Как только наши крепостные чуть освоились в домах, подкормились, отошли от шока, вызванного походом сквозь мороз и пургу, на край света, спасаясь от эпидемии, начались проблемы. Поначалу небольшие, потом — более серьёзные, а дальше комок трудностей только нарастал. Какие там науки да исследования! Тут бы с текучкой разобраться! Причём не хозяйственной — общественной да социальной! Чуть не каждый день новые сюрпризы!
То Обеслав прибежит в выпученными глазами. Он им про календарь рассказывал — обсмеяли наш способ ведения времени. Мол, в недели семь дней — вот умора! Кто ж так живёт! Да ещё выходной этот ваш, воскресенье! Вообще — бред! Не говоря уже про то, что месяцев-то не двенадцать, а больше, и количество их в году — плавает! И леший бы с их убеждениями — но у нас весь план производственный под наш календарь заточен. Пришлось разъяснять. Не воспринимают — календарь тут сельскохозяйственный, много на природу завязано, зачем формальности придумывать какие-то? Да ещё и мистику приплели, тут смена дня и ночи по части богов проходит. Всю ночь тыкал им в звёзды, читал лекции, рассказывал о движении тел небесных, как сутки да года образуются. Не, не понимают. Пришлось ссылаться на мистику. Ткнул в ночное небо, безапелляционно заявил о том, что календарь наш чуть не лично Перуном спущен, и мы его по звёздам считаем. Они-то как наши, пятиконечные, только далеко. А, следовательно, с учётом Перуна и прочих богов, что символы наши образуют, только по звёздам и можно считать неделю, как и длительность дня и года. А ведь семь дней — это не просто так! Каждый день в неделе в честь блуждающих звёздочек назван — Марс, Юпитер, Сатурн, Венера, Меркурий, Луна да Солнце. Причём все эти тела небесные по-разному двигаются, и только Солнце чётко выходит и заходит каждый день — в честь него и воскресенье, как неотвратимая необходимость отдыха, существует. Ну а двенадцать месяцев потому существует, что у всего на свете есть начало, середина и конец. Следовательно, и у каждого времени года должно быть также. Сезонов четыре, каждому по началу, концу и середине определите — и получите по три месяца на весну, осень, зиму и лето соответственно. Каждый день есть утро, полдень, и вечер, вот и тут так получается. Март начало, рассвет весны, апрель середина дня, ну а май уже вечер получается. А названия странные потому, что вы мне сами говорили, что время есть божественная суть, и не с вашим свиным рылом в высокие материи лезть! Сказано — январь, знать, не просто так Перун такое имя выбрал, и вам тому сопротивляться не след! Вот такую базу теоретическую подвёл под календарь, натянув сову на глобус. В смысле, ошмётки знаний по астрономии и истории учёта времени из будущего, обильно сдобренные отсылками к богам местным, на наши, Московские символы да понятия.
В другой раз подорвались среди ночи по сигналу часового. Толпа баб натурально ломилась в ворота из крепости наружу. Дозорный огнемётом вбок куда-то стрельнул, толпа чуть отступила — и опять ворота давай давить. Пришли все Игнатьевы в полном вооружении, постреляли в воздух. Стали выяснять причину столь странного поведения. Сквозь крики и слёзы к утру удалось определить в чём, собственно, дело. Оказалось, какой-то там ритуал поправки здоровья. Из разряда, тридцать (это имеет значение) девственниц (тоже важно) в полнолуние (это ещё важнее) должны собрать по корзинке (без этого никуда) упавших еловых веток, чтобы по две палочки на каждой (от этого отступить нельзя!) и сделать венок из них, который следует закопать на западном склоне (это значимо!) священной горы Фудзияма... Утрирую, конечно, но смысл примерно такой. Собрал всех на заутренний митинг. Мужики да бабы, говорю, постоянно так раньше делали? Все кивают. Помогло во время мора? Молчат. Ну дык какого ж хрена вы тут мне устроили! Да ещё и баб чуть не босыми выгнали из барака! Колдунство ваше тут не работает! Для здоровья есть Смеяна с Розой и духи специальные — Гигиена, Санитария, Карантин и Строгое соблюдение техники безопасности! Так что все по домам, ритуал справим, но не так, и не в этом году. И вместо отдыха после ужина будет у вас теперь лекция по обращению с духами здоровья! Постреляли ещё в воздух, утихомирили народ, Ладимиру втык организовали — предупреждать о таком надо.
