— А если он явится с армией?
— Не должен, я его знаю. Лучше вариантов все равно нет.
Камо видел, как во время боя Юлай решил, что противнику кто-то помог. Значит все еще уверен, что сильнее, захочет доказать это и самоутвердиться.
— И ты надеешься снова одолеть другого мага земли, равного тебе по силе, и которому помогает маг снов?
— И он так подумает. Значит придет.
— Слишком большой риск. Лучше подождем Икена.
Камо вздохнул. Он действительно все продумал, пока летел обратно, но не умел убеждать других. Красноречия не хватало.
— Вам бы исчезнуть отсюда,— посоветовал маг земли.— Неизвестно, как долго они меня отслеживали.
Джуна поддержала его:
— Если Камо засекли, когда он прилетал сюда раньше, это убежище может быть скомпроментировано.
Т'Иниариса с пафосом отвергла эту идею:
— Бросить мой дом и бежать, поджав хвост, от ордынских собак?!
— А как вы сюда попали, разве не бежав от них?— удивился Джерр.
— Молчать, сопляк!!
У Джерра тоже не получалось убеждать — только бесить получалось. Он быстро придумывал, что сказать, но всегда не успевал подумать — а стоит ли.
Вздохнув, Камо обреченно повторил:
— Просто поверьте. Формально, я старший, мне решать.
Без Икена он действительно должен был руководить: Т'Иниариса официально в отряд не входила, остальные — в одном звании, одного уровня, в таких обстоятельствах по умолчанию командовал старший по возрасту. Но не похоже, что тут признавали его авторитет:
— А моя магия опаснее,— нахально заявила Алия (самая младшая среди бойцов).
— Толку-то сейчас от твоего огня?— урезонила ее Джуна.
Действительно: в качестве наживки, чтобы выманить Юлая, годился только Камо.
Джуна попыталась внести каплю конструктива в перебранку:
— Расскажи больше о твоем плане! Мы можем тебе чем-то помочь?
— Да, мне понадобится амулет Джерра, если Алия его еще не разрядила.
— Нет, берегла на самый крайний случай,— сказала огненная.
Джерр кивнул, соглашаясь. Алия передала амулет Камо.
— Еще что-то?
— Остальные у меня есть,— ответил Камо.
Он разложил на столе карту Изерского Каньона, отметив на ней точку:
— Вот здесь вход в пещеру. Без невидимости вам придется закопаться в песок и следить с большого расстояния, иначе вас засекут.
— Я могу выпить зелье на улучшение зрения,— сказала Джуна.— Но какая польза от смотрящих издали, но не имеющих возможности помочь?
— Когда он войдет, подберетесь ближе. Если придется туго, я выманю его наружу, а вы накроете.
— Звучит как план,— одобрил Джерр.— Но с кучей вариантов, когда все может пойти не так.
— Я знаю. Но без магистра это лучшее.
Ждать, когда старый шпион вернется из Столицы, было нельзя: ордынцы все равно его быстро найдут, и бой придется принимать не там, где удобнее, а там, где застанут.
— А от вас, магистрелла, мне нужно только одно: зарядите "летающие листья". Об участии в деле я вас не прошу: берегите мальчишку и лекаря.
— Без тебя знаю. Заряжу хотя бы для того, чтобы ты отсюда быстрее убрался.
Т'Иниариса опять злилась — теперь уже из-за оговорки Джерра насчет бегства от ордынцев. Похоже, это ее сильно задело.
— Тогда я сразу отправлюсь.
Очень скоро все было готово. Алия и Джуна собрали вещи, погрузив их на один "летающий лист", Камо встал на второй. Он уже собирался взлетать, когда Джуна попросила его отойти в сторону, поговорить.
— Ты что, не понимаешь, что идешь на верную смерть?!— прошептала она с жаром.
— Я все продумал.
— Да что ты заладил одно и то же!
— Тогда услышь, наконец, чтобы я не повторял,— один на один с ней Камо позволял себе немного сердиться.
