— Садитесь, подвезём.
— Та мы самы,— заявил старший, удержав второго.— Пишлы мы. Бабка жде.
— Боитесь что ли?
Ребят задела такая постановка вопроса.
— Да ни. Хиба мы трусы.
— И ни спугались.
— Сидайте, не бийтесь, нам, кажется, по дорози. В Гончаривку топаете?— перейдя на местный говор предложил пацанам Санёк.
— Ну и шо?
— Так сидай не ломайся зазря.
— Тильки рази трохи...
Мальчишки нырнули в джип на руки бойцам сопровождения. Ребята спрашивали у пацанов о народе в селе. А те отвечали, что народа давно нема, кто помер, кто утик робить в город. Одна бабца та вона зовсим стара да они. Санёк спросил о женщине, показал фотографию:— Может, бачилы? Те сразу переглянувшись, насторожились и отрицательно не сговариваясь замотали головами.— Ни бачили. Ни, никого нема.
Санёк решил довезти ребят до места, чтоб не топали и ехать дальше. Но тут взгляд его упал на запястье старшего. На нём блеснули женские золотые часики. "Часы Долговой".— Онемел он.
— Значит, не бачили жиночки? Зараз не брехать, дуже прошу,— нахмурясь, обернулся он к ним.— А ну выкладывайте правду, а то в милицию повернём. Разбираться с убийством будем и воровством.
Старший делается серьёзным.
— Нам чужого не треба. Хочете, нехай берите,— принялся срывать он с руки часы.
— Якие же мы вбивци,— пискнул младший.— Хиба мы злодеи?
— Выбачте, вы хто?— исподлобья насупясь спросил старший из ребят, сжимая в ладони часики.
— Её муж шукает, давайте уж, открывайте таемницы..., мабуть сговоримся,— поторопил Саня.
— Как её мужика имья?— не сдавался старший.
— Никита Богданович.
— Ось так! Так и е. Пишлы. Зараз укажу. А шо он нам даст за пидмогу?
— Разумею не обидит, он мужик не жадный.
— Нам гроши треба, даст?
Санёк покрутив ладонью его по загривку кивнул.
— Даст и за часики заплатит. Подякует, в общем.
— Добре!
Найдя Долгову, Санёк немедленно позвонил Кушниру. Обрадованный Никита, сообщив Даньке, что мать нашли, летел, обгоняя время в богом забытое село. Он и не подозревал, что в том же направлении шли ещё несколько машин. Жир, не найдя в сумочке Долговой ключей от квартиры, решил проверить резиновый мешок: "А вдруг завалялись? Ведь должны быть, должны? К тому же мобильного в её ридикюли тоже не оказалось. Ну, не могло быть так, чтоб у неё его не было совсем. Наверняка тоже выпал, значит, есть шанс поискать ключи. Эта чёртова кукла сама допрыгалась до смерти. Сидела бы тихо, никто не тронул, а то книгу удумала писать. Кому то болото нужно, никому, а нас упечь за решётку могут. Человек человеку был, есть, будет — волк". Он вспомнил, как шеф вынашивал планы сбить ту проклятую ракету использовав её, как мишень для стрельбы, а он держал до последнего в рабочем состоянии станцию, не отключая питание. Естественно, держал не для утопии шефа, тот только прикрытие. Всегда полезно иметь под рукой дурака. Для щедрого хозяина. Который хорошо заплатил и взял к себе на работу. Жир не думал, что после окончания грязной работы, которую ему поручили провести его тоже, как лишнего свидетеля уберут. А пока ворочая в голове своё, он внимание не обратил на несущуюся за ним "AUDI". Добравшись до села, найдя прошлогоднюю яму на заброшенном огороде, в которую обычно хозяева закапывают на зиму картошку, достав лопату, он стал копать. В последнее время Жира стали раздражать хозяева: много требуют и суют его голову в грязные дела. Он собрался доделать начатое и их хорошо потрясти.
Завидев у леска чужую машину, ребятишки крадучись пошли на звук чавкающей лопаты и выбрасываемой земли. Ноги привели к той же яме, где они откопали женщину, надеясь снять и продать с неё драгоценности. У младшего сдали нервы, и он вскрикнул. Рыбьи глаза медленно полезли из орбит. Мужик из ямы, не добро глянув на них, не выпуская лопаты из рук, попробовал быстро выбраться и догнать мальцов.