Потом мужики чуть пожар не устроили — Морену жгли без согласования с властями. И нет бы подойти спросить, мы бы поспособствовали. Нет, сами всё крепостные устроили, пустив на костёр остатки деревьев, что в их части крепости лежали. Какой-то умник скипидаром полил это всё хозяйство из лампы, сам облился и дорожку в барак сделал из горючей жидкости, пока нёс поломанную лампу. Итог — мужика чуть не спалили и без квартир за малым не остались, штрафы раздали и сформировали бригады на случай тушения пожара.
Раз, поначалу, пришёл к восьми утра народ на работы сопроводить — все спят. Предъявил опоздание, мне в ответ, мол, работать мы по ряду каждый день должны, но день-то только с когда светло начинается, и значит, пока темно, никто пахать не собирается. Скрупулёзно посчитал потери времени в течении года, рассказал про белые ночи, спросил — вы по лету сутками будете трудиться? Без выходных и проходных? А зимой топить барак чем будете — ведь темно пару дней бывает так, что чуть не сутками ночь, когда дрова рубить? Уговорил со временем людей подчиняться графику, хотя и бурчали постоянно.
Потом новые напасти — пигалица наша самовольно заняла со своим женихом свободное помещение. Они тут свадьбу, оказывается, сыграли, втихаря! А невесте восемнадцати нет — что делать? Я к Ладимиру — тот в ответ, мол, договаривались в личную жизнь не лезть. Весь день объяснял, что ряд-то мы с главой рода заключали, а долг — на каждом висит. Свадьба была — новая семья образовалась. А значит, и пересчёт долга произвести надо. Ресурсы опять же новой ячейке общества выдать следует, да и по Закону не положено так рано жениться. Сошлись на компромиссе — правила мы чуть исправим, напишем, что если врачи не против и родители согласны, то возраст вступления в брак может быть и меньше. Ладимир же обязался докладывать о таких событиях перед их свершением. Правда, тут же привёл дядьку одного, что в свою семью девушку, дочку соседа, взял второй женой. Я взвыл — что-то про многоженство мы совсем не подумали. Итог — подарки от Москвы обоим парам молодожёнов, в виде списания части малой долга, выделение бытовых мелочей да перераспределение снабжения. Паспорта им переоформили, в книге актов запись сделали, и дополнительный бонус в виде общей фотографии, пусть и сделанной после свадьбы, добавили.
Засорилась канализация. Причина — люди начали сбрасывать в туалет всё, что посчитали мусором. Вот полено какое-то и стало препятствием для продуктов жизнедеятельности, завонял барак. Оштрафовали всех чохом, не стали разбираться в персональной вине. Наказанием послужило чистка той самой канализации и рытьё новых приёмных мощностей для "продукта" за границами крепости. Потом животами другой барак мучался — воды технической напились. Убрали кран им в бараке, в санитарном блоке постановили проводить гигиенические процедуры. В процессе обнаружили, что руки мыть вообще никто не собирался всё, как и умываться, и зубы чистить. Теперь под зорким взглядом Смеяны, у неё не забалуешь, не смотря на возраст, до выхода на работы и учёбу и перед сном все приводят себя в порядок возле умывальников. Припугнули народ микробами да эпидемией новой. Хоть и со скепсисом нашу информацию приняли о причинах болезней, но подчинились — уж слишком страх велик был перед мором.
