— Силы и славы, тулуг Модженс — и тебе, и твоей станции, — прошептала Речница, осторожно сжимая его руку.
— Удачных опытов, знорки, — отозвался сармат, легонько хлопнув её по плечу и пожав руку Яцеку.
— Амакуг, хийкиммиг семьи Унги, здесь, у моей повозки, — торопливо объяснял снаружи Кытугьин. — Возьмите его, отведите вождю Тагьюлону, пусть семья Унги заберёт его — он ранен и обессилен.
— Не о чем беспокоиться, воин Иланка, — степенно ответили ему, и повозка слегка покачнулась, а Амакуг громко фыркнул. — Мы отведём его к вождю. Может ли выйти раненый тулуг? Я сам отвезу его в дом собраний. То, что с ним случилось, очень скверно, вождь Тагьюлон должен об этом знать...
— Осторожнее, знорки. Это не везде следует ронять, — хмыкнул сармат, наблюдая за тем, как солмики вытаскивают из повозки его вещи, и спустился сам, опираясь на руку Кытугьина. Под громкий шёпот солмиков из-под полога выбралась и Кесса. Кошка, обрадованная наступившей тишиной, выглянула из-за её ворота — и громко зашипела, прижимая уши.
— Что это она? — озадаченно спросил Хагван, глядя на кошку с опаской. — Демоны?
— Солмикское мыло, — закусила губу Речница. В толпе солмиков пахло топлёным жиром, мокрой шерстью, чадом жирника — и костяным мылом. Только этот запах и мог напугать пустынную кошку...
* * *
— Ты, шматок слизи! Лежать! Кому сказал?! — раскалённый металл воткнулся в голень, и каменистая почва поднялась навстречу. Он рухнул, неловко подвернув плечо, припасённый осколок фрила впился в ладонь. От плеча до кисти руку дёргало и жгло. Второй удар распорол бок. Тень низкорослой фигуры упала на выгоревшую землю. Кто-то с размаху пнул сармата под рёбра.
— Готов, — хихикнули над головой. — Больше не... А-а-а-ай!!!
Хрупкая голень "макаки" хрустнула в ладони, что-то ожгло плечо, сармат вывернулся, подминая человечка под себя и чувствуя, как под пальцами хрустит и растекается плоть. Рука не слушалась, пальцы обхватили рукоять бластера — и бессильно соскользнули. Плечо взорвалось болью. "Не успел... Глупо," — мелькнуло в голове. В глазах потемнело. Что-то мокрое, холодное стекало по губам, по подбородку, синеватая муть колыхалась впереди. Он попытался поднять отяжелевшую руку — и чуть не закричал от боли.
— Халан! — с отчаянием крикнул кто-то.
— Сейчас, сейчас, — пробормотали рядом. Холодная ладонь прикоснулась к виску сармата. Пылающая от боли рука налилась тяжестью и бессильно повисла. Гедимину казалось, что его тело растекается лужей Би-плазмы... по крайней мере, весь правый бок, от плеча до онемевшей ступни. Темнота рассеялась, но синевато-белая бесформенная масса не делась никуда. Его правая рука, согнутая в локте и привязанная к каким-то планкам, лежала на ней. Широкий ремень обхватил кисть, от него вверх уходил шнур. Брони на руке не было. Судя по ощущениям, не было её и на всём правом боку, и на ноге. Голень у ступни перехватил ещё один ремень. То, на чём лежала рука, было большим сгустком воды — и эта жидкость не растекалась ни по земле, ни по коже. Гедимин скосил глаз, разглядывая повязки на своём теле — их, несомненно, изготовили знорки, и от них пахло полузнакомыми мутагенами. Кажется, ликвидатор Фриссгейн называл одно из этих веществ "воинским бальзамом".
"А, взрыв... Выходит, что я выжил," — сармат прикрыл глаза, восстанавливая в памяти события последнего утра. "Необычный механизм с зачатками интеллекта... И я его даже не изучил. Эх, Гедимин..."
Связности в мыслях было немного. Двое знорков встревоженно шептались над головой, голос одного показался Древнему Сармату смутно знакомым.
— Ничего, только каменная плита без единой травинки, — торопливо шептал один. — Ушли в одно утро, и где они теперь — то знают боги.
