Глава 43
"Ну, почему моя позиция такая жесткая и непримиримая к бывшим друзьям?" — я вышла из лаборатории и, направляясь в комнату, чтобы отдохнуть думала о моих взаимоотношениях с Валатаром и Сандрроем. Конфликты с ними и их изменившееся отношение ко мне сильно разочаровали меня. После разговора с наставником еще оставались сомнения, вступать ли мне в какой-либо контакт с непредсказуемыми существами.
"Ну, что же! Как говорится утро вечера мудренее. Конечно, для меня первым делом учеба, а потом я подумаю, что делать дальше. Завтра проведу целый день в магической комнате и начну отрабатывать боевые приемы на близком расстоянии от воображаемого противника. Надо понять принцип действия и почувствовать энергию руками, а уже потом практиковаться на открытом пространстве", — мой план на следующий день был готов и он немного меня успокоил. А вот разговор с друзьями отложила на неопределенно время, хотя понимала, чем дальше, тем хуже. Может я его оттягивала по причине страха, который возник из-за последнего случая? Я теперь стала бояться их.
"Не знаю, смогу ли я когда-нибудь победить страхи и недоверие, — нахмурила брови и грустно вздохнула. — И чего я привлекаю события раньше времени? Стоит вспомнить... как оно уже здесь", — не успев подумать, как за спиной раздался голос эльфа, вызвавший во мне жуткий страх. Паника возникла ниоткуда, внедряясь в меня и прорастая своими корнями-щупальцами, словно пронзая тело множеством кинжалов.
— Лэрини! — я не оборачиваясь, ускорила шаг. — Постой, малышка, постой же! Да, погоди! Можно поговорить с тобой? — со всей мочи бросилась бежать и налетела на Сандрроя. Он телом загораживал проход, а когда попыталась проскочить мимо — циаринец обхватил мою талию, и я оказалась в железной хватке.
"Вот все бы человеческие мужчины имели такую физическую форму", — невольно подумала я и заколотила кулаками по его железной груди пытаясь вырваться из сильных рук Сандрроя. Меня пугала его хватка.
— И чего ты вырываешься? Тебя никто не укусит, — выдохнул в волосы Сандррой, плотнее прижимая к себе, делая мои попытки сопротивления тщетными.
"Зато изнасилуют!" — испугавшись мыслям, вздрогнула, но внезапно злобно сверкнув глазами начала его пинать ногами.
— Да прекрати! Лэр, не надо! — морщился Сандррой при очередном пинке.
Подбежавший сзади эльф положил руки на мои плечи и прижал к себе. Я оказалась в плотном кольце, из которого, как поняла мне просто так не выбраться. С завидным упорством и яростью продолжала отбиваться, применяя агрессивные приемы борьбы без правил, но уже и от Валатара, пытаясь его тоже лягнуть ногой. Но не тут то было! Он еще сильней прижал мое отбивающееся тело и начал целовать излюбленное место. Ну, естественно! Он всегда так поступал, когда ему надо было попросить прощения. С прижатыми к макушке губами эльф проговорил:
— Мы тебя не отпустим до тех пор, пока с тобой не поговорим, — Валатар бросил взгляд на друга. Сандррой с одобрением коснулся двумя пальцами моего подбородка и ласково заглянул в глаза.
— Лэр! Твоему упрямству можно позавидовать. Ты прекрасно понимаешь, что мы вечность можем тут проторчать, пока ты не согласишься выслушать нас. Валатар места себе не находит. Ничего не ест и не пьет, а ты...! — Сандррой горько усмехнулся.
— Ага! Ну, как же, видела, как вчера тарелку с едой к себе придвинул! — крикнула я, недобро сверкнув на него глазами. Бедненький! Оказывается его надо пожалеть. Господа! А вы, однако — циники.
"Ну и ну! Куда страх пропал?" — удивилась я и прищурилась.
— Я же пошутил, — с печалью вдохнул эльф.
