Пламя юных сердец!

Кубе кивнул:

— Тем лучше, это честь, для русских свиней. Тогда клейте.

Русская форма, сидела на немецких солдатах мешковато. Они выглядели, словно сбежавшие из психушки чокнутые милитаристы. Офицеров роты пропаганды подогнал два захваченных немцами советских танка. Фашисты привязали к ним, за руки за ноги, трех женщин.

Кубе ухмыльнулся:

— Добавим им роста!

Офицер пропаганды рявкнул:

— Ну поубедительней!

Танки разъехались разрывая на части несчастных девушек. Столько при этом было плача и визга. Потом фашисты приняли обламывать ноги девушка и мальчикам проезжая по ним танками. Это была просто ужасающая расправа.

Ильза верещала:

— Вот так! Русским в пятак!

Пелеха предложил:

— А давайте женщинам головы сверлить!

Кубе ответил:

— Нет лучше всего глаза!

Фашисты и тут вытворяли страшные вещи. Глаза женщинам выкалывали медленно раскаленными иглами. Потом стали рвать носы предварительно раскалив щипцы. Да так что разносилась вонь и отравленное шипение.

После стали подвешивать женщин за волосы срывая скальпы. Творилось что-то ужасающее как в бреду шизофренического больного. А немцы войдя в раж, стали рвать щипцами зубы. Причем щипцы раскалили, чтобы было больнее. Все было направлено на то чтобы причинить больше страдания.

Кубе заметил:

— Вот как мы правдоподобно разыграли спектакль.

Ильза ответила:

— А что замечательно! Я расцветаю прямо на глазах, это так великолепно как эскимо, вы такое ели?

Кубе ответил:

— Русское мороженное?

Ильза ответила:

— Русское!

Пелеха ответил:

— Шоколад у русских натуральный!

Кубе рявкнул:

— Ну и что с того! Все равно, все что ни делает этот народ дерьмовое!

Ильза ответила:

— Кроме детей! Дети у русских красивые, круглолицые. Их так приятно мучить! Это вообще лучшее наслаждение ломать им косточки.

Пелеха согласился:

— Сломать русскому кость это приятно.

Кубе ответил:

— У нас есть специальная деревообрабатывающая машина, она все сокрушает. Особенно косточки!

Ильза пропела:

— Звездочки-косточки ссыпались в ряд. Трамвай переехал отряд октябрят! Рядом пантера прется гремя! Будет всем русским большая ...

Слова Ильзы прервались, ударила автоматная очередь, несколько немцев упало. Кубе разорался:

— Уничтожить клопа!

Немцы открыли ответный огонь, стараясь просто сместить свого противника. Выбрасывая во все стороны свинец они разбегались, стараясь засечь отважного бойца.

Выстрелы стали реже, фашисты засекли откуда они раздаются и стали стягиваться к этому месту. В этот момент ударила очередь с противоположного края дома. Снова фашисты заваливались. Кубе растерявшись спешно по радио стал вызывать подкрепление. Его голос дрожал и захлебывался:

— Только совершено нападение большой банды партизан! Верещал будущий главный палач Белоруссии. Пришлите подмогу.

Хоть и редко звучавшие выстрелы был метки, один из них угодил прямо в голову офицеру роты спецпропаганды. Другой чуть не уложил Ильзу-волчицу срезав клок волос на голове и сбив фуражку. Девушка-палач отпрыгнула в сторону.

— Вот сволочной партизан! Не знаю, что я с тобой сделаю!

Бой продолжался, подбегали все новые и новые фрицы. Они старались охватить сектор обстрела кольцом. Бросали гранаты. А бойцов что вели по ним огонь, было всего лишь двое.

Кубе скомандовал:

— Взять ублюдков живыми! Мы им устроим такой допрос, что они пожалеют о том что родились на свет!

Одно стреляющих удалось окружить, потом фашисты разом бросились на него. Последовала пара выстрелов и вдруг перед гитлеровцами выскочил мальчишка. Голый по пояс он был очень мускулистый во светлыми волосами, а на морде маска. Маленький ниндзя держал в руках два кинжала, резво подпрыгнув от поднырнул, под гитлеровца и разрезал резким выпадом живот.

