Девушка не только избавлялась о бремени СКП в Стражах, но и в личной жизни, опекун у нее был так, же от СКП, и хоть он пока, ни куда не девался, особых возможностей у него больше не было и Софи не обязана отчитываться, где ночует и с кем живет. Это раньше ее запугивали колонией для несовершеннолетних и испытательным сроком, а сейчас поздно. Поэтому следующим пунктом, где нужно забрать вещи, был дом Софии, а потом мы все это дружно отвезли уже ко мне домой. Третий этаж нашего магазинчика отводился полностью под наши нужды, так что места было вдоволь.
Но задерживаться и помогать, Софии обустраиваться у меня времени не было.
— До вечера, я в больницу.
— Когда ты уже с этой ерундой закончишь? Даже Тейлор больше там не работает! И у тебя вообще-то в нашем доме есть обязанности зам начальника охраны! Вот Уберу пожалуюсь и он тебя оштрафует! — Обиделась Софи.
— На этой неделе тоже брошу эту больницу, я уже почти завербовал Панацею, если и не как полноценного члена нашей команды, то возможность лечения без очереди мы точно получим. — Честно ответил я.
Сейчас признаваться Софи и Мэди в том, что я вербую еще кого-то женского пола было почти не опасно, уж повторения того что было с Тейлор точно не будет, я их приструнил.
— Только эта неделя! А то обижусь! И Мэди с Тейлор тоже обидятся, уж я постараюсь! — Пригрозила чернокожая шантажистка.
Встреча с Эми прошла, как планировалось, мы весело болтали, пока она, как обычно ходила по палатам и лечила больных. Только если раньше она все проделывала довольно угрюмо и через силу, то с моим присутствием и болтовней вообще не заморачивалась над всякими моральными терзаниями. Хотя между мной и Славой еще металась, но мне оставался последний шажок, чтоб завершить этот выбор и устранить криворукую эмпатку. Я даже расспросил у Эми во всех подробностях о способностях ее сестры.
Огромная сила, десяток тонн поднять, способна, умение летать, но в воздухе может тащить вес только немногим больше собственного. Кривая аура, усиливающая восхищение при положительном отношении и страх при отрицательном. И "неуязвимость" очень липовая неуязвимость, как мне по секрету поведала Эми. Такие уязвимости собственных сил хранят в секрете от всех, но сестренка знала все. Защита Славы может выдержать любое количество ударов, не превышающих определенного порога энергии либо она способна выдержать один удар, превышающий этот порог, причем не важно, превышает он на один джоуль, или в миллиард раз. Этот один удар защита выдержит, а потом пропадет на секунду, перезагружаясь, и снова будет готова держать удар.
Критический порог энергии оказался не так уж и высок, точно известно, что пистолетная пуля этот порог превышает и защита перезагружается. Это примерно в четыре раза выше качественного удара профессионального боксера. А если этот удар совершать в гантз костюме, то нейтрализовать первым ударом защиту, и добить вторым вообще не проблема. А можно поступить еще проще, и прописать классический дуплет из пистолета в голову. Проблема устранения вызывающего брезгливость криворукого эмпата, перестала быть проблемой и должна была решиться в ближайшее время. Но я не думал, что это ближайшее время наступит прямо сейчас.
У нас как раз приближался перерыв в работе, Эми осталась долечивать больных детишек, а я отправился в нашу личную ординаторскую, чтоб сварить фирменный кофе, и даже успел поставить турку на огонь. Оконное стекло вылетело облаком брызг, что-то белое влетело в комнату, и меня болезненно выбивая весь воздух из легких, впечатало в стену.
— Ты тварь! Ты что посмел издеваться над моей сестренкой! — Прорычала мне в лицо разъяренная Слава.
Ответа ей не требовалось, она еще раз врезала мной в стену, и покрепче сжав шею, вылетела в окно, удерживая меня на вытянутой руке. Миг невесомости, и жесткая встреча с асфальтом, сгруппироваться я успел, но помогло это мало, бок и бедро вспыхнули от острой боли.
— Козел! Китаеза мелкий! ТЫ собираешься выставить мою сестренку полной дурой? Думаешь такой умный и можешь изменять ей со всеми подряд?! С этой Сталкершей?! И ты думал, никто ничего не узнает! Гнусный урод! — Еще пара мгновений полета, прерываемых встречей со стеной.