— Или отомстил, — мой голос был холоден и жесток. Захотелось развернуться в его сторону и ехидно усмехаясь ударить всей пятерней по лицу, но Сандррой не позволял. Он продолжал держать меня, поставив ногу и делая упор в коленку. Такой позицией он лишал меня возможности злобно раздавать направо и налево пинки, а в моем случае они предназначались обоим друзьям.
— Вы надеетесь, что ваш бред меня интересует? Сначала научитесь правилам этикета и вежливо с женщинами себя вести, а потом что-то говорить. Отпустите меня! Я не собираюсь в пустую время тратить, — моя душа злобилась, не давая никакого шанса уступить их просьбе и поговорить. Решив прекратить переливать из пустого в порожнее сжала зубы и замолчала. Я, опустила глаза, чтобы не выдать себя тем, что взволновали их прикосновения к телу. Четыре руки одновременно заставляли вздрагивать и пугаться. Вспомнив ночного гостя, неожиданно оказавшегося в моей комнате у кровати, на которой дремала, подумала.
"Вот его руки мне понравились. Они нежные и чувствовалось сильные. Он не настаивал, а деликатно держал. Только единственный, раз поцеловал, но когда увидел, что я открыла глаза, сразу отпрянул. Нет! Еще пару раз поцеловал, даже голова закружилась. Да, он не настаивал", — утвердительно подумала и сузила от злости глаза. Я негодовала и злилась, мне хотелось чем-то их стукнуть. Из-за испуга я превратилась в злобную фурию, а мысли еще больше распаляли меня, нашептывая мне о них всякие неприглядности.
"А эти держат меня силой. Была бы мужчиной, так бы и врезала по сокровенным местам, чтобы знали свое место и не лапали одиноких девушек. Ловеласы!"
Мои тайные рассуждения прервал Валатар.
— Я догадываюсь, о чем ты подумала, — взъярившись, изловчилась и повернулась к нему лицом, оттесняя Сандрроя вбок. Презрительно взглянув в его глаза, дала понять, меня не волнует, что он скажет.
— И не надо так смотреть! Что ты знаешь о нас...? — меня возмутил его тон и последняя фраза. Не выдержав метнула в него испепеляющий взгляд и, цедя сквозь зубы перебила.
— Достаточно, господин эльф! И впредь прошу Вас обращаться ко мне на Вы! — он ошарашенно моргая глазами замолчал. Видно было, что он растерялся. Сандррой тоже онемел, но вдруг Валатар дрогнувшим голосом вымолвил:
— Жаль, Лэрини... Ты сделала выбор, — он разжал руки, и я оказалась на свободе. Взглянув на них с раздражением, молча развернулась и пошла в свою комнату.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Лэрини! Я чувствую ты не в себе. Что случилось? Может я смогу тебе помочь? — раздался во мне голос Дайке. Малышка сидела на кровати и внимательно смотрела щенячьими глазками в мою сторону. Вид у нее был грустный и какой-то удрученный.
— Маленькая моя! Спасибо! У меня все в порядке, — мне не хотелось ее расстраивать, так как знала — она сильно будет переживать и не находить себе места. Спокойно подошла к кровати, присела и погладила волчонка по маленькой головке. Не раздеваясь, легла, положив под голову ладони. Вытянувшись во весь рост прикрыла веки и постаралась уснуть, но мне никак не удавалось расслабиться.
Делая вид, что сплю, всю ночь пролежала без сна. Последние слова о выборе, почему то взволновали мою душу и так взбудораженную последними событиями с друзьями. Вспоминая, как в последнюю минуту разговора Валатар изменился, во мне поселилась непонятная тревога, отдававшаяся в области живота неприятными ощущениями.
"Может это предчувствие чего-то плохого?"
Близился рассвет, немного посветлело, став с кровати я подошла к окну. Очертания гор еще скрывала серая мгла, а небо прятали стальные тучи. Прислонив лоб к прохладному стеклу, не мигая уставилась в одну точку и так неподвижно простояла некоторое время.
Отойдя от окна начала мерить шагами комнату, нервничая и кусая губы. В комнате очертания предметов стали четкими, а значит, наступило утро примерно шесть солов.
