— Не заперто, — удивлённо пробормотала Ирума.
— И что в этом удивительного? — переспросил я. — У тебя в деревне днём тоже никто дома не закрывает.
— Так то деревня, — пояснила девушка, — там всегда людно. А здесь вокруг лес, зверья полно.
— Ну и что?
— Многие звери достаточно разумны, чтобы открыть дверь лапой, и просто прикрытая дверь их не остановит. Да, большинство животных опасаются заходить в дома, где живут люди, но некоторые хищники вполне могут незаметно пробраться в дом и напасть на его жителей. Особенно те, кто уже попробовал вкус человеческой крови.
— Что-то за всё время жизни в посёлке я ни разу не слышал о подобном. К тому же разве звери охотятся на человека? Ведь человек, особенно маг, с лёгкостью выйдет победителем из схватки с хищником, не говоря уже о том, что люди сами охотятся на диких животных. У зверей должен был выработаться естественный страх перед человеком.
— Случаи с забравшимися в дома дикими зверями действительно крайне редки, но тем не менее они иногда происходят, в том числе и у нас. В деревне каждый ребёнок знает о минимальных требованиях предосторожности. А что касается поединков со зверями... Да, в большинстве случаев побеждает человек, но в природе всё взаимосвязано, и у зверей тоже есть шанс. Как ты думаешь, почему в нашем посёлке так мало людей старше тысячи лет?
— Вероятно, потому, что со временем люди умирают от старости?
— Теоретически человек может жить пусть не вечно, но очень и очень долго. Молодость возвращает как магия, так и эликсир жизни — выбирай для себя что хочешь.
— Тогда, быть может, они просто устают от жизни и завершают свой жизненный путь, как это сделала Иттана?
— Некоторые действительно выбирают подобный путь, но Иттана — первая добровольная жертва богине на моей памяти, что бы ни говорил по этому поводу Арн и его жена.
— Тогда не знаю...
— Они погибают, Кейт. Иногда охотник и жертва меняются местами. А хищник, даже один раз попробовавший плоть человека, захочет вкусить это лакомство ещё раз. Он становится людоедом. Поэтому, когда охотник из нашего посёлка погибает, весь посёлок выходит на поимку убившего его зверя. И пока зверь не пойман и не убит, все двери посёлка закрываются. Запоры стоят и на отдельно стоящих в лесу домах — постоянно в них никто не живёт, подобные убежища регулярно используются для ночёвок вдали от дома и временного хранения продуктов. Этот дом стоит отдельно.
— И его дверь должна быть закрыта, — продолжил мысль девушки я. — А если она не закрыта, то...
— То это ничего не значит, — ответила Ирума.
— Или значит, что здесь нет хищников.
— Рысь — хищник, она вполне способна напасть на человека. Даже взрослого человека.
— Открыта дверь или закрыта — не важно, хозяев всё равно дома нет, иначе они давно уже вышли бы на стук.
— Ничего страшного — подождём, рано или поздно они вернутся.
— И сколько их ждать?
— Не знаю... Угли в очаге ещё не прогорели — иначе бы не дрожал над печной трубой воздух.
И мы, скинув поклажу, уселись на ступеньки крыльца ждать хозяев — заходить в чужой дом без разрешения мы не рискнули. Так как процесс ожидания мог затянуться надолго, я развязал рюкзак, достал несколько завёрнутых в листья кусков прожаренного мяса и, поделившись с Ирумой и дракончиком, принялся обедать.
Дракоша быстро сгрыз свою порцию и сел передо мной на хвост, умильно глядя мне прямо в глаза и высунув наружу большой красный язык — видимо, рассчитывал на мою жалость. Ирума поглощала мясо небольшими аккуратными кусочками, тщательно следя за тем, чтобы ни одна капля жира не капнула на её костюм. Я же... Я тоже сгрыз свой кусок почти с той же скоростью, что и мой питомец, и уже примеривался достать из рюкзака ещё кусочек, как нас вежливо окликнули:
— Добрый день, молодые люди. Что вы делаете на пороге моего дома?
