— Спасибо...
— Да не за что, должен же я повоспитывать внучку, пусть и приемную... — на лицо Лотара набежала тень. — Расскажи, как вы познакомились с моим сыном? — Было видно, что спросить он хотел другое.
Я вздохнула, и начала говорить. К середине рассказа, крайне урезанного, надо сказать, ибо прав был Лотар — не время и не место, к нам начал подтягиваться народ. Первой ласточкой стал мой младший родич. А за ним и другая молодежь собралась вокруг. Так что к концу моего повествования собралась приличная толпа.
— А правда, что вы сами написали прощальную песню? — поинтересовалась одна из лан.
— Да.
— Не могли бы вы исполнить? — попросил еще кто-то. Вот, дьявол! Мне больше нравилось, когда меня игнорировали. Находиться в центре внимания было неуютно. Но, как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Выкручивайся.
— Боюсь, в данный момент это не возможно, мой инструмент сломан...
— Возьми мой, — перебил меня дед. Вот спасибо! Подставил, так подставил. Но куда деваться?
Младший исчез и вернулся с гимемирой. Я тяжко вздохнула. Ну, куда с моим рылом в калачный ряд? Они тут веками рифмами балуются, а я сляпала — что попало, на скорую руку.
Да-а, судя по выжидательным взглядам отмазки не принимаются...
Когда я взяла гимемиру, раздались смешки. Ну да, да, левша я, левша! Нечего так ехидничать. Встревоженный взгляд Лотара постепенно прояснялся, видимо вспомнил, что как-то же я смогла провести обряд, значит, не в первый раз взяла инструмент.
Задумчиво пробежавшись по струнам, я глубоко вдохнула и запела. Как и тогда на холме, магия рода мгновенно откликнулась, создавая иллюзию. Заставив ушастых изумленно охнуть и расступиться.
С последним аккордом по залу пролетел порыв ветра, и устроил вокруг меня маленький смерч. Так вот какое оно око бури... На мне даже волосок не колыхнулся, зато окружающим досталось неплохо, теперь не только я выглядела, как взъерошенная курица.
— А на каком языке ты пела? — спросил дед.
— А...Э...?! — мать! Они что, ни слова не поняли? С одной стороны это хорошо, но с другой... Так спалиться, ведь только что об этом говорили. Хотя странно... В гостинице и в таверне меня понимали...
— Не думал, — тут же поспешил исправиться эльф, поняв, что сморозил глупость, — что один из человеческих языков может быть настолько певучим. Это островное наречие?
— Что-то вроде... — уцепилась я за брошенную мне соломинку.
К счастью, никто не стал заострять на этом моменте внимание. Все обсуждали мелодию. И иллюзию. Особо чувствительные ланы промокали уголки глаз. Так... Хватит, спасибо этому дому, но нам надо к другому!
— Дедуля, — при таком обращении остроухий аж подпрыгнул.
— Кто-о?!
— Дедуля! — мстительно повторила я, и пока эльф пытался обрести дар речи, продолжила. — Ты объяснишь мне, в конце концов, правила вызова?!
Лотар поморщился.
— Да что ж ты так торопишься умереть?! Тем более, что Югартилаэль не вернет тебе оружие. К этому его может обязать только большой Совет, и то, если докажет вину! Сдался он тебе! Подожди Совета!
— Не могу, меня время поджимает.
— Ну куда ты можешь спешить?!
— Спасать друга!
— Так вроде ему уже ничего не угрожает? — недоуменно вскинул брови Лотар.
— Лотар, я не хочу препираться, и не могу рассказать не свою тайну. Просто прими как есть: в ближайшее время я должна отправиться к кериазам.
— КУДА?! — не сдержался ланин. В нашу сторону стали заинтересованно разворачиваться. Я ответила всем любопытным скучной, вежливой улыбкой, мол, переволновался человек, то есть ланин.
— Знаешь, ты привлекаешь к нам не меньше внимания, чем я! — зашипела я на приемного деда.
— Ди, а ты вообще нормальная? — покачал головой эльф, смиряясь с неизбежным.
— Нет, — совершенно честно ответила я, и подпустила в глаза безумие.