— Они не могли его бросить, — вздыхал второй. — Возможно, считают погибшим... Ему лучше, как мне кажется. Некоторые раны уже закрылись. Ондис прилетит, посмотрит, что с костями.
— Он нас слышит! — охнул один из знорков, склоняясь над телом сармата и мокрой тканью утирая его лицо. — Халан, он на меня смотрел! Гедимин... Гедимин, командир "Идис", ты слышишь меня? Вот тебе вода. Выпей немного.
Древний открыл глаза. Знорк был укутан во что-то серое, сармат не видел его лица — только взволнованно блестящие глаза. Вода была прохладной, сладковатой на вкус — или из Великой Реки, или из родника на её берегу.
— Где я? — спросил сармат, слегка отстраняясь. Подвешенная к потолку рука дёрнулась и неприятно заныла. Гедимин не был уверен, что в ней остались целые кости. Он пытался оглядеть себя, но повязки скрывали оголённый бок. Кто-то снял часть пластин со скафандра, открыв правую руку и половину груди, и, похоже, ногу от ступни до колена. Не было и шлема.
— В Нэри-Кеме, Гедимин, — второй знорк сел рядом, глядя Древнему в лицо. — К северу от "Эджина". Не шевелись, у тебя... у тебя много чего сломано. Ты падал на правое плечо, броня треснула и вдавилась в тело. Весь правый бок был сплошным месивом, рёбра полопались. Мы соединили обломки костей, зашили большие раны. Ты чувствуешь что-нибудь? Я снимал боль, как мог.
Левая рука, закованная в броню, слегка онемела за время неподвижности. Древний погрузил пальцы в водяной шар — вода обогнула их, и сфера осталась невредимой.
— Где станции? — спросил он. Память не обманула его, этого знорка он знал — его звали Халан Кейн, и он был одним из правителей этой страны.
— Укрылись под землёй, — Халан поправил повязку на руке сармата. — Как пять тысячелетий назад. Не думал, что доживу до такого дня... Никто не выходил ни с "Эджина", ни с "Флана", а там, где стояла "Идис", теперь развалины завода. Все станции теперь в безопасности.
Глаза Древнего на мгновение посветлели. Он покосился на знорка в серых тряпках — тот стоял неподвижно и таращился на него так, будто в жизни не видел ничего интереснее.
— Кто здесь? — резко спросил сармат. Знорк вздрогнул.
— Не волнуйся, Гедимин, — Халан протянул было руку к открытому плечу, но наткнулся на взгляд Древнего и подался назад. — Орина примчалась сюда, когда тебя нашли, и не отходила, пока ты не очнулся. Меняла повязки, унимала боль. Она тебе не враг.
Сармат смотрел на руку Орины — пальцы виднелись из широкого рукава. Четыре пальца почти равной длины.
— Кто снимал скафандр? — Гедимин шевельнул правой рукой, сбрасывая ладонь Халана с плеча. — Кто?!
— Тише, тут всё переломано, — знорк попытался удержать сармата в неподвижности, но чуть сам не отлетел в сторону. — Твой скафандр цел, все пластины на месте. Никто не причинил тебе вреда. Мы убрали пластины, чтобы перевязать раны.
— Это я сделала, командир "Идис", — склонила голову знорка, медленно снимая капюшон. — Не обижайся.
Так коротко не стригли волосы ни самки, ни самцы знорков — и ни у тех, ни у других не было таких выпуклых надбровных дуг. Сармат выдохнул сквозь сжатые зубы, глядя в скуластое белесое лицо, и глаза его сузились и потемнели.
— Сулис, — прошипел он, сгибаясь пополам в попытках подняться. — Сулис, гибрид! Почему тебе позволили жить?!
— Гедимин, не надо! — Халан перехватил сломанную руку и тут же отпустил её — кровь выступила на повязках. — Орина, уходи сейчас же!
Полузнорка шагнула назад, глядя на сармата по все глаза. Её рот странно кривился.
— Кто позволил тебе родиться? Кто нарушил закон?! — Гедимин высвободил левую руку и оттолкнулся от земли, не обращая внимания на вспыхнувшую боль в правом боку. — Это будет исправлено, сулис, и очень ско...
