— Она хочет побыть одна. И чтобы ее ни в коем случае не беспокоили, капитан. Не переживайте, она передала, что скоро успокоится, — сказала Эва, задумчиво прогуливаясь по боковой поверхности капсулы. Затем взяла книгу, микротранслятор и присела читать. К сожалению, ее комбинезон при этом потрясающе обтянул ее эффектную попочку. Я совершенно бессознательно двинулся к этим половинкам...
... Эвы хватило ненадолго. Через каких-то четыре часа она взмолилась о пощаде и покинула Валькирию. Еще через несколько минут в капсуле возникла всклокоченная Юри.
— Капитан, ты что, идиот?
— А в чем дело? — умиротворенно спросил я.
— Ты довел женщину до нервного истощения и еще спрашиваешь, в чем дело? — заорала багровая Юри, — Это что, так и должно быть? Решил наверстать за всю дорогу?
— Так уж и до нервного истощения, — фыркнул я, — Если у всех чарранок такие скромные аппетиты, то мы с Дэвом перетрахаем всю Чарру.
— Не сомневаюсь.
— Поменьше сарказма. Ты же знаешь, что я занимался любовью с Мани подряд по несколько суток и не уставал. Конечно, я соскучился за время просушки по сексу, но я же отпустил Эву по ее первой просьбе?
— Не имеет значения, по какому требованию ты ее отпустил, — запальчиво заявила девочка, — По первому или по тысячному, не важно, важно то, что Эва сейчас обслуживается медициной Драйвера!
— Потрясяюще, — ухмыльнулся я.
— Поменьше сарказма! У их расы секс продолжается очень недолго. Максимум полчаса, и то у единиц, так что Эва теперь чемпионка, — сообщила Юри, — Столько выдержала и не померла.
— Хмм... — глубокомысленно сказал я.
— Теперь понял? Извлек опыт? — воинственно спросила Юри. Я кивнул:
— Кажется, да. Это что, дальнейшее осуществление твоих коварных планов насчет моего соблазнения?
— Угу. Не хочу хвалиться, но ты и Эва делали это бездарно. А я — дочь проститутки, и мама не держала фамильных секретов под замком. Плюс консенсус. Плюс мое знание тебя. Так что, голодненький?
— Все, что угодно, только не это! — отреагировал я, — Ты же все знаешь, все понимаешь, какого черта городить огород?
— Тогда сиди голодный дальше, — нахохлилась Юри.
Я улыбнулся.
— Это почему еще я должен сидеть голодным? Даже если не принимать в расчет способности Валькирии красть для меня смазливых девочек, тут в коконе имеется моя соотечественница. Разумеется, она дикарка, но тоже того... жрица любви. Как тебе такой вариант?
— Ну уж нет!
— Тогда мы можем прийти к соглашению?
— Маньяк! — передернулась Юри, — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать с организмом Эвы. Ты с этой терранкой — против такого противоестественного союза я готова сделать все возможное.
Я только хмыкнул в ответ. Как бы там ни было, пар я повыпустил, и теперь мог довольствоваться скромным сексом с Эвой. Главное, разные бредовые фантазии напрочь исчезли из головы, я стал спокойным и уравновешенным, как раньше. Юри похмыкала, покрутилась вокруг, буркнула:
— Гляну, что на Драйвере делается, без меня не засыпай.
Как только Юри исчезла, у Валькирии прорезался голос:
— Так когда это я крала для тебя смазливых девчонок, капитан?!
— А Мани? — не остался я в долгу.
— У тебя что, семь дырок в голове? Мани мы совместно спасли от крутых неприятностей с конной стражей. И я никогда никого не крала!...
Возвращение Юри положило конец разборкам. Девочка подлезла ко мне под бок, пошурудилась там, устраиваясь поудобнее и сказала:
— Смешно получается у тебя, капитан: любишь одну, а спишь с другой. Или все же ты любишь обеих?
— Кого?
— Меня и Эву?
— Не знаю, — сонно пробормотал я, — Я спать хочу.
