Так что поступим проще. Место встречи, то есть сбора к отступлению, изменить нельзя — то самое поле, куда за вами должны самолеты прийти. И судя по карте мы туда по-всякому раньше успеваем — тем двадцать камэ, но пешкодралом, нам же тридцать с гаком, но на колесах. И зачем нам на само поле лезть — РС и за шесть-восемь км достанут. Если только немцев и туда не сбросили заранее, группой прикрытия...
Нет, американец клянется, что он бы знал. Поскольку раций было лишь две — его, и в том десанте. А тогда нужна была и третья, иначе смысл туда кого-то посылать? Да и не станут немцы еще дробить десант, ведь не ждали они никого кроме нас в этих местах. В крайнем случае, десяток фрицев нам не помеха, справимся!
Ну и главное — не забыть сначала дать радио на Большую Землю. А то, если там перехватят и расшифруют депешу от якобы америкосов, что "успех, есть ценные пленные" — то как бы сами тут все не разбомбили, наплевав на договора!
Да еще и эти... Голов сорок местных китайцев (а с теми, кто к нам еще раньше пристал, то и под семьдесят будет) изъявили желание к нам присоединиться — я же по их мнению, "удачливый вождь", а что еще надо в смутное время? В основном те, кого тут ничто не держит, или бродяги, как Юншен был когда-то, или голодрань без кола и двора, даже не арендаторы, а поденщики-батраки. Но наркозависимых и физически неполноценных среди них нет — сам смотрел. Значит, послужат нашему общему делу!
Во-первых, "своим" китайцам поощрение. Так как согласно уставу, если даже сержантский чин может быть присвоен лишь после прохождения полковой сержантской школы, то ефрейтора дает своим приказом командир части — а отдельный батальон, это уже полноправная в/ч, а не подразделение. И если в Советской Армии ефрейтор очень немногим выше рядового, то у китайцев это очень большой человек, могущий рядового гнуть не меньше, чем офицер. Так что новопроизведенный комсостав тут же приступил к дрессировке новичков. А во-вторых, "пулеуловители" в бою тоже нужны. Стругацкий, чего морщишься — именно так, если эти будут на себя хоть часть пуль отвлекать, которые иначе достались бы более обученным и ценным, это уже польза. Подумай лучше о том, что в сорок первом в этой роли были такие вот интеллегенты как ты, полегшие в московском или ленинградском ополчении! Снова так хочешь — или пусть китайцы нашим расходным материалом послужат?
Первый лейтенант Дэйл Мэтьюс, Армия США. Из протокола допроса (уже на территории советской зоны)..
Прежде всего, я заявляю решительный протест! И требую немедленно сообщить о моей судьбе ближайшему консулу США.
Или я что-то пропустил, и наши страны уже находятся в состоянии войны? Ну а американские бомбы уже упали на русские города? Иначе я не понимаю, чем мы, американцы, заслужили такую вашу ненависть?
Всего пять лет назад мы были союзниками, в войне против общего врага. Я понимаю, что конкуренцию между Державами в мирное время никто не отменял — но ведь цивилизованность затем нам и дана, чтоб даже если дошло до драки, умирали макаки, с нашей и вашей стороны! А белые люди должны пользоваться всеми правами, даже если им не повезло оказаться в положении, подобном моему!
Спрашиваете, как я попал в плен? Я прыгал сразу за командиром, полковником Фишером. Сначала мы упали в какое-то на редкость вонючее дерьмо — слава богу, что было неглубоко, но нам пришлось в это нырять с головой, а поверху по нам били пулеметы! Но мне, полковнику, и еще троим повезло оказаться ближе к сухому месту. Когда мы наконец выбрались на твердую землю, откуда-то появились желтомордые, целый десяток и с автоматами. Трое наемников были убиты сразу, им даже сдаться не предложили — а в нас наверное, узнали офицеров. Полковник выхватил пистолет, и даже успел подстрелить одного из китаез — но тут его прошили очередью, и он упал лицом в грязную воду, прямо передо мной, из головы его кровь текла.
