вами брата, последний живой Подмастерье. А милая дама с ним — Нацуми, его подружка и телохранительница, и незаменимый член его боевого отряда. — После этих слов Мастера, Нацуми покраснела и немного смутилась.
— А я — Кира! — Весело улыбнулась демонесса, когда после вспышки света возникла из моего медальона и заняла место на свободном кресле.
— Да, — добавил Кверпдэн. — Весьма редкостная, остроумная и не менее надоедливая демоническая кошка.
— Эй! — Возмутилась та, ведь уже настроилась, что ее будут нахваливать.
— Очень рады знакомству! — Улыбнулся Бишепс.
— И всегда рады гостям! — Добавила Кродони.
— Поэтому, надо ваш визит отпраздновать!
— Устроим настоящий пир!
— А пока едем, можно выпить чего нибудь за встречу, березового сока, например! — Бишепс щелкнул пальцами и на столике в нашем купе возникли стаканчики с березовым соком.
— И закусить чем-то! — Добавила Кродони. — Пожалуй, моцарелла, кедровые орешки и шоколадные вафли с горчицей будут в самый раз.
Мы с Нацуми невольно переглянулись. Все отказались от столь щедрых угощений, что, впрочем, хозяев ничуть не смутило, и все-таки мы рискнули взять со стола свой сок. Тут обмана не было. Действительно очень свежий и натуральный продукт.
Некоторое время все молчали. За окном тянулись самые странные сказочные пейзажи: шоколадные реки текли по карамельным долинам, на поверхности которых росли деревья из вафель, печенья и прочих сладостей. По этим вот вафельным лесам бегали мармеладные звери, а в небе, между зефирных облаков, летали сахарные птицы. Позже мы въехали в цветную пустыню, состоящую из рахат-лукума, а еще позже оказались в крекерных горах.
— Они тоже создают миры, как вы? — Шепотом спросил я у Кверпдэна, пока Кродони и Бишепс что-то увлеченно обсуждали, и даже начали спорить. Чем больше эти двое ругались между собой, чем больше гневных искр летало между их глазами, тем очевиднее мне становилось, как они любят друг друга, с какими нежностью и теплом они относились друг к другу, хоть и пытались этого не показывать. Главное не думать о том, что они близкие родственники.
— Нет! — Так же шепотом ответил Кверпдэн. — Этот мир, где находится их замок-торт, расположен в "кармане", прикрепленном к "якорю" в мире людей. Та же схема, что и с твоим бывшим городом, Зарей Хаоса. А внутри работают заклятия искажения пространства, поэтому, хоть поездами катайся по нескольким десяткам квадратных метров. Но, то что я тебе говорил, что из Двенадцати лишь я один владею способностью творца миров — это не пустые слова, поверь, так оно и есть. И сила мне эта далась не даром.
Словно уловив направление наших мыслей, Кродони спросила:
— А что у тебя с глазом, братец? — Она удивленно рассматривала глазную повязку Киндорфа. — Неужели не смог залечить? С твоей-то силой и доступными тебе ресурсами?
— Не смог! — Довольно сухо ответил тот.
— И что же случилось? Расскажешь? — С любопытством спросила она.
— Весьма мощное проклятие! — Сказал тот. — Расскажу, немного позже! Есть дела поважнее!
— Дела! Дела! У нашего старшего братца всегда дела, это нам только дурью маяться и веселиться, а он у нас серьезный, занятой! — Взгляды Бишепса и Кверпдэна встретились. Я даже почувствовал этот холод, что возник между ними. Но поезд наконец-то остановился и Кродони сказала "приехали" со столь милой обезоруживающей улыбкой, что атмосфера тут же разрядилась, и мы все последовали к выходу из вагона. К счастью, до этой последней станции доехали немногие пассажиры, и поэтому мы выбрались из поезда достаточно быстро. Как только все пассажиры покинули вагоны, поезд вдруг превратился в сладкую вату и улетел в небо, несколько раз издав громкое "курлы-курлы". Да уж, видно, что создатели этого мира употребляли что-то помимо березового сока.