Потом в столовой проблемы. То рыбу не едят, день такой выдался. То наоборот — жрут в три горла до колик в животе, добавка была разрешена без ограничений. Призвал к ответственному поведению — нечего на канализацию работать, еда не безгранична. Ограничили добавку, рацион теперь согласовываем с Ладимиром, чтобы опять голодными люди из-за очередного религиозного праздника не остались.
На работах — не лучше. Стали назначать бригадиров — все хотят быть. Поумерили пыл потенциального начальства. Старший в команде получает чуть больше, и отвечает за инструмент и своих людей. Поломают справу — ущерб в виде долга Москве ложится на старшего (две десятых), на Ладимира (одна десятая), и на непосредственного виновника (остальное). Слиняет кто — его долг вообще на всех раскидают, и ещё сверху добавят той бригаде, что не остановила беглеца. А если инструмент с собой утянет — его тройная стоимость как штраф на всю рабочую команду ляжет. А бригадиру — особо достанется, добавиться в долг солидно. Такая себе круговая порука. Будущих руководителей как ветром сдуло. Еле уговорили народ выбрать себе самых надёжных и проверенных соратников в начальство, вроде, дело пошло. Но перестали инструментом пользоваться, боялись поломать. Опять уговоры, перераспределение пропорций штрафов, уточнение процесса определения виновного и сознательности поломки инструмента.
Потом — ещё веселее. Поля новые освобождаем, лес убрали, три дерева стоять остались. Какой-то очередной религиозный загон, мол, дурное дерево, пилить нельзя. В другой раз камлали чуть не до вечера, как Буревой раньше, перед каждым поленом. В третий — вырубили снегозащитную полосу, чтобы, значит, долг им быстрее списали. А то вообще, склон очищали и половину брёвен оставили на лесоповале — они не в ту сторону упали! Буревой на себя решение вопросов этих по моей просьбе взял. Сделали ему печать железную, со звездой и серпом с молотом. Дед её раскалял и выгонял "бесов" из неправильного дерева путём его клеймения. Пляски возле поленьев я указом запретил — пуст лучше делом помогают лесу, саженцы растят да высаживают. Отдельно три дня лекцию читал на тему того, как правильно лес не обидеть. Благо, опыт был, Буревой такую же несколько лет назад слушал.
С инструментами полный швах. Половиной никто не пользуется — не знают как, а спросить не считают нужным. То у Агны бунт на швейном производстве, швейную машинку чуть не за Нечистого приняли. То заботливо смазанная пила лежит на пеньке, а вся бригада топорами машет — бояться испортить, цена уж велика сильно у такой справы. Да и привычнее колуном махать-то. Ну и план летит к лешему, не справляются люди.
Обучение, лекции, контроль за работой — разрываемся натурально. И это только крупные проблемы. А мелких сколько! Каждый вечер у нас с родными и корелами совещание. Они мне, как последней инстанции, вываливают свои затруднения, я решения принимаю.
— Конфликт в бараке, в ближних к котельной комнатам тепло, в дальних — прохладно, Ежели поднять температуру — в первых вообще дышать нечем. Истопника чуть не бьют, — выдаёт Леда.
— Окна открывающимися сделать, пусть проветривают. Трубы переделывать не станем, — я фиксирую себе данные для нового распоряжения на завтра.
— В другом бараке истопнику глаз подбили, мол, мало работает. Их там больше, надышали, почти не ест печка дров, — добавила Леда.
— На истопников повесить заправку ламп, Влас, научишь их. Уборку коридора и общих помещений — тоже ему.
— Бабы ругаются, штаны носить не хотят, — это Агна.
— Штанов им сделайте тонких, исподнее будет. Юбки, стёганные, сшейте. На работу в юбках при этом не пускать! Затянет полы в валки какие — потом ноги ломаные лечить придётся, так и объясни. Новую одёжку выдавать в долг, кто попросит.
— Мыши в бараке, крепостные еду несут для домового, — вставился Добруш.