Повторяю, я не нанес вам никакого ущерба! Я физически не мог оказать сопротивление, потому что в эту минуту проверял, не вымокла ли рация, упакованная в резиновый чехол. И выплевывал дерьмо изо рта — я был в тот момент, как тот парень из третьего "Индианы Джонса". Я был нагружен рацией и батареями к ней, и у меня не было никакого другого оружия, кроме кольта — и я бы не успел достать его из кобуры. Ведь когда на тебя уже нацелен десяток автоматов с нескольких шагов, это условия похуже ковбойской дуэли?
Я не сопротивлялся — однако же, вопреки всем правилам обращения с пленными, меня немедленно и жестоко избили, вывернули карманы, отобрали решительно все, сняли ботинки и ремень. И заставили бежать босиком, подгоняя пинками под зад — на площадь посреди деревни, где над самым большим домом был вывешен красный флаг. Туда сгоняли и стаскивали пленных — раненых тоже, и никакой медицинской помощи им не оказывалось. Нас уложили на землю, лицом вниз, и любая попытка пошевелиться пресекалась пинком или ударом бамбуковой палки. И отбирали по одному, на допрос — несомненно, с пыткой, я слышал ужасные крики! Что уже было нарушением порядка — да, я знаю, что в нашем отряде были висельники, бывшие наци, которых вы, русские, имели полное право поставить к стенке — но расправляться с ними руками ваших прирученных дикарей, это уже чересчур! Но я надеялся увидеть во главе захватившей нас банды не макак, а белых людей, которые отнеслись бы с должным почтением к офицеру Армии США!
Да, я знаю, что в любой армии встречаются изверги, садисты, которым доставляет удовольствие мучить беззащитных пленных. Но всему есть границы — в конце концов, на то есть макаки, черт побери! Этот ваш... не могу назвать его приличным словом, но несомненно, русский офицер в достаточно высоком чине, смотрел на меня, как на насекомое! Сначала он обратился ко мне на правильном английском — я, как требует устав, назвал лишь свое имя, звание и номер, и потребовал к себе обращения, предусмотренного конвенцией о военнопленных. На что он абсолютно равнодушным тоном ответил, что никаких пленных тут нет — поскольку вы не воинская часть Армии США, а наемники, лица без гражданства, нацистские преступники, приговор которым был вынесен еще шесть лет назад — и "откуда я могу знать, что ты американец Мэтьюс, а не какой-нибудь бывший оберштурмфюрер СС"? А со шпионами и диверсантами, захваченными в чужом тылу, обращение совсем другое. И еще он сказал — те, кто не желает сотрудничать, ему просто неинтересны. А значит, они будут "отпущены" здесь же — то есть, отданы китайцам.
Это было ужасно! Пусть это были бывшие наци — но все же они были людьми, белыми людьми, и не заслуживали такого! Желтомордые, это просто варвары, звери, в их расе сильно животное, а не человеческое начало — их изобретательность в способах пыток просто не знает границ! И все это было здесь же, на моих глазах, на этой же площади — крики были такие, что даже главарь велел своему подручному китаезе, приказать чтоб пока прекратили, "а то заглушают наш разговор". И запах, как из подпаленного сортира — ну вы понимаете, многие пытуемые обделывались, а костры горели по всей площади. Меня подвели к крайнему, и я видел, как будет по-китайски сажание на кол — полый бамбук в задницу, и раскаленный железный прут! А этот ваш... он действительно готов был подвергнуть меня этой ужасной процедуре — ну а макаки, по своей примитивности, даже не стали бы смотреть, какого цвета кожа у их жертв. Неужели вы не понимаете, что потакая инстинктам низшей расы, вы подрываете у макак сами основы, почтение и страх к белым?
Я вынужден был подчиниться принуждению, спасая свое здоровье и жизнь. Поскольку надеюсь в целости вернуться домой, в свой Коннектикут. Но я заявляю решительный протест — и требую наказания вашего офицера, кому не ведомо само понятие воинской чести и уважения к подобным себе, раз он не колеблясь мог поступить со мной как с каким-то пойманным туземцем!
