Присел на пол под окном, у радиатора отопления, полюбоваться луной. Луна в тучах, нечем себя порадовать. Зажег в ладони маленький огнешар. Вот так лучше: и собственное солнышко, и любоваться им можно до посинения, и тепла больше.
Прямо из камня стенной балки, загребая ногами, прополз Артур, раздвигая цельный блок скальной породы как воду. Сел рядом, прислонившись плечом, буркнул, собираясь излить всю душу:
— Золотые прииски снились. Уже укрепил шахты и начал выработку как...
Следом за Каменщиком пришлепала валькирия в пижаме и тапочках. Для разнообразия вошла через дверь.
— Подвинься. — Толкнула вампира, отвоевав больший кусок батареи. — Потуши огонек, Рикка проснется. И что с этими тенями под глазами? Ты совсем не спал?
— Играл в шахматы сам с собой. В уме, — признался Саня. — Никогда не думал, что запомнить все позиции будет так сложно.
— Половину ночи? — удивилась Кельха.
Эх, Артур уже забылся сном. Уж он бы придумал, что ей сказать. И потратил бы на это вторую половину.
— А у тебя есть более действенные способы борьбы с бессонницей? — ответил вопросом Саня.
Взгляд у немки стал таким, глубоко задумчивым, что Саня сразу понял — этот вопрос не из тех, что задают девушкам ее типа.
Что с тебя возьмешь, тугодумка.
Задребезжали мелко стекла в окнах.
Адский хор заставил содрогнуться мирно сопящего носом Артура. Удовольствие он испытал как очумелый идолопоклонник из первых рядов, стоя прямо под колонкой "Marshall" в разгар концерта KISS. На нервы подали напряжение из сети электроснабжений, спалив их ко всем чертям. Его зубы застучали морзянку.
Саня вздохнул. Началось в деревне утро, загорланил скоро жареный петух...
Дан, подлец. Мог же поставить звуковой барьер.
— Шива горло разминает, Майя проснулась, вот она и хочет ее убаюкать, — объяснила Кельха.
— Не могу сказать, что эти вопли похожи на колыбельную, но у нас есть все шансы уснуть мертвым сном, — меланхолично подметил Саня.
— Пока она будут практиковать вокал, нам не смежить очей. Теперь я понимаю с чего это вампиры отдают предпочтение глухим гробам, а не обществу себе подобных, — поддержала его валькирия. — Хочешь молока? Я там тебе еще пол пакета оставила.
— Молоко? Я бы не против... Кори? Что еще? Не дыши мне в ухо — щекотно. А, понял.
Майя не может спокойно отойти ко сну, вот и затискала хорька до полусмерти, ворочаясь на кровати.
— Иди ее утихомирь, а я тут полежу. Если не трудно, прихвати мне одеяло, когда будешь проходить мимо. — Очередной куплет прихватил и ее. Артура свернуло в трубочку. — Э-э-э, бедные мои барабанные перепонки. Нет, я пойду с тобой, и лично ей надеру уши.
Каменщик потер веки руками, и присоединился — ему сохранность подружки важнее рваной дремы. Зевающая Рикка нагло повисла у него на плечах — довезет, лошадка, ее сорок пять кило веса ему как кепка для детсадовца.
Вампир кивнул. Подсадил Белочку себе на плечи. На проходной, разделяющей два крыла отеля и кухню, их встретили остальные, с красными глазами, растрепанными прическами и перекошенными минами. Обозленный плебс взял в руки факелы и вилы...
Шива обернулась, прервав свое "пение", приветливо улыбнулась. Золотистые волосы торчат проволокой, что ее совсем не портило.
Саня не повелся на ее дружелюбность.
— Ночью детям нужно спать. Дорогуша, или ты прекратишь свой концерт, или Майя будет твоим лучшим приятелем. Твой материнский инстинкт достоин похвальбы. Я подумываю предоставить тебе честь стать ее неизменной нянькой. Поломайся для вида, доставь мне удовольствие и развей остатки колебаний.