И уснул. Сон был простым и черным, как угольный мешок. Едва я проснулся и открыл глаза, под боком зашурудилась Юри. Она села и неожиданно приветливо прочирикала свое "Доброе утро!" Эва полулежала неподалеку от нас. Она не спала. Выглядела чарранка скверно — темные круги под глазами на осунувшемся лице. Я сел и смущенно кашлянул:
— Привет, Эва. Ты нездорова?
— Да, капитан, я неважно себя чувствую, — она глянула в мои глаза и тут же потупилась.
— Я вижу. Надеюсь, твое недомогание будет недолгим. Хмм, вчера я немного увлекся, прошу за это прощения. Валькирия, бассейн.
Юри быстро разоблачилась и шмякнулась вверх, в водяной шар. Эва с тяжелым вздохом последовала ее примеру. Я бесцельно побродил по боковой поверхности капсулы, потрогал мечи, зачем-то залез в машинный отсек. Что-то меня грызло изнутри. Кажется, осадок после сна. Но если мне что мерзкое и снилось, то память не желала подсказывать — что именно. Терзаясь этим, я мрачно принял бассейн, постоял под струями теплого воздуха, оделся и сел завтракать. Эва к утренней трапезе немного посвежела, Юри была беспричинно оживлена и весела. Она опасно шутила, предложила даже пригласить к завтраку Светку, но так, чтобы я не принял сказанное за чистую монету. Капсулу наполнял шум, складывающийся из напевания, озабоченного бормотания, сопения и перебранок разнообразных разумов. Эва, пригубив кофе, качнула головой вверх:
— Капитан, тебя не раздражает этот шум?
— Да нет... — приподняв брови, я с удивлением прислушался. Разумы устройств Валькирии шумели вполголоса, так что все в целом было похоже на шум не слишком дисциплинированного класса при не слишком строгом учителе, — Отчего это должно раздражать? Я создал их, в конце концов это удобно: как притихли, значит что-то не так.
— Мне это трудно понять, — вздохнула Эва, — Первые две ночи я не смогла уснуть.
— Но потом же ты привыкла? — уточнила Юри, — А тишина бы привела к какому-нибудь психозу.
— Но зачем оснащать механизмы разумом? — нахмурилась Эва, — Вы разговариваете с механизмами, как с равными себе. Но разве машины Вам равны?
— Почему нет? — вопросом на вопрос отреагировал я, — Мы осуществили биологический алгоритм симбиоза, взаимовыгодного сосуществования, на качественно новом уровне. То есть между людьми и машинами. Тут как получается: у меня, скажем, появилась некая потребность, а у машин — возможность эту потребность осуществить к нашему обоюдному удовольствию — я получаю искомое, а машины осуществляют свою значимость в моих и собственных глазах. И поскольку я развиваюсь, то развитие влечет за собой новые потребности, следовательно, у машин есть стимул к развитию, чтобы обучаться, трансформироваться и в результате предоставить нужные мне новые возможности, опять-таки к обоюдному удовольствию.
— Это слишком сложно, — возразила Эва. Я засмеялся и беззаботно помахал головой:
— Ничуть. Иначе, если не допускать самостоятельного интеллекта устройств и возможности эволюционировать, мне только и забот было бы, что постоянно их переделывать, также еще и придумывать новые механизмы. Все мое время тратилось бы на обслуживание устройств, призванных обслуживать меня. Хмм... в моем мире был некий мыслитель, который задолго до появления искусственного разума придумал подобное и назвал такие культуры "Це — Феррум", по названию химических элементов, дающих основу жизни белковой и жизни машинной.
— Но... Прости, капитан, я прервала тебя, — смутилась Эва.
— Ерунда, я только хотел добавить, что я тоже эволюционирую, так что сейчас основой моего организма является модифицированный кремний, а Валькирия состоит в основном из палладия, так что у нас получается не "Це — Феррум", а скорее "Палладиум Силици".
— Спасибо, — влезла капсула, — Ты поставил меня на первое место, я тронута.
— Элементарная вежливость по отношению к даме, — поклонился я, — Так что ты хотела сказать, Эва?
— Я уже забыла, — созналась она.
— Так, — с преувеличенной серьезностью сказала Юри, — Поговорили. А теперь о неотложном. Сегодня у нас тяжелый день, капитан. Сегодня нужно сделать нашу пленницу терранку неопасной. Это нужно начать сейчас и сделать до сна.