— Нет! — сталь тихо зашелестела, покидая ножны, и сармат вздрогнул от изумления, почувствовав холодное лезвие у своего горла. Халан стоял над ним, приставив меч к его шее и заслонив собой сулиску.
— Гедимин, не двигайся. Я не хочу тебя ранить, — ровным голосом сказал знорк, слегка надавив лезвием на кожу.
В полной тишине громко всхлипнула Орина. Кровь текла по руке сармата — швы не выдержали, разошлись. Очень медленно Гедимин опустил голову и прикрыл глаза.
— Жаль, что до этого дошло, — так же спокойно сказал Халан, отводя клинок в сторону. — Надеюсь, мне не доведётся пролить твою кровь. Я уважаю тебя, и твой народ, и его законы — но здесь они не будут исполнены. Если ты не лишён благодарности, ты не навредишь той, кто лечил твои раны и оберегал твой покой.
Стало тихо. Убрав оружие в ножны, знорк встревоженно посмотрел на сармата.
— Как давно я здесь? — глухо спросил тот.
— Третий день, Гедимин, — сармату почудился облегчённый вздох. — Третий день мы ищем твоих сородичей, но они не отзываются. Мы оставили послание на развалинах завода и на восточном берегу, но...
Халан покачал головой.
— Передатчик... — Древний шевельнул здоровой рукой. На запястье, поверх крышки дозиметра, смыкалось полукольцо пластин, отделённых от брони правой руки, и одна из них — крышка над экраном передатчика — была слегка сдвинута... и едва ли прибор сам переполз на другую руку.
— Гедимин, у тебя раны вскрылись, — знорк обошёл тело, зашёл со спины и дотронулся холодными пальцами до плеча, потом провёл чуть повыше виска. Вспышки боли и жара, пульсирующие в правом боку, слегка ослабли.
— Мы пытались отправить послание, — продолжал Халан, поправляя съехавшие повязки. — Сообщили на "Идис", что ты ранен и ждёшь помощи. Это было вчера, но никто до сих пор не отозвался. Возможно, мы сделали что-то неправильно...
— Кто отправлял? — сармат неохотно поднял взгляд. Серый силуэт так и маячил в дверях.
— Гедимин... — знорк насторожился, проследив направление его взгляда. — Ты прав, Орина разобралась в твоих приборах.
— Я лежал так же, когда работал передатчик? — Древний бесстрастно смотрел на сулиску. Она сделала шаг вперёд.
— Да, — тихо отозвалась полузнорка. — Точно так же. Я высвободила твою руку из-под тела, совсем немного. Все усы выдвинулись, были вспышки, и передатчик сказал, что его работа сделана. Что-то не так?
— Передающие антенны сейчас направлены на север, — сармат сжал пальцы в кулак, и "усы" передатчика выдвинулись с тихим щелчком. — Станция за моей спиной. Чтобы сигнал дошёл до неё, он должен отразиться от промежуточного передатчика. До Применения таких передатчиков было много. Сейчас их нет.
Сулиска стояла теперь в двух шагах от сармата, завороженно глядя на него. Капюшон она так и не надела.
— Подойди. Я сейчас беспомощен, тебе нечего опасаться, — глаза Древнего слегка сузились. — Есть способ послать сигнал на "Идис". Помоги мне лечь на спину. Так броня не будет блокировать излучение.
— На спину? — сулиска с тревогой смотрела на израненный бок. — Как бы тебе не навредить... Не двигайся, сейчас мы поможем.
Его переворачивали медленно, осторожно, как будто он мог рассыпаться на части, долго возились со сломанными конечностями и потолочными балками, к которым они были подвешены, что-то подсовывали под голову. Четверо крепких знорков— и им, как показалось сармату, было непросто управиться с ним и его бронёй.
— Вот так, — Орина присела рядом, жестом выпроваживая знорков за дверь, и настороженно взглянула на Древнего. — Не больно тебе так лежать?
— Несущественно, — Гедимин поднял здоровую руку и положил на грудь, стараясь, чтобы локоть не прижимался к броне. "Усы" передатчика полностью выдвинулись, пластина с экрана сползла.
— Теперь помех нет, — сказал Древний. — Ты понимаешь все символы на экране?
— Да, — полузнорка склонилась над прибором, затаив дыхание.
