Часть 2. Первый день весны

— Я не хотел... — жалобно пискнул принц и хотел прикрыть уши, но не успел. Кантор немедленно ухватил его за второе ухо и, поскольку, как было уже сказано, печатные ругательства у него закончились, высказал все, что думал о не в меру любопытных сопливых эльфах, не стесняясь в выражениях.

Оказавшись на свободе, принц Мафей схватился за пылающие уши, сел на лавочку и горько заплакал. Кантор немедленно вспомнил рассказ Ольги о том, что мальчишку в детстве дразнили и дергали за уши, и тут же пожалел, что избрал такой путь воспитания. Ведь не столько больно, сколько обидно...

— Ну ладно, не реви, — неловко сказал он, присаживаясь рядом. — Ты же не маленький. Это я не со зла, а в воспитательных целях. Я больше не буду. Ну, будь мужчиной, в конце концов, ты же принц.

Мафей всхлипнул, утер нос рукавом, и обиженно сказал:

— Как за уши таскать, так можно, а как плакать — так я принц... Вот в следующий раз буду мужчиной и как шарахну по тебе чем-нибудь... мало не покажется.

— Что ж сразу не шарахнул? — засмеялся Кантор.

— Ты ведь меня спас, — снова шмыгнул носом его высочество. — А это правда... насчет крови?

— Чистая правда.

— А ты откуда знаешь?

— У меня есть один знакомый... тоже полуэльф, как и ты. Он мне рассказывал. Я его как-то хотел угостить сдуру, и он мне объяснил, что с ним будет от такого угощения. Даже во втором поколении надо сначала делать тест на совместимость, а потом пробовать. Да и в третьем желательно, а то мало ли что.

Мафей тут же перестал плакать и заинтересовался.

— А твой знакомый — он такой же, как я?

— Не совсем. Он старше тебя и у него нормальные человеческие уши. А в остальном — такой же инфантильный безответственный лопух, как и ты. Только вот половыми извращениями не страдает, на этот счет у него все в порядке.

— Я не извращенец, — надулся Мафей, видимо, обидевшись на "инфантильного лопуха". — Мне просто интересно, как люди это делают.

— Так же как и эльфы, уверяю тебя.

— Так ведь я не знаю, как это делают эльфы. Вот я и хотел хоть на людей посмотреть.

— Дурила! Это надо не смотреть, а пробовать на практике!

— Вот и Жак тоже говорит... — вздохнул Мафей.

— Ну, вот и делай, что старшие говорят, раз уже дорос. Или у эльфов в этом возрасте еще не стоит?

Мафей опять надул губы и обиженно сообщил:

— Уж не хуже, чем у людей.

— Так чего ты теряешься? Тут вон какие дамы по дворцу бегают... одна Камилла чего стоит.

Мафей мгновенно зарделся и пробормотал:

— Да ну ее...

— Что, старовата? — усмехнулся Кантор. — Это не страшно. Для такого, как ты, неопытного и неуверенного в себе мальчика, нет лучше, чем старая опытная шлюха.

— А на следующее утро весь двор будет знать, какой я неопытный, и обсуждать размеры и конфигурацию моего полового аппарата... Спасибо.

— Ну, если тебя это смущает... — Кантор пожал плечами. — Найди еще кого-нибудь. Можно и не во дворце, можно и помоложе... Да и чего это я тебе должен советы раздавать, сам не маленький. Выберешь на свое усмотрение. Ты вон какой славный и симпатичный, вполне можешь позволить себе выбирать. Какая же девчонка откажет эльфу... А за людьми больше не подглядывай, а то кто-нибудь изловит и морду набьет. Понятно?

— Понятно... — вздохнул Мафей. — Только пока никто не ловил. Только ты. Ну, еще наставник, но он просто в комнату вошел и застукал. А из объектов — только ты. Да и не посмеет меня никто бить, таких нахалов, как ты, при дворе не водится, просто наставнику пожалуются.

— А он тебе нотацию прочтет. А ты их уже на память знаешь. Все ясно. Вы с моим знакомым случайно не братья? Уж очень похожи.

— А нельзя мне как-нибудь с ним познакомиться?

— Вряд ли. Он у нас особо засекреченный товарищ, и общаться с магами ему не рекомендуется, а то вы такие ребята — заглянете, и все про него узнаете.