— Меня никто не остановит! Я советский солдат!

Задорно крикнул мальчик. Пацан врезал коленом ближайшему гитлеровцу в пах. Тот скрючился. Потом юный боец полоснул по горлу ближайшего фашиста. Тот завалился. Мальчишку старались схватить, но его голое тело было смазано маслом и руки соскальзывали.

— Что фашисты получаете!

Гитлеровцы вопили в ответ:

— Получишь паршивый щенок!

Мальчишка продолжал наносить удар за ударом. Он был необычайно быстрым, а кинжалы в руках работали как пропеллер. Крупные эсесовцы не поспевали за движениями пацана. Следовали страшные порезы. Немцев было слишком много и они страшно мешали друг другу.

Кубе продолжал орать:

— Живым! Взять его только живым!

За мальчишкой продолжали охоту! В грудь парня угодили прикладом. Он упал, но тут же выполнил ногами подсечку, сбив фашиста. Потом раз прикончив другого супостата кинжалом.

— Получи выкормыш Гитлера!

Ему удалось перепрыгнуть еще двоих, и проскользнуть между телами. Вот пара фашистов опять рухнула, истекая кровью.

Пацанчик нырнул между ног гитлеровцев, и проскользнул сквозь сапоги, попутно подрезав жилки на ногах. Гитлеровцы попадали, сбившись в кучу. Началась страшная давка.

Мальчишка всадил кинжал в глаз офицеру СС и сделал нос:

— Вам еще достанется гады!

Немцы стали ругаться. А пацан швырнул в их ряды три гранаты, что успел подхватить у фашистов. Немцы отпрянули, а мальчишка мелькая босыми пятками устремился бежать из-за всех сил. За ним бросились немецкие овчарки, но четвертная граната, уложила и их, одна из самых упрямых собак продолжила преследование. Устремилась в подвал вслед за мальчиком, и тут же нарвалась на безжалостное острие кинжала. Мальчишка скрылся в системе канализаций. Гитлеровцы бросились вслед за ним, но нарвались на гранату-растяжку. Этот гостинец окончательно сбил с ним воинский пыл. Пацан сам получивший касательное ранение ушел. Перепрыгнул через трубу и пополз дальше.

Похоже ему удалось уйти.

А вот судьба другого стрелка была хуже. Немцы бросали в его стороны гранаты, и похоже ранили. Но боец не сдался, всадил кинжал в грудь ближайшего фашиста и крикнул:

— А Родину и Сталина.

Другой гитлеровец был заколот в шею. Мальчик крикнул:

— Во славу коммунизма!

На пацаненка налетела цела волна вонючих и потных тел. Хотя парень и отбивался, ловкая Ильза-волчица, сумела выполнить подсечку, потом выволокла мальчишку. Пацан встретил ее ударом колена в солнечное сплетение, Ильза изогнулась, но пацана тут же схватили, другие грубые руки.

Пелеха подскочил к пленнику:

— И это чертенок оказал нам упорное сопротивление?

Перед фашистами был мальчик, да еще получивший глубокое ранение в плечо. Он был черноволосым с красивым и приятным славянским лицом, которое время от времени искажала гримаса боли.

Пелеха буркнул:

— Да это еще ребенок, и он оказал нам столь упорное сопротивление, убивая наших солдат.

Ильза с посиневшим лицом, с трудом переводя дыхание произнесла:

— Хоть это мальчишка, он меня чуть не убил! Предлагаю облить его бензином и поджечь.

Кубе фыркнул:

— Это слишком легко!

Пелеха спросил:

— И что ты предлагаешь?

Кубе произнес с расстановкой:

— Отправим его в гестапо, там его будут долго мучить пока не выбьют всю информацию.

Ильза провыла:

— Только пускай мне позволят его лично пытать!

Кубе пообещал:

— Мы об этом договоримся с палачами, а пока связать сучонка, и быстрее.

Пелеха сказал:

— Пусть только его перебинтуют чтобы раньше времени не истек кровью. Нужно быть осторожнее с сукиным сыном.

Кубе поморщился:

— Эти сукины дети русские — очень живучая раса.