— Хорошо. Сообщение такое: "Гедимин Кет — Хиу: Жив. Ранен. Нужен транспорт."
Сулиска, придерживая ладонь сармата свободной рукой, медленно набрала строку. Дышала она через раз, и Древний сквозь броню чувствовал, как она дрожит.
— Теперь цветовые сигналы. Зелёный, чёрный и ещё раз зелёный. Кнопка со Звездой Урана. Значок "Фау". Хорошо. Теперь — отправка.
Ветвистые "усы" сверкнули красным — ярче, чем ожидала Орина. Она вздрогнула, едва не уронив руку сармата.
— Хорошо, знорка, — Древний высвободил ладонь и опустил на землю. — Ты лечила меня?
— Да. Я не хотела обидеть тебя, Гедимин. Только помочь, — сулиска смотрела в землю. — Ты защитил всю Реку от светящейся смерти. Помогать тебе — честь для всех нас. Если хочешь, я уйду сейчас, не буду злить тебя своим видом. Я знаю, что ты думаешь о таких, как я...
Древний тяжело вздохнул.
— Никто не обвинит Гедимина Кета в неблагодарности, — негромко сказал он. — Ты помогла мне. Чего ты хочешь взамен?
Орина вздрогнула.
— Взамен? Я... — она поднесла руку ко рту. — Подстанция, которую ты построил для людей... Я хочу работать на ней!
Сармат мигнул.
— Тебя обучили? — почти без удивления спросил он. Сулиска закивала.
— Это подстанции знорков. Если знорки согласны, мне всё равно, — равнодушно ответил сармат, глядя в светло-оранжевые глаза. "Кэрс Рахэйна. Что же, вполне ожидаемо," — мысли Древнего текли по спокойному руслу. "Знает ли Гвеннон? Должен догадываться. Странно, что молчит. Значит, Кэрса сделали до последней войны, до закона... Я думал, их всех уничтожили."
Орина часто замигала и шмыгнула носом. Халан неподвижно стоял поодаль, и его ладонь лежала на рукояти меча. Древний досадливо сощурился и снова посмотрел на сулиску.
— Я хочу дотронуться до тебя. Прикоснуться лбом к твоему лбу, по вашему обычаю, — хрипло сказала полузнорка. — Теперь ты в сознании, и я не буду тебя трогать. Не хочу, чтобы ты содрогался от омерзения. И всё-таки, если ты позволишь...
— Как хочешь, — Древний хотел пожать плечами, но сломанные кости снова напомнили о себе. — Знорки всё время трогают меня. Не знаю, что это за традиция...
Орина склонилась над ним. Её кожа была теплее, чем у знорка. Белая и гладкая, как у новосозданного клона, только что вышедшего из автоклава.
— На какой подстанции ты работаешь? — спросил Древний и встретил испуганный взгляд. — Я могу сказать своим, что сам буду её проверять. Закон невозможно отменить, знорка, но можно обойти...
Сулиска опустила голову.
— Понимаю, — с трудом кивнул сармат. — Твоя воля, знорка. Теперь иди. Когда за мной прибудут, тебе нельзя попадаться им на глаза. Уран и торий...
— Уран и торий, — прошептала Орина, дрожащими руками опуская капюшон на глаза. Гедимин не слышал, как она вышла. Когда он вновь поднял веки, над ним сидел Халан. Древний лежал на спине. Все неисправные части онемели и словно утратили форму.
— Гедимин? — Халан посмотрел в затуманенные глаза. — Что-то нужно?
— Излучатель на востоке, — прошептал Древний. — Посылает сигнал на солнце и получает ответ. Очень мощный излучатель. По-видимому, взрыв ему не сильно повредил.
— Боюсь, что так, — кивнул знорк. — Это Тзангол, солнечный змей. По весне мы пытались вас предупредить. У тебя рот пересох...
— Не видел, какой был эффект, — недовольно сощурился Древний. Мокрая ткань коснулась его губ, и он мотнул головой — помощь Халана пришлась не ко времени.
— Всё это очень необычно... требует изучения, — прошептал Гедимин, закрывая глаза окончательно. — Если бы получить отчёт... если кто-то наблюдал взрыв и его последствия... отправь им послание, знорк. Пусть сообщат результат испытаний. Это очень ценно... для науки.