— Вон оно как... — протянул эльф. — Ну что ж...
Тут он резко развернулся и направился к Югартилаэлю. Его решительная походка сказала мне о том, что он собирается сделать. Э, не-ет, так не пойдет! Герти мой и только мой!
Кинув в Лотаримиэля сплетенную магией сеть, не остановит, но задержит, я решила действовать по-своему. Опередив злого родственничка, который усиленно рвал путы, проходя, шепнула ему:
— Извини, но это мое дело! — я подошла к Югартилаэлю, стоявшему в окружении лан, и закатила ему звонкую оплеуху (к дьяволу все правила!), сопроводив ее словами:
— Эрнир Югартилаэль, вы лжец и вор! — глаза Герти налились кровью, и в первые несколько секунд он даже забыл, как дышать, от злости. Ну давай, кинься на меня, пожалуйста! Но раздавшиеся со всех сторон удивленные возгласы, сменившиеся гулкой тишиной, удержали его на грани.
— Эррнирра Диана, — прорычал он, — я вызываю вас на поединок за оскорбление моей части и достоинства. Как пострадавшая сторона я выбираю оружие и стиль боя! — на заднем плане я видела, как корит себя Лотар, за то, что своим упрямством лишил меня малейшего преимущества. — Вы можете выбрать время и место.
— Завтра, в Свет, на холме Исидар. Какое оружие и стиль боя вы предпочитаете?
— Дошан, с магией и до смерти!
— Принято, а теперь позвольте откланяться! — Я гордо развернулась и пошла к выходу, размышляя, кто есть "дошан", и с чем его едят?
— Дура! — догнал меня дед. Его речь была более образна, но я поняла только это слово, ибо родственник изволил ругаться на родном языке.
— Взаимно! — не осталась в долгу я.
— Ты хоть понимаешь, что наделала?
— Прекрасно понимаю, я добилась своего, и буду биться с Герти, остальное — не важно! — первый раз слышу, как эльф крякнул с досады.
— Глупая девчонка! Ты хоть представляешь себе, что значит биться с одним из лучших воинов, да еще и эрниром! Да еще и дошаном! Таких умельцев даже у нас Свет посчитать может!
— Лотариниэль, если бы ты не пытался решать за меня — все было бы проще! Не знаю, как у вас принято, но я привыкла жить своим умом, и не собираюсь плясать под чью-то дудку!
— Это я уже понял, — горько произнес Лотар. — Просто я не хочу потерять еще и тебя, ведь это все, что оставил после себя мой сын.
— Но ведь у него теперь есть возможность вернуться, — удивилась я. У меня сложилось впечатление, что ушастый уже окончательно похоронил Лара.
— Вот именно, что возможность... — прошептал Лотар.
— Не переживай, насколько я успела узнать Ларимиэля — он провернет эту штуку при первой же возможности. Тем более, что Геспарт обещал пособить в этом богоугодном деле.
Ой-е, дедушка-то хоть и выглядит на тридцатник, но годков-то много стукнуло, как бы коньки не отбросил... Я даже заволновалась, глядя на него. Требуется срочная реанимация. Сестра, разряд! Тьфу, ты... Кажется, мне не помешает отдохнуть, а то что-то моя веселость нервным расстройством попахивает. Все-таки последние деньки вообще не дают расслабиться.
— Лотар, — я аккуратно потрясла его за плечо. — Очнись, люди, тьфу, ланины косятся...
— Кто ты?
— Трям... Здрасте... Диана я.
Ушастый, наконец, отмер и тряхнул головой.
— Я помню, кто ты есть?
— Не знаю, а что опять не слава Богу?
— Ты еще спрашиваешь?! — у меня сложилось впечатление, что родственник на грани истерики. В этот момент к крыльцу подъехала карета, я пихнула в нее остроухого, пребывающего в шоке, и залезла сама. Хватит на сегодня представлений, по дороге пообщаемся.
— Ты иная, да? — минут через десять снова обрел голос Лотар.
— Не знаю, что ты подразумеваешь под этим, но да, я из другого мира.
Странно, но после этих слов эльфу явно полегчало.