Обернувшись на голос, я увидел незаметно подошедшего к дому со стороны солнца мужчину. Он стоял около стены и внимательно рассматривал нашу компанию, причём делал это, по-видимому, уже давно. Немного смутившись, я ответил за всех нас:
— Мы путники. Идём в Тсану. Попали в эту долину случайно и хотели бы попросить вас предоставить нам кров на один-два дня для отдыха и пополнения запасов продовольствия. Не позднее чем через два дня мы вас покинем и продолжим путешествие. Также будем благодарны за любую информацию о дороге в столицу, если вы этой информацией обладаете. В свою очередь, мы согласны ответить на интересующие вас вопросы, если, разумеется, мы знаем на них ответы. Да, извиняюсь за то, что не представились сразу — меня зовут Кейтон, а мою спутницу — Ирума. Она моя жена.
— Меня можете звать Лим. Кров я вам предоставлю, — с лёгким кивком ответил хозяин. — И про дорогу тоже расскажу в обмен на вашу историю. Нечасто в моей долине появляются гости, нечасто...
За короткое время обмена любезностями я успел внимательно рассмотреть хозяина. Мужчина был высок, явно выше среднего, строен и по-спортивному подтянут. Лицо ничего не могло сказать мне о возрасте, однако биологически он выглядел лет на тридцать пять — сорок. Немного неразберихи вносили его длинные белые волосы, увязанные в пучок на затылке — они сильно старили своего владельца. Я вообще в первый раз встречал в этом мире настоящего блондина с карими глазами...
— У него седые волосы, — тихо пробормотала Ирума.
Упс... То, что я поначалу принял за естественный цвет, оказалось сединой. Полностью седого человека я тоже вижу в первый раз. Интересно, волосы поседели от возраста или седине на голове хозяина дома имеются другие причины? Самые древние жители приютившей меня деревни, которым, по уверениям Ирумы, исполнилось за тысячу лет, имели самую заурядную внешность среднестатистических людей среднего возраста, а истинную продолжительность жизни у них выдавали лишь глаза. Глаза стоящего передо мной мужчины лучились скрытым весельем, и совсем не желали раскрывать возраст своего хозяина. Снедаемый любопытством, я после недолгого раздумья спросил:
— Не будет ли бестактностью с моей стороны узнать ваш возраст, уважаемый Лим?
— Будьте проще, молодой человек, — усмехнулся хозяин, — в этой глуши, поверьте, не до этикета. Живое общение ценится значительно больше соблюдения формальностей.
— Как скажете, Лим, — не стал упираться я. — Так всё же что с возрастом?
— Я действительно прожил достаточно долгую жизнь, — подтвердил мои догадки мужчина, — мне больше двенадцати тысяч лет. Точная дата моего рождения, надеюсь, вас не интересует?
— Не может быть... — потерянно пробормотал я. — Неужели люди могут жить так долго?
— Могут и дольше. Значительно дольше. Предел продолжительности жизни человека до сих пор ещё не установлен. Впрочем, что же мы на ступеньках общаемся? Пройдёмте в дом, гости дорогие.
— А дракончику с нами в дом можно? — спросил я, ухватив пробегающего мимо питомца за шкирку и прижав к своей груди.
— Это не дракон, — бросив беглый взгляд на моего питомца, возразил Лим.
— А кто же? — переспросил я.
— Виверна. Маленькая горная виверна. Совсем недавно родилась. Непонятно, как только её родители из гнезда отпустили.
— Не отпустили, — пояснил я. — Родители погибли в схватке со взрослым орлом. Мы подобрали одинокого птенца — один, без родителей, он бы не выжил.
— Да, эти хищники стоят друг друга. А детёныша виверны правильнее называть не птенцом, а щенком. У виверн на самом деле больше общего не с птицами, а с собаками. Да и интеллект виверн не уступает интеллекту той же собаки. Многие учёные даже приписывают вивернам наличие разума, сходного с разумом человека.
— Однако я считал своего питомца родственником драконов.
— Драконы — это большие крылатые ящерицы. Рептилии. Тело их покрыто чешуёй, и они яйцекладущие. Виверны, как и все млекопитающие, живородящие. Тело виверн, как и тело собак, покрыто шерстью. Исключение составляет хвост, но покрывающие его ороговевшие пластинки на самом деле не чешуйки, а роговые наросты, преобразованные из волос.