— Можно мне посмотреть? — заинтересовалась Эва. Юри милостиво кивнула.
— Можно. Может даже ты понадобишься. Лучше бы без этого, но кто знает... Если мои догадки верны, то эта терранка опаснее прогулки по минному полю.
— Со Светой надо что-то делать, — согласилась Валькирия, — Не лежать же ей в глубокой заморозке до прибытия домой. Я тут в свободное время почистила ее организм от разных токсинов и микробов — вирусов, и все же общее состояние у нее не идеальное.
— Позавтракаем и приступим, — подытожил я.
Когда силовые поля кокона развеялись, я не смог сдержать удивленного восклицания: передо мной была Светлана, чуть повзрослевшая, но совершенно не потасканная, ее лицо стало свежим, кожа не обтягивала скулы, с лица исчезло хищное выражение.
— Ну, Валькирия Нимфодоровна, вы просто волшебница!
— Врешь, но все равно приятно, — буркнула капсула, — О кей, капитан, вот голограмма Основной Схемы Реакций. Запускаю пилот — сигналы по нижним слоям иерархии...
Мы работали без перерывов больше двенадцати часов, затем пообедали и погнали ту же ботву с того места, где остановились. Это было нудной, кропотливой работой. Еще через одиннадцать часов, прочистив последний дешифрованный участок верхнего слоя иерархии Светкиного сознания мы вяло пожевали "чего бог послал", как пошутила Валькирия, зачехлили терранку, то есть восстановили вокруг нее силовой кокон и попадали спать, даже не пожелав друг другу добрых сновидений...
Проснувшись, сразу после непременных бассейна и завтрака я настроил индигал на свой терранский облик и передернулся — я совсем отвык от прежнего лица.
— Как это я прожил с такой рожей шестнадцать лет и не рехнулся? — буркнул я, рассматривая себя прежнего в голографическом зеркале, — Одни эти нелепые уши чего стоят!
— Не знаю, не знаю... — задумчиво проскрипела Валькирия, — Я постоянно пребываю в сомнении относительно твоего душевного здоровья. Расчехлять Светлану?
— Да, — кивнул я и жестом руки разрешил убрать свое трехмерное отражение. Кокон начал таять, постепенно проявляя скрытое в молочной пелене силовых полей тело. Давеча мы хорошо потрудились над сознанием Светки: кроме проверки на опасные программы, мы сменили ей память, заблокировав реальную, одновременно подключив вместо нее хорошо сработанную фальшивку, где было все, что угодно, кроме правды. Затем фальшивка подверглась искусственному старению, фрагментарной порче и прочему, необходимому для реального восприятия сознанием.
Кокон развеялся. Светка оказалась в реальном времени. Она вздохнула и опасливо распахнула глаза:
— Андрей?!
— Здесь я Эн Ди, — предупредил я ее, — Как дела?
— Голова болит, — поморщилась она и села, — Жестко. Где мы?
— Во Внеземелье. Сейчас ты на борту Валькирии, это так мой корабль называется.
Светка встала и посмотрела в визор. Ее глаза расширились:
— Ты хочешь сказать, что мы в космосе?
— Я это и говорю: мы во Внеземелье, Светка. У тебя тут какие-то дела?
Она задумалась. Потрясла головой.
— Ничего толком не помню. Как я сюда попала?
— Мы совершенно случайно тебя подобрали. Падай, тут невидимая энергетическая мебель, — сказал я ей и уселся. Светка нахмурилась и помотала головой, рассматривая Валькирию:
— Фантастика! А ты не врешь, что это твой аппарат, Джон Кейси?
— Это легко проверить. Валькирия, кто твой капитан?
— Ты, кто ж еще? — хрюкнула капсула.
— Вот видишь, — пожал я плечами, — Сейчас мы возвращаемся на Террис... Тфу, то есть на Землю. Так что скоро высадим тебя в родных пенатах.
— Фантастика! — сказала Светка, — Но я ничего не помню. Одни обрывки. А ты какими судьбами тут?
— Долго рассказывать предысторию, — отмахнулся я.