— Нет, это ты меня услышь: лети в Мархорм! Заряда в "летающем листе" хватит. Простое и легкое решение. Тебе это в голову не приходило, продуманный ты мой?!
— И что в Мархорме? Вечно прятаться? А наш отряд потеряет бойца. И тебя я больше не увижу.
— Придурок!!!
Он чуть не рухнул на землю от удара. Рука у Джуны стала совсем тяжелой — если бы это был не Камо, а кто-то другой из отряда, такой удар мог бы и шею сломать. Хорошо еще не кулаком заехала, а ладонью в скулу.
Джуна смотрела на него с таким гневом, что Камо даже отшатнулся.
— И что теперь?— спросил он.— Бросишь меня?
Кажется, это разозлило ее еще больше:
— Бросить тебя?! В такой момент, в такой беде!? А ты подумал, что вечно прятаться в Мархорме не надо, достаточно дождаться магистра?
— Ты сама сказала: другие могут быть скомпроментированы. Нападут не на меня, а на тебя. Я самая трудная мишень.
Джуна не нашла, что возразить. Похоже, он в самом деле все продумал — может быть, не до конца, но лучше, чем остальные. И времени на разработку более удачного плана тоже не оставалось.
— На, возьми.
Небольшая сумка. Камо заглянул внутрь. Джуна в своем репертуаре: эликсиры. Ни слова не говоря, она развернулась и пошла к Алии.
Камо вздохнул. Ну, вот. Слишком много сегодня говорил, и еще одного человека обидел — да как бы не насовсем!
—
Немного истории
—
++ 329-й день 13865 года
Столица, Цитадель
— И как оно?
— Хреново,— честно признался капитан.— Пойдемте... вы должны это видеть.
Внутри — порядок, чистота, какие-то салфетки с орнаментом — чувствовалась женская рука.
Капитан провел их в одну из палат. Сумрак. Два слабо фосфоресцирующих... у Кея внутри похолодело. Мария судорожно икнула и побежала искать туалет.
Это были не трупы, но... если бы Кей увидел трупы, он был бы потрясен меньше.
Там были какие-то части тел, причем, именно разных тел — голова белого, рука чернокожего, торс мужчины, и явно женская нога... Такое впечатление, что визанские лекари собрали фрагменты разных людей и составили некую мозаику. Но в этой мозаике все еще не хватало многих частей, и пустые места заполняла аморфная живая масса — желтоватая, слегка вздрагивающая, излучающая слабый свет. Фрагменты человеческой плоти лежали на ней и в ней, наполовину утопая в этом подобии живого матраса. У одного человека был живой студень вместо левой ступни, потом следовал нормальный участок от середины голени до середины бедра, и снова студенистый заполнитель вплоть до гениталий.
Кей осознал, что видит какую-то разновидность живчика, но более крупную.
На следующий день после того, как Мария заключила соглашение с магистром Икеном, около Столицы сели шаттлы с земного корабля. Привезли замороженных, а также выращенные по земным технологиям органы для пересадки. Работа была организована быстро и четко. Цитадель тоже исполнила свою часть сделки в полной мере, собрав лучших медиков в одном месте. Колдуны-хирурги оказались на высоте: за сутки провели серию сложнейших операций. После этого пациентов соединили с живчиками, и оставалось только ждать, когда закончится процесс регенерации.
Визанские лекари сделали все от них зависящее, и почти всех смертельно раненых удалось спасти, судьба остальных оставалась неясной и зависела от совместимости земных и визанских тел. Лекари с циничным оптимизмом говорили, что разгорающаяся война дала достаточно качественного биологического материала для создания "химер" — то есть тел, состоящих из кусков разных людей и визанцев. Так что даже самые тяжелые случаи, скорее всего, удастся "вытянуть", но потребуется много времени. Те двое, которых Кей увидел первыми, были еще не самыми тяжелыми.
