— Разве так бывает? Телепатический контакт с животными?
— Со стиксами — иногда получается.
— Ну, ты даешь! Смотри, и Тенар со мной согласна. Ты у нас — уникум.
— Спасибо. Меня другое смущает.
— ...
— Я не внушала ему код от нашей калитки! Зачем мне это? Получается: он сам вытащил его из моей головы.
Озадаченые и молчаливые, они вернулись в гостиную. Где были перехвачены бабушкой Гретой, и приставлены к делу. Лора и Нойс на кухню. Тенар — подмастерьем к Зелле. Юная новтеранка не упрямилась. Кройка и шитье — древнее ремесло, на Новтере сохранилось разве что в детских сказках. Так пожалуйте в сказку наяву. А Грета отдохнет. Вместе со Стасом видео посмотрит.
Зелла Иомен, на три года старше Тенар, в ее глазах — была уже взрослой. И Тенар вела себя с ней, как подобает. То есть слушалась, а если позволяла себе дерзость, то осторожно. Зелле Тенар очень нравилась.
— Вы с Гедом — классные! Первый раз увидела парня, который разбирается в технике лучше моих братьев! Ты тоже — на лету всё схватываешь! Неужели никогда раньше шитьем не занималась?
— Это потому, что мы — с Новтеры, — сказала Тенар, продевая нитку в иголку. — Я тебе этого не говорила. — Она откусила лишний конец нитки. — Мы — те самые маленькие чудовища со Скайтауна.
Зелла присвистнула.
— Здорово! Совсем не страшная. Очень даже приятное чудище, как погляжу. И шутки понимаешь. Можно, спрошу? Вы правда, хотели уничтожить Мир?
Большие, блестящие глаза Тенар уставились на Зеллу.
— Мы, что — идиоты? Где бы мы потом жили?
— Ага, понятно. Мы все стали бы вашими рабами.
— Слугами.
— Ясно. А вы — господами.
— Да. Мы же умнее вас.
Зелла помолчала, с сомнением глядя на новоявленную "госпожу".
— Ты уверена? Насчет ума? Что все-все вы головастее всех-всех нас?
Она увидела, как впервые поколебалась самоуверенность Тенар. Помявшись, та, наконец, ответила:
— Предполагаю. С большой вероятностью. Будущее покажет.
— Вот и подождем. Пока не выяснится, кто кому кланяться должен. С трудом представляю, как дедушка Стас тебе по утрам кофе в постельку подает...
Тенар вздрогнула.
— Ты... вотранго! Как можно так говорить о Наставнике? Да еще смеяться при этом?!
— Ой! Прости, что-то не то вякнула. Выходит, дед Станислав, для вас — Наставник? Не ожидала.
— Он понимает людей. Умеет поддержать и утешить. Помогает найти в жизни собственный путь.
— Он знает, кто вы?
— Да. Он — умный и быстро догадался.
— И... про Нойс? Понял, кто она такая, на самом деле?
— Это знание живет в нем, но не проявляет себя. Не надо торопить то, что случится в свое время.
— А... Грета? Ей известно, кого ее муж вчерашней ночью привел в дом?
— Конечно. Наоми мне сразу сказала, — проворчала Грета, входя в комнату. — Вы работу закончили, или мне пора за розги браться?
— Она шутит! — поспешно пояснила Зелла. — Но, бабушка Грета, откуда вы про Нао...
— Однажды, моя ненаглядная Лора появилась здесь в сопровождении измученной, больной девушки. Представила ее своей подругой. Я много ночей просидела у постели бедняжки. В бреду она говорила на тонго. Назвала свое настоящее имя. А потом ничего про это не вспомнила. Вот и всё.
— И вы... Так никому ничего не сказали?! — ахнула Зелла.
— А меня никто не спрашивал, — отрезала Грета. — За работу, давайте! Через полчаса приду, проверю.
Обед готовила Нойс, и он удался на славу. Жеванье, сопенье и чавканье — это детишки набивали урчащие животики. Юные новтеране, недавно претендовавшие на господство над Миром, ничем в этом плане не отличались от аборигенки — девочки Зеллы. И отношения между нею и несостоявшимися "господами", иначе, как дружескими, не назовешь.
