— Я бы не хотел обсуждать дальнейшее на открытом воздухе, — заметил Император. — У нас есть о чем поговорить, Дэвиан, но не здесь.
— У меня апартаменты в резиденции здешного наместника, — сказал Дэвиан. — Полагаю, там мы можем поговорить без помех.
Часом позднее.
— Мне почему-то кажется знакомой эта комната, — медленно проговорил Дориаль Анно.
— Всего лишь один из рабочих кабинетов, — отозвался Дэвиан. — Не хуже других и не лучше.
Дородный Магистр покачал головой.
— Нет, Ваше Высочество, я видел фотографии... Это же... — он нахмурился. — Здесь погиб Матис Грант!
— Действительно, — подтвердил Дэвиан. — Здесь его и нашли. С простреленной головой. Нас здесь никто не услышит, господа, так не будем скрывать правду. Да, Магистр Грант покончил с собой в этом кабинете.
— И ты выбрал его для себя? — поразился Тамрин. — Однако... странный поступок.
— Очень скверная примета, — поддержал Нарис Талан. — Вы ведете себя безрассудно, Ваше Высочество. Ныне молодые люди пренебрегают... многим, к чему в мое время привыкли относиться серьезнее, но будьте осмотрительнее. Со смертью не играют, принц Дэвиан.
— Я не боюсь примет, — сухо ответил Дэвиан. — Этот кабинет, как я сказал, не лучше других и не хуже. Я выбрал его, чтобы не забывать, чего может стоить упомянутая вами неосмотрительность, Магистр Талан.
— Ивирцы оказались коварнее, чем мы думали, — неохотно согласился Император Велизар. — Но, Дэвиан. Господа. Как ни трагична эта история, она уже стала прошлым, а мы должны смотреть в будущее.
— Забывая о прошлом, мы рискуем и в будущем повторить старые ошибки, — ответил Дэвиан. Император возмущенно сверкнул глазами, но не ответил.
— Слишком много думая о прошлом, однако, мы рискуем в нем застрять, — парировал Дориаль Анно. — Я предлагаю оставить в стороне обсуждение... прискорбных событий в Сафири и поговорить о наших дальнейших действиях. Во имя Творца, о Сафири и так было сказано слишком много в минувшие дни!
— Не сомневаюсь, что вам хотелось бы замять эту тему, Анно, — проворчал Нарис Талан. — Но то, что вы называете "событиями", имеет прямое отношение к нашим дальнейшим действиям. Можем ли мы быть уверены, что эти "события" не повторятся возле Янгина или Кадиха?
— Резонный вопрос, — признал Император. — Вот что сейчас самое главное, господа. Все вы понимаете, что повторения катастрофы быть не должно. Это будет непоправимый удар по престижу Империи. И поэтому я хочу спросить тебя, Дэвиан: что ты думаешь?
"Ну, надо же! — мысленно усмехнулся принц. — Император интересуется моим мнением. Похоже, я действительно завоевал авторитет в Палатиане. Хм, вот уж о чем никогда не мечтал..."
— Я уже высказывал свое мнение, — сказал он, — и повторю снова. Совершенно ясно, что диверсия в Сафири и последующее нападение на город не были организованы ивирцами.
— Твоя теория о причастности агентов Сегуната... — протянул Велизар Третий. — Да, ты говорил об этом. Даже Тамрина заставил сомневаться, — в его голосе угадывалось подавляемое раздражение, но, по крайней мере, дядюшка слушал. Уже немалое достижение.
— Это именно теория, — не преминул встрять Дориаль Анно, с самого начала упорнее других ее отрицавший. — Доказательств у нас нет, Ваше Величество. Простите меня, принц Дэвиан, но одних лишь слов для нас не может быть достаточно...
— Одних лишь слов? — холодно перебил Дэвиан. — Вам не хватает фактов, Магистр? В султанской армии служат многочисленные инструкторы с севера. На Инчи нам удалось захватить одного из таких. Да, формально они не являются военнослужащими Сегуната, просто наемники, но для любого очевидно, что это отговорка, причем донельзя тривиальная.
