Тянусь к нему сама, Мика отвечает на поцелуй, простынь протестующе трещит под его пальцами, а я лишь улыбаюсь, насколько это возможно сейчас, и тихо, совсем тихо, выдыхаю ему в губы практически неосознанно лишь одно слово. Одно имя. Которое произносила вслух впервые.
— Мика.
Для него — впервые. Он с силой вбивается, почувствовав, как меня скрутило от первого оргазма, на пару секунд замирает, но всего лишь на пару, даже дух не дает перевести — и продолжает плавно двигаться.
— Я убью тебя, клянусь, — хрипло отзываюсь я, потому что он этого движения спазмы стали еще сильней и сладко-болезненней. Блондин ухмыляется мне в ухо, вскользь целует в висок и быстрым движением прикусывает и тянет за нижнюю губу.
— Конечно, — соглашается он томно, целуя меня. — Утром. Я хочу услышать свое имя еще пару раз, как получится, — вздыхает Мика с хриплым стоном, когда я мстительно зажимаю его внутри. Вот ты ж, зараза! Погоди, сейчас у меня круги перед глазами перестанут прыгать...
И все начинается заново, если это можно так назвать. Потому что, к сожалению — или к счастью? — Каллахен правда знает много способов "не повторяться", чтобы еще раз услышать свое имя из моих уст.
— Ну еще раз, а?...
Я улыбаюсь, получаю в ответ безумно горячий поцелуй и забываю обо всем на свете. Хотя бы на эту ночь... или утро?
— Что за...? — сонно взбрыкнулась я, не открывая глаз. — Я вырву ему печень и отдам на корм акулам в Африке... И ты! Что за мерзкий рингтон?!
За моим плечом пробурчали что-то невразумительное, сонно ткнувшись носом в затылок. Телефон где-то в коридоре звонил уже как минимум третий раз, что и выдернуло меня из сладкого утреннего сна мгновением ранее.
От теплого дыхания на шее и от сонно-ленивой скользнувшей на живот руки я снова задремала, но проклятый телефон вновь затрезвонил из коридора. Пальцы, скользившие по животу ниже, замерли и в затылок мне разочаровано вздохнули. Не одна я понимала, что просто так телефон звонить не перестанет.
— Ответь уже, иначе тебе придется покупать новый телефон, — проворчала я, демонстративно ворочаясь в каллахеновских объятиях, чтобы сподвигнуть того хоть на какие-то активные действия в сторону коридора. Мне не хотелось баловать себя сейчас томными минутами, потому что — заглядывая правде в глаза — ничего не изменилось. И не должно измениться.
Мы остались прежними. Апокалипсиса не произошло, и я отлично понимала, что как только мы выйдем за порог этой квартиры, все вернется на круги своя. С язвами, упреками, насмешками и распусканием триллионов слухов начиная с курения марихуаны и заканчивая стриптизершами из злачных районов.
Чем дольше я нахожусь в тигрином логове, тем хуже для меня. Хотя куда уж хуже? Ведь я же мазохист со стажем.
Вместо ответа Мика прикусил меня за шею чуть ниже затылка так, что я непроизвольно вздохнула. Пальцы под огромной футболкой, которой снабдил меня Блондин перед тем, как мы завалились спать, продолжили свое путешествие по моему животу, иногда поднимаясь к груди. Я чувствовала, как отвечало мое тело на каждое практически мимолетное прикосновение, нежась в кольце рук, чувствуя спиной горячее тело и даже то, как размеренно и сильно бьется его сердце, отдаваясь мне где-то в области лопаток.
Это надо прекращать. Все настолько хорошо, так не должно быть. Просто потому, что у меня как бы есть бойфренд, и ключевое тут слово "как бы", ага. Мне должно быть стыдно, где мои моральные терзания? Совесть все еще спит невинным младенческим сном, да?
Телефон зазвонил вновь. На этот раз — мой. И по одному рингтону я уже знала, кто звонит и почему мне лучше ответить на звонок в ближайшие пару минут, потому что патронесса звонит редко, но по делу. Признаться честно, я была благодарна этому звонку. Потому что я одним движением выкрутилась из-под одеяла, спихнув руку в сторону, и бросилась на поиски сумки в коридоре. Понятное дело, отыскать телефон и ответить на звонок я не успела, пришлось перезванивать.
