На встречу Евпатию поскакал на громадном ломов коне цвета заката, гигантский почти в восемь с половиной футов монгол с широченным кривым мечом. Даже саженый русский витязь Коловрат казался мальчишкой на фоне этого великана. Со всего размаху он всадил тяжеленный меч, рассчитывая видимо сбить, русского богатыря своей массой. Евпатий изловчился, заставил пригнуться своего коня пропустив удар поверх головы, затем рубанул супостата по шее. Тогрул успел поставить вторую закованную руку, но удар руса был настолько силен, что перерубил конечность.

В ярости монгольский гигант, сделал веерное движение мечом, Евпатий подставил кладенец под острый угол. Орудие Тогрул проскользнуло по лезвию, а Евпатий ловко вывернулся, всадив клинок в бычье горло. Артерия лопнула, кровь забила фонтаном, увернувшись еще от одного уже нанесенного в судорожном состоянии удара, Коловрат отсек тяжелую голову, рогатый шлем насквозь прошил двоих скачущих сзади нукеров. Евпатий выхватил левой рукой секиру и начал мочить монголов с обоих плеч. Среди татар послышался вопль.

-Великий Тогрул убит! Красный мангус проснулся!

Евпатий снова бросился к холму. Разгоряченные коники скакали рядом с ним, сшибаясь с налетавшими врагами. Знатные монгольские ханы подались назад, даже надменный Бату-хан устрашился натиска.

-Это пробудились уруские боги! Не будем искушать судьбу.

Евпатий, Ратибор и Великполк прорубив живые дрожащие ряды татар, вышли на вершину "дворца Берендея". Окинул взором долину с холма, они увидели, как многие тысячи монголов выезжали из леса и кольцом окружали холм, где на древних развалинах собрались бесстрашные "ястребки" и "белые витязи".

-Будем стоять насмерть! Сей холм, они обильно умоют кровью.

Битва приобрела ожесточенный и затяжной характер. Бесчисленные полки монголов, густым и безбрежным прибоем набегали на русских воинов. Эти орущие беснующие волны раскалывались об несокрушимый русский берег. Используя естественные препятствия, пехота прочно осела на обледенелых скатах. Киевляне и черниговцы также спешились, выстроили подобие фаланги, отбивали враждебные нападения. Даже простые мужики ловко орудовали рогатинами, насаживая легкую татарскую кавалерию. Монголы гибли плотными тучами, но и ряды русских постепенно редели.

Там где больше всего теснилось бойцов, где стальным водопадом сыпались стрелы, где мечи раскалывались от добрых ударов — выделялись два исполинских воина. Они не пригибались к земле, не уклонялись от ударов, не реагировал на дождик из стрел. Выпрямившись во весь богатырский рост, они отчаянно бились, не только не отступая, но продолжая движение по монгольской пульсирующей топи.

Другие крепкие ратники, и искусно обученные подростки не уступали монголам, стянувшись в кулак. Мастерски выкованные кольчуги держали удары, даже тяжелых стрел испускаемых тургаудами, а сабли ломались об закаленные кладенцы. Великполк с двумя саблями пребывал в постоянном движении, стремительно перемещаясь, он срубал монголов. Некоторые из подростков отчаянно размахивали нунчаками с заостренными ядовитыми иглами. Не привычные к такой тактике монголы терялись и гибли под ударами. Образовалось подобие живой неприступной крепости, об которую разбивались буйные налеты.

Сеча продолжала изливать свою страшную песню — волчьего визга монголов, ржание коней лязг железа, вопли смертельно раненых батыров.

Густой бас Ратибора перекрывая гул, подбадривал воинов.

-Защитим Православную Русь! Во имя Иисуса Христа, будем сражаться до конца.

-Защитим! Слава Христу!

Гордое знамя с ликом Спасителя озаряло поле битвы. Каждый с надеждой смотрел на образ Всемогущего Бога, и это придавало новые силы.

Евпатий сражался с обеих рук, в одной кованый лучшими мастерами меч, в другой увесистая обоюдоострая секира. Ратибор махал мечом и палицей, широченные плечи ходили ходуном.

