— Я готов идти, куда прикажут.
Ахмед подъехал( ну и вонь, особенно когда с его стороны подул ветер, да еще пышную шубу грязнуля одел) и грубо оскалился:
— Одна из лошадей пала, и я решил, что вы мальчишки: как самые молодые и свежие будете, тянуть повозку.
Янка подняв брови, удивился:
— А на станции нельзя купить новую улиточную лошадь.
Торговец сверкнул глазами:
— Конечно можно, но я этого не хочу! Так что впрягайся. Вместе со всеми пойдешь!
Мальчишек сгоняли плетьми, привязывая к телеге. Видя что Янка медлит, ему с протяжкой врезали плетью. Боль вернула пацана к грустной реальности, кожу опять распороло. Пришлось подчиниться, на грудь привязали широкий ремешок из сыромятной кожи. Чем-то это напоминало приспособление для бурлаков, только грубее. Мальчишек построили и подхлестнули плетью. Удар зацепил шею Янки, он сразу рванул. После чего юные невольники, со стонами и вскриками двинулись вперед. Труднее всего было стронуть телегу с места, а потом она пошла, стало гораздо легче. Ремень слегка оттягивал тело, но было терпимо. Под босыми ногами хрустел гравий. Похоже в этом мире понимали в травах, или лекарственная флора имела более выраженные лечебные свойства, ещё не давно зверски разбитые ступни полностью зажили. Они уже слегка огрубели, и было не так больно, да и камешки попались в основном круглые, а не острые как раньше. Постепенно сон проходил, Янка двигался, стараясь, не наступить переднему мальчишке на пятки. Али шепнул ему:
— Теперь ты снова с нами?
— Тебя это радует? — Мальчик старался передвинуть ремень, чтобы меньше натирало мускулистую грудь.
— Не очень, но можно хоть поболтать о чем-нибудь интересном. Все-таки ты с другого мира. — Юный невольник тряхнул, отросшими черными как смоль волосами.
— Да! Могу вам кое-что рассказать! Что вас интересует.
Садат спросил:
— А какие войны выиграла ваша держава?
Янка как ни странно, смутился:
— Ну как сказать? Вся история России сплошные войны. Как в народной песне поется: ехали, ехали, долго мы! Путь от беды, до беды, от войны, до войны! От войны — до войны!
Если говорить о войнах, то тут надо выбрать самую важную.
— А какая была самой первой? — Рыжие волосы Садата как ни странно, были вполне аккуратными. Мальчишкам перед переходом, разрешили слегка сполоснутся в ручье: следы от побоев, стали более отчетливо видны на напряженных, закаленных работой телах.
Янка облизал губы, с утра их не покормили и в животе неприятная пустота:
— Трудно сказать! Сначала наша держава называлась Киевская Русь. Первым великим князем, согласно официальной истории, был Рюрик. Он основал великую царскую династию. Правда некоторые ученые оспаривают его первенство, были и до Рюрика великие князья, например Олег, или даже древнейший Кий. Вообще различных войн было много. Самые первые: даже не остались в летописях. Но первым общепризнанным великим завоевателем был Святослав. При нем Киевская Русь: захватила почти в два раза больше территории чем имела сама. Князь был великим стратегом, активно использовал кавалерию, обходные маневры, а также построение стена. Это типа фаланги, когда копья из десяти рядов, торчат куда гуще, чем колючки ежика. Святослав усовершенствовал построение, в частности пращники метали снаряды, через спину построения. Обычно первый из великих князей: заранее предупреждал о своем походе противника, давал послание: иду на вы! Ни разу не поворачивался спиной к врагу!
Садат качнув головой, заметил:
— Предупреждать противника о походе, в вышей степени опрометчиво. Можно потерять момент внезапности!
Янка с жаром ответил( надсмотрщики похоже получили установку, не мешать дивному пацану вести чудные речи, может он что-то полезное выболтает?).
— Конечно! Но Святослав предпочитал открытый бой, длительному блужданию по степи. Лучше разгромить врага сразу, чем гоняться за каждой бандой.
Садат согласился:
— Такое в принципе возможно! Помню наш наставник ловил больших вишнёвых шмелей, намазывая тарелку медом.
— Вишневых шмелей?
-Их фруктовое мясо считается деликатесом! Редкие растительные насекомые! Так расскажи дальше: Святослав сильно расширил вашу империю?
Янка вздохнул:
— Сильно, но к сожалению не надолго. Завоевав Болгарию, и разбив войска Византии он промедлил и не захватил Константинополь сходу. Потом была война с печенегами, Византия отправилась. Набрав за золото наемников византийский кесарь добился перевеса в силах. После нескольких кровопролитных сражений Святослав был вынужден уступить. В последней битве князь был близок к победе, но поднявшаяся пылевая буря, ослепила его войска. Тем не менее, он сохранил большую часть армии. При возращении обратно, Святослав с небольшим отрядом угодил в печенежскую засаду.
Садат натянув потуже ремешок, чтобы натирал слабее, спросил:
— Погиб?
Юный попаданец со вздохом простонал:
— Да погиб! А из черепа Святослава хан печенегов сделал чащу. Если говорить на чистоту, то печальный конец великого полководца.
Али вставил:
— Да так часто бывает!
Янка продолжил:
— Удержать завоеванное, оказалось очень сложно. Лишь Тмутаракань небольшое княжество: удалось сохранить в составе киевской Руси. Остальное было потеряно.
Садат поинтересовался:
— А что у князя не было сыновей?
Мальчик кивнул:
— Конечно были! Они передрались за трон. Была жестокая гражданская война, погибли многие тысячи руссичей. Победил князь Владимир прозванный Солнышко. Он убил своих братьев, отличаясь крайней жестокостью. При этом, как ни странно, был канонизирован и призван святым.
— Признан святым! — Садат усмехнулся. — Обычно самый святой тот правитель: что больше снес голов.
— В этом случае Православная церковь не справедлива к Петру Первому и Ивану Грозному. Они по часть пролитой крови: вполне подходили на роль святых. — Возмущенно затряс головой Янка. — Впрочем по этому поводу идут споры. Даже Сталина хотят канонизировать. Тоже ведь воитель.
— А что дальше было? — Хором спросили мальчишки.
Янка продолжил, удивляясь терпению надсмотрщиков:
— Владимир ввел на Руси христианство, походов за пределы империи не совершал, под конец жизни старался править справедливо. Потом после его смерти снова война между братьями с массовыми убийствами. В конце концов победил Ярослав, прозванный мудрым. После серии кровопролитнейших сражений, ему удалось разгромить печенегов. Ярослав Мудрый правил долго, и был одним из самых пожилых, если не самый возрастной великий князь в момент смерти. После него начался упадок Киевской Руси. Мелкие княжества, стали приобретать все больше и больше самостоятельности. Лишь при Мономахе было частичное возрождение. Его армия разгромила половцев. Впрочем даже Мономах, не сумел объединить все княжества.
Садат заинтересовался:
— А как Мономах разгромил половцев?
— Сначала он измотал их активной обороной, затем перешел в решительное наступление!
Али хотел что-то спросить, но на мальчишек обрушились удары кнута, заставив тащить повозку быстрее. Ахмед сердито махнул рукой: мол хватит либеральничать! Янка завертелся: кнут обжигал ребра, тоненькие шрамы от прежних ударов, немного зудели. В босую пятку вошел острый камень, мальчик ойкнул, расцарапало ступню, идти стало тяжелее.
Когда шагаешь с большим грузом и в быстром темпе, не до разговоров, тем более что дорога пошла снова в гору. Янка даже обрадовался, что на нем почти нет одежды, ветерок приятно обдувает крепкое, обнаженное тело, от чего намного легче. Мальчик подумал, что и в его мире жителям развивающих стран, приходиться надрываться, особенно рикшам.
А так жить без труда, это значит прозябать!
Садат дрожащим от напряжения голосом, спросил Янку:
— А кто наследовал Мономаху?
— Между его сыновьями опять произошла свара. Так продолжалось слишком долго. — Янка замолчал переводя дыхание. — Вообще все эти братоубийственные войны свидетельствовали о возрастающем тщеславии князей.
— А чем тогда ваша империя лучше других? — Садат презрительно фыркнул.
— Возможно тем, что в ней почти не было рабов. Как-то удалось проскочить этот период истории.
— Зато теперь ты сам раб! — Ехидно вставил Садат.
— Не человек украшает звание, а звание человека! — Вернее наоборот! — поправился Янка. Мальчику вовсе не хотелось разговаривать и так тяжело, но с другой стороны разговор отвлекал от нагрузки.
— В вашей стране как и везде шла война между родственниками за трон. В целом нормальная ситуация! — Заявил, надсадно тужась Садат.
Янка помахал головой:
— Только не для цивилизованных народов. Но это так детали. Потом стало еще хуже, появились новые, страшные враги.
— Когда ты слаб, враги всегда появляются! — Заметил Али, живот юного невольника, проваливался от напряжения. — Вот как среди нас мальчишек, кто слабый, тот и больше получает тумаков.
— Как и слабое государство! А уж получили мы с полна и оплеух, и тумаков. — Янка сплюнул, стараясь выровнять дыхание. Он по опыту знал, что скоро должно стать легче.
Садат шепнул:
— Я верю!
Янка задыхаясь продолжал говорить:
— Так получилось, что далеко на Востоке возникла монгольская империя. В ней впрочем были не только монголы, но различные кочевники всех мастей. Объединил их Чингисхан. Тоже великий правитель. Вообще кто он такой много споров, дала даже версия, что это русский князь Владимир. Во всяком случае жизнь Чингисхана похожа на сказку. Мальчишкой он попал в плен и стал рабом, а потом бежал в Китай. Много приключений было у него, в том числе самых невероятных. В конечном итоге, ему удалось объединить многочисленные племена. Последнего противника, монгольского хана выдали собственные слуги.
— И получили награду! — Спросил, кривясь Али.
— Если можно назвать это наградой, им сломали хребет! — Янка хихикнул.
Садат покачал головой:
— Ну это глупо ломать хребты, тем кто оказал тебе услугу. После этого, никому не захочется предавать.
— Он не хотел, чтобы это стало соблазном для его воинов. — Объяснил Янка.
— А вот и напрасно! Поощрять предателей в стане врага, это все равно что взращивать пшеницу из которой пекут хлеб победы! — Вывел афоризм бывший послушник.
— Хлеб предательства всегда ядовит, и ибо испечен из сорных злаков! — Складно парировал Янка. — Даже фашисты и то им не доверяли. Хотя пользовались услугами пятой колоны во всю!
— Интересно! А Чингисхан, напал на Киевскую Русь? — Спросил, роняя капли пота с лица Садат.
— И да и нет! — Янка состроил хитрую рожицу.
— Как это так? Или да или нет! — Садат вызверился.
Мальчик охнув, продолжил сбивающимся тоном:
— Чингисхан покорив монгольские племена, напал на Китай. Вернее на северо-китайскую Империю Цинн. Хотя китайцы имели численный перевес и мощные крепостные стены, из-за просчетов командования, а также подкупа ряда командиров их разгромили. Пекин пал в результате ночного штурма. Китайского императора, привязали за ноги к деревьям и разорвали! Причем рвали не спеша, а перед этим воины справили бывшему владыке, малую нужду в лицо!
Али забормотал:
— Вот гадость то какая!
— Монголы часто совершали жестокие поступки. Если один воин из десяти бежал, то казнили целый десяток. Если один воин попадал в плен, и его не освобождали, то убивали всех десятерых. — Янка произносил это одобряющим тоном.