Часы на стене показывали одиннадцать утра.
Я успела проклясть все и вся, и с грустью подумать о том, что пропущенные две лекции по финансам (кому они вообще нужны?) мне придется отрабатывать. Профессор по финансам, фамилию которого я помнила смутно, он представился очень скомкано, считал, что его предмет самый важный на всем курсе, особенно на факультете дизайна — и за пропущенные лекции заставлял делать нудные доклады. Вот так вот, предвкушая чудесный вечер в библиотеке и на просторах интернет-поисковиков, я перезванивала мадам Жюстин, бесцельно расхаживая вокруг дивана босиком.
— Ты приедешь к двум или к трем? — поинтересовалась патронесса, поздоровавшись. — Нужно забрать копии проекта, ты сможешь заехать за ними?
— Да, конечно, — я сцедила зевоту в кулак. — Я буду к трем.
Была бы моя воля, никуда бы я вообще не ехала. Теперь придется еще на другой конец города тащить кости, застрять в парочке пробок на обратном пути — романтика, что. Отличное начало дня.
Впрочем, пропущенную лекцию, о которой я даже вчера и не подумала, это не перебьет, как ни крути. Я готова была всю неделю ездить в типографию, только бы не писать этот дурацкий доклад! Но увы.
В гостиной явил свой заспанный лик Блондин Великолепный в Трусах, бросил на меня мимолетный взгляд, отчего я как-то неосознанно потянула футболку вниз, и ухмыльнулся. Понятное дело, наверняка у меня еще и челка дыбом стоит! Чего уж говорить и об общей картине, я явно не с обложки модного журнала. Хотя прическе Каллахена я бы тоже не позавидовала...
Пока я слушала другие указания от мадам, Мика захлопал кухонными полками, загремел посудой и даже развил какую-то подозрительную деятельность у плиты. На запах кофе я отреагировала сразу же, как собака-ищейка, развернувшись в его сторону.
— На яичницу с беконом не рассчитывай! — хмыкнула я, попрощавшись с мадам Жюстин и откладывая телефон на диванную ручку.
— Учитывая, что это единственное блюдо, которое ты умеешь готовить — как-нибудь обойдусь, — отозвался Мика невозмутимо, поставив турку на плиту. Мне захотелось со всей молодецкой силушкой отвесить ему пинка, но пришлось ограничиться тем, что я оттянула резинку его боксерок и отпустила, звучно шлепнув его по филее. Еще и пришлось перебороть соблазн прикоснуться пальцами к ямочкам на пояснице, они так притягивали взгляд, что мне пришлось даже отвернуться в сторону, отвлекаясь на приглаживание челки в отражении на вытяжке.
Каллахен толкнул меня бедром, и на этом конфликт был исчерпан.
— Ты нашел телефон? Вдруг что важное? — поинтересовалась я, пытаясь заставить одну предательскую прядь на челке лежать ровно.
— Ничего особенного. Пропустил утреннюю тренировку, наверняка услышу столько приятных слов по этому поводу от тренера, что, пожалуй, отложу этот момент... — вооруженный одной лишь ложкой, которой он помешивал кофе в турке, Блондин выглядел непривычно. Хотя, подозреваю, выглядел он так, потому что был в одних боксерках. Это сбивало с толку, сами понимаете.
Повисла пауза, явно не театральная.
Потому что мне хотелось дотронуться, обнять, с этой его ложкой, в аромате закипающего кофе, чтобы он что-нибудь сказал на ухо, потому что на пару тонов ниже его голос звучит так бархатно, что мурашки по коже и сердце замирает. Но нет, увы, нельзя. Не мой. И даже не чужой. Свой собственный.
Я не смогу получить его на Рождество, просто потому, что не смогу удержать. Как удержать дикое животное? Посадить его в клетку? И долго ли оно вытерпит в таких условиях?