— Это многое объясняет. А...
— Слушай, я понимаю, что ты готов засыпать меня массой вопросов, но уже почти рассвет, мы сейчас заедем к моей подруге, разбудим одну личность, и он тебе ответит на все, а мне не помешало бы отдохнуть перед завтрашним, хотя уже сегодняшним, боем. — Я с тоской поглядела на небо, потемневшее в преддверие рассвета. Дед согласно кивнул, но судя по его глазам — Локи предстоял допрос с пристрастием. — Кстати, а что такое дошан? — Мать! Все-таки родство с Ларом на лицо — тоже нервная личность... Вот что с ними делать?
— Ты согласилась на оружие и даже не знаешь какое?! — а кому сейчас легко? Но вслух я произнесла другое.
— Вот ты мне и объяснишь!
Родственник ругался долго, вдохновенно, мелодично, я аж заслушалась. Мне бы так... Хотя в критических ситуациях и мой многоэтажный помогает отвести душу.
— Очень выразительно, но с минимальным содержанием информации, — поаплодировала я. — А если по существу?
Ланин беспомощно повесил ушки, смирившись с внучкой-самоубийцей.
— Где живет твоя подруга?
— Салон оры Риуры знаешь? А зачем тебе?
— Пошлю вестника Нешариэлю, он подвезет мой дошан, — устало проговорил дед. Пропел несколько нот, и из нашего окошка вылетел клочок тумана.
— Здорово, — воодушевилась я. — Кстати, а чем тебя так шокировала весть, что Геспарт обещал помощь?
Видимо дедуля уже перебрал с удивлением, поэтому просто ответил:
— Мы часто обращаемся к богам с просьбами, но отвечают они очень редко, и то, только своим высшим жрецам.
— Хм... А вы пробовали не просить, а просто предложить побеседовать? Пивка, э... риивы там попить, баб обсудить?
Да-а... Я была не права — лимит изумления еще не исчерпан до конца. Хоть вообще молчи. Наверное, так и стоит поступить. А то точно до Ри живым эльфа не довезу.
— Ди, ты это... Что-то... — уф, оклемался.
Тут карета остановилась. Прибыли. Господи, как же я устала.
Нас не встречали, но способ попасть в дом Ри был уже отработан. Благо эльф промолчал, на счет незаконности моего проникновения. А что делать, если подруга мне ключи не оставила?
Поднявшись на второй этаж, я деликатно постучала в комнату Ри, не дождавшись ответа, вошла. Та-ак... И где хозяйка? Меня терзают смутные сомнения, хотя какие сомнения, я точно уверена, где ее можно найти!
В комнату Локи я тоже постучалась. И даже подождала три минуты, пока в комнате раздавались шорохи, шепот, потом шлепанье босых ног, и дверь распахнулась.
— Ди, это ты? — сонно глядя на меня, пробормотала Риура. — Ой, — заметив, что я не одна, она, покраснев, поплотнее завернулась в простыню. — Извините, я сейчас... — Подруга вознамерилась захлопнуть дверь, но я ей помешала. Мне не до церемоний, я держалась на ногах из последних сил. Отодвинув Ри и пропустив в комнату к недовольно моргающему Локи Лотара, я быстро осуществила процедуру знакомства.
— Эрнир Лотариниэль — мой приемный дед, отец Лара, ора Риура, моя подруга, Локи из Асгарда, мой друг. Локи, я оставляю Лотара на тебя, объяснишь ему, что к чему, он тоже просветит тебя о последних событиях. Ри, судя по всему, твоя комната тебе не понадобится в ближайшее время, так что обоснуюсь там. Разбудите меня за три часа, тьфу, луча до Света. — Введя в ступор командным тоном большинство присутствующих, за исключением кивнувшего бога, и не дав возможности возразить, я, нога за ногу, доплелась до кровати Риуры и уснула, даже не успев раздеться.
* * *
Ну вот... Опять...
Меня окружала темнота, в которой снова слышался разговор.
— Мама... — голос Ника. Если бы во сне можно было зажать руками уши — я бы это сделала, ибо его боль разрывала мое сердце.