— За таскание продуктов из столовой — штраф. Для кормёжки домового отвести место отдельное, куда мыши не полезут. Пусть в общем помещении, — такое по одному на барак было, — будет красный уголок, там с духами и домовыми следует общаються.
— Жалуются дети да бабы, что не выпускаем их к мужьям за пределы крепости.
— Для тех, кто ещё не понял зачем это всё — провести демонстрацию "бегунка", -у нас убежал один раз мужик с топором, останки его через пару дней нашёл Кукша, звери растерзали мужика, — потом Ладимиру скажите, что для того чтобы глупостей крепостные не наделали, мы их пока в строгости держим и не выпускаем. Пусть до своих донесёт.
— Один у меня лук сделал — с ним как? — добавил Кукша.
— Где тетиву брал? Из одежды выдрал? За порчу доверенного имущества в виде фуфайки — штраф. Зачем соорудил оружие? Хм, не сказал... Чтобы мысли напасть на нас не было, стрельните куда-нибудь из огнемёта. Чтобы бараки не задеть, но дать понять, что церемониться мы с ними не станем. Лук изъять до поры до времени. Юрка! Ты объясни мужику, что оружие он со временем получит, когда мы ему доверять станем. На свой пример напирай. Далее что?
— Узоры на фуфайке считать порчей имущества? А то многие обзавелись...
— Как делали? Вместо положенной работы и из выданного для неё материала? Штраф за нецелевое расходование средств. Кукша! Объясни им, что "всё вокруг колхозное — все вокруг моё" — это не наш случай. И подобное к воровству приравнивается. Далее, нитки да иголки и некоторые другие мелочи через Леду пусть заказывают со склада, в счёт долга.
— А с узорами как?
— На всей одежде нельзя. Пояс да воротник — вот их место. За остальное — штрафовать как за порчу. Символы государственные изображать только по согласованию. Дальше.
— На топор знаки ставят, чтобы от коргоруши защититься, что вещи таскает.
— Когорушу наказать за воровство, впредь этого мужика к серьёзным работам не подпускать. Вещи вернуть.
— Дык как его накажешь! Он же с домовым живёт! — чуть не хором выдали мне родичи, — Дух такой, мелкий и вредный. Из-за него вещи пропадают.
— Э-э-э-... И что, помогает такое? Ну, знаков нанесение? Помогает!? Странно... Тогда место на инструменте определите, только там знаки пусть будут. А ещё лучше — на табличке с инвентарным номером символ тот сразу ставить, в мастерской...
И так — каждый вечер. Мириады мелочей, которые приходилось фиксировать, выявлять, запрещать, разрешать. И потом свои решения доносить и разжёвывать крепостным. Получалось откровенно не очень. И недовольство, и бурчание, и конфликты внутри бараков, и даже небольшой саботаж. Лучше всего, кстати, доносить наши мысли получалось у Кукши. После пламенной речи на присяге, народ к нему проникся уважением и толикой страха. И моему пасынку было достаточно глянуть чуть угрожающе при попытках спорить — и все молча кивали и шли делать, что сказано. Мне же и остальным приходилось уповать больше на логику, разум, подробные объяснения "почему так", и, в самом крайнем случае — отсылать всех к воле богов.
Нельзя сказать, что дело превращения крепостных в настоящих жителей Москвы, какими мы бы хотели их видеть, стояло на месте. Сдвижки были. Положительные или отрицательные — тут как посмотреть. За месяц почти полностью прекратилась самодеятельность, последствия которой приходилось расхлёбывать. Но теперь все при появлении чуть не каждой мысли в голове бежали спрашивать разрешения! Можно, мол, мне стол передвинуть? А окно завесить? А кровать подремонтировать? Да, пожаров, болезней, травм и серьёзного ущерба материального удавалось избегать, однако выматывал этот процесс — просто жуть. А учитывая, что параллельно мы готовили технику к новой, достаточно масштабной посевной, нагрузка была очень большая, уставали сильно.