— Твоя каракатица у общаги? — поинтересовался Мика, помешивая кофе. На меня он даже не смотрел, иногда лишь бросал мимолетные взгляды. С этим кофе шутки плохи — только отвлечешься, и оно коварно закипит и окажется на плите!
Я тактично пропустила "каракатицу" мимо ушей, согласно кивнув, Каллахен хмыкнул.
— Тренер не убьет тебя за пропуск?
— Да я вечером пожалею, что родился на свет и в моем жалком мозгу родилась мысль так нагло проспать... — скривился Мика. — Пару лишних кругов... пару лишних часов в зале — подумаешь, чего уж там.
— Сам виноват! — я назидательно подняла палец вверх.
— Знаю, что сам. Но было бы неинтересно! Поэтому давай я просто обвиню во всем тебя? — кокетливо заулыбался он. Я в ответ скептически приподняла бровь, сложив руки на груди:
— Так и скажешь тренеру?
— Знаешь, эта версия более правдоподобна, чем "проспал"!
— Кофе! — с равнодушием питона я кивнула в сторону плиты и села за барную стойку, заменяющую стол. Пока Блондин возился с туркой, плитой, кружкой, наливал себе молока в кукурузные хлопья, одновременно успел набрать пару сообщений в телефоне.
— Железо с утра хорошо усваивается, жертва Освенцима, ты все еще не ешь по утрам? — осведомился он, вытаскивая из холодильника, куда убирал бутылку молока, большое красное яблоко. Ишь ты, помнит. Хотя за "жертву" Мика тут же получил кулаком в плечо, когда протянул это яблоко мне.
— На себя посмотри! И уже определись, целлюлит или кости, — буркнула я, подтягивая кофе к себе. Впрочем, яблоко я тоже взяла, уж больно аппетитно оно выглядело.
— Целлюлит, бесспорно, — деловито закивал он, улыбаясь и подсаживаясь за соседний высокий стул. Грубиян и эгоист. Ничего нового.
С лета прошло уже месяца два, не меньше, а теперь казалось, что их и не было. Словно мы только-только вернулись из Сан-Франциско, — и привычно завтракаем на кухне. Для полноты картины не хватало еще работающего телевизора, да еще и болтовни Джес. Интересно, как проходит ее беременность? Живот уже начал появляться? И так же килограммами ест фрукты, как и в июле?
Пока я летала в своих мыслях, Мика посматривал на меня, проворно поглощая хлопья, пока они окончательно не разбухли не превратились в безвкусную массу. Я поймала этот его любопытный взгляд, слегка улыбнулась в ответ:
— Ты не спрашивал Джес, как ее беременность?
Мика мотнул головой.
— Мы с лета общаемся чаще, чем раньше, но не настолько. Я даже не в курсе, собираются ли они узнавать пол малыша до родов или подождут до последнего. Ты бы хотела узнать?
Я дернула плечом.
— Не знаю. С одной стороны, гораздо проще все знать сразу, чтобы выбрать имя и все такое, но эффект сюрприза тоже... интересен. Гадать, кто это тоже в какой-то мере любопытно и занятно. Тем более, у тебя же будет братик или сестричка! Еще один несносный Каллахен! Ужас! Ты наверняка хочешь брата?
— Мне, вот поверишь, Марка хватает по самые уши. И я что-то не заметил, чтобы ты сильно скалилась в его сторону, а?
— А с чего мне на него скалиться? Твой младший — само очарование.
Блондин ревниво пригрозил мне ложкой, я показала язык в ответ, пряча лицо за кружкой с кофе, чтобы не выдать улыбку. Дразнить Каллахена так приятно! Тот сердито засопел, зачерпнув этой самой ложкой хлопья в тарелке, но потом заметил мою улыбку и смешно сморщил нос.
— Ты скучаешь по Джес, да? Так почему сама не звонишь чаще? Знаешь ведь, что она от тебя в восторге. Мне кажется, если я ей скажу любую причину нашего разрыва, она приедет, снимет с меня скальп и навсегда перестанет со мной общаться... — внезапно выдал Мика, отчего я удивленно приподняла брови. — Она даже версию о том, что ты меня бросила ради томного рыжего красавчика, интерпретирует в такой вариант, что я тупой идиот, который дальше своего носа ничего не видит.