— Безусловно, Дэвиан, — согласился Тамрн. — К сожалению, тривиальная она или нет, отговорка хороша. Из тех, в которые никто никогда не поверит, но и опровергнуть не сможет. Тот северянин, который попал в плен на Инчи, он ведь ни в чем не признался?
— Нет, — нехотя подтвердил Дэвиан. — Его так и не удалось... вызвать на откровенность. Хоть я и позволил нашим людям не стесняться в средствах, он молчит. Агинаррийцы еще в прошлую войну показали, что их волю сломить трудно.
— Значит, Магистр Анно прав: у нас нет доказательств, — сказал кронпринц. — То, что все понимают, и то, что можно подтвердить, часто — очень разные вещи. Но политика и дипломатия, как и суд, признает только материальные улики.
— Я никого не собираюсь судить, Тамрин, — огрызнулся Дэвиан. — И тем более не собираюсь лезть в политику и дипломатию. Предоставляю это Палатиану. Но здесь, наедине, мы можем говорить открыто. Господа, ивирцы никогда не смогли бы ни спланировать, ни осуществить ничего подобного! Это устройство, которой нашли под днищем "Императрицы Корнелии"... Неужели кто-то из присутствующих думает, что оно разработано и изготовлено в Ивире? Они даже автомобили закупают в Сегунате или в Коалиции! Аэродром на Метмере — пример идеальной маскировки. Его обустроили в обстановке строжайшей секретности. Мы ни о чем не догадывались, и даже наши агенты в Лакрейне не передавали никаких сведений о его существовании. Могли ивирцы так тщательно организовать все работы? Я не верю. Не их стиль, — усмехнулся префект Западной эскадры.
— Допустим, ты прав, Дэвиан, — сказал дядюшка, — но что это меняет? Как сказал Тамрин, обвинить Агинарру мы не сможем. Нет доказательств, а любые рассуждения, как бы они ни были убедительны, остаются только словами.
— Да, но это позволяет сделать важное заключение, — возразил Дэвиан. — Исходя из того, что "Черный день" спланирован агентами Сегуната, я предполагаю, что больше подобных сюрпризов не будет.
— Вот как? — нахмурился Нарис Талан. — Что заставляет вас так думать, Ваше Высочество?
— Именно то, что "Черным днем" мы обязаны агинаррийцам, а у перед теми стояла четко определенная цель. Нанести Ксаль-Риуму унизительный удар, после которого для нас не будет иметь значения ничто, кроме мести Ивиру. Они это сделали, цель достигнута — зачем им посягать на большее?
— Причинить нам еще более серьезный ущерб, — предположил Тамрин. — Ослабить Империю, насколько удастся.
— Они все равно не смогут сокрушить Ксаль-Риум, — хмыкнул Дэвиан, — и они это понимают. Помочь ивирцам одержать победу в войне? Агинарре нет дела до ивирцев. "Черный день" они готовили долго и тщательно — готовили не один год. Проделали огромную и очень сложную работу. А такая подготовка всегда сопряжена с опасностью разоблачения. И чем больше работы, тем больше опасность. Северяне не из тех, кто будет рисковать напрасно. Они сделали то, что сочли необходимым, и на том остановятся.
— Ты уверен? — произнес кронпринц. — Думаешь, теперь они просто отступятся, бросив все?
— Этого я не говорил. Я сказал, что нас не ждет сюрпризов, подобных Сафири, — поправил Дэвиан. — То есть чего-то столь же масштабного. Затянуть войну в любом случае отвечает интересам Сегуната, поэтому следует опасаться минных заграждений, торпедных катеров и тому подобного. "Малой войны", в общем. Это само по себе достаточно серьезная угроза.
— Но в одном ты, безусловно, прав, Дэвиан, — мрачно сказал Император. — В том, что после Сафири мы не можем даже помыслить о перемирии. Война не закончится, пока мы не дойдем до Лакрейна.
— Флот выполнит свой долг перед Империей, — официально сказал префект.
— Я в тебе не сомневаюсь, племянник. Пока Штаб не пришел к единому мнению о новом командующем, ты остаешься на этой должности.