— Лэрини! Что с тобой, дорогая! Ты себе места не находишь, — от неожиданно раздавшегося голоса Дайке вздрогнула всем телом и резко повернулась к кровати. Я увидела, как малышка покачиваясь и дрожа маленьким тельцем, сидит с закрытыми глазками, а из них падают слезинки, превращаясь в голубые камешки. Я сильно перепугалась, когда увидела ее в таком состоянии. Такой ее нашла сарин назад, когда была убита ее мать Аймела. Подскочив к ней, подхватила ее на руки и прижала к груди, пытаясь своей нежностью оградить от злого мира.
— Дайке, девочка! Что ты плачешь? — целуя ее лобик и гладя спинку, спрашивала горюющего волчонка.
— Мне плакать хочется, оттого что тебе плохо. Твоя душа мечется и не находит места. Я же это слышу — она стонет и плачет, — искренние переживания Дайке пролились на меня бальзамом на раненую душу, и с нежностью баюкая на руках малышку говорила.
— Если моя маленькая подружка будет так переживать за меня, то я действительно начну плакать и стонать. Давай подберем твои слезки и отдадим их магу Бералеру! — и уже в шутливой форме сказала, улыбаясь и легонько нажимая на мокрый носик.
— Из твоих слезок гора появится рядом с домом, а любимый учитель наймет стражу, чтобы ее охранять. Любителей поживиться ого-го-го сколько! — ласково посмотрела в ее голубые глазки, которые распахнулись от удивления и усмехнулась.
— Зачем ему лишняя головная боль? — почувствовав как изменилось настроение Дайке я посадила ее на кровать и ласково добавила.
— Я схожу на кухню и принесу тебе молока. Ой! Совсем забыла у тебя спросить, — увидев ее любопытные глазенки, подмигнула ей. — Когда тебе можно мясо есть? — она поерзала на кровати, взглянув на меня и сказала:
— Через один сарин уже можно употреблять в пищу мясо, — и отходя от темы, вновь вернулась к моим переживаниям. — Ты успокоилась, Лэрини? — я кивнула головой и для большей убедительности широко улыбнулась.
— Конечно, дорогая! А теперь я побежала на кухню, — и уже в дверях. — А ты сиди и жди! — быстро сбегав на кухню и добравшись до холодильника, обнаружила там кувшин с молоком. В мойке нашла керамическую чашку. Из кувшина отлила туда молоко и понесла в свою комнату.
"Дайке уже заждалась".
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Я пришла! Долго меня не было? — с порога спросила я у моей маленькой подружки. Ее ошарашенные глазки смотрели на меня как-то странно. — Дайке! Ты чего так смотришь? — ставя на стол чашку, недоумевала я. Она немного помолчала, а потом неожиданно сказала. — Ты перемещалась? — в голосе были любопытные нотки.
— А зачем? Тут недалеко, — ничего не понимая подошла к ней ближе и, недоумевая, спросила. — Почему ты спросила?
— Тебя не было одну литу! — я, моргая глазами ошарашенно уставилась на нее, не понимая как такое может быть. — Я могу с точностью до одной нутары определить время, — в ее голосе послышались веселые нотки.
— Но это невозможно... — воскликнув, озадаченно потерла лоб, слегка нахмурив брови.
— Может. Лэрини, ты подсознательно провела визуализацию, — предположила она.
— Но это же... — я не знала, как выразиться. Дайке подождала, пока я найду сравнения, но вдруг сказала:
— Это уже профессионализм, Лэрини! — если бы волки могли улыбаться, то явно малышка сейчас улыбалась, хотя она на самом деле не волк. Прямо сердцем чуяла, что так оно и есть.
— Ты молодец, растешь на глазах! — с одобрением продолжала говорить она глядя как я стою около нее и думаю над ее словами. — Если так пойдет, то через шесть саринов, ну может быть через рил ты станет профессиональным боевым магом.
— А быстрей нельзя? — решила чуть— чуть пошутить, но Дайке деловым тоном произнесла.
— Все от тебя зависит. Скорее от твоей головы.