Против них посылали лучших всадников, закаленных тургаудов. Даже кони припадали на колени, от ужаса видя грозной огонь в очах руссичей. Четыре грозных орудия сметали седоков, кто не успел пасть от меча, был разрублен секирой или сражен палицей.

Особенно страшен был Православный священник Ратибор, седые кудри завевались из под серебристого шлема, темные как колодцы глаза сверкали, четырехпудовая палица сбивала в лепешку тела самых могучих тургаудов.

Монголы казалось, растерялись, одно дело порождения того света белые мангусы, другое простые люди оказывают подобное сопротивление.

На другом холме, верхом на высоком верблюде, что бы лучше было видно джихангир, взобрался на верблюжий горб. Бату-хан внимательно всматриваясь в китайскую оптическую трубу, наблюдал за битвой. Вокруг его вились темники и знатнейшие ханы. Небрежным движением руки он подозвал Субудай-Багатура.

-Хоть вырой сугроб носом, но два этих уруса должны живыми предстать перед моими очами.

Субудай крякнул и послал отборную сотню тургаудов. Сначала одну, за ней вторую. Воины полегли, а русские витязи продолжали сражаться.

Окровавленный конь примчался, на нем болтался тяжело раненый батыр. Он завалился к ногам Бату-хана.

-О, ослепительный джихангир! Не по силам простым смертным такая задача. Руссы разбудили своего бога войны.

При последних словах раненый посинел и затих. Тургауды оттащили в сторонку лишь труп. Батый в гневе рубанул мечом стоящего рядом тургауда.

-Где Керинкей-Задан?! Разбудите моих шаманов!

Целая сотня шаманов выбежала в поле, они выли, плясали, остервенело, колотили в бубны. Беснуясь и катаясь по снегу, они просили всесильного монгольского бога Сульдэ сразить уруского Христа. На яркой, полной луне мелькнул кошмарный силуэт. Дьявольская колдунья Керинкей-Задан неслась наподобие летучей мыши с тремя крысиными головами. Когда пролетала над головами шаманов, воздушные волны сбивали их с ног, а сугробы взъерошились.

Монгольские колдуны продолжали неистово бесноваться, призывая разнообразных заоблачных богов, обещая щедрые подарки и немыслимые жертвы.

Керинкей зависла над Евпатием и Ратибором. Послышалось хрюканье.

Мелкие карлики с копьями детскими

Вы как перинки гонимы в степи

Разные способы божьи и светские

Пусть побеждает завет на крови.

Керинкей ударила пульсарами, несколько огненных шариков оставляя хвосты, с неудержимой энергией понеслись на встречу русским витязям. Внезапно пульсары зависли и лопнули. Ратибор сделал шаг вперед и запел.

Адская страшная черная муть

Злобой своей заливает долину!

Хочет враг когти на горле сомкнуть

Но не покажем мы варварам спину!

Боже святой повелитель бескрайних небес

Ты от престола святых простираешь десницу!

Хоть в злобной ярости прыгает беситься бес

Но верю я, что Господь заключит зло в темницу!

Керинкей испустила такой страшный вопль, что в сторону шарахнулись татарские кони. Тут началось светопреставление, отложив меч, Ратибор рьяно крестился, а монгольская шаманка испускала молнии, огненные спиральки, восьмерки, треугольники. Все это не долетало, до русских воинов, они были словно прикрыты сильнейшим силовым полем, а все магические фантомы злой чародей рассыпались, словно выключенная голограмма.

Сульдэ бог великий, великий Сульдэ

Ты боже могучий — всех бей на земле!

Сожги всех урусов, их в пепел смети

Да будут верны тебе дети твои!

Я верю, что сможешь всевышний ты взять

Урусов за горло и всех растоптать!

Твоей силе нету границ на земле

Сотри в порошок всех урусов Сульдэ!

Керинкей бросала в бой неисчислимые толпы монстров, но они явно утратили силу.