Мальчишку связали, а Ильза подошла к нему и не удержавшись прижгла сигаретой босую пятку ребенка. Мальчишка вздрогнул и застонал, лишь когда потуже затянули веревку на локтях.

Ильза усмехнулась:

— И не так тебе будет!

Потом презрительно фыркнула и повернулась на каблуках. Мальчишка затих, его повезли на расправу.

Гитлеровцы тем временем стали собирать трупы, подбирать раненных. Похоже им изрядно досталось, все же не в бирюльки они пришли играть. Ильза даже расхохоталась:

— Вот как воюют русские дети! Всего два мальчика и столько трупов, а что будет когда за нас возьмутся взрослые?

Кубе ответил:

— Дети у русских всегда были чокнутыми! Не даром Гитлер говорил: немецкий солдат на Востоке должен быть жесток ко всем, не обращая внимания, девочка перед ним или мальчик.

Ильза заметила:

— Может и нам своих детей использовать в боях?

Кубе кивнул:

— Этого делать никто не запрещает! Например скоро прибудет часть Гитлер-югента. На фронт ее не отправят, она будет бороться с партизанами.

Пелеха удивился:

— Думаешь в Белоруссии будут партизаны?

Кубе ответил:

— Конечно будут!

Пелеха презрительно фыркнул:

— Белорусы слишком трусливы, чтобы поднять лапу на немецких господ.

Кубе фыркнул:

— Мы только что видели какие они трусливые! Нужно быть готовыми ко всему, в том числе и серьезной взбучке, со стороны коварных русских. Кроме того я слышал, что существуют специальные ячейки для партизанского воздействия.

Пелеха спросил:

— Это как? Ведь русские планировали напасть на Германию.

Кубе захрюкал:

— Планировали, а для новых танков Т-34, даже снарядов не приготовили. Это какое-то странное поведение.

Пелеха дернул бровью:

— Что возьмешь с неполноценной расы. Ведь ты не будешь отрицать, что русские ущербны. Как головой так и телом!

Кубе возразил:

— На счет тела, я бы так не сказал! Женщины у них очень даже хорошенькие. Особенно когда визжат от боли.

Пелеха обрадовался:

— Да бабы у них голосистые! Может как следует развлечемся с ними!

Кубе кивнул:

— Очень даже не дурная мысль!

Фашисты приволокли несколько женщин и приступили к своей жуткой забаве, из-за чего слышались стоны и крики.

Пропустим ужасные подробности. На фронтах Великой Отечественной Войны гремели бои.

Советские части отступали. Вот одна из них дала бой под Борисовым. Остатки семи батальонов и шесть легкий полевых пушек закрепились в лесу.

Фашисты всячески старались выкурить бойцов. Танки подползали к их расположению, то с одной стороны, то с другой. Гудя моторами, они огибали массив, мяли молоденькие березы и осинки на опушках, но ста метров в глубину не шли, привыкли катить по гладеньким полям и дорожкам. Танки и подтянутые поближе минометы били по лесу наугад, снаряды и мины, разрываясь, с конем выхватывали пожелтевшие от жары ели, расщепляли вершины старых сосен, но почти не поражали людей — бойцы зарылись в землю. Лес стонал от трескучих, надсадных разрывов, стволы деревьев тонули в желтоватом пороховом тумане, — удушливое пощипывание и кислый привкус дыма не покидали нас до самой ночи.

На узких, заросших травой дорогах советские артиллеристы установили свои пушки и скупо, но грозно палили в ответ. Один вражеский танк, наглый Т-3, отважился проникнуть в советское расположение, подорвался на мине, искусно заложенной на дороге нашими саперами. Налетали и самолеты и тоже словно капризный ребенок беспорядочно кидали бомбы. Убитых хоронили тут же, под березами, раненных отправляли "Тыл" — в центра круговой обороны, уютный обоз под присмотр медсестер.

К вечеру танки стали отступать, — подальше от греха, что бы утром получить подкрепления и врезать с новой силой. Таким образом бойцам досталась ночь, дающая отдых и новые надежды.

Полковник Артем Галушко решил, что не время русскому солдату пассивно ждать событий и предложил на кратком совещании командиров.