— А если бежали все десять? — Спросили мальчишки.
— Тогда казнили сотню!
Садат заметил:
— Так от армии ничего не останется! Кроме того если все войско обратиться в бегство и его захотят после этого казнить, то солдаты взбунтуются и сами расправятся с таким палачом.
Янка растерялся, действительно, ведь монголы не были совсем уж непобедимыми, иногда и их обращали в бегство. И как поступали в таких случаях? Впрочем ему вспоминалась Спарта. Там тоже действовал закон: всех беглецов казнить! Но когда Эмпедрион разбил их армию, а в битве убили спартанского царя, решили поступить следующим образом. Свято чтим закон, со следующего дня, а пока пускай закон спит. Ведь действительно всех не казнишь!
— Я думаю в этом случае, их судьбу решал полководец. Возможно дело ограничивалось простой поркой. — Высказал предположения Янка.
— Ну и ну! Вот так непостоянны вожди! — С иронией подколол Садат.
— В свое время Жуков издал приказ: что все родственники тех кто сдастся в плен, будут расстреляны! — Янка слизнул ставшие солеными от пота губы.
— И что?
— Никого по этому приказу не расстреляли! Но эффект от устрашения: помог выстоять под Ленинградом. — Мальчишка снова ушиб большой палец ноги об камень.
— Так всегда запугай и будет тебе победа! А что все-таки дальше был с Чингисханом?
— Покорив половину Китая, он решил что пора двигаться дальше в сторону Запада. Как он выразился до последнего моря. Следующим на пути был Хорезм. Могучая исламская империя. — Янка с трудом сдвинул, натирающий грудь ремень.
Садат был любопытен:
— Что значит исламская?
— В ней правил Ислам!
— Это интересно! Что такое Ислам!
Блестящий от пота Янка, пожал плечами:
— Дословно переводится как покорность! Мусульмане верят, что вселенная создана одним всемогущим Аллахом! А так в то что существует абсолютное предопределение. Аллах всемогущ и те кто молиться ему пять раз в день, помогает бедным, совершает хадж в Мекку, соблюдает Рамадан, не есть не чистую пищу, учувствует в религиозных войнах попадает в Джигу, или в рай. А остальные неверные обречены: вечно мучиться в аду!
. ГЛАВА Љ 19.
Владимир был абсолютно беспомощным, и эта беспомощность его угнетала. Как это можно так висеть, словно пугало огородное! Не даром виселица, считалась хоть и не самой мучительно, но самой позорной казнью. Хуже ее было только насаживание на кол! Говорят в СС подобное практиковалось, особенно в отношении женщин.
А вот и подтверждение слов. Гитлеровец выдернул из забора колышек, и стал заострять его. Прочие эсесовцы волокли полуголую молодую бабу. Босые ноги женщины лет двадцати пяти, фашисты ткнули в огонь. Несчастная завопила, не своим голосом.
— А-а-а-а-а! Не надо!!! Родимые!!!
Гаупман скалясь от удовольствия, ответил:
— Нет! Надо! Во славу великой Германии, мы причиним тебе боль!
Эсесовец достал из огня головню и приложил ее к обнаженный груди молодой женщины. Та продолжала вопить, и так дергалась, словно мученица на сковородке!
Фашист продолжал палить, пока девушка не лишилась чувств. Другую совсем юную крестьянку полностью обнажив: посадили на кол.
Зрелище средневековой казни, когда крепкая девушка, отчаянно сопротивляется своим мучителям, отвратительно и притягательно одновременно. Видеть юное, почти детское, девичье лицо перекошенным от боли, исцарапанным с синяком, очень приятно германским садистам. Ее пыльные, голые ножки болтаются из стороны в сторону. Эсесовцы щупают их, выламывают пальчики. Девушка погружается все глубже и глубже, начитает задыхаться, крики становятся все тише и тише! Фашисты берут за лодыжки и чуть приподымают девушку, не давая ей быстро умереть.