Шаманы дрожали, сотрясаясь от напряжения, голоса охрипли, не помогал даже обильно влитый в глотки кумыс. Ратибор подбадривал ратников.

-Не бойтесь монстров ада! Нас Всевышний Бог все равно всех сильней.

Мы должны братья слиться в единый поток

Сердце, разум и чувства к Иисусу направить

Что бы Боже Великий спастись нам помог

И вовеки веков будем господа славить.

А монгольские батыры все падали и падали, вокруг страшных уруских витязей.

Прямо над ухом шаманки завис невидимый для других онгонон. Шестикрылый тигр проревел шаманке в ухо.

-Ты слишком много тратишь сил, на простого уруского шамана. Это люди не боги, пускай скрутят сами монголы. А ты лучше собирай магические силы, самая главная битва у тебя впереди!

-Видимо, бог Сульдэ сердит. Если ему не угодно спустится в глубокие снега, выжечь пламенем преисподней бездонные уруские болота, то, что остается мне, его покорной служанке. Керинкей-Задан вытерла слезящиеся глаза.

-Только подчиниться.

Развернувшись, она крикнула во всю глотку.

-Прости Бату-хан, но высшие духи велят мне идти на покой! Пускай с людьми воют люди.

-Предательница!

Провизжал Батый.

-Я еще расправлюсь с тобой. А вы чего стоите! Возьмем урусов измором. Нукеры ощетинились копьями и рванули на приступ, словно на пути их стала неприступная твердыня.

Уже давно длилась битва. Но Ратибор и Евпатий не знали усталости. С прежней сокрушающей силой взлетали мечи, поражала палица, косила острейшая секира.

Ратибор по-прежнему бесстрашно распевал псалмы.

Русские воины забыли про боль, про немеющие от нечеловеческого напряжения члены, глубокий душевный подъем помогал преодолеть все это, заставляя, вновь и вновь подымать свинцовые руки, бросаться в бурлящее пекло. Воины наступали на монголов, слышались возгласы.

-Вперед, рязанцы, киевляне держитесь! За свет свободы рубитесь суздальцы.

Бату-хан то и дело вытирал об рукав, запотевшую китайскую трубочку. Уже пятая сотня тургаудов полегла под страшными ударами русских богатырей. Батый устал выть, его голос сорвался, охрип.

-В этих сугробах гибнут лучшие мои воины. Я посажу вас на кол, если вы не подскажете что делать.

Хладнокровный Субудай взял Бату-хана под руку.

-Взять их живыми не удастся. Предлагаю применить пороки.

-Действуй одноглазый барс! Пока я тебя не лишил ока, кати сюда тяжкое чрево порока.

Сзади послышался тяжелый топот коней, храп замученных верблюдов, хрипы и скрежет тяжелых механизмов. Как гласит древнерусская былина "Навели на Евпатия и Ратибора множества пороков и пораженные тяжелыми камнями пали они в пышные русские сугробы".

Монголы выкрикивали команды, били в медные щиты, гудели тяжелые трубы.

Зазвучал сигнал отступления.

-А заиграли ретираду!

Прозвенел радостный голос Великполка, юноша улыбался, не смотря на то, что лицо, перекосил уродливый шрам.

Евпатий поднял меч и секиру помчался бегом за отступавшими нукерами.

-За Русь Святую! Вперед.

В горячности боя он не успел разглядеть несущиеся на встречу тяжелые камни. Удар валуна в богатырскую грудь оборвал громовой голос. Ребра треснули, из-за рта показались кровавые пузыри.

Китайские механические драконы извергали из себя, страшные снаряды поражающие все живое, среди них попадались и горшки с горящей в них смесью.

Ратибор взревел медведем, отшвырнув оружие, он бросился к любимому другу. Священник отчаянно тряс своего побратима. Осторожно припал ухом к груди. Слышались слабые удары могучего сердца.

-Лучше умереть, сражаясь, чем быть раздавленными как червяки.