Взрослые тоже оценили кулинарные таланты Нойс. Лучшая похвала — это, когда все молчат, потому что жуют с набитыми ртами.
Запивая отбивную бокалом красного вина, Лора с удовольствием отметила, что депрессия у Нойс прошла. Как игрушка-неваляшка, наклоняется и поднимается снова. Черт с ним, с Гаяровским институтом! Пусть доктор Гаяр им занимается! То, что у него другое имя и новая жизнь, ответственности с него не снимает. Не может Нойс быть вечно нянькой для всех! В бытность Хозяйкой Острова — попробовала, и надорвалась.
И, как интересно получается! Из девяти, сидящих за столом, трое — Новые люди. При этом, двое из них — пси. Еще один — Астер, он же Гаяр, прошедший Ренессанс — равен им. В силу интеллекта и обретенного дара неограниченной жизни. А Лора и Сонгер — соответственно подруга и любовник Нойс-Наоми. И, естественно, они — на ее стороне. Ах, да — еще в довесок. Гляньте, как девочка Зелла заигрывает с мальчиком с Новтеры — Гедом, и милуется с его кузиной — Тенар. Бабушка Грета смотрит на них с одобрительной улыбкой, и, вообще, в курсе всего. А у Стаса, как говорит Тенар, глаза скоро сами откроются.
Проиграв схватку за планетарное господство, Новтера победила в одном, отдельно взятом, доме Боргезе. Или... наоборот?
Гед и Тенар не очень-то рвутся обратно на Остров, туда, где держат в плену их собратьев. Им хорошо здесь. Они почтительны к Стасу, и обожают его добрую жену. Наоми (как, всё же, непривычно это имя!), также нашла здесь тихую гавань и душевный покой.
Дом там, где сердце твое.
Троих детей отправили к себе, отдыхать. Послеобеденный сон — самое то для молодых, растущих организмов. Так, с улыбкой, объяснил Стас. Они с Гретой тоже удалились. Нойс, манием руки остановила собиравшихся откланяться Астера и Сонгера.
— На минуту! Лора тоже, будь добра.
Повторила, кратко, без эмоций всё то, что Лора уже знала. Подвела итог:
— ...В глазах нашего нового спонсора — Дмитрия Блэка, я выгляжу распоследним жуликом, попытавшимся продать то, что ему не принадлежит. Прошу совета: как нам вернуть контроль над ГИН. Или, на крайний случай, подскажите, где в Акари-лейк самое глубокое место. А уж кирпич на шею я себе привяжу сама.
Лишь язвительные последние фразы выдали ее боль и терзания. Упустить из рук своих последнее, что у тебя было! Самое драгоценное, чем надеялась оправдать прожитую жизнь. Отныне, если тайна Ренессанса снова всплывет, никто не свяжет ее с именем Наоми Вартан. А если нет... то и вовсе, ее подвиги, или преступления, это — с какой стороны посмотреть — совершены напрасно.
Все же она сохраняла самообладание. Так, наверное, Хозяйка Острова проводила в 1936 году экстренное заседание Госсовета. Когда стало известно, что Тир разгромлен горцами, а Эгваль готова поддержать их атаку на земли Ганы, Меты, и далее везде. Отличие дней нынешних в том, что у Наоми больше нет армии и флота. Нет тысяч и тысяч верных, и верящих в нее. Нет никого, кто подсказал бы решение. Вместо сборища глубоких умов — Госсовета, рядом трое растерянных людей. И, главное, у Наоми больше нет веры в себя...
Подобные мысли бродили в голове Лоры, когда Михаил Сонгер, откашлявшись в кулак, сказал:
— Мой шеф, свинья корыстная, держит большой архив компромата на известных персон. Могу спросить, что у него есть на руководство ГИН.
Нойс кивнула.
— Поговори с ним сейчас же.
Рауль Альмутавакиль Хорхан, псевдоним — Ив, отозвался на звонок сразу. Сонгер, прижимая фон к уху, встал из-за стола, отошел подальше. Ни к чему, чтобы слышали, как Ив разговаривает с подчиненными. Могут превратно понять.
Доселе молчавший Астер обронил вполголоса:
— Я свяжусь с местным отделением ДАГ. И с Анитой.