И больше я не намерен давать никаких показаний, без присутствия консула Соединенных Штатов!
(пометка на протоколе — "категория Е", она же в разговорном жаргоне "железная маска". Что значит — данное лицо во всех документах должно именоваться кодом, а не именем, содержаться отдельно от других заключенных, и информация о самом наличии такого человека является секретной. Нередко, по исчерпании оперативного интереса, такие лица прекращали и физическое существование).
Где-то в Казахстане.
Раньше тут была степь. Теперь стоял город. Главная улица (по традиции, Ленина), уже из многоэтажных каменных домов — учреждения, и жилье для начальства и спецов. И кварталы бараков, уже заменяемые постепенно теми же добротными домами. Железнодорожная станция (дорогу тоже проложили недавно, с рождением города), от которой ходит автобус, по улице Ленина, через площадь Ленина (на которой уже и памятник стоял), пересекая улицы Комсомольскую, Первостроителей, Героев Октября, дальше номерные линии шли, имен еще не удостоившиеся.
Но был уже Дом Культуры. И будущий парк отдыха — где пока лишь степной ветер гнул редкие саженцы, среди размеченных аллей. И стадион — пока открытый, лишь для лета. И магазины, и больница (уже не санчасть лагпункта). И школа, и детский сад — для тех, кто успел уже родиться здесь, или прибыл с родителями.
И то, что давало городу жизнь — рудник, и цеха горно-обогатительного комбината. А также сопутствующие производства — мехмастерские, электростанция.
Ну и конечно, милиция — как без нее?
-Ну что, Ржавый, сбылась наша мечта? Свой срок оттянули, в вохре "беспорочно" отслужили, теперь в ментовке, как обещано. Хозяин наш порядок блюдет строго — раз указал, так попробуй не исполни, от Москвы до самых до окраин, сразу к нам "контингентом" попадешь. Казенное довольствие, квартира, мундир, питание — что еще человеку надо? И уважение — мы теперь государственные люди, а не кто-то там, хехе!
-Так, Седой, в этой дыре? Вот если бы в Москве или Питере — по Тверской или по Невскому так идти, как мы сейчас...
-Ну ты, Ржавый, скажешь — или забыл, что начальник говорил? Что в московскую или питерскую милицию отбирают — лишь кто в армии отслужил, и не ниже сержанта, а лучше фронтовик, и с наградами, ну и желательно, чтоб рост высокий, стать гвардейская. И конечно, русбою обучен, или хотя бы, вот этой штукой владеть хорошо.
-Да ну ее, Седой, я попробовал, чуть себе башку не прошиб!
-Так каску надо было одевать, пока учишься. Мне вот осназовец показывал, как "восьмерки" крутить, или просто круги, а затем сложно, с перехватом из руки в руку.
-А это зачем? Даже когда просто крутишь — хрен кто с ножом сунется, или руку переломит, или башку пробьет.
-Ну допустим, тебе над в процессе пистолет из кобуры выхватить — вдруг за спинами тех, против кого ты, кто-то со стволом нарисовался? Да мало ли для чего — раз есть такие приемы, значит надо.
-А интересно, кто такой инструмент придумал? Мне вот япошка из третьего отряда, ну тот который "сенсей", лопотал — "нунчаки". А у нас в наставлении зовется просто, "палка двойная".
-А тебе не все равно? Тот, кто меня учил, у тех обучался, кого сам Смоленцев натаскивал. Так он говорил, что в русбой приемы входили и от других народов, если оказывались хороши. Может, у япошек и нунчаки — а по мне, инструмент, чтоб даже толпу антиобщественного элемента усмирить. Если только у них огнестрела нет, ну еще и длинный дрын опасен — а против ножа, кастета, и просто с кулаками, да выходи ты на меня хоть вчетвером-впятером! Тут еще конечно, двигаться надо, на месте не стоять. А еще лучше, бить первому, чтоб сразу врагов, минус один или двое.