— К тому же, — добавил Тамрин, — после победы Дэвиана, разумнее всего официально признать его командующим, отец. Его ценят на флоте, и кроме того, замена Дэвиана другим человеком сразу после победы вряд ли будет положительно оценена в прессе и в обществе.
— Это мы еще будем обсуждать, Тамрин, — сказал Император. — Я уже сказал, что не сомневаюсь в том, что мой племянник приведет флот к победе, но существуют определенные формальности, которые мы не можем обойти.
— Формальности всегда можно уладить, отец.
— Но не так быстро, как хотелось бы. Впрочем, оставим это. Что же до северян и их хищнических интересов на Тэй Анге — Дэвиан, если даже ты прав, сейчас мы действительно не можем ничего изменить. Пока Ивир не пал, вмешательство еще и в дела северо-востока вызовет в обществе крайне нежелательный резонанас. Один противник за раз, господа. Сначала разберемся с Ивиром и султаном, а затем можно будет думать об остальном. Не раньше.
— В таком случае, дядя, я могу сказать лишь одно, — сухо заметил Дэвиан. — Своей цели агинаррийцы, безусловно, добились.
ГЛАВА 19
Тэй Дженг. 21 Лета.
Иджиме сдвинула плексигласовый фонарь назад. Так поступили многие, иначе в кабине "Раймея" можно было задохнуться. Хоть до полудня было еще далеко, солнце уже жарило вовсю, а работающий двигатель поднимал температуру в кабине почти до невыносимой. Открытый фонарь приносил облегчение — и заодно ухудшал аэродинамику машины, съедая двадцать-тридцать километров скорости.
Иджиме не забывала вертеть головой, высматривая угрозу — этому в летной школе "Риосен" учили, пока привычка не закреплялась на уровне рефлекса. Прямо сейчас опасности не было. По крайней мере, не должно было быть, ведь они летели над своей территорией. До реки Шан-Си-Гуа, где заняли оборону войска Фронта Свободы и карнский экспедиционный корпус, было еще несколько десятков километров. Двадцать четыре "Раймея" держались шестью четверками, прикрывая три дюжины бомбардировщиков.
Девушка перевела взгляд на "подопечных". Это были "Сёкуйо" — средние двухмоторные машины новейшей модификации: поступили на вооружение только в прошлом году. Подумав об этом, Иджиме Сетано даже ощутила некоторую зависть. Почему у всех уже новая техника, и только им приходится обходиться старенькими "Раймеями"? "Сёкуйо" предназначались для непосредственной поддержки войск — имели ограниченный радиус действия, зато были быстрыми, маневренными, неплохо защищенными и несли мощное вооружение. Из округлых носов каждого бомбардировщика торчала целая батарея — пара автоматических 30-миллиметровых пушек и три крупнокалиберных пулемета, а под крыльями было подвешено по десятку реактивных снарядов. Тоже, кстати, новейшая разработка агинаррийских оружейников, впервые проходящая проверку в боевых условиях.
Пока все шло по плану. Поднявшись с аэродрома, истребительный дивизион под предводительством самой Митсури прибыл в указанное место рандеву, а через пятнадцать минут подоспели и бомбардировщики. "Толстяки", как их прозвали среди пилотов, хотя особенно толстыми Иджиме их не назвала бы, "Сёкуйо" выглядели довольно-таки изящно. Выстроившись в воздухе, отряд из шестидесяти самолетов с большими алыми метками в виде языка пламени на крыльях и фюзеляжах взял курс на юг.
Иджиме слегка нервничала, однако держала себя в руках. Ведь их учили на совесть, и в "Риосен" она с самого начала была в числе первых. Она была умелым летчиком и понимала это, да и остальные хороши. Пусть боевого опыта у них еще и нет, но выучка на высоте — два с половиной года в летной школе, затем децимы тренировок на Айто под присмотром Миями Митсури. Едва ли у пилотов Фронта Свободы может быть лучшая подготовка. В прошлой кампании на Тэй Луане, когда северяне столкнулись с бойцами из добровольческого корпуса южан, они быстро продемонстрировали свое явное превосходство. Сегодня, насколько знала Иджиме, добровольцев из Империи или Коалиции в составе армий Тэй Дженга или Тэй Карна нет, или, во всяком случае, их очень мало. Воевать предстоит с местными летунами, и что бы ни говорила Митсури, вряд ли их подготовка на том же уровне, что у пилотов-истребителей Сегуната.