Лора поджала губы. Основатель и многолетний руководитель Детективного Агенства Гариг больше не работала в нем. Ее новый пост был более значителен. Начальник R.E.G. — Службы безопасности Острова. Феерическая карьера. Почему-то думалось об этом без прежней неприязни. Анита — изрядная стерва. Однако, Нойс, похоже, доверяет ей.
Вернулся Сонгер, избегая взгляда Нойс.
— Представьте себе... у шефа полно данных на Гаяровский институт! Но, Ив — я же говорил, свинья корыстная, затребовал плату!
— Сколько?.. — Астер, судя по тону, готов был выложить круглую сумму.
— Не деньги, — сказал Сонгер. — Шефу взбрендилось, чтоб я выяснил судьбу одной особы, пропавшей без вести сорок четыре года тому назад. Некая Тамми-разбойница. Это — всё, что о ней известно. Как прикажете работать с такими данными?!
Сонгер, с надеждой, смотрел на Нойс. С самого начала он рассчитывал на то, что она припомнит что-нибудь из давних времен.
— Роббер, — сказала Нойс. — Это — не прозвище, означающее разбойника, а просто фамилия. Возраст — четырнадцать лет. Полное имя — Тамара.
— Так и знал, что ты у нас — ходячая летопись!.. Спасибо! А можно подробности?
— Нельзя.
Сонгер опешил.
— Почему же?
— Потому, что я не хочу об этом говорить, — ответила Нойс.
Тяжелое молчание прервал звонок. Сонгер схватил фон.
— Слушаю, шеф!
Лицо его вытянулось. Он отдал фон Нойс. Поколебавшись, она ответила:
— Да, дядюшка?
Она держала фон перед собой, и ее собеседника хорошо слышали все.
— Надо поговорить.
— Мы говорим.
— Лично.
— Приезжайте...
— ТЫ — КО МНЕ! — рыкнул Ив и прервал разговор.
— Что всё это значит? — тускло спросил Сонгер.
Нойс сдержанно ответила:
— То был год окончательного уничтожения Королевства орхи. Последних наркодилеров истребляли, как бешеных собак. Они еще, представь, дрались между собой, за остатки бизнеса. Та девочка разом замочила троих, чтобы отнять общак.
— Господи, — сказал Сонгер. — И, с кучей бабла, попалась патрулю?
— Конечно. Другого исхода быть не могло. Несмотря на юный возраст, Тамара уже была кормящей матерью. Ранние браки в те времена — не редкость. У нее был сын, нескольких месяцев от роду...
Нойс говорила спокойно, Астер смотрел на нее холодно-сурово, а Сонгер с ужасом.
— Закон Острова был один для всех. Такое необходимое условие, чтобы он реально работал. В результате, на сегодня имеем неловкую ситуацию.
Как мягко сказано, подумала Лора. Что, если бы это произошло со мной? Если бы я была сиротой, никогда не знавшей материнской ласки? Анита всегда грубо отзывалась об отце, часто скандалила с соседями, но с дочерью неизменно была нежна и заботлива. Что, если бы этого никогда не было?
Что, если бы я знала Нойс не месяцы, а годы? Найдя бедствующую, неприкаянную, пригрела бы, заботилась о ней. Вывела в люди. Сделала известной, прославленной, знаменитой. Любила бы ее. Спала с ней. Получая от нее драгоценный дар ответного чувства.
Что, если бы годы спустя узнала, что с ее стороны это была лишь игра? Чтобы втереться в доверие. Манипулировать мной. Моими руками снять пропагандистский фильм, с ней в главной роли. Настолько талантливый, что он потрясет зрителей. Обелит Хозяйку Острова. Отравит миллионы людей очарованием зла.
Наверное, я простила бы ей это.
И, после всего, узнала бы, что моя неверная, полная коварства любимая, та, кому я всё прощала, храня драгоценные воспоминания... О днях, когда мы были вместе... Та, о ком я, после расставания, так долго и безнадежно тосковала...
Что она — убийца моей матери.
В своей комнате Зелла с помощью Тенар разгадывала кроссворд. От Тенар толку было мало, она плохо знала географию Мира. Точнее, географию знала хорошо — с орбиты на планету насмотрелась вдоволь. Но местные названия ей были невдомек.
— Глупая ты, — укорила Зелла.
— Не глупая, а необразованная в некоторой области. Был бы кроссворд на тонго и про Новтеру, я бы на тебя поглядела...
— Тогда бы я опозорилась, — согласилась Зелла. — Кстати, что за словом ты меня недавно обозвала? Я в тонго не сильна.
В коридоре послышались шаги. Зелла вскочила.
— Это — Нао... Нойс!
— Она... — немного испуганно подтвердила Тенар.
— Мне очень надо с ней поговорить!
Зелла распахнула дверь. Нойс, бледная, с застывшим лицом, прошла мимо. Не заметив ни Зеллу, ни выглядывавшую из-за ее плеча Тенар.
Растерянные, девочки вернулись в комнату. Тенар подобрала с пола газету с кроссвордом.
— Ах, да! Слово! — вспомнила Тенар. — Это, буквально: "вне-ранговый", "не подлежащий оценке". Но "ранг" у нас — не то, что ты думаешь. У вас: твой ранг выше, если ты начальник. У нас: я начальник, если мой ранг выше.
— А кто же определяет ранг?!
— Это — сложно, потом объясню. В общем, лишиться ранга — очень плохо. Становишься меньше, чем никто. Поэтому, слово превратилось в... ну... неподобающее.
— Ругательство?
— Да. Прости меня. Никогда больше так тебя не назову.
Votrango.
Человек без чести.
14. В ПОГОНЕ ЗА ПРИЗРАКОМ
Боже сохрани читать на ночь мемуары политиков или военных! Особенно, когда автор — один в двух лицах. Чего только этот маразматик не навспоминал на старости лет! История, написанная идиотом, полная шума и ярости.
И, признаться, не дающая заснуть. В третьем часу ночи, устав ворочаться с боку на бок, я встал. Зажег свет. Раскрытая книга валялась на полу, рядом с кроватью. Тьфу на тебя. Это я обращался к молодчику, изображенному на черно-белой фотографии. Полвека назад только так умели светокопировать. Чеканные черты — упрямец, гордец, скрывающий изначальные пороки своей натуры под маской дисциплины. В улыбке — что-то гадкое. Возможно, это — ощущение власти над окружающими, несмотря на скромный военный чин.
Или — это плод моего воображения? Никаких планов тот пацан не строил. Ему повезло. Случайная встреча, мимолетный взгляд. Результат: симпатичная (хотя и старше лет на пять) дамочка на него запала. Обзывайтесь потом, как хотите. Кобелем. Альфонсом. Брачным аферистом. Чихал он на ваше мнение с высокой колокольни. Его зазноба — крутой босс с большими полномочиями. Вот и утритесь.
Ничем хорошим, конечно, та сказка не кончилась. Малый, однако, оказался не промах, и вовремя унес ноги. Начал жизнь заново, с нуля, в другой стране. Нечаянно ли у него вышло, но приключений на свою задницу он и там обрел немало...
Я вздрогнул. Что за чертовщина? Темнота за окном замерцала тревожным светом. Я распахнул окно, вдыхая морозный воздух. Светлая полоса, начавшаяся в неизмеренной звездной глубине, медленно резала пополам купол ночного неба. Она становилась тоньше и бледнее. Словно нечто снизошло из бездны, но не достало до спящего города. Теперь оно уходило туда, откуда пришло. Так ночной поезд выныривает из дали и скрывается в ней. Сердце сжалось. С некоторых пор я ненавижу поезда. И не могу слышать стука вагонных колес.
Захлопнул окно. В оконном стекле отразились моя физиономия, и плечи. Грех жаловаться. Молод, строен, мускулист. Чеканные черты моей морды изобличают упрямца и гордеца. Как скажет любая гадалка — эти качества свойственны людям с серо-зелеными глазами.
Миниатюрный фон на моем запястье просигналил, что начальство тоже не спит, и жаждет разговаривать. Приватно и лично. Я быстро оделся, перекусил хлопьями малли с молоком.
На улице стоял легкий морозец, и я плотнее запахнул куртку. Во времена Хозяйки обстановка была получше. Не приходилось дрожать от холода, шагая по заледенелой дорожке, посыпанной крупным речным песком. В те времена ракушки вкусно хрустели под ногами, взор и обоняние услаждали цветущие клумбы. Мороз по коже пробирал лишь под сводами резиденции, под которыми властвовал страх.