Индуска икнула, перекрестилась католически, увидев обещанное во всех красках. Только не это неописуемое зверство!
— Так бы сразу и сказал, я же не...
— Ты не можешь просто закрыть рот?
Шива проглотила язык. После жестокого убийства генерала Тени, которое видели практически все, спорить с вампиром совсем не хотелось. Непоколебимое спокойствие Сани граничило с равнодушием. А вот заспанные лица за его спиной прямо молили — скажи еще что-нибудь, утешь нас.
Девчонки избегали смотреть вампиру в глаза, полагая, что он ищет новую жертву, вспоминали свои грешки, а их набралось полное ведро с горкой. Лучше не дергать дракона за хвост — он может оглянуться.
Саня оглянулся.
— Так как спать никто уже не хочет, что будем делать? — стребовал умные предложения. Он по простоте душевной посчитал, что это будут шахматы или "морской бой".
Красная сунула палец в рот, что-то соображая. Резво бросилась к своей комнате...
В голову вампиру полетела подушка. Саня присел, и она досталась в лицо Кельхе. Синяя прыснула — оно медленно рдело, наливаясь кровью. Валькирия оскалилась, и сбегала за своим постельным комплектом. Обернулась в шесть секунд, вооружившись двумя пуховыми валиками, один сразу запустила в хохочущую дракошку, вторым закрылась от Шивы. За ней метнулась Рикка с длинным мягким пуфиком, махнув им по горизонтали. На дороге стояла Анжела...
Пошла метель.
Майя радостно засмеялась и выкрикнула, метко огрев Синюю по затылку:
— Сражаться до конца, бои на подушках!!!
Хикару Юкихиме была необычной девочкой. Она одна из рода снежных дев, и родилась принцессой, что обязывало придерживаться более серьезных правил. Ее жизнь была скована сотнями ограничений. То нельзя, это вредно, сюда не ходи, с ним не говори, этих избегай, другие тебе поклоняются, что намного лучше, но говорить с ними тоже нельзя, ибо знать о тебе свыше слухов им ничего не нужно...
Сузука Виши, мама, с которой иногда, наедине, можно было пообщаться на любую тему, всегда давала исчерпывающие ответы на ее вопросы. Единственный недостаток — вопросов было ничтожно мало. Телевизор девочка не смотрела, это один из запретов, книг в ее распоряжении было мало, а друзья — это для черни. Именно черни, потому как лишь сиятельные, белоснежные девы, из правящего рода заслуживают белого цвета. Такую идеологию со школы прививали всем детям Дану, так что в ней не видели нечего зазорного.
Она не считала свою жизнь скучнее, или хуже чем у сверстников. Это просто не приходило ей в голову. У нее было много времени на медитации, совершенствование своей божественной природы, обучение изящным искусствам, вышивке, ритуальному пению и каллиграфии. Отдельной статьей шли занятия по контролю воды и скульптурным техникам льда.
Единственная вещь, вызывавшая у нее чувства, это присутствие отца. Он умел улыбаться и учил остальных это делать! Лорд Данаи был военным вождем племени, что подразумевало также посыл шпионов, и эти агенты должны ничем не отличаться от людей. Он и сам нередко принимал участие в походах, отражал нападения диких существ и отвечал за связи с другими племенами. Это он измыслил основать сеть контрагентов, посылающих всех любителей горнолыжного спорта сюда, организовал для них шикарную программу развлечений и условия для жизни. Около десятка таких мужчин взяло в жены снежных дев, оставшись улучшать демографическую ситуацию, пополняя генофонд и просто фонды...
Да, он был идеалом. Идеальным вождем, идеальным папой, идеальным мужем.