— Тикаем..., — завопил старший,— зарубает.
— Так и е, сказывся...
— Швыдче...
Жир понёсся за ними. Но пацаны разбежались в разные стороны. Младший споткнулся, и Жир замахнулся лопатой, пытаясь ударить по тоненькой шее. Но вернувшийся старший мальчишка, со всех сил толкнул его, и этого хватило пацанам, чтоб убежать. Жир, кинув лопату, понёсся к машине, где был спрятан выкраденный им у командующего пять лет тому назад именной пистолет. Силовики мудрили. Старого нужно было убрать с пути. План был простой. Жир должен был выкрасть именное оружие, а генерала за то накажут. Всё так и случилось. Оружие осталось у Жира. "Свидетелей оставлять нельзя",— эхом било в голове. А мальцы уже орали гонимые страхом во всю прыть, несясь к домам. "Чего эта шпана орёт, здесь же нет людей,— пронеслось у него в голове.— Я неплохо стрелял, сейчас я их, как зайцев сниму. Грехом больше, грехом меньше..." Грохнули выстрелы, пацаны упали. Саня, оставив Долгову, развернув своих ребят, двинулся на огороды. Жир, завидев цепь, заметался. Нырнув, как в морскую волну в кусты, пополз. Проскочив незамеченным присмотрелся, выбрав двор по которому топталась согнутая пополам старуха, кормя кур, двинул к ней. "Заложница кстати". Старуха бросила на крыльцо пустую миску и пошла в баньку. Жир, проследив за ней проскользнул следом. То, что нашёл он там не только старуху, но ещё и живую Долгову, его несказанно удивило. Он побагровел. Рыбьи глаза его выпучились. Он всё ещё, пребывая в раздумьях: пристрелить их или использовать заложницами, тяжело дышал. Благоразумие взяло верх и он выбрал второе. Старуха ругаясь на чём свет стоит, упёрла было короткие ручки в бока, но это ей мало помогло.
Он появился перед безуспешно шарившим на поле и кустам Саньком в поисках его, нагло рисуясь. Толкая перед собой с трудом держащуюся на ногах Лену. Санёк растерялся. Подъехавший Константин Петрович со своими ребятами, посоветовали идти на переговоры. Как переговариваться с такой скотиной Санёк не знал и поэтому со всей злости заорал:
— Ты скотина, отпусти женщину. Я сделаю всё, что ты пожелаешь.
— Отойдите все и организуйте проход к машине,— потребовал Жир.
Санёк был в сложном положении. Он должен был одновременно торопиться, и тянуть время. Вот-вот должна подоспеть подмога и поэтому надо растянуть время. Сначала -думал. Потом не торопясь дал знак. Ребята тут же расступились, давая дорогу, пропуская его с Леной.
— Езжай, но если ты не оставишь её,— предупредил Константин, то дольше метра не проедешь, я бью без промаха.
Перед самой дверью, он оттолкнул Лену, но, отъехав несколько метров, развернулся и выстрелил, пытаясь убить женщину. Константин, рванув её за себя, схватился за руку.
— Ранил гад?! — метнулся к нему Санёк.
— Потом... Догнать надо. По машинам и за ним. Стрелять по колёсам. Он нужен живым. Это единственная ниточка к заказчикам того кровавого шоу.
Они гнали его, не причиняя особого вреда и надеясь взять живым до моста.
— Константин Петрович,— взмолился Санёк, набрав его номер,— через мост проскочит и уйдёт. В городе мы его не возьмём. Людно, не постреляешь. Надо убирать.
— Ладно,— согласился тот,— стреляйте. Хотя страшно жаль, это единственная возможность добраться до правды.
— Какой правды. Они его сами убьют. Им свидетели не нужны. Да и что он там знает-то. Ему дали задание — он его выполнил... Бабки получил. Больше-то он действительно ничего не знает. Сам понимаешь, выудить из него ничего не дадут. Уберут или у вас, или на воле. Просто эта сволочь в таком состоянии натворить что-то может. Люди погибнут.
— Ладно. Отправляйте к проотцам.