— Нужно пока темно, перейти в наступление и нанести сильный удар по проклятым фрицам!

Майор Лебедько заметил:

— Атаковать противника одной пехотой, не слишком ли рискованно. Нас могут просто положить.

Галушко ответил:

— Без танков даже лучше, они сильно шумят, это сразу выдаст начало атаки. А пехота втихаря проползет, ударим по противнику вплотную, ружейными выстрелами и гранатами.

Майор Петрова согласилась:

— Наша армия, это армия наступления, ни к лицу советскому воину сидеть в обороне! Я предлагаю всеми силами, обрушиться на немцев. Они вымотались после длительного перехода и теперь крепко спят. Кроме того, прежние победы сделали их слишком самоуверенными.

Полковник Галушка приказал:

— Выступаем немедленно, летная ночь коротка.

Петровна заметила:

— И вот-вот пойдет дождь!

Галушко спросил:

— Ты уверенна?

Майор ответила:

— Мы женщины в этом вопросе весьма чувствительны!

Пара тысяч солдат, часть легко раненый распылившись между деревьев двинулась к населенному пункту Коровье где кимарили немецкие солдаты. По лесу солдаты двигались полубегом, а дойдя до полей, командиры строго скомандовали:

— Двигайтесь ползком!

Пошел дождь и ползти по грязи было неудобно. Солдаты перепачкались словно шахтеры. Такие вот замызганные они приближались к селению. На окраине стояли танки. Разных размеров и видов, несколько самодельных пулеметных вышек, самоходка с гаубицей.

Немцы естественно не были дурными, держали караулы, но тревогу подняли с большим опозданием. Тишину июльской ночи разрезали автоматные очереди, солдаты открыли ответный огонь.

Галушка скомандовал:

— В атаку бойцы!

Последовали крики ура! Солдаты устремились на штурм. Полетели как груды камней гранаты, раздались взрывы. Первые хаты загорелись, из них стали выскакивать немцы и тут же попадать под огонь.

Гранаты кидали и в танки, броня легких машин сминалась, некоторые из немецких конструкций загорелись.

Петровна одна из первых, устремилась в атаку, она что-то отчаянно орала. Почти упор по солдатам ударили пулеметы, а также сработал автоматы. Русские бойцы падали, получали страшные раны, но продолжали с яростным остервенением атаковать.

Вот они сшиблись с немцами в рукопашную. Тут и показала свое преимущество винтовка Моськина. Более тяжелая чем немецкая, она была отличной дубиной, разбивая фашистские головы.

Немцев было больше чем русских, но полуодетые, спросонья, они были никудышными бойцами. Их бесцеремонно молотили, ломая руки и кости. Галушко как и положено полевому командиру, всадил из ружья прямо в голову противника. Потом бросившись всадил штык в грудь рослому офицеру. Тот уже агонии крепко приложил кулаком в морду Артему, набив здоровенный под глазом синяк. Выучка немцев в рукопашном бою была слабой. И кололи и укладывали сотнями. Вслед за ними падали, скошенные шеренги.

Артем закричал:

— Стягивайтесь к комендатуре! Совершайте маневр!

Бой становился все более ожесточенным. В сражение вступила отборная эсесовская рота. Крупные фашисты, неплохо владели приемами рукопашного боя, и сделать их было сложнее. Но советские солдаты дрались отчаянно. Они видели, что несет их народам фашизм, все это горе и беды, невероятную жестокость гитлеризма. А гнев особенно если он праведный, то способен творить чудеса.

С ревом и гиканьем солдаты ворвались к комендатуру, началась резня. Фашисты разбегались, валились под русскими ударами. Правда вдруг ситуация обострилась, в тылу появился немецкий танк. Ведя огонь из всех пулеметов он поливал русских. За ним появилось несколько других танков, они извергали огненно-свинцовые потоки. Советские солдаты гибли, падали. В фашистов полетели гранаты и коктейли с зажигательной смесью. К немцам прибыло подкрепление, и бой несколько выровнялся. Сражение шло с небывалым ожесточением. Чаша весов колебалась из стороны в сторону.