— Эстела!!! — разнёсся под потолком дикий крик Роман, и он бросился на готовую разорвать меня в клочья очень быстро очухавшуюся очнувшуюся Ирис. Мощным ударом сбив её с ног, он покатился с ней по полу, ударяя с таким расчётом, чтобы она не успела прийти в себя и что-то предпринять.
"Ну же, Эстела... — раздался в мозгу его еле переводящий дух голос, — давай, я не смогу её долго удерживать!" Чего он от меня ждал, было не мудрено понять, я лишь на секунду замешкалась, удивившись тому, что наша связь достигла того уровня, когда мы стали даже слышать мысли друг друга, и примерилась к Ирис взором. Сил почти не было, суставы жутко ныли, я с великим трудом смогла приподняться на руках, уперев ладони в пол, и воззрилась на богиню со всем возможным вниманием, чтобы не пропустить момент. И он настал. Роман едва не вывихнул ей челюсть ловким ударом ноги, когда он подпрыгнул и на секунду завис в воздухе, и я послала Ирис "подарок", достойный самих богов — свой поцелуй... Я так и не смогла понять до конца, что же произошло в этот роковой момент, однако богиня выгнулась каким-то немыслимым образом и поднырнула под руку таксиста, слегка подталкивая его вперёд... О боги мои, я никогда не забуду его взгляда в тот момент, когда его коснулся мой поцелуй, поцелуй Привратницы подземного мира... Всё кончено... Теперь мне даже не за что драться, я оказалась слишком самоуверенна, я слишком горда!!..
Роман медленно опустился на колени и с болью в глазах посмотрел на меня, после чего с громким хлопком мешком рухнул на пол. Над ним величаво возвышалась оскалившаяся хохочущая богиня, похожая на ангела смерти, который теперь поживится и моей душой... Полулев героически пискнул и вместе с Марселлой подполз ко мне, устроившись у меня в ногах и не сводя с меня наполненных ужасом глаз... Что же я за богиня, если не смогла сделать элементарных вещей?!
— Отныне тебе всё понятно, ничтожество, грязь у моих ступней? — хохотала Ирис, расправив крылья и медленно окутывая тело Романа испарениями, прибредшими уже ядовито-фиолетовый цвет. — Я получила то, что хотела, как происходит всегда, когда я пожелаю! Да, пожалуй, я оставлю его на десерт, кровь из него не вытечет, ты позаботилась об этом, это очень благородно с твоей стороны, но, видишь ли, я умею ценить только своё благородство...
— А оно у тебя есть, тварь? По-моему, всё, что тебе дано, тебе дал этот храм, ты ведь без него ничто, так что мы на равных... Королева Несчастий? Не своих ли собственных?
— Ты пытаешься меня разозлить, маленькая богиня? — прошипела она.
— Зачем, по-моему, ты и без того кипишь, ты ведь самостоятельная, зачем тебе чья-то помощь, удивляюсь, как лягушки не разбежались ещё из того болота, в котором тебе, кстати, и место! Ты ведь завидуешь мне, не так ли? Я ведь свободна, я красива, у меня есть любой мужчина, какого я захочу, не прибегая к магии! А что есть у тебя? Мимолётное удовольствие от зыбкого морока? Опомнись, кто у чьих ног валяется грязью?
Я медленно поднялась, усмехаясь из последних сил. Да, у неё в голове уже были подобные мысли, если я и погибну, то вовсе нет никакой гарантии, что её голова останется в союзе со всем остальным, у меня были хорошие учителя... у меня получались отличные куклы...
— Мразь, — скривившись, выдохнула в ярости Ирис и резко распахнула свои объятия. Моё тело подхватила неведомая сила, подбросившая меня с пола и сжавшая словно в тисках; уже через мгновение я почувствовала, как всё тело наливается мерзким запахом испарений смерти, проникавшем в каждую клеточку и отравлявшим кровь. Ещё немного, и я уже не могла ничего понимать, всё перемешалось в моей голове, растолклось и словно взорвалось напоследок, заставив меня закричать от нечеловеческой боли... и всё кончилось...