Я был без костюма, и сделать хоть что-то с разъяренной Славой просто не способен. Более того, уже после первого полета и перелома бедра и ребер, я ничего делать не собирался, поскольку такой расклад, пожалуй, даже лучше физического устранения Славы. Мне же нужен был скандал в семье Далтон, чтоб у Эми был повод показать им кукиш. Так вот он! Сестра тиран, избивающая любимого парня, чем не повод, чтоб оправдать радикальную смену отношения с обожания сестренки к страху и презрению, и никого убивать и поднимать шум не надо. Конечно то, то меня тут в изменах обвиняют немного нехорошо, но на Эми такие обвинения точно не подействуют, ей главное самой быть любимой, а сколько еще таких же совершенно не важно.
Но полет завершился, а вместе с ним и размышления, даже мне трудно отстраненно думать, когда в теле стало еще на парочку целых костей меньше, а какие-то органы, явно перестали быть целыми. Перед глазами черные круги забегали. Вот опять мелькнуло лицо Славы, тряска, от которой я чуть сознание не теряю, еще один полет, дура несдержанная, так и прибить ведь может!
Но нет, после острой вспышки боли, почти сразу приходит облегчение, боль отступает, а надо мной заплаканное и одновременно яростное лицо Эми. Виктория тоже торчит рядом, продолжая яростно выкрикивать обвинения и размахивать руками.
— Эми, я тебя люблю. — Шепчу я, и до кровавого фонтана из носа, ударяю в ее разум своей силой.
Я чуть ли не физически ощутил, как последний камешек сдвинулся, а образ Виктории, в списке самых любимых и обожаемых объектов полностью заменился на мой. В то время как Виктория перешла в легкий негатив, тут же усиленный текущей ситуацией, когда уже совсем не любимая сестра, пользуясь своим превосходством, лезет в ее личную жизнь и избивает объект обожания. Я бы сказал тут уже далеко не легкий негатив, но следом эти чувства еще и распалились под действием обратной стороны ауры Славы. Все, абзац...
Я широко улыбнулся, чувствуя, как все раны исчезают, включая только что появившуюся головную боль от использования силы, но вставать с земли не спешил, позволив закончившей лечение Эми, самой разобраться с сестрой. Виктория еще не понимает, что натворила, и продолжает посыпать меня обвинениями, заодно сдавая Рыцаря, который и рассказал обо мне. Странно, не мог он меня видеть не мог, ладно это не так важно.
— Эми, он прохиндей и ловелас, ты не должна с ним общаться... —
— Шлеп! — Прервал речь Славы звук громкой пощечины, от ладошки Эми ее никакое силовое поле не защитило, Виктория так и замерла с выпученными глазами, как парализованная, или не как?
— Кента мой парень и я не позволю кому-то, а особенно тебе лезть в мою личную жизнь, а уж тем более набрасываться на него и избивать, потому, что у тебя наступил очередной приступ ПМС! — Взревела Эми. — Мне надоели твои попытки следить за каждым моим шагом, подсовывать всяких богатеньких уродов, типа твоего рыцаря, я сама решу, что мне нравится! Ты неуравновешенная психопатка не способная контролировать свои эмоции и силы, а не светлая Героиня! Слава! — С презрением процедила Эми. — Сколько раз ты превращала задержанных в инвалидов и звала меня, чтоб скрыть свою преступную злобную, черную натуру? Тебе напомнить? Пять, только за прошлый месяц! Я больше не собираюсь покрывать такую психованную тварь как ты, и даже не смей приближаться к Кенте! Ты мне противна!
Виктория действительно оказалась парализована пощечиной Эми, и даже говорить не могла, но она решила использовать на сестре другое свое оружие, чтоб успокоить у той истерику, и ударила во всю мощь, своей аурой. Меня пробрало, и захотелось этот навязанный страх перековать в ярость и выплеснуть обратно. Эми досталось еще сильнее, она попятилась, ее лицо исказилось от ужаса, но он очень быстро сменился отвращением.