Отец любил удивлять, и не любил удивляться. Поэтому он постоянно привозил с собой всевозможные диковинки, чтобы посмаковать выражения лиц соплеменников. Среди этого добра не последнее место занимала электрическая зубная щетка. Инструкция от нее внесла в сердца смятение чувств — "машинка может отчистить даже самые ужасные пятна". Эфри посмеялся вдоволь — этих пятен в стерильном Айсенвельде, люди которого питали подсознательное отвращение к грязи, днем с огнем не сыщешь. Таких случаев было вдосталь, от кустарного снегоуборщика, купленного у народных умельцев, до сигареты и ментоловой жевательной резинки, освежающей дыхание.
Последние пять лет эти штучки прекратились — старейшины, инстанция контроля сохранения обычаев, увидели в них угрозу стабильности общественного строя. На опечаленного отца было жалко смотреть — он замкнулся в себе, перестал беззаботно улыбаться, не спал неделями, по большей части отсутствовал, патрулируя дальние подступы к деревне. Вслед за помрачневшим вождем осунулась и мать, все меньше уделяя внимания управлению народом, по большей части перекладывая свои обязанности на плечи старейшин.
Последнее воспоминание, связанное со смеющимся от души отцом было одним из самых счастливых. Эфри тайком ото всех привез ей подарок на седьмой день рождения, единственный праздник, в разном виде принятый у всех народов. Старикам приходится терпеть.
Подарок был небольшим, продолговатым, завернутым в фольгу и перетянутым белой лентой. Теплые цвета в деревне были категорически запрещены.
— Разверни при мне, будь добра, — попросил отец.
Юки послушалась, шурша фольгой. Внутри было что-то, некогда составляющее часть чего-то большего, налитое пурпуром и зеленью.
— Как странно. "Это" цветное. Так красиво!
— Ты еще столь несдержанна, — печально произнес Эфри, взъерошив ей волосы. Он смирился с правилами, но видеть, как твое дитя превращают в бездушный автомат очень горько.
— Папа, это что? Оно живое? — спросила девочка.
— Это цветок, Юки...
Принцесса зимы проснулась. Сон в доме, который видел всю ее сознательную жизнь, всегда включал фрагменты воспоминаний. Это своеобразная магия родных мест. Только в этом пристанище, где нет надежды на иное будущее, его заменяют картины прошлого.
На книжном столике, в вазе, стояла живая роза, ярко-алая с белыми кончиками лепестков. Ее запах приятно щекотал ноздри. Это Саня подарил, даже не представляя какое святотатство совершил.
В дверь робко постучали. Прислуга из пары снежных дев быстро привела принцессу в надлежащий вид, разгладив волосы, и приодев в длинное белое платье с узором из голубых линий и сверкающих стразов.
Юки перешла в приемный зал особняка, присев на колени на мягкую подушку и скрестила ладони на коленях.
— К вам посыльный, госпожа. Впустить, или это нарушит ваше умиротворение? — спросила снежная дева привратница.
— Впустить, — бесцветным голосом произнесла девушка, не шелохнувшись.
В приемную вошел, согнувшись в поясном поклоне, высокий мужчина в робе. Арельяно Верди. Бессменный советник правящего рода. Его отличительной чертой был язык, не умеющий врать и граничная четкость передачи сообщений.
— Позвольте засвидетельствовать свое почтение, Белоснежная и Непорочная. — Юки встала, и немного наклонила корпус, здороваясь его. — Вынужден исключить этикет, моя госпожа, у меня срочное послание от жреца Стужи. Он просит вас лично доставить к нему для разговора юношу, которого врачует госпожа Сабрина.
— Дедушка, попросил? — Юки чуть не села на пол — ноги дрогнули. Сдержалась — вбитые годами упражнений традиции крепко в ней засели — принцесса должна быть воплощением бездушности, не имея права на личность.
Перед глазами все смешалось. Чтобы этот черствый, скрытный, холодный, как Стужа старик что-то попросил? Это не просто невозможно, а входит в разряд чудес!
Никто не знал, что именно происходит у него в голове, какие мысли ее посещают. Он был самым таинственным и неприступным старейшиной Айсенвельда. Дедушка мог приказать, но редко пользовался этим правом. Значит, он обращается как родственник, а не высшее воплощение зимы среди детей Дану?