— Этот вариант не так далек от истины, что уж там... — хмыкнула я.
— Вот именно! Променяла Меня Великолепного на этого рыжего, — надул он щеки, постучав ложкой по краю тарелки. — Совести у тебя нет, женщина.
— Великолепного? Это где это? — сощурилась я, отмахнувшись. — Я имела в виду все, что после...
— Выходит, ты всегда такая колючка? — поинтересовался Мика, наклонившись ко мне близко-близко. Я чудом удержалась, чтобы не поцеловать его — уже каким-то странно привычным движением, не церемонясь. Вместо этого я просто улыбнулась, глядя в эти хитрые зеленые глаза, успела даже засмотреться на пушистые светлые ресницы и озадаченную морщинку между бровями. — Занятно. Мне есть над чем подумать.
— Собирайся, в дороге подумаешь, а то я опасаюсь за твою жизнь! — пробормотала я, некстати вспомнив о тренере баскетбольной команды. Хотя, наверное, все-таки кстати, учитывая то, что и мне уже очень пора. Надо еще доехать до общаги, а это другой конец города, и потом уже оттуда мчаться в центр, и возвращаться назад в университет. Об остальном я буду думать вечером, когда увижу Мелиссу и дам ей затрещину. Или пинка. Или выкину все ее противозачаточные таблетки на помойку. Я еще не определилась с местью за вчерашнее.
Телефон зазвонил вновь, отчего Мика резво отстранился, будто звонящий смог бы его вычислить. Я лениво посмотрела на дисплей, одним глотком допивая кофе. Звонил Лисенок.
Глава 24. To your heart
Больше всего в этот день мне хотелось лечь — и ничего не делать. Но вместо этого пришлось мало того, что поехать за проектом и застрять в пробке, как я и предсказывала, так еще потом выполнить с десяток поручений от мадам. К вечеру мне хотелось уже упасть и умереть, учитывая, что тело ужасно ломило. Мне нужна была горячая ванна, не меньше, но проблема была весьма прозаичной — в общежитии был только душ.
Отменив свидание с Ником — мы хотели поужинать вместе — я рысью возвращалась домой, только чтобы лечь на кровать и не двигаться до завтрашнего утра. В комнате меня уже дожидалась Мелисса, которая возилась с какими-то графиками и презентациями, этакий непрерывно ворчащий комок нервов. Впрочем, увидев меня, от двери швырнувшую сумку куда-то в сторону шкафа, соседка лишь скептически вопросила космические силы:
— Как ты думаешь, из-за кого у меня сорвалось свидание, и я вынуждена делать курсовую работу, чтобы не помереть со скуки? Тренер поставил всей команде дополнительную тренировку...
— Ох, — я смогла выдать только сочувствующий вздох, стянула ненавистные ботильоны одним движением и со счастливым кряхтением позволила себе растянуться на кровати. — Всю команду? — уточнила я. — Что случилось? Озабоченные первокурсницы сорвали им занятия?
— Я это у тебя хотела спросить, — хмыкнула Мисси.
— Я не срывала им занятия!
— Рассказывай уже, женщина! Я должна знать, страдала ли сегодня вся команда во благо или нет, — подруга оторвалась от своих бумажек и хитро глянула на меня. — Видела в перерыв Каллахена, но по нему, сама знаешь, не поймешь. Но говорят, что тренер орал на него так, словно случился апокалипсис.
Я отлично понимала, что мне уже не то, чтобы придется — я должна рассказать Мелиссе. Судя по тому, что подруга уже явно засунула в это дело свой нос, да еще и смело ворошит там палкой — быть может, ее помощь и ее слова будет мне и поддержкой, и пищей для размышлений.
Бросив свои бумажки на столе и молча достав из нашего небольшого холодильника две банки пива, соседка подвинула меня на кровати, пристроилась рядом и молча протянула банку.
— Во-первых, — отозвалась я, звучно вскрывая пиво и сделав первый пенный глоток. — Это было гнусно! Я едва не повесилась на ремне безопасности, когда обнаружила, куда ты меня посадила!