— Спасибо за разъяснения, малышка! Об этом я расскажу учителю и спрошу у него мнения по этому случаю. А теперь, дорогая, пора тебе подкрепиться, — взяв ее на руки, и поставила на пол. — Подожди немного! Сейчас я тебе чашку поставлю. Надеюсь, что молоко согрелось, — окунув туда указательный палец, одобрительно улыбнулась. — Готово! — Дайке с удовольствием начала его лакать. Я, склонив голову, терпеливо ждала, когда моя подружка поест и думала, что же делать дальше. Я была поглощена своими мыслями и не заметила, как Дайке наелась, уставившись в одну точку с задумчивым видом продолжала сидеть на кровати. Наконец очнувшись от раздумий, увидела как волчонок, сидит около моих ног.
— Ну ладно, дорогая! Смотрю ты уже сыта. Теперь и мне пора позавтракать. Я отлучусь на некоторое время? Хорошо? — Дайке мысленно согласилась. Взяв ее на руки, усадила на кровать. Направляясь к дверям произнесла. — Потом мы с тобой погулять сходим. Ты не возражаешь? — спросила у малышки, а та моргнула голубыми глазками и ответила, что она будет рада подышать свежим воздухом. Улыбнувшись губами, бодро вышла из комнаты, не зная, какие испытания преподнесла мне судьба.
Глава 44
Входя в столовую, я увидела наставника в одиночестве сидящего за столом уставленного посудой и блюдами с едой. Поздоровавшись, подошла к столу и села на рядом стоящий около него стул.
— А где эти доблестные донжуаны? — презрительно кивнув на пустующие напротив места. Повернув голову в сторону наставника увидела, как уголок рта опустился вниз и он грустно произнес.
— Они ушли. Еще вчера... поздно вечером, — учитель телом медленно развернулся в мою сторону и сжал губы. — Теперь ты можешь насладиться своим одиночеством, не боясь, что тебя изнасилуют друзья, — в голосе послышалась жесткая ирония. Брови наставника свелись к переносице, и там образовалась морщина, которой еще никогда не видела. Меня огорошили слова светлого мага, и вдруг стало не хватать воздуха. В сердце что-то екнуло. С бешеной скоростью оно помчалось от нагоняющей совести. Чувство вины и одиночество взялись крепко за руку, не желая расставаться ни на одну литу. Вместе этим мучителям было очень хорошо, а домом для них оказалась моя душа.
"Куда? — горестно воскликнула в немом молчании и опустила полные боли и отчаянья глаза. А маг, продолжая жестко говорить, как будто и не слышал моего внутреннего крика боли. Ночное предчувствие не обмануло, но только о чем не предупредило.
-Ну, что, Лэрини! Вы теперь будете тосковать, и искать друг друга и не Вы не найдете покоя ни днем, ни ночью. Раньше одиночество изматывало, а когда Вы встретились, то поняли, что уже одни. Теперь есть тот, кто будет поддерживать, и утешать в трудную минуту. Одно тебе скажу. Ошибкой эльфа было так жестко обучать выдержки, но твоя вина в том, что долго держала обиду и еще, воображение которое сыграло с тобой злую шутку. Уж поверь, моя дорогая! Магу с тысячелетним опытом есть, что сказать тебе.
Я, молча с трудом, проглатывала, почему то ставшую невкусную еду. Из-за образовавшегося спазма застревавшую в горле — пища вызывала физическую боль в области неба.
"Что со мной? — я вспоминала последний разговор с друзьями. И вновь перед глазами всплыл образ растерянного эльфа, с ошарашенными глазами и поджатыми в горестной улыбке губами. В этот момент простила своих друзей, но чувство утраты дружбы начало угнетать с неимоверной силой.
"Поздно! — горько прошептал внутренний голос. — Слишком поздно, — глухо стучало сердце.
Когда я злилась на них, то казалось, что так все и есть, но когда друзья ушли, то в душе начали происходить изменения в противоположную сторону.
"Но я же их презираю, — шептал разум. — Нет, ты их любишь, — вещало сердце. — Это неправда, — твердила гордость. — Это истина, — скорбно сказала душа".