— Ники, ты жив, слава пресветлой Олахии, — в голосе бесконечная нежность и любовь.
— Прости, мама...
— Все хорошо, мой дорогой, ты и так слишком долго платил столь высокую цену. Искарол часто хвастался тем, что поработил тебя, и я проклинала себя, за то, что согласилась на отсрочку. — В темноте раздался возмущенный возглас. Где изображение, черт побери? — Тише Асендер, не думай, что я жалею о наших совместных годах, но сердце матери не может перестать болеть за сына. Тем более, что я до сих пор горжусь его поступком.
Ник тяжело вздохнул.
— Ники, ты сделал все, что мог, чтобы отомстить за сестру, и это было правильно, перестань стыдиться себя! — теперь в голосе женщины звучала непоколебимая уверенность. — Благодаря знаниям Сена и твоей жертве — я произвела на свет это чудо. Знакомьтесь, Ники — Кристианна, Кристи — это твой старший брат Ники.
— Краси-ивый... — протянул детский восторженный голосок, — ма, а что у него за браслеты и цепочки?
В темноте повисла напряженная пауза.
— Это игры взрослых, малышка, — с трепетом в голосе проговорил Ник.
— А ты к нам придешь в гости? У папы самый красивый ссехесен, даже у дедушки такого нет!
— Я... — Ник сглотнул. — Постараюсь, дорогая.
— Не постараешься, а придешь! — категорично заявила мать Ника, проигнорировав возмущенное шипение мужа. Тут раздался звук, напоминающий бой часов. — Нам пора, не вини себя ни в чем, сын. Ты прав был тогда, и я рада, что ты, наконец, вернешься к нормальной жизни. Пусть хранит тебя моя любовь.
Послышался звук удаляющихся шагов. Но только двух человек...
— Эли, я сейчас буду.
— Асендер, — в голосе Элистары прозвучала угроза.
— Не волнуйся, Доминик сам хотел со мной поговорить, правда же?
— Да, мам, все нормально.
— Не ссорьтесь мальчики, вы же знаете, что я дорожу вами обоими... — и присутствие женщины и ребенка исчезло из моей темноты. Хотя мое живое воображение прекрасно рисовало все происходящее, и я уже не возмущалась отсутствием картинки.
— Ты, ссерашшене селаше хоусе. — Резко высказался мужчина. Нет, мне просто необходим переводчик! Вот проснусь, улажу дела с Герти, и насяду на Локи в плане синхронного перевода!
— Ты не скажешь мне ничего нового из того, что не говорил бы себе я. — Голос Ника звучал устало и надломлено.
— Почему, ну почему ты не умер в рабстве? Тогда сейчас Элистара была бы свободна!
— А то ты не знаешь, что приговор запрещал мне себя убить, — зло проговорил мой змееглазый. — Я бы тысячу раз отказался ото всех следующих рождений, к Свету все запреты и угрозы. Я готов был развоплотиться, но это повлекло бы за собой только ее казнь...
Раздалось злобное шипение Асендера:
— Поччему ты нарушшшил усссловия? — даже в кромешной тьме я видела как Ник виновато опустил голову. — Это из-за нее, да? Из-за какой-то ристе, которую ты принял в род, ты пожертвовал матерью?! Не мог держать свой хвост при себе?! Я бы еще понял, если бы ты встретил свою кэссарэ, но сей предрекал, что не родится она в этом мире.
— Не сссмей называть ее рисссте! — в голосе Ника зазвучала неприкрытая угроза.
— И что ты мне сделаешь? Ты, шасхе, убивший деда, и теперь убивший мать.
Меня окатило волной невыносимого страдания, исходившей от Ника. Та-ак... Кажется, у меня появился счет еще к одному кериазу.
— Молчишь? Правильно... Я не верил, что ты долго продержишься и подстраховался. Пришлось, конечно, покопаться в древних законах, которые, к счастью, до сих пор не отменены. Ты можешь спасти мать... — тьма полыхнула яростной надеждой. — На суде ты попросишь сделать тебя эжешем. Как никогда не рождавшийся — ты будешь не подвластен нашим законам, следовательно, твои проступки перестанут существовать.