Да, это возможно. И это еще один повод не ослушаться — очень интересно, для чего ему такие сложности.
— Передайте ему — я выполню эту просьбу.
Последствия бойни успели устранить. Артур мог и сам справиться, но Эфри объяснил, что землю нужно освятить водой. Пришлось на время сделать из тротуарного камня каналы и плотины, Дагон смыл через них трупы струями воды. Работников было много — жители проверили окрестности и даже из лесу транспортировали снег с чужой кровью, скверной, запятнавшей девственность гор, сбросив туда же. Артур вернул тротуар на законное место, а леди Виши нанесла легкого снежка поверху, создав видимость чистеньких улочек.
Поле побоища с всеобщего согласия наречено Окраиной злых помыслов. Ее даже в карту города и окрестностей для туристов внесли как место имеющее характер исторического содержания. Это теперь особый предмет для гордости — разбить врага наголову без каких-либо потерь личного и гостевого состава.
Раненые, за ночь, проведенную в жутком холодильнике (просто вышли на улицу) полностью восстановились. Это не удивительно — Стужа заботится о своих верных детях, а глупых наказывает. Люди, стоя на каждом перекрестке небольшими группами, совсем без бахвальства и повышения голоса обсуждали — кто скольких убил, и прочили себя в герои деревни. По их словам выходило, что каждый третий прикончил как минимум пятерых, и это не выглядело глупым фанфаронством.
Принцесса схватила за рукав идущего в сторону леса Дагона.
— Где твой господин?
— Он будет занят ближайшие десять часов. Изволит почивать поныне, — мягко сказал Дагон, сверившись с часами-луковицей. — У вас срочное дело, ваша чистокровность?
Юки мысленно возмутилась — этот дракон над ней смеется, умышленно подчеркивая разницу в положении. Он настолько уверен в своем превосходстве? Вредина.
— Зачем тебе лыжи, древний?
— Мой мозг временами чиститься на предмет залежалых вещей. Но, то, что мне дорого всегда возвращается. И если я хочу запомнить какой-то момент, то должен к этому приготовиться. Сделать побольше хороших воспоминаний. Когда еще появиться возможность покататься на лыжах? — Дагон приятно улыбнулся.
Юки не нашла что ему сказать, отпустив пиджак.
— Милорд в гостинице. Он еще вчера покинул больницу, — пожалел девушку и себя Дагон, задав верное направление. Крюк через весь Айсенвельд может пагубно сказаться на ее настроении, а это в свою очередь выльется в новые неприятности для ее друзей и пошло-поехало...
Отель выглядел пустынно. Ни звука, ни следов присутствия постояльцев. Они что, в прятки играют, а принцесса водит?
Ребят обнаружила, уже успев заглянуть во все комнаты правого крыла. Они уснули вповалку друг на дружке, улегшись прямо на холодном полу в апартаментах Шивы, засыпанные поролоном и перьями из распоротых подушек. По комнате парил пух, растревоженный волной воздуха от распахнутой двери. Одна пушинка упала на нос вампиру, недовольно мотнувшему головой, не просыпаясь.
Юки прижала ладошку ко рту, округлив глазки. Фешенебельные палаты походили на рейхстаг после бомбежки. Не сдержалась:
— Тут что, ватага бабуинов пробежала?
Крепость гармонично вписывалась в ландшафт. Монолитный лед возникал прямо из скалы, без фундамента, а шпили многочисленных башенок взлетали высоко в небо. "Невесомые, а как будто из хрусталя", все как раз наоборот. Из особенностей архитектуры — ни одного окошка или бойницы, ноль фортификационных сооружений и защитных механизмов — опускной решетки и мощного барбакана, подвесного моста через ров, нет кордегардии, галерей и смотровых площадок. Также выделялось отсутствие стандартных строительных материалов, таких как лес и камень. Только вода в одном из своих агрегатных состояний, в изобилии встречающемся на полюсах планеты.