— Тварь тут ты! И ты мне противна! Тебе меня не запугать своей дрянной аурой! — высказалась Эми, и, повернувшись ко мне, помогла подняться. — Кента, пойдем отсюда, видеть ее не могу!
Я согласился, и, обняв все еще пребывающую в ярости и истерике, мою девушку, повел ее прочь из внутреннего дворика больницы, и от глаз многочисленных свидетелей семейной ссоры. Дальнейшее я видеть в живую не мог, но эта сцена почти мгновенно затопила интернет, и я не раз любовался моментом, когда с Виктории спадал паралич.
Девушка, вмиг потеряла всю свою высокомерность, обессилено упала на землю, бездумно глядя нам вслед, на ее собственном лице была картина полного шока и ужаса. И Виктория без остановки повторяла.
— Она меня боится...
Виктория поняла, что ее аура вызвала не восхищение, как должна была бы, а страх у самой близкой сестренки, она вызвала у нее страх, это значит, что Эми ее действительно ненавидит, значит, она действительно радикально перегнула палку, и по всем статьям не права. Вот это действие своей Силы на сестру, Викторию подломило куда сильнее всей устроенной истерики и обвинений. Слава получила очень серьезный моральный удар, и была не в силах его перенести, от такой боли ее неуязвимость не спасает.
Мы с Эми отошли не так уж далеко, разместившись на скамейке в сквере рядом с больницей. Я ковал железо пока горячо, признаваясь девушке в страстных чувствах, она отвечала мне тем же, дополняя ответ поцелуями и заверениями что и на километр свою сестру коме не подпустит, и вообще больше не оставит меня одного. Было бы идеально целоваться не на скамейке, а в более уединенном месте, но я понимал, что рановато и скандал еще не закончен.
У девушки зазвонил сотовый, она его достала, посмотрела на имя абонента "Кэрол" и зашвырнула в урну, продолжив поцелуи. Я еще раз заверил, что люблю ее, но не забыл уточнить, что у меня много друзей, с которыми я ее познакомлю, и которых я тоже люблю. При этом заверяя, что с ними она точно подружится, как нормальная девушка, без лишних требований и ожиданий, которые хотела у нее видеть Виктория.
Во время очередной серии поцелуев нас прервали, вот поэтому я и не стремился найти укромный уголок, чтоб расширить знакомство. С неба буквально рухнули две женщины Кэрол Далтон прозвище Брандишь, она же мать Виктории и Эми, а так же Сара Пелхам, прозвище Леди Фотон. С этой парочкой без серьезной подготовки я бы даже в костюме встречаться не хотел. Но сейчас подготовка была, и скверик этот далеко не безлюдный, так что убивать меня точно не будут, свидетели помешают, а ко второму раунду семейного скандала я готов, и точно знаю, что Эми будет на моей стороне.
Но Кэрол смогла меня удивить первым же восклицанием.
— Что ты сделала с Викторией, гадина? Все же пошла по стопам своего гадкого отца злодея! — Выпалила она, надвигаясь на Эми.
Девушка на это обвинение отреагировала неожиданно эмоционально, я сжал ее ладошку, успокаивая и придавая сил, это помогло.
— Ничего я с ней не делала! Просто высказала все, что думаю о ней самой, о тебе и всей вашей гадкой лицемерной семейке! Я больше не хочу иметь ничего общего с безумной высокомерной стервой, и лицемеркой, приютившей отобранного у отца ребенка, и делающей вид на публику, что все хорошо, но не способной испытать и каплю любви! Только обвинения в том, что я не вылечила Марка! Ты сама меня постоянно подталкиваешь быть как отец и еще попрекаешь этим! — Высказалась Эми, сжимая мою ладошку, чувствуя в ней поддержку и силу выпалить все, что в ней копилось долгие годы, я и сам не подозревал что она приемная, и какие у них в семье интересные отношения. Как просто, оказалось, отколоть Эми, просто убрав ее обожание Славой и чуть ту спровоцировав. Кэрол сорвалась и вовсе без всякой помощи, и правда, являясь лицемеркой.