Раненых Кей не знал. Точнее, не знал их головы. Он не мог поручиться, какие части тел принадлежат первоначальным хозяевам. Требовалось время, пока живчики срастят куски плоти так, чтобы не возникло отторжения, и регенерируют недостающие места.
Пациенты оставались в коме, у половины сердца не бились и большинство органов находилось в состоянии кусков мяса, которые поддерживались в свежести только живчиками.
Вид у этих существ был тошнотворным — совсем не то, что сияющие чистотой и блеском инструменты земной хирургии. Но в том, что касается эффективности, големы-целители в полной мере искупали свою отвратительную внешность. Каждый из них заменял собой замкнутую систему жизнеобеспечения — они дышали за раненых, насыщали кровь и лимфу питательными веществами, нагревали до нужной температуры и прогоняли через человеческую плоть. Живчиков даже нельзя было назвать симбиотами, поскольку симбиоз предполагает взаимную выгоду, а здесь был организм, который приносил себя в жертву другому, и был создан исключительно для этой цели. Масса каждого живчика была рассчитана так, что по окончании срока лечения от него должны были остаться только высохшая оболочка и пузырь, наполненный отходами жизнедеятельности. Перед собственной смертью каждый живчик рефлекторно выполнит последнюю миссию: запустит сердцебиение, дыхание раненого и приведет его в сознание.
...
— Знакомьтесь: Орем.
Перед землянами предстал пожилой мужчина весьма экзотического вида.
Экзотичность ему придавала стальная проволока, продетая сквозь кожу лица вдоль нижней челюсти, переходящая на скулы и переносицу. Проволока то ныряла под кожу, то появлялась снаружи. Даже смотреть на это было больно. Кей с профессиональным интересом поглядывал на странного субъекта, гадая: то ли это такой редкий обычай, то ли у него не все в порядке с головой.
Мария тоже бросила на Орема пару взглядов, и ее мысленное заключение было более мрачным и определенным. Как женщина она оказалась более наблюдательна к подобным вещам и успела заметить, что визанцы не применяют пирсинг. Все их украшения использовали либо упругие зажимы, либо хитро выгнутые проволочки, надежно цепляющиеся за ушную раковину — но не проколы. Не желая смущать местных, Мария решила принести себя в жертву интересам антропологии и сняла любимые сережки, а проколы замаскировала клипсами. Помнится, она даже рассердилась на Кея, что тот не заметил "великой жертвы". А тут на тебе: оказывается, все-таки бывает и такое...
Орем оказался наемником — то есть не подчинялся ни одному из советников, а работал за деньги, нанимаясь для участия в конкретных операциях. Будучи мастером света, он хорошо показал себя в стычках с ордой в районе Аниры.
Хорошие маги света по большей части были связаны с иеархом Пуром, который постоянно ругался с Икеном, еще когда тот возглавлял факультет воздуха в Совете Цитадели. Поэтому независимость Орема оказалась кстати.
Впрочем, магистр не забыл лично расспросить наемника, следя за его аурой: не проскользнет ли ложь. Орем заверил, что не "стучит" ни Пуру, ни другим советникам, и (на всякий случай) поклялся, что и ордынцам тоже не подчиняется. Он честно признал, что не особо патриотичен, но любит деньги и сделает все, что скажет магистр, пока тот платит. Страшный Сон, который раньше нанимал Орема, отрекомендовал его как временами хамоватого, но отчаянного бойца, который не лезет зря на рожон, но когда надо, рискует собой и выполняет приказ. Магистр Икен, наверное, предпочел бы кого-то из своих старых знакомых, но сейчас на долгие поиски и не было времени, и, когда Страшный Сон предложил несколько кандидатур, Икен выбрал самого опытного боевого мага.
Наскоро познакомив землян с наемником, Икен начал распоряжаться:
— Орем, приходи сюда же завтра в это же время, собери вещи как для дальней и длительной операции.
— Есть!