— Ну а сейчас ты чем занят? — пристала она. Я вздохнул:
— Ну, сейчас ищу одного мужика. Американца. Парень вляпался в историю, надо вытаскивать, пока не поздно. Долго объяснять. Кстати, твои провалы памяти, они легко объяснимы: мы выдернули тебя сквозь время, ну а при таком это довольно обычная петрушка. Как тоя голова, еще не прошла?
— Проходит, — Светка дотронулась до меня и изменилась в лице. Осязание сказало ей, что зрение ее обманывает, и я не таков, каким она меня видит. Я поторопился объяснить:
— Не паникуй, все верно. Я не таков, каким ты меня видишь. От старого доброго Джона Кейси осталось совсем немного. Это я чтобы тебя не перепугать прикинулся прежним.
— Каков ты сейчас? — опасливо спросила она.
— По последней галактической моде. Трусить и орать не будешь?
— Не — а... — неуверенно протянула она.
— Я казался тебе прежним при помощи вот этой штуки, — я указал на пластинку индигала на виске, — Теперь выключаю машинку.
— Ох ты! — Светка шагнула назад, всматриваясь в мое новое лицо, — Ты по правде думаешь, что так красивее?
— Да. Кстати, пришло время познакомить тебя с моими спутницами. Валькирия, распорядись.
— Они нелюди?
— Неземляне, если угодно, — холодно поправил я ее, — Познакомьтесь: Юри, Света. Эва, Света. Нам предстоит провести вместе около месяца, пока мы дойдем до Террис.
И снова потянулись дни. Светка неожиданно нашла общие интересы с Юри, и они подолгу пропадали на Драйвере. Эва почти всегда была рядом со мной. Мне было хорошо с ней: если я что затевал, Эва непременно была рядом, если лежал в меланхолии и размышлял, она не мешала, но терпеливо ждала моего возвращения из заоблачных высей. Не требуя ничего, она всегда была неподалеку. Лишь один единственный раз Эва выбила меня из колеи: после близости она отвечала на мои ласки и вдруг сказала:
— Знаешь, мне кажется... Кажется, что тогда, в самый первый раз, кое-что произошло.
— Что же?
— Кажется, у меня будет сын, — она смотрела на меня, легонько поглаживая мое лицо подрагивающими кончиками пальцев, а в глазах боролись сдерживаемые слезы и какое-то сумашедшее счастье, — Знаешь, Юри была права, она ведь сразу мне все это сказала.
— Она часто выступает в роли пророчицы, так что не удивляюсь, — вздохнул я.
— Она сказала также, что ты поймешь все мои переживания далеко не сразу, — кивнула себе Эва. Улыбнулась, перемещая руки на мои плечи, — Не говори ничего, Эн Ди. Я знаю, что мужчинам первое время тяжело привыкнуть к мысли о своем ребенке.
— Ну... — замялся я, — Не в том дело. Просто мне кажется, что это не очень вовремя.
— Это получается тогда, когда оно получается, — прошептала Эва, — Скажи мне, капитан: если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о нем?
— Ну конечно! Только все это несвоевременные разговоры.
— Позаботишься, — кивнула она, — Это главное. Я знала, но услышав от тебя подтверждение, я спокойна. Если ты будешь любить его хоть на одну сотую от того, как ты любишь эту странную Юри, он будет счастливее всех мальчишек Чарры.
Она прижалась ко мне и притихла. Я тихонько вздохнул, думая о том, что все же баба есть баба. Летим это мы черт знает куда, не знаем, что будет с нами через час, через пять минут, а у нее свои проблемы, свой мир, и начхать ей на все опасности. Да, думал я, лучше б Юри с Эвой ошиблись в своих прогнозах.
Но они не ошиблись. Валькирия обследовала Эву и подтвердила, что в чарранке развивается уже одиннадцатый как день зародыш мужского пола. Эва услышала авторитетное мнение корабля и неузнаваемо изменилась: ни следа неуверенности не осталось в ее темных глазах, она смотрела на мир спокойно и твердо. В ней проглянуло внутреннее самоуважение и достоинство, и она теперь была на равных со всеми остальными. Однажды она сказала:
