— Дай быстрее! — Быков хлопнул низкорослого гнома по голове.
— Ночь впереди длинна ваше сиятельство. — Огрызнулся тот.
На стене снова заметили движение, неугомонные венклещи и протогоблины гнали рабов. Видно глава отряда хотел под шумок опередить остальных. Их обстреляли, поднялось пламя, осветив мертвые тела невольников и солдат визиря. Один очень крупный протогоблин ревел, словно раненный тигр-мамонт. Яд не действовал на него, и монстр умирал весьма мучительно.
— Должно быть, раздробило кость! — Равнодушно произнес полковник Слон.
— У меня это случалось раз семь, но я не издал и стона. Хотя конечно болит конкретно. — Ответил Быков.
— Стальные сапоги одна из самых изощренных пыток, правда она людей калечит. — Подтвердил, ухмыляясь, полковник. — А тут тот же самый принцип.
— Пытка огнем не хуже. Скоро они получат подарок! — Барон довольно оскалил крупные, правда, слегка туповатые зубы.
— Может ударить прямо сейчас? — Предложил Слон.
— Подождем когда лагерь успокоиться. Когда тебя будят крепким ударом, сокрушает сильнее. — Барон разглядел бегающую женскую фигурку с факелом. — Позовите Турку ни надо ей больше медлить, пускай выйдет через ближайшую галерею. Жертва сама напрашивается на расправу, причем так аппетитно выглядит — просто смак!
Жозефина, обегав возведенные крепости и расставив караулы, скрылась, во тьме. Ее ханжеская преследовательница уже двигалась по подземному ходу, ожидая сигнала к вылазке.
Барон все медлил, затянулся трубкой, что делал довольно редко так как считал, что травка хоть и сладка, но нарушает логичность мысли.
Наконец в лагере стали гаснуть костры, в такую сушь дерево сгорало очень быстро. Лишь часовые подкладывали поленья, и то лишь в двух-трех местах, остальные предпочитали сидеть в засаде, тем более ночь была теплой и даже душной.
Потом стало свежее, подул ветерок, легкое марево рассеялось и четыре луны, залили все своим многоцветным блеском.
Барон Быков скомандовал:
— Полная готовность, подпаливай фитили.
В главном шатре визиря царило оживление, соскучившись по ласке Удэй, оседлал Жозефину, потом пригласил нескольких самых красивых невольников стал смотреть как они развлекаются с девушками. Ахмед-паша без стеснений истязал и жестоко любил самых смазливых рабов-мужчин. Редут-паша в свою очередь "помогал" визирю. Всем было очень весело, за исключением, пожалуй, тех парней что били и опускали. Если для женщин подневольный секс был привычен, то мужчинам или точнее юнцам такое унижение больнее в двойне, после это даже их ближайшие товарищи не подадут руки. В шатре было жарковато, и тут Удэй предложил перенести оргию на свежий воздух:
— У нас есть великолепная площадка между заборами, зачем нам душиться, хватит, поджарились днем.
Все остальные выразили одобрение, все-таки ночью гораздо приятнее, чем днем, особенно если ты голышом. Жозефина ворковала от восторга:
— Как это замечательно любить друг друга при свете звезд и полных лун.
— Это, верно, любуйся и наслаждайся! — Ахмед уже успел забрызгаться кровью.
— Сражение приближается к критической точке, враг наверняка сунется и это ночью!
— Не исключено, но Расстрели утверждает, что приготовил новое оружие, которое может решить исход войны.
— Серьезно! — Ухнули разом все.
— А что ты думала, мои воины даром в шахтах известь копали! — Возмутился Удэй.
— Тогда надеюсь на сногсшибательный успех! — Оскалилась, целуя парней Жозефина.
На сей раз чрезмерная тяга визиря к удовольствиям, и неумеренная изнеженность спасли ему жизнь. Редкий случай, когда пороки приносят пользу!
Барон Быков тем временем хотел принять личное участие в запуске. Первой должна была ударить ракета по шатру визиря. Маленький "космонавт" уселся на специальную корзинку, его хорошенько прикрутили, чтобы мальчик не дай бог, не свалился, не долетев до цели. Эта ракета возвышалась над остальными как гриб-боровик над подберезовиками.
— Все готово? — Рявкнул барон!
— Да! Запускай! — Хором воскликнул колдун и гном.
Фитиль уже тлел, затем ударила струя, вспыхнуло яркое пламя. Ракета стартовала, стремительно улетая в небо. По пепельному своду пронесся огненный хвост, рассекая его две равные части. Барон запомнил блаженную улыбку на личике светленького мальчика одетого в нарядный костюм рыцаря
и подумал, что такой смерти можно лишь позавидовать.
— Теперь остальные к бою, обрушим звезды на врага! — С жаром приказал он.
Другие ракеты также постепенно разгонялись, похоже, что гном и колдун хорошо сосчитали пропорции, они летели прямо на обширный занявший несколько холмов лагерь.
Грохот от первого взрыва был просто чудовищным, здоровенный как цирк-шапито воистину царский шатер смяло, растерзав охрану и двоих тысячников. Соседние палатки также пострадали, множество солдат было убито и ранено.
Началось подобие паники, ракеты производили страшные опустошения. Десятки шатров пылали, обгоревшие люди, протогоблины, венклещи, даже немногочисленные орки, метались между ними. Точность, конечно, несколько снизилась, но промахнутся мимо столь огромного лагеря, было не возможно. Вот удар обрушился на рабов, большинство бедолаг спало под открытым небом прикованные на ночь цепями. Так что убежать от неистового пламени они при всем своем желании не могли.
А каково это сгореть заживо, дергаясь на цепи. Среди погибших были и подростки и женщины, что особенно надрывно орали.
Но особую панику устроили тигры-мамонты, они прыгали, топтали бойцов, ломали колья ограждений, превращали даже могучих протогоблинов в отбивные.
Бронтозавры также пришли в движение, хотя огонь и не мог пропалить панцирь, им обжигало глаза и открытые конечности. Лишь одни исполинские улитки оказались выведенными из-под удара, они располагались в небольшом ущелье возле источника, отдыхая и готовясь к новым броскам.
Вот запылал другой холм, пламя распространялось со скоростью скачущей галопом лошади. Полу ослепшие люди выли, некоторые пробовали молиться, становясь на колени. Вот одна из ракет рванула в воздухе, разбросав обломки серпов, гвоздей, звезд. Одна из таких болванок попала в грудь Жозефины. Женщина выдернула обломок, затем, отсосав кровь, выплюнула:
— Это не так уж и страшно, огонь и взрыв разрушают яд.
Потом она встала в пламя, почувствовала ожог, спрыгнула. Ей очень хотелось хоть кого-то убить, но враги засели слишком далеко за стенами — никак не достать.
Разбойница завыла от досады.
Удар пришелся и по флангам, когда огонь обрушился на всадников, они стали сшибаться друг с другом, вот двое наткнулись на свои собственные копья. Потери выросли чрезвычайно, когда скакуны и воины стали натыкаться на свои собственные ловушки и капканы, установленные по окраинам лагеря.
То, что должно было защитить, стало палачом. Лошадям ломало ноги, люди наткнувшись сдыхали от яда, других покалечило.
А ракеты все сыпались и сыпались, казалось, что их запас неисчерпаем.
Правда одна из последних отклонилась от курса и рухнула обратно в крепость. Два десятка рабочих и мастеровых было сбито с ног и охватило пламя, взорвались и еще две ракеты готовые к запуску, все остальные благополучно взлетели немного раньше.
Было снесено еще десяток стражников, немного пострадал и гном. Он ревел как ребенок, правая половина лица покрылась волдырями. В защищенную кольчугой грудь барона угодил осколок, он отлетел, но как минимум оставил синяк. Тысячник Муллах, потерял ногу, оторванная она валялась в нескольких шагах он него, да к тому же он горел. Впрочем, это человек нашел в себе мужество не стонать.