Аюми держалась позади. Кейдзи Иджиме не видела, но и брат здесь, в составе одной из пар — ресутаев. Воздушная армада, собранная для атаки, производила устрашающее впечатление. Видимо, "восточный арнат1", как прозвали генерала Тодзуми, решил сломить оборону противника одним мощным ударом. Никто, разумеется, не посвящал молодых пилотов с аэродрома Кайши в военные планы Агинарры, но Иджиме догадывалась, что их ударный отряд — не единственный, кто будет сегодня громить войска Фронта Свободы.
Они продолжили путь, и вскоре внизу девушка увидела собирающиеся войска. Вереницы автомашин, ползущих по дороге, казались длинными темными змеями. С такой высоты рассмотреть какие-либо детали было невозможно, но через минуту немного впереди Иджиме увидела многочисленные вспышки. Небольшие рыжие точки внезапно появлялись и пропадали, и девушка поняла, что это ведет огонь агинаррийская артиллерия. Затем показалась и река — длинная, на этом участке почти идеально прямая и не очень широкая. Там тоже видны были автомашины, а у побережья сверкали огни взрывов и по воде расходились круги, похожие сверху на серебряные монетки. Как и говорила Митсури, батареи противника обстреливали реку, не позволяя агинаррийцам наладить переправы. Некоторые снаряды попадали в цель — Иджиме разглядела разбитые и горящие автомобили.
Но отвлекаться на происходящее на земле нельзя, их забота — то, что в воздухе. Иджиме вернулась к наблюдению за небесами вокруг себя, и, как выяснилось, очень вовремя. Не прошло и пяти минут, как в ее наушниках прозвучал голос:
— Это "Стрела-12"! Вижу противника на два часа!
— Это "Первый", — тут же откликнулась Митсури. — Вижу их. Четырнадцать... нет, шестнадцать "Депредэро". Соберитесь, детки. Сейчас начнется. Помните — не подпускать их к "Толстякам", остальное неважно!
Через пару секунд и Иджиме заметила впереди и выше силуэты вражеских аэропланов. Довольно большая группа — как и сказала Митсури, не меньше шестнадцати. Но все равно меньше, чем агинаррийцев. Двадцать четыре "Раймея" против неполных двух десятков ниалленских истребителей "Депредэро". Как ни странно, нервное напряжение, которое испытавала Иджиме Сетано еще со вчерашнего дня, внезапно ушло, вытесненное уверенностью и холодной сосредоточенностью. Девушка вытянула руку, чтобы задвинуть на место фонарь кокпита. Жару она потерпит, а лишние тридцать километров в час сейчас очень нужны.
"Они, действительно, не слишком опытны, — мелькнула спокойная мысль. — Могли бы попытаться зайти со стороны солнца и застать нас врасплох, но нет — кинулись в лоб. Глупо", — при этом Иджиме не забыла обернуться к солнцу: не могло ли быть так, что вражеский отряд отвлекает внимание от своих товарищей? Но нет, небо было чистым. Никого. Похоже, командир вражеской группы предпочел действовать, не мудрствуя лукаво.
Противник рассеялся на несколько групп, готовясь атаковать с разных направлений. Кое-какое представление о тактике пилоты Фронта Свободы все же имели — пока примерно половина их истребителей атаковала агинаррийские "Раймеи", другие пытались пробиться к бомбрардировщикам. Затрещали первые очереди. "Свободники" промчались мимо, рассыпались, сломав строй, ушли на разворот, вновь догоняя агинаррийцев. Другая группа тем временем устремилась на сближение с "Сёкуйо", но северяне были начеку. Несколько "Раймеев" устремились наперерез, Иджиме присоединилась к ним.