— Кей, а ты мне понадобишься немедленно, собирайся, быстро!
Кей безропотно взял свою сумку и повесил на плечо.
— И надолго вы уводите моего мужа?— строго спросила спустившаяся в холл Мария.
— Сегодня верну,— буркнул Икен, быстро проходя во внутренний дворик лазарета.
Как только Кей догнал старика, они оба тихо растворились в воздухе. Только ветер, резко поднявшийся и сразу стихший, подсказал, что магистр куда-то полетел, предварительно спрятавшись за иллюзией невидимости.
Земля ушла у Кея из-под ног, и ставший жестким воздух настойчиво, но не грубо потащил вверх и в сторону. Землянин оказался внутри отдельного светового "кокона", он видел свое тело, но не магистра.
— Вы меня просветите, куда мы направляемся, или хотите сделать сюрприз?— спросил Кей, обращаясь в пустоту справа.
— Просвещу,— послышалось слева.— Я не хотел тратить время, рассказывая всем вашим.
— Причиной стало именно время, либо это эвфемизм, за которым скрывается некоторая параноидальность?
— Я не помешан на секретности, хотя диверсанту стоило бы,— пробормотал Икен.— Лишние знания превращают людей в мишени. Так что ты, конечно, можешь потом рассказать и Марии, и другим, но на твоем месте я бы помалкивал.
— Помалкивать, чтобы не подставлять товарищей еще больше?
— Ну, ты понял.
Внизу проплыла толстенная внешняя стена Цитадели. Кей подумал, что рассуждения о секретности могут и подождать.
— Куда мы летим? Что от меня потребуется?
— Мы встретимся с одним человеком. Он историк — но не такой, как подавляющее большинство. Он не изучает прошлое Столицы, а посвятил жизнь истории орды.
— По нынешним временам — весьма актуальное знание!
— Именно. Хотя он тоже начинал с изучения родного города, но потом эмигрировал. Угадай, откуда?
— Неужто из самой Джагги?
— Из А'Рах-Моры — это соседний с Джаггой мегаполис и такая же жуткая даль.
Кей мысленно мысленно представил себе карту. Между Столицей и Джаггой было примерно 4 тысячи километров.
— Для ваших "хрустальных саней" — несколько часов полета,— заметил Кей.
— На "хрустальных санях" и прочем подобном не перебросишь много груза — значит обширная торговля невозможна,— пояснил Икен.— То же самое можно сказать и о войсках. Поэтому торгуют и воюют с ближайшими соседями, их хорошо знают, а остальных — нет. Отдаленные города интересны лишь немногим ученым.
— Зато теперь хан Джаггаран распространил свою власть на огромную территорию, и граница влияния орды оказалась ближе, чем вам хотелось бы. И вам не хватает информации.
— Верно.
Кей почувствовал холодок в животе — началось быстрое снижение. Стремительно приближались остроконечные крыши какого-то здания — кажется, на территории сектора, где жили маги света. Они пролетели между колоннами и приземлились в бельведере с лестницей, ведущей вниз. Магистр снял невидимость и присел на каменную скамью.
— Его зовут Иерхорн,— сказал магистр.— Он не посвящен в наши дела, он просто... консультант. Поэтому слушай, но про себя и про меня не болтай. Я буду спрашивать о хане, об ордынцах. Постарайся понять их психологию, образ мышления, особенно — хана.
Кей сразу засомневался:
— Что касается психологического портрета, то достоверность информации, полученной из вторых рук...
— Даже из третьих,— перебил магистр.— Но работаем с тем, что есть. Надеюсь, это только начало. Задача понятна?
— Более или менее.
— Тогда пошли.
"Историк" оказался сухоньким старичком, опирающимся сразу на две легкие резные трости. Подслеповатые глаза скользнули по землянину и остановились на магистре.
— Зачем вы прячете свое истинное лицо?
Он как-то догадался, что Икен скрыл свою настоящую внешность, опять изображая молодого "почтальона".