-А все ж жаль, что я с тем японцем потолковать по-настоящему не успел. Теперь уже поздно, возвращают их домой. Народ хороший, к порядку приученный. Как они памятнику кланялись — во, чинопочитание!
-Не понимаешь ты, Ржавый, высокой науки психологии. А по мне так все ясно — вот пригнали толпу, еще необмятых. Надо сразу их в рамки ставить — и вот приказали им, Ильичу на площади кланяться, а кто не станет, того накажут. А раз ты этому правилу подчинился — то и другому тоже, вот так и согнули под общий порядок! Что отбывают, жалко — хороший народ, понятливый. Чем-то на немцев здорово похожи. Теперь вот обещают китаез прислать, еще в большем количестве, тьфу!
-А что так — мы же их еще и не видели? Или снова язык учить?
-Блин, Ржавый, я сколько тебе говорил? Помню, вот политрук рассказывал, что японский язык сложен, даже писатель Лев Толстой его выучить не смог. А я с этими япошками отлично объяснялся — ну да, запомнились отдельные слова, как "хаджимэ" начать, "ямэ" прекратить — но вообще, я с ними по-русски, это им надо тебя понимать, если не хотят в шизо и без пайки. Согнем и китайцев, куда они денутся? Но не нравится мне, что нас предупреждали — китайцы японцев люто ненавидят, ну а те их. И что категорически нельзя их даже близко держать — сразу драка будет, лютая и со смертоубийством. А японцы, ты правильно заметил, с нами нормально — значит, китайцы, наоборот? Вот и тренируюсь с палками, даже после службы — а ну как придется беспорядки усмирять?
-Так начальство не боится? А то бы еще "зверей" прислали, ОМОН. Про которых жуть рассказывают — что они при бунтах в зоне с бунтовщиками творят.
-Пришлют, когда жареный петух клюнет. Тут, что до ближайшего жилья километров двести степи, это с одной стороны хорошо, бежать даже дураку в голову не придет, ну если только в поезде заныкаться, так ведь все вагоны шмонают на совесть. А с другой стороны, не поймешь внутри, где зона, а где воля — и колючки нет, и бараки похожи, и ходят все без конвоя. Только и различаешь — кто в приличном одет, тому козырнуть, а кто в рабочей робе, к тому со строгостью. Гражданин, почему в рабочее время, бумажку на местную командировку или отпусной или больничный папрашу! Нет бумажки — самовольщик, в камеру до выяснения!
-Ага, а в выходные самая работа. Все на улицу валят, или во всякие культурные места — а нам только смотри, чтоб не было хулиганства. Или того хуже — чтоб у кого-то "чистых" что-то не свиснули, тогда вообще туши свет! Сначала нашего майора на ковер, затем он — ротных, ну а после и до нас доходит, "у нас тут что, чикаго"?
-Ну у них в Америке, если по их же фильмам судить, вот привозили какой-то, помнишь? — так полная жуть! Чтоб мазурики целой бандой среди дня, на автомобилях, и из автоматов палят — ты у нас можешь такое представить? Вон, в прошлом месяце у инженера кошелек вытащили, так шуму было после — пока не поймали, кто уворовал! А у них, воры и убивцы могут на воле ходить и даже с прокурором и полицейскими за руку здороваться, причем все знают кто они, но не посадить, так как "нет доказательств". И это у них называется "политика" — ну вот ты можешь представить, чтоб у нас самого большого пахана, и в депутаты? А у них запросто — украл миллион, поделился с кем надо, и ты уже уважаемый человек.
-Что говорить, поганая у них жизнь. Одно слово — мир капитала. Вот ни за что бы туда не захотел!
-Ну так ты подумай, Ржавый, чья возьмет? Вот, на нас вся Европа накатилась — и где этот Еврорейх? Если посчитать, над кем мы вертухаили — над немцами, французами, итальянцами, поляками, венграми, румынами, кто там еще нам попадался? Японцы были, теперь ждем китайцев. Кто следующим будет — англичане, американцы, про всяких там негров и индусов молчу? До Всемирного СССР.