Я обрела себя на полу, вся сжавшаяся в комочек боли, пронзавшей всё тело, даже когда я дышала, не говоря уж о том, чтобы открыть глаза. Но постепенно всё это уходило куда-то вдаль, а я наполнялась теплотой от того сияния, которое разливалось надо мной.
— Не может быть, — в дикой смеси страха и восхищения прошипела Ирис где-то далеко, хотя я чувствовала её дыхание на себе... скорее бы царство Осириса...
— Почему же не может? Разве не для этого я пришёл сюда? — заговоривший голос был мне не знаком, и в то же время напомнил о чём-то нежном и долгожданном. Надо мной стоял Воин в белых одеждах, сжимавший в руке тонкой работы посох неземной красоты так легко, словно это была лишь игрушка в его пальцах, впрочем, кажется, так оно и было... И Ирис это знала, оттого я начала потихоньку приходить в себя, питаясь липкими ниточками её страха.
Какое-то время они стояли друг против друга, сохраняя молчание. А потом он неожиданно легко взвился в воздух так, что его одежды разметались как крылья, а она метнулась в сторону, но не успела, он настиг её раньше и прекратил навсегда страдания так легко и красиво, как может только он, Воин. Хвала богам, я больше не нужна...
— Эй, с ума не сходи! — меня встряхнули так бесцеремонно, что я разом передумала падать в зовущую пропасть, разверзшуюся под ногами, и открыла глаза, чтобы вернуться и показать негодяю, чего стоит такое со мной обращение.
— Ты куда это собралась, зараза, решила меня бросить после всего, что со мной случилось? Только попробуй! Я тебя и на том свете достану, поняла? — серьёзные волчьи глаза Романа вторглись в моё сознание вместе с ощущениями мира, и я не сдержалась и застонала от боли, не желая больше ничего слышать. — Эстела! Проснись! — он обхватил ладонями моё лицо и вгляделся в него: — Только попробуй, слышишь?! Я теперь тебя не отпущу, ты мне нужна! Слышишь? Ты мне нужна, я без тебя ничего не смогу... — вкрадчиво произнёс он, я с минуту смотрела в его глаза... а потом послала всё к Анубису и вернулась окончательно:
— Тогда подними меня с холодного пола... Может, мысленно ты меня и не отпускаешь, но физически я этого почему-то не ощущаю...
— Зараза, — счастливо засмеялся Роман и бережно вскинул меня на руки, поднявшись на ноги и направившись к порталу-Двери, открывшейся прямо в воздухе: — Как ты думаешь, дома горячую воду не отключили? Ужасно хочется оказаться в ванной, а то у меня такое ощущение, что клещи на мне шалаш устроили... если что, потрёшь мне спинку?
Я молча уткнулась лбом в его плечо и вознамерилась сказать ему то, что он и без меня знал... Только вот я настолько расслабилась на его руках, что мне стало лень, и я только заурчала, как кошка, от удовольствия... Сам поймёт, если надо... "Да я всё понял, не глупее некоторых..."
Следом за нами Сфинкс и Марселла в зубах торжественно несли Грааль, вышагивая впервые за знакомство в одну лапу...
Роман стоял на балконе и курил, задумчиво устремив взор куда-то вдаль. Я пристроилась рядом на перилах, двумя ладонями обхватив кружку и тоже повернув голову к небу, медленно меркнувшему в темноте наступающего вечера. Интересно, о чём он сейчас думает?.. Несмотря на всю привлекательность картины небесного тела, моё внимание то и дело возвращалось к таксисту и там и задерживалось. Я кожей ощущала произошедшие с ним изменения, и от этого меня постоянно тянуло к нему, может быть, потому, что у меня ни разу ещё не было настоящего Воина, всё какая-то непонятная халтура... Я усмехнулась своим мыслям и вдохнула прохладный аромат вечера...