Полковник Слон также обжог себе руку. Другие пострадали намного больше, пылала стоящая рядом катапульта. Подбегали другие рабочие и стражники, лили воду стараясь спасти опаленных, тушили пожар.
Барон про себя выругался:
— Такая неприятная концовка. Твое оружие опасно колдун.
— Для врага опаснее заберитесь на самую высокую башню крепости и посмотрите, что мои подарки наделали! — Проорал подпрыгивая от восторга чародей.
Действительно грандиозный пожар охватил весь лагерь, там все напоминало сумасшедший дом.
— Ей ты! — Барон указал, на тысячника Пололо. — Бери подкрепления, поможешь Турке.
Отряд полковника Турки и впрямь свирепствовал. В такой сумятице даже часовые потеряли голову и две сотни отборных бойцов проникли в самый центр лагеря, сея на пути смерть и убийства.
Девушка мчалась впереди всех, она сражалась, махая двумя легкими, о остро заточенными саблями. Полковник имела выдающихся предков и не хотела их посрамить. Кроме того, ее сжигала ненависть к могучей шлюхе Жозефине.
Турка рубила как капусту солдат визиря, многие из которых лишись возможности оказать сопротивление. Возможно, если бы барон Быков бросил в бой весь свой гарнизон, то армии султана пришел конец. А так они не могли разом перебить всех солдат разношерстного войска.
Как ни странно, но появление этой дополнительной угрозы помогло, собраться визирю. Он и Жозефина призвали сначала наиболее сильных и опытных воинов, а Редут-паша повел в бой, не затронутый паникой конный отряд, стоящий в глубоком тылу.
Постепенно их хладнокровие, передалось наиболее стойкой части войска, они стали действовать, более осмыслено.
Разбойница сначала была пешей, затем ударом копья сначала сбила ретивого воина, а затем размозжила ему голову. Затем она врубилась в строй. Как всегда нагая, блестящая в пламени от пота она напоминала ведьму. Мужчины-профессионалы не могли устоять против ее мощи. Вот она сразилась с сотником Гемма, провела сначала прием, тройной веер, а затем так сильно дала ногой под коленку, то охнул потеряв сначала, концентрацию, а потом и голову.
Постепенно солдаты визиря приходили в себя, на их стороне был огромный численный перевес. Отряд Турки таял, враги теснили его, потери росли. Гибель была вопросом лишь времени. Однако в бой неожиданно вступили три сотни, тысячника Пололо.
Похожий на монгола боец, славился отвагой и коварством. Вот одним из его оружий стал десятизарядный выплевывающий ядовитые иглы карманный арбалет. Его пробивная способность и дальность невелики, но если попадет в лицо то быстрый конец. Тысячник действовал им осторожно и стрелял лишь наверняка.
А мечта Турки, наконец, осуществилась, она встретилась лицом к лицу с поправшей все моральные основы Жозефиной.
Две молодые и здоровые девушки сцепились как самки тигрицы: толи, защищая свое потомство, толи, сражаясь за самца.
— Нагая бесстыдница! — Кричала Турка.
Жозефина как более крупная наседала, используя разнообразные приемы фехтования, Турка же сражалась с большим искусством. Кроме того, ее легкие сабли были весьма прочные и не ломались под тяжелыми ударами женщины-богатыря. Обе соперницы были достойны друг друга. Жозефина, стремясь быстрее покончить с врагом, пошла на хитрость, сделав вид ее, зацепило, скрючилась и зашаталась, став соскальзывать с коня. Турка с диким криком рванулась в атаку, чересчур открывшись, и получила удар по руке, выронив меч, а затем сильный тычок в висок. Девушка завалилась, ее нога запуталась в стремени, а затылок ударился об землю.
— Осторожнее, я не хочу ее смерти! — Сказала Жозефина. — Свяжите, отнесите в шатер.