Он перекрестил Евпатия, подправил кольчугу. Подхватив меч своего друга, и подняв свое орудие, Ратибор размахивая двумя кладенцами, побежал к трусливо сгрудившимся монголам. Вокруг продолжали свистеть камни.

. ГЛАВА Љ 29

Мульти-клоны продолжили движение по сумасшедшему лесу. Помимо пальм в диковиной роще встречались, серо-буро-малиновые ели они жадно тянули к ним свои ветви с кривыми иглами. От них веяло смесью жидкого азота и горящего напалма. Леопардов с сидящим на шее Соколичем и свободная Пантера, легко уклонялись от хищных захватов произрастающих в преисподней растений.

-Видимо кто-то решил опробовать на нас новые пестициды.

Сострила Пантера.

-А может гирбециды! Мы не моль.

Отрезал Леопардов

-Интересно, а где местная фауна?

Робко вставил Соколич.

-Молчи предатель, накличешь беду.

Пантера рявкнула, и забросила Соколича на спину. В этот момент одна из колючих ветвей достала ее, угодив каленой лапой в голую грудь.

-У! Несмышленыш мне из-за тебя сделали больно.

-А вот и фауна! Как говорят, помянешь черта и он тут как тут.

Трехглавая рептилия высунулась из-под снега и тут же была срублена дружными ударами мечей. Уже обезглавленное тело целиком вышло из лимонного снега и вытянулось в струну.

Пантера пропела

-Нам нужен лишь один заход, такие мы. Мой первый ход, последний ход и все мертвы. Я мульти-клон мой метод прост! Один удар остался только хвост!

-Смешного, мало Пантера, тут тысячи чудовищ и не известно, если конец, этому мульти-красочному пеклу.

Пантера наклонила, светлую голову.

-Я слышу чей-то рев! Может, побежим в ту сторону.

-Ты не насытилась битвами, может их там миллионы и они неуязвимы для наших мечей.

-Какой ты стал трусливый Лео.

-Я осторожен! Тем более что мы нужны своему народу.

-Мне кажется, что я слышу женский крик.

Прервал молчание Соколич.

-Это может быть всего лишь имитация. Хотя побежали.

Будучи налегке Леопардов опередил Пантеру. Когда, прорубая мечом трущобу, он вылетел из чащи, его взору предстала идиллическая картина. Высокая длинноногая девушка, во всю прыть удирала от страшного чудовища. Она была совершенно обнаженной и прекрасной, волосы развевались по ветру как золотой факел. Вид монстра, мчавшегося за ней, мог ввести в ужас любого.

-Красавица и чудовище! Немного банально, но что еще ждать в мирах сих астральных.

Леопардов помчался на перерез шестиглавому зверю. Каждая голова был разной, одна крокодилья, другая дракона, третья вепря, четвертая пираньи, пятая кобры с капюшоном, шестая как сильно увеличенная пасть тигра. Монстр был огромен как динозавр, и не спешил проглотить добычу, явно наслаждаясь ее мучениями.

-Шестиликий монстр Ада, преисподней страж ворот! Он людей сгоняет в стадо! Как ишак потом ревет!

Размахивая мечом Леопардов, помчался на встречу. Зверь остановился и выпустил огненный вихрь. Мульти-клон был готов к подобному развитию событий, в прыжке уклонившись от пламенного потока, он рубанул по крокодильей голове. Кожа чудовища оказалась на редкость твердой, легендарный меч лишь слегка надрубил кольчугу-шкуру.

Леопардов сдвинул брови — бой предстоял не легкий. Громадный монстр ревел и продолжал извергать потоки пламени. На короткое мгновение мульти-клон оказался в огненной реке, вынырнул каскадный прыжком в десятикратном сальто и вновь всадил мечом по уже наполовину пробитой крокодильей головке. Из-под кожи брызнула чернильно-аметистовая кровь. Леопардов зацепился ногами за спину, выложенная плитками кожа чудовища, жгла как доменная печь, затем прежде чем среагировали другие головы, сумел отделить крокодилью башку от туловища.

-Первая шайба в воротах!

-Центрфорвард Пантера вступает в игру.