Мы вернулись домой ещё вчера, и вчера же совершили по городу прогулку, выясняя, что смог натворить за время нашего отсутствия любимый "рыжик". Увиденное нас не порадовало: за те несколько дней он, видимо обрадовавшись нашему исчезновению, смог натворить больше, чем Господь Бог за семь дней сотворения мира. Он превратил бывшую столицу родины Романа в некое абстрактное подобие Фив: он убрал машины, которые заменил колесницами в несколько усовершенствованном виде, облицевал здания на подобие каменных домов и гробниц, а людей вырядил в привычные любому древнему египтянину белые рубахи, платья и парики. К тому же он сразу выдели среди общего потока представителей любого сословия — от раба до вельможи и жреца. Храмы были засыпаны вездесущим песком, образовывая причудливые пирамиды, имевшие форму детских пирамидок, которые малыши сооружают в песочницах. Самым же примечательным оказались статуи, расставленные повсеместно вместо придорожных щитов и тумб для объявлений. В театрах шли совершенно неожиданные постановки, вплоть до мифа об Осирисе, только здесь он приобрёл несколько иной вид, в том смысле, что не бог подземного мира всё-таки победил брата при помощи своего сына Гора, а Сет уничтожил обоих, став в последствии верховным богом, а Ра препоручив заведовать подземным миром. Такое хамство поразило даже меня!.. Хотя... вот чего он не потерял из-за гордыни своей, так это любви к роскоши: поселился братец не где-нибудь, а в самом Зимнем дворце, сделав Царское село и Петергоф своими загородными резиденциями, проще говоря, дачами, только в несравнимо больших размерах. Мы слышали, что Сет даже повелел запустить в каналы крокодилов, но у него ничего не вышло — священные животные сдохли, не выдержав убийственной среды "водоёмов". Обряды в его личных храмах проводились как обычно, с жертвами и дарами. А вот ещё нам удалось узнать, что сам Питер стараниями бога был окутан туманом невидимости, теперь ни кто-либо из жителей не мог отсюда выбраться, ни любой желающий сюда пробраться. А, зная рыжего ужаса, я могу с уверенностью сказать, что это не надолго: как только он укрепит здесь свою и без того почти безграничную власть, он двинет свои стопы дальше, в глубь страны... вот тогда-то мы не сможем его остановить, тогда будет поздно... поэтому стоит поторопиться сейчас, причём очень постараться при этом...
— Я так больше не могу, — вздохнул Роман, прерывая мои и без того невесёлые думы, и резко отбросил окурок, шагнув к перилам и облокотившись на них вытянутыми руками. Я повернулась и с минуту смотрела, как он тревожно дышит, опустив голову.
— Нужно что-то делать, не сидеть на месте, но я понимаю, что вчетвером мы ничего путного не сделаем... В то же время я ж живой человек, что я, не понимаю, что ли, что что-то делать всё-таки надо!.. Что ты молчишь, а? Ты всё время молчишь с тех пор, как мы вернулись! Тебя правда там так сильно тряхнуло, что ты язык прикусила, так, что ли? — я насмешливо посмотрела на него и улыбнулась краешком губ:
— Ты мне предлагаешь броситься на него с кулаками и покусать? Или подать в суд по российским законам? Ты сам только что сказал, что мы не можем ничего только вдвоём (потому что их двоих — я кивнула в сторону зала, где наши животные делали перестановку, зубами перетаскивая ковёр в другой угол комнаты — в расчёт можно не брать)... поэтому тебе придётся немного потерпеть... Потерпи, слышишь? — я положила руку ему на плечо и провела ладонью по воздуху поверх его щеки. — Ты слишком торопишься, а торопливость — прямой путь на жертвенник храма...
— Я не дурак, соображаю... но вот понимаешь, шило у меня, что ли, в одном месте застряло, когда я этот Грааль вытащил из алтаря, не могу стоять тут и ждать неизвестно чего!
— Я тебе помогу... — шепнула я и провела по воздуху уже двумя ладонями...
...— О! Опять! Мурка моя, отвернишь, не шмотри на эту порнографию... шовщем штыд потеряли, прямо пошреди балкона обнимаютшя!.. Эй, ну отойти! Не витно же, што они там... О-о-о!!
— Я его убью.
— Я сама. Потом. Пусть сначала ослепнет.