— А крылья?
— Крылья виверны получили от летучих мышей. Кстати, некоторые виды крупных летучих мышей называют летучими собаками — они ближайшие родичи виверн. Да вы и сами могли бы догадаться об этом, стоило вам повнимательнее рассмотреть голову своего питомца — она мало чем отличается от головы самого обычного дворового щенка.
— Значит, ты у нас виверна? — ласково спросил я, заглянув в глаза свернувшегося клубочком на руках щенка. И, обращаясь уже к Лиму, спросил:
— А что вы можете рассказать о драконах?
— Откуда подобный интерес, юноша? — заинтересованно спросил мужчина.
— События моей давней юности, — уклончиво ответил я, и, чтобы долго не объяснять, расстегнул свою куртку на груди и достал амулет с изображением держащего мечи дракона, развернув барельеф таким образом, чтобы он оказался хорошо виден Лиму.
— Подробнее о драконах вы можете почитать в библиотечных архивах столичной академии. Бестиарий Эдема, том седьмой, глава одиннадцатая, если мне не изменяет память, — процитировал, видно, по памяти мужчина, но, стоило ему вглядеться в выгравированный на медальоне силуэт, изменившимся голосом добавил:
— А вот амулетик у вас интересный, не позволите взглянуть?
Мне не очень хотелось передавать в руки чужого человека единственную оставшуюся у меня от Линнеи вещь. Однако я пересилил себя и, почти не раздумывая, опустил дракошу-виверну на ступеньку, после чего, сняв через голову украшение, протянул его мужчине. Лим осторожно, как истинную драгоценность, взял в руки отливающий синевой серебристый металлический кругляш и, закрыв глаза, погрузился то ли в раздумья, то ли в медитацию. Догадавшись перейти на магическое зрение, я с восторгом смог наблюдать тысячи тончайших разноцветных сканирующих нитей, протянувшихся от мужчины к амулету и опутавших диск плотным до осязания коконом. Так прошло несколько мгновений, после чего хозяин открыл глаза и вернул мне диск со словами:
— Берегите его как величайшую ценность. А сейчас вместе со спутницей прошу в мой дом. Питомца можете взять с собой — виверны достаточно разумны, чтобы понимать простые команды и находиться в доме вместе с людьми, соблюдая установленный там порядок. По крайней мере, некоторое время...
В доме хозяин показал нам комнату, в которой мы можем переночевать, и, проведя краткий инструктаж, отпустил нас умыться и переодеться, сказав, что будет ждать нас на кухне, где приготовит нам ужин. Ещё раз поблагодарив мужчину, мы с Ирумой занесли в спальню свои вещи, быстро смыли походную грязь в примыкающей к спальне небольшой ванной комнате, имеющей, тем не менее, и ванную, и душ, после чего, почувствовав себя чистыми и посвежевшими, направились на кухню, прихватив с собой щенка виверны.
Кухня располагалась с противоположной стороны дома, и, чтобы попасть в неё, нам пришлось пройти через зал. Обставленный достаточно скромно, зал поразил меня большим количеством древних книг — такие использовались в империи до эпохи появления искинов. У меня сразу же возникло желание взять какую-нибудь книгу и, усевшись с ногами в одно из стоящих рядом с книжными шкафами даже на вид мягких и уютных кресел, с головой погрузиться в чтение, аккуратно перелистывая настоящие, а не виртуальные, как на терминале искина, страницы. С трудом поборов это желание, я нырнул в гостеприимно распахнутый дверной проём на кухню, куда за мгновение до меня уже прошла Ирума.
Кухня принадлежащего Лиму дома не сильно отличалась от любой из ранее виденных мною типовых кухонь жителей Эдема — большой площади помещение выглядело бы почти пустым, если бы не большой, массивный деревянный стол строго по центру, вокруг которого располагалось несколько удобных, эргономичных кресел, тоже выполненных из дерева. Из дерева была сделана вся кухонная мебель, и лишь большой очаг в углу, являющийся одновременно и печью, и кухонной плитой, разбавлял это царство древесины. Да, посуда на кухне была вполне современной — частично металлической, частично фарфоровой, а частично — стеклянной.