Машина, повиляв пронеслась ещё сколько-то по инерции вперёд, а потом, уйдя вправо и пробив заграждение ныряльщиком ушла в воду.
Машины погони, пролетев мимо, развернулись и встали у края. Мужики, разгорячённые погоней, высыпали на берег. Они не смотря друг на друга, облакотясь на поручни моста, наблюдали за чёрной, булькающей водой. Теперь Жир никогда уже ничего не скажет и не узнает сам, что он лишь песчинка в море страстей кипящей над двухсоткой. Стрельбы обеспечили ей расчудесную рекламу. Те, кто торгует оружием и вложил в это деньги, потирают руки. На неё немалый спрос. Да такой, что в спешном порядке пытались демонтировать тот дивизион, что провёл эти стрельбы. Но в самый последний момент, когда спасти его уже ни у кого не было надежды. Был ликвидирован штат и разбросаны люди. Но это полбеды. Порублены, и сданы на металлом кабеля... Приходит отбой. У людей включилось второе дыхание. Это статьи в популярной прессе и кто-то из друзей Долгова подняв страшный шум остановили то безрассудство. Офицер, не плохо поусердствовавший для такой успешной рекламы и получивший немалый гонорар, занял обещанное место в рядах торговцев оружием. Правда надолго ли? Они не любят оставлять свидетелей. Но может ему повезёт, им преданные люди тоже нужны...
— Ладно, мужики. Вылавливать, ваша забота, а мы возвращаемся.— Хмыкнул Санёк, наблюдая за пузырьками выпрыгивающими на поверхность.
— Я не против, спасибо.— Жмёт ему руку подъехавший к ним Сергей Трофимович.
Когда Санёк с ребятами вернулись в село, там уже был Кушнир. Бабка причитала над убитым мальцом. А второго раненного Вася пытался погрузить в машину. Тот хоть и выл от страха и боли, но упирался.
Увидев подъехавших ребят, Никита велел:
— Саня, бери хлопчика, и дуй в приёмный покой, ему срочная операция нужна. И в темпе, в темпе мужики. Я следом. Лену положу, пусть посмотрят, витамины поколят.
— Как она?
— Врачи должны сказать. Не плачет, но разговаривать не получается. Пока ничего не понятно. Говорят, Константин её спас?
— Было дело. Руку ему задело. Как бойцы невидимого фронта здесь оказались?— кивнул Саня в сторону кэгэбистов.
— Случайно докумекали до Жира, ну и начали следить. Всё вперёд. Времени нет для базара.
Похоронив мальчика и отнеся Лену на руках в машину, он, попрощавшись с бабкой поспешил следом за джипом увозящим Санька и раненого мальца. "Чёртова жизнь,— кусал губу он, прижимая жену к себе. — Беспризорные дети, ничейные старики, брошенная земля. Кому нужны преобразования такой ценой".
Лена вдруг всхлипнула и расплакалась. Она плакала, и всхлипывала, и снова плакала, и ничего опять не говорила, а он нёс и нёс всякую убаюкивающую чушь и сам верил во всё, что говорил: "Всё будет хорошо. Всё будет чудесно. Не волнуйся, милая". Внезапно она вскинула голову, пристально посмотрела ему в глаза и тихо, еле слышно прошептала:
— Я совсем превратилась в старуху, у меня побелела прядь...
У него отлегло от сердца. Заговорила. Он наклонился к ней и нежно поцеловал в краешек губ. Всё-всё, теперь будет действительно всё хорошо.
— Ты устала и настрадалась. Сейчас тебя проверят и подлечат,— глухо произнёс он, целуя её пальчики с обломанными ногтями.
А она каким-то необычным голосом произнесла:
— Не волнуйся, он жив.
— Откуда ты знаешь?— замер он.
— Он шевелился. Если б он погиб, у меня был бы выкидыш или когда плод разлагается внутри, меня ждала бы зашкаливающая планку температура.
Никита, не владея собой до неприличия, улыбнулся и, не контролируя силу своих рук, прижал её к себе.
— Я думал, сойду с ума. Палату возьму на двоих, лягу рядом. И не вздумай возражать. Зачем к этому уроду забралась в "пирожок"?
— От тебя из вредности хотела убежать... Если б не отдал охране варварский приказ не выпускать, ничего бы в моей голове не взбунтовалось.