На ночь пришлось таки дать Роману снотворное, чтобы он не мучил ни меня, ни себя. Только после этого и я смогла уснуть, перебравшись в зал на диван. Сфинкс, не будь дураком, примостился у меня в ногах, подлизывается, животное; Марселла растянулась на спинке, свесив вниз лапы и хвост, который изредка попадал мне на лицо, отчего я старательно уворачивалась и ворочалась с боку на бок. С улицы неслись до того привычные звуки, знакомые и уже порядком поднадоевшие мне за несколько тысячелетий, что я не вслушивалась, не отличая их от тишины и шума ветра, запутавшегося в ветвях вязов под окном. Надо сказать, что вместе со всем остальным Сет перенёс в бедную вторую столицу и климат, в основном засушливый, что в этой местности приобрело отчего-то несколько иной оттенок. Здешние ночи оказались не холодными, как в Египте, а до того душными, что не было никакой возможности дышать, приходилось открывать окно, чтобы окончательно не задохнуться в этой общей огромной гробнице. Я сквозь ресницы наблюдала за тем, как подрагивает балконная дверь от ветерка, совершенно не освежавшего, а приносившего духоту, пока не погрузилась в полную тягучую пустоту, тут же наполнившуюся чуждыми этому миру звуками... Ох, что-то уж слишком уличные звуки слились со всем остальным!
— М... — я поднялась с постели резко, даже не успев ещё прийти в себя, и прошипела злобно: — Iera?! Iera tah? — может быть, мой голос спросонья звучал не так грозно, как обычно и как он должен звучать, но на незваных гостей, нарушивших мой сон, это всё же произвело впечатление, они даже отшатнулись, что значительно подняло меня в моих же глазах, впрочем... куда уж дальше...
— Простите, наша госпожа, мы пришли...
— Raatah, ventadg... — грубо оборвала я его и с кривой усмешкой добавила: — Если бы я была твоей госпожой, мерзавец, ты бы валялся в пыли у моих ног, а не стоял бы, гордо выпрямившись перед великой богиней!
— Великой, — тоже усмехнулся жрец, и я поймала взором его взор сквозь прорези в маске, изображавшей голову кобры... чёрт, типичный знак Ра! Или Сет решил сделать из меня посмешище... или я уже им стала, когда поверила, что он привлёк на свою сторону только Анубиса, с которым, впрочем, впоследствии разделался и без моей помощи. Жрец не смог выдержать моего взгляда, поспешно отведя глаза и порывистым жестом сняв маску.
— Ты что, с ума сошёл? — зашипел на него предводитель (этого можно было отличить по золоту и бритой голове, которую я видела даже сквозь маску). — Хозяин приказал не слушать и не подчиняться ей, надень немедленно!..
— Ты его послушаешь? — как бы между делом поинтересовалась я, жрец поднял на меня полные ненависти глаза, в глубине которых промелькнула дикая надежда на что-то ("Эштела... Я пошторожу Романа... ш ним ничего не шлущится... натеюсь... Ты тут тержишь..."), я с болью посмотрела на него, и он с силой сжал в руке маску. — Aeutu! Tuvey iakuaey tuu...
— Хватайте её!!
Если бы я рассказала кому-нибудь из своих учителей, что я делала в эту ночь... точнее, как я делала, то есть, как я сражалась, они бы уничтожили меня одними презрительными взглядами...
Впрочем, не все, Хнум бы похвалил бы меня за человечность... но это не польстило бы мне, как бы не сделало только хуже... В общем, я позорно сдавалась им в руки, вот только они не спешили этим воспользоваться: позор, кого набирает себе в солдаты этот негодяй?! Они не могли организовать нормальной атаки, я даже смогла с огромной лёгкостью вывести из строя двоих из семерых, проникших сюда тайно (!), через балкон (!), с оружием, вполне способным уничтожить даже меня (!)... В общем, что говорить, они меня разочаровали, хотя после того, как я слегка ослабила хватку и притворилась жутко уставшей, пятеро оставшихся наконец-то повязали меня и стали выводить наружу такими же окольными путями, как и ворвались сюда... остолопы... На улицах было удивительно тихо, исчезли привычные мне звуки, что очень порадовало, в смысле: никто не увидит моего позора. Одежду я себе раздобыла путём силы, радея не за свой приличный вид (я уже давно забыла про это слово, а Исиды, постоянно напоминавшей мне когда-то об этом, рядом не было), а просто потому, что не хотелось мне идти вот в таком виде, а я привыкла считаться со своими желаниями...