— Они все горят! — Вякнули воины.
— Тогда в укрытие, или найдите тот, который не смердит! — Отрезала воительница.
Затем разбойница снова вступила в схватку. Пололо, пытался уничтожить отчаянную предводительницу. Первый раз он выстрелил со слишком большой дистанции и промахнулся, во второй раз попытался сблизиться. Жозефина поняла опасность, впервые пожалев, что на ней нет кольчуги и она почти голая.
Пололо, глядя на нее, плотоядно усмехнулся. Его рука подняла арбалет, он попытался взять ту, что считал легкой добычей.
Жозефина в момент выстрела подняла лошадь на дыбы, и игла угодила в живот скакуну.
— Сволочь! — Крикнула она. Соскочив со смертельно раненного животного.
Пололо навел на нее оружие, но не смотря на размеры Жозефина была ловкой как кошка, отпрыгнув от выстрела, она рубанула по ногам вражеского единорога.
Зверь подкосился, и разбойница сдернула тысячника за ногу.
Тот упал, но сумел вырваться, оставив сапог в руках Жозефины. Разбойница была в ярости и вместе с тем прекрасна. Ударив противника ногой в бедро, она сбила его, а прежде чем Пололо, поднялся, всадила мечом под шлем, вышибив глаз и мозг.
— С этим покончено! Будем бить остальных!
Потеряв обоих предводителей, вражеский отряд утратил боевой дух, пытаясь скрыться в галерее. Однако на конях это сделать было не просто, надо сначала спешиться и отвести скакуна, неся весьма ощутимые жертвы.
Кто ушел, а многие так и остались лежать, раненых хотели сперва добить, а потом решили, что лучше казнить изощренно.
Жозефина действовала решительно, преследуя противника, немного прошлась по галерее, рубя беглецов, но затем вовремя повернула обратно. Как выяснилось, поступив правильно с верху, посыпался песок, а босая нога разбойницы наткнулась на крупный и острый гвоздь.
Жозефина хромая ретировалась, к счастью либо яда не было, либо он не успел проникнуть, женщина отделалась относительно дешево. Другим не повезло гораздо сильнее.
Кошмарная ночь продолжалась, пришлось ловить скакунов всех мастей, успокаивать тигров-мамонтов, а также бронтозавров затаптывающих солдат.
Даже когда рассвело, сразу не возможно было подсчитать потери, хотя очевидно счет убитых шел на сотни, раненых, обожженных, покалеченных — тысячи.
— Все кто совсем дошел добить! — Скомандовал визирь.
Шатры еще дымились, их сгорело больше половины, лекари суетились около обожженных солдат, и врачей явно не хватало. Кое-кто еще мог держать меч и рвался в бой, но большинству оставалось жить до вечера.
Тигры-мамонты слегка успокоились, Растрелли читал заклинания, потом брызгал волшебным составом, но эти бедные животные оказались от шока и беготни настолько измотанными, что от них было уже мало толку. Более мелкие скакуны, правда, не все приходили в себя быстрее, хотя часть особенно кузнечики продолжали носиться, у многих были тяжелые ожоги.
Покалеченных было также очень много и коней, и солдат. И если люди, особенно опытные наемники, старались терпеть, то протогоблины так стонали и визжали, что закладывало уши.
Жозефина окунула ногу снадобье и уже не хромала, но целебного варева могло хватить далеко не на всех, в первую очередь его оприходовало начальство. Другим давали в качестве обезболивающего спирт и ром, старались растянуть конечности. Напившись, протогоблины стали петь, что мало отличалось от медвежьего рева. Хуже всего было рабам, им помощь оказывали в самую последнюю очередь, по этому бедолаги мучились, не имея возможности даже облегчить боль.
Жозефина первая обратила на это внимание:
— Они тоже люди окажем им помощь!
— Этому мусору зачем! — Огрызнулся визирь.
— Хотя бы, потому что они нам пока нужны, кто будет строить уступы. — Заявила воительница.