Над трубой не зря струились потоки раскалённого воздуха — пока хозяин отсутствовал, в духовом шкафу, вмонтированном в печь, томился на пару изысканный ужин из местных злаков, обильно сдобренных дичью. Едва мы заняли места за столом, как хозяин ловко поставил перед нами глубокие миски с разваристой кашей, тушёным мясом и густой, словно кулеш, рыбной ухой. Отдельно из печи был извлечён каравай хлеба, от которого мужчина заточенным до бритвенной остроты кухонным ножом отрезал несколько ломтей белого ароматного хлеба. Плеснув ухи и в свою тарелку, Лим выложил на стол столовые приборы и, взяв оттуда одну ложку, молча принялся за еду. Ни меня, ни Ируму уговаривать не пришлось — мы, похватав ложки, накинулись на угощение.
Некоторое время прошло в молчании — мы ели. Наконец, с трудом затолкав в рот последнюю ложку, я пощупал свой натянувшийся, как барабан, живот, я отодвинул от себя тарелки и сказал, обращаясь к хозяину:
— Спасибо за угощение, всё было очень вкусно. Думаю, пришло время поговорить.
— Расскажите о себе, — попросил мужчина. — Ваша спутница похожа на обычную деревенскую жительницу из лесного посёлка, каких полно на Эдеме. А вот кто вы и откуда — я понять не могу.
— Я родился и вырос в Оканийской империи. Это в другом мире, — осторожно начал свой рассказ я, и, увидев, что хозяин совсем не удивился подобному началу истории, уже более уверенно продолжил:
— В молодости я познакомился с одной девушкой, которую полюбил всем сердцем и на которой мечтал жениться. Однако она неожиданно исчезла, перед своим исчезновением подарив мне медальон, который так сильно вас заинтересовал. С тех пор прошло без малого сто лет. Я выучился на капитана космического корабля, и почти всю свою жизнь проводил в глубоком космосе, на борту кланового звездолёта. Во время одного из выполняемых мною рейсов на мой корабль напали пираты, и, чтобы не попасть им в руки, я взорвал свой корабль. Однако по какой-то причине я не погиб, а оказался на вашей планете. Подозреваю, что моему перемещению в Эдем каким-то образом способствовал подаренный мне амулет. Это событие случилось два года назад. Год я провёл в деревне Ирумы, — я кивнул головой в сторону своей спутницы, — а с окончанием сезона дождей направился в столицу. Моя жена сказала мне, что столичные жрецы должны знать, как отправить меня домой, и согласилась сопровождать меня до столицы — один я, мало приспособленный к реалиям вашей жизни, скорее всего, никуда бы не дошёл. Да, чуть не забыл — весь путь от деревни Ирумы и до вашего дома мы проделали пешком, идя напрямую через лес и питаясь тем, что могли добыть на охоте. И именно поэтому мы просим крова и отдыха в вашем доме — за время пути мы порядком вымотались, а наши запасы продовольствия подошли к концу. Вот, вкратце, и вся моя история. Теперь очередь за вами.
— Подробности моей жизни и семейного положения сообщать, полагаю, не имеет смысла — они вряд ли вас заинтересуют, — улыбнулся хозяин дома, — поэтому буду предельно краток. Родился я более двенадцати тысяч лет назад в семье потомственных архимагов, преподавателей столичной академии. Юношей я был крайне амбициозен и пошёл по стопам своих родителей. Учился, женился, устроился преподавателем сначала в академию одного из провинциальных городов, а затем и в столичную. Занимался исследовательской работой, автор множества научных трудов по истории становления магии на Эдеме. После смерти жены постепенно ушёл от преподавательской работы и с головой погрузился в науку. С некоторых пор, устав от людского общества, перебрался сюда, в эту закрытую долину, и полностью посвятил себя науке. Остальная информация о моей личной жизни ничем вам не поможет и вряд ли будет вам интересна. Можете задавать свои вопросы, юноша, постараюсь удовлетворить ваш интерес. Ваша спутница, судя по её молчанию, вопросов ко мне не имеет.