— Чтоб твоей головушке больше не вздумалось бунтовать, сейчас тебе пропишут, болезненных витамин и ведро капельниц.
Лена взмолилась:
— Никита, а Даня?
— Что сделается с твоим чадом. Жив, здоров и невредим. Даже мне пельмени варил и посуду мыл.
— Неужели?
— Обижаешь, золотко, мне врать не с руки.
— Откуда объявился тут мой ухажёр юрист, да ещё с оружием. Он что всё-таки из безопасности?
— Угадала. "Он хотел ей сказать, что ухаживал Константин за ней по собственной инициативе и раз бросился спасать, запал не на шутку. Но, вовремя спохватившись, прикусил чуть не выболтавший лишнего язычок. В женской голове паруса моментально надуваются на романтику. А тут мужик её собой прикрыл. К тому же в Карпатах признавала тот факт, что юрист ей нравится. Так пусть думает, что он её по воле службы спасал, а не сердца".
Она, греясь в тепле его рук, думала:— Теперь мне всё безразлично. Я больше ничего не хочу знать. Абсолютно прав Никита, держась от всего этого дерьма на безопасном расстоянии. Вот и мне с этого дня наплевать на всё. Меня больше никакая дребедень не касается. Мне решительно наплевать на всё. Чёрт с ней с действительностью. Своя жизнь — это не мало. В ней только Никита, Данька и вот этот малыш,— положив на живот руку и ощутив толчок, улыбнулась. Меня точно больше никакая холера не интересует. Какое мне дело до всей этой белеберды.
У входа в больничный корпус их ждал Санёк. Он и сообщил, что мальца оперируют.
— Куда его потом Никита Богданович?
— Пусть выкарабкается сначала, а позже в суворовское определю. Сам же видел, что за жизнь в селе, пропадёт пацанёнок. Завтра съездишь, старухе продуктов отвезёшь, керосину купи. Без света сидит. Если поедет, привези её в мой дом, пусть живёт, места хватит. Только сдаётся, не оторвёшь её от своих мест. Старой закваски люди они такие.
— Что мне делать?
— Езжай, отдыхай Саня. Я останусь здесь. Оставь мне пару ребят. Пусть подежурят у дверей. Мало ли ещё кому в голову какая блажь придёт. Сам понимаешь, Жир, это не всё. Так, мелочь пузатая.
Лену обследовали и подтвердили, что беременность она не потеряла. "Такой же как Никита, мёртвой хваткой вцепился",— улыбалась она. Как и прогнозировал Никита, вкололи витамины и подключили к капельнице. Никита, разместив её, умчал за продуктами и вещами. Вернулся он уже с вместительной сумкой, множеством пакетов и Данькой в придачу. Который, скрывая слёзы за шуточками, бросился с объятиями к ней.
— Мать, ты нас с Никитой доконала. Ты, как хрюшка грязь, повсюду найдёшь неприятности. Я согласен с Кушниром, ты вынуждаешь нас привязать тебе на шею колокольчик.
— Как твои дела? Ты ел?
— Ел и дела мои, как сажа бела. Я около тебя немного посижу и пойду пацана после операции проверю. А то к нему некому прийти, фруктов отнесу, сок.
Лена соглашаясь выпустила его руку.
— Да, конечно. Дань, прошу, в квартиру никого не пускай. Страшно то, что опасаться приходится своих. Разве я могла подумать, что Жир решиться на такое. А он только винтик в той игре.
Данька чмокнул её в щёку.
— Я понял, не волнуйся. Никита принял меры. Принести тебе "ноутбук", будешь работать?
— Пока нет. Сил совсем нет. Я здесь долго не задержусь. Хотя самое время бы сесть за него. Теперь я знаю, как докончить предпоследнюю книгу.
— Докончишь, куда торопиться,— хмыкнул Никита, выкладывая перед ней на поднос еду.— Давай поешь, лапуля. Данька топай к мальчишке, я пока мать покормлю.— Никита был таким счастливым, таким, что счастливее навряд ли найдёшь.— Только вот что, барышня, прошу тебя не делать больше глупостей и не пытаться усложнять жизнь себе и нам с Данькой. Или ради твоей безопасности прикажешь наручниками тебя приковывать?