Мафей вздохнул, помялся и неуверенно спросил:

— А ты расскажешь всем про эту бутылку... и вообще...

— Не бойся, не расскажу. Хотя следовало бы, чтобы тебя еще и наставник отчитал за вопиющую некомпетентность, но... Ладно, иди спать. Я тут не нанимался еще и воспитывать тебя.

Оттасканый за уши принц немедленно поднялся с лавочки и начал кастовать телепорт. Потом, спохватившись, сказал:

— Ой чуть не забыл... Спасибо.

— На здоровье, — проворчал Кантор. — Что-то мне сегодня слишком много народу говорит "спасибо", не к добру это. Не иначе, в ближайшее время либо морду набьют, либо пристрелят где-нибудь...

Он проследил, как тают в сером тумане распухшие уши маленького эльфа, и вернулся в купальню, надеясь все-таки поспать хоть немного.

Кантору снились эльфы. Они шумно плескались в бассейне и трахались вповалку. Они были красивые, тонкие, с серебристыми волосами и огромными темными глазами без белков. Эльфы пили вино и пели хором в четыре голоса. Им было очень весело. А он стоял на галерее и смотрел на них сверху, и ему было грустно и до смерти завидно.

Элмару снилась Азиль. Она стояла в дверях, как обычно, зависнув на одной ноге и держась рукой за косяк, босая, в стареньком заплатанном платье, в котором она когда-то пришла к нему. И смотрела на него с укоризной. "Где же ты шляешься, милый? — говорили ее глаза. — Ушел с утра, не сказал куда, я тебя жду, а тебя все нет, и спросить не у кого. Может, с тобой случилось что? А может, просто опять где-то пьянствуешь, как обычно?" И ему было очень стыдно.

Жаку снился кошмар. В нем не было конкретного сюжета, но было много крови, потрохов, отрубленных голов и прочих малоаппетитных подробностей из области судебной медицины. Ему было страшно. И очень плохо.

Терезе снился Жак. Просто так, без всяких подробностей. Снился, и все.

Эльвире снился король. Он стоял перед ней на коленях, просил прощения и слезно умолял выйти за него замуж. А она гордо и непреклонно отказывалась.

Ее гостю снилась полная ерунда. Будто он прилетал к Эльвире и украл из королевской кухни банку варенья. И съел. Причем съел руками, без всякой ложки. И еще катался на люстре. А потом его величество сердито отчитывал Эльвиру за варенье и грозно вопрошал, кто разбил большую люстру в тронном зале.

Ольге снился дракон. Он к ней приставал. Он весело скалил свои жуткие зубы, помахивал огромным членом и говорил человеческим голосом всякие очаровательные непристойности. У дракона был волшебный голос барда Эль Драко и говорил он по-мистралийски. Очень сексапильный был дракон. Ольга чуть не согласилась.

Этель снились ее сегодняшние собутыльники. Все три. Они исполняли мистралийские народные песни у подножия ее башни и жалобно взывали к ней, приглашая на коллективные потрахушки. А она показывала им язык из окна и говорила, что она сегодня занята. Сегодня у нее запланированы потрахушки с его величеством Шелларом.

Его величеству снились всякие ужасы. Разные. Снился ему, к примеру, господин Хаббард, который будто бы пришел к нему в кабинет с головой под мышкой и злорадно заявил, что он вовсе не умер, а всех обманул. Также снился Жак, который тоже явился к нему в кабинет в состоянии трансформации, с двумя мечами в двух руках и с вполне понятными намерениями, а пистолета не оказалось ни в кобуре, ни в ящике стола. А еще ему снилось, что он женится. И все прочие ужасы перед этим меркли.

Принцу Мафею снился Кантор. Он висел на вбитом в потолок крюке, через который была переброшена цепочка полиарговых наручников. Его голова бессильно болталась, с лица капала кровь. Рядом стоял здоровый коротко стриженый голдианец с железным прутом в руке, и спрашивал: "Где Амарго?" Не дождавшись ответа, он приложил раскаленный прут к голой спине мистралийца и снова спросил: "Где остальные?" Кантор выгнулся дугой, запрокинув голову, и закричал. Это было страшно. Очень страшно, как всегда в подобных снах.