Она ответила в том же тоне, подтверждая только что выдвинутые обвинения и ругая ее за такое отношение к Виктории и нежелание помочь Марку. Дошло даже до того, что Эми стали тыкать тем, что ей нравится смотреть на страдания окружающих, поэтому она не желает помочь и вообще постоянно в больницу ходит. Эми тоже не стала отмалчиваться, распаляя конфликт еще сильнее, я был этому только рад. Но когда Кэрол в порыве гнева собралась влепить моей девушке пощечину, я решил вмешаться.
Брандишь, способна создавать энергетическое оружие, и может превращаться в почти неуязвимую энергетическую сферу, но сейчас она была просто истеричкой, на расстоянии удара. Я перехватил ее руку, заломил слегка и оттолкнул Кэрол на пару шагов. Тут Сара оживилась, но, похоже, она тоже считала, что Кэрол слегка зарвалась, и ничего говорить мне не стала, встав между нами, лицом к подруге.
— Достаточно, я уже понял, какая у вас любящая семья, и насколько Эми горит желанием возвращаться. Все что она хочет это жить нормальной жизнью! — Яростно выкрикнул я. — А вы этого не понимаете и не желаете понять! Вы все видите в ней только Панацею, но она хрупкая и ранимая девушка Эми, в вашем доме, да еще с таким отношением она не сможет быть счастлива! Я не позволю над ней издеваться, она будет жить у меня, ты ведь не против, дорогая?
— Я согласна! — Подтвердила Эми, вцепившись мне в руку.
— Мы уходим, надеюсь не надо вызывать СКП и полицию для этого?
— Не надо. — Согласилась Сара. — Эми, прости, все не так...
— Не надо тетя, все, так как и должно было быть. Но "домой" мне точно возвращаться не хочется, и вряд ли захочется...
Кэрол мешать не стала, и мы относительно спокойно ушли, я не забыл прихватить выкинутый телефон, а то ведь потом Эми сама жалеть будет о потерянных контактах и прочей мелочи. Правда пока мы добирались до дома, я несколько раз видел в небе летающие силуэты людей, не так-то просто со мной отпустили Эми, но после столь громкого скандала, вряд ли кого удивит, что девушка переехала к своему парню, а не осталась с приемной семьей. Как я уже говорил, жил я не один, а вместе с Софией, да и Мэди тоже перебралась ко мне, не оставаться же ей скучать в своем доме одной. К счастью и девочки были излечены моими стараниями от ревности, и мое желание значило для них куда больше собственного, и Эми не должны были особо смутить конкурентки, но только чуть позже, когда она осознает что перешагнула черту, а до того, лучше девочкам не пересекаться. Еще на подходе, я отправил подругам смску с просьбой, меня не встречать и дать возможность поговорить с новенькой без лишних мордашек, и они эту просьбу выполнили. На пути в спальню, нам с Эми никто не встретился, разве что на прикроватном столике стояли две чашки горячего кофе с булочками ручной выпечки.
Кофе был ароматным, но совершенно нас не заинтересовал.
— Эми, забудь о Панацее, в этом доме ты можешь быть самой собой! — Горячо заявил я, стягивая с нее бесформенный балахон с красными крестами. Под ним оказались милые трусики и белый лифчик.
Девушка замерла, рассматривая сваленный в кучу костюм Панацеи, и кажется, осмысливая мои слова, и с восторгом воззрилась на меня, я обнял ее, крепко прижимая к себе, и давая опору, Эми с такой силой сжимала меня в объятьях, что я с трудом дышал. Я поглаживал ее нежную слегка напряженную спинку, попутно расстегнув застежку лифчика, чувствуя как напряжение постепенно уходит, сменяясь желанием. Эми отбросила от себя все плохое, слова и обвинения и сосредоточилась только на мне и ласкающих ее руках. Она разжала свою крепкую хватку, и наши лица замерли напротив друг друга, я приблизился, аккуратно втянул в себя ее горячую нижнюю губу, а следом потянулся и скользкий язычок. Мы страстно целовались, постепенно смещаясь к кровати, и повалились на нее, не размыкая объятий. Эми оказалась снизу, и чуть отстранившись, я отбросил скрывающую великолепную грудь одежду и, положив руки на два чудесных холмика, стал их ласкать, чувствуя, как под моими ладонями затвердевают вершинки, наливаясь особой силой.
