Он снова перевернул снимок, попытался разобрать какие-нибудь детали на заднем плане — и тут неожиданно сообразил, кто попал в кадр. Да уж, фотография, на которой вместе оказываются некая сомнительная личность, Геллерт Гриндевальд и Вальтер Ратенау, да ещё и сделанная за два дня до его гибели, плохо подходит для светской беседы...
— Не возражаете, если я пока оставлю это у себя? — спросил Том. — У меня были кое-какие подозрение относительно профессора ван Хельсинг, но, боюсь, всё гораздо сложнее, чем я думал...
— Берите, — Дамблдор пригладил бороду. — Мне она, в общем-то, не нужна, а вам может пригодиться.
Фотографию Том тем же вечером скопировал и отдал Прюэтту. Тот, в отличие от Тома, Ратенау узнал моментально и сказал:
— Лейтенант, я надеюсь, больше об этом снимке не знает никто?
— Насколько мне известно — нет, сэр.
— Вот пусть так и остаётся. Я не знаю, с чем мы столкнулись, но дело явно куда серьёзнее, чем мы полагали... Поэтому настоятельно рекомендую вам снизить активность, а лучше всего вообще ничего не предпринимать — по крайней мере, самому. А ещё лучше — сделайте вид, что сворачиваете расследование, что вам всё это надоело и вы зашли в тупик... Тем более, что, боюсь, так оно и будет.
— Так точно, сэр! — козырнул Том.
Всё это ему решительно не нравилось. Особенно после того, как уже вернувшись домой, он неожиданно вспомнил о последних словах Ратенау — могло ведь оказаться, что это н легенда и не бред, а чистая правда...
А на следующий день неясыть с почты принесла записку: "В шесть вечера в "Кабаньей голове"... И всё — даже без подписи, но подпись и не требовалась. Почерк был довольно грубый, но совершенно очевидно женский, и Том почти не сомневался, кого увидит сегодня вечером.
Сказать, что предстоящая встреча его волновала, Том не мог, но и утверждать, что она его совершено не волнует — тоже. Какое-то беспокойство всё же было — но значения ему Том старался не придавать. В конце концов, конспирация, встречи с информаторами и прочее — тоже часть его работы... А именно такая встреча ему и предстоит. И подготовиться к ней надо соответствующе...
Явившись минут за десять до назначенного времени, Том занял столик в углу, заказал эль и уселся спиной к стене, наблюдая за входом и за камином и подозревая, что это бесполезно...
Он оказался прав — леди Фарбрук появилась словно из воздуха, уселась за его столик и сходу заявила:
— Не вижу смысла в светской беседа, поэтому... Снимок у вас?
— Допустим...
— Вы отдадите его мне и забудете о нём, — спокойно сказала Фарбрук. — В противном случае мне придётся изъять его силой... Чего, признаться, мне не хотелось бы делать.
— Допустим, — повторил Том. — Только допустим, что всё это так — на каком основании Отдел Тайн вмешивается в рядовое расследование? Мы не затрагиваем ни высшую магию, ни национальную безопасность...
— Уверены? — Фарбрук прищурилась. — В ведении Отдела Тайн — всё, что может угрожать самому существованию магической Британии. Мы храним тайны, слишком опасные для людей... Но есть тайны, которых даже Отдел Тайн не смеет касаться. И это отнюдь не тайны магии... Поэтому отдайте мне снимок и прекратите расследование — иначе вам не избежать последствий. И это не наше желание — ни Министерства, ни Отдела Тайн, ни Визенгамота... Мы далеко не всесильны, лейтенант, в отличие от тех, чьё внимание это расследование привлекло...
Слова собеседницы Том пропустил мимо сознания — её эмоции, прорывавшиеся из-за щитов, были куда важнее. И эмоции эти были весьма занимательными — Фарбрук боялась. А то, что пугает даже невыразимцев — действительно страшно...
— Хорошо, — Том извлёк фотографию из кармана и вручил её собеседнице. — Получите... И, полагаю, мне придётся забыть об этой встрече?
— Молчания будет достаточно, — покачала головой Фарбрук. — Мне не хотелось бы создавать лишние проблемы, в том числе и себе...
— Значит, легенда не лжёт и он всё-таки не бредил?
— Я не могу сказать, — леди Фарбрук испепелила фотографию и резко встала. — Прощайте, лейтенант.
Исчезла она столь же незаметно, как и появилась, а Том ещё долго сидел с полупустым бокалом, обдумывая всё, что узнал. Расследование прекращено, это не вопрос. Но...
Что всё это значило? Каких тайн они коснулись, какие силы побеспокоили? Что — или кто — может напугать невыразимца? Бездна неведомого на миг заглянула в него — и вновь скрылась, унося в себе странные и пугающие тайны — и тайны отнюдь не магии...
Вообще-то, Том догадывался, что может напугать невыразимца — и догадка ему не нравилась. Уже хотя бы потому, что, если это правда, даже тщательно законспирированные маги ничего не знали и не могли сделать. Похоже, последние слова немецкого министра не были ни легендой, ни предсмертным бредом... И ему теперь придётся с этим жить. Впрочем, всё могло быть и хуже — эти люди, кем бы они ни были, могли счесть самого Тома и его товарищей чем-то большим, чем мелкое неудобство — не камешком в ботинке, а комаром, так сказать... А что делают с комарами?
Поёжившись, Том допил эль и отправился домой, постаравшись выбросить из головы всю эту историю . Кто умножает знания, умножает скорбь — а её в жизни и так достаточно. И даже напиться нет желания, вот ведь что за дела!..
— Вы в курсе, что расследование прекращено? — спросил Прюэтт, едва Том появился на пороге его кабинета.
-Так точно, сэр. Отдел Тайн?
— Приказ, — покачал головой Прюэтт. — За подписью Его Величества. Собственноручной. Расследование прекратить, снимок передать курьеру — лейтенант-коммандер, между прочим — и забыть, как страшный сон.
— Вот именно — страшный сон... — Том закурил. — С одной стороны — хотел бы я знать, на что мы наткнулись — ну просто чтобы опять не вляпаться, если что. А с другой — лучше не надо... Знаете что, сэр, зайдёте как-нибудь к нам?
— Как-нибудь загляну, когда время будет, — вздохнул Прюэтт. — Если, конечно, раньше Блэк меня в гроб не загонит...
— Мы влипли, — мрачно констатировала Глинда, выслушав рассказ мужа. — То-то я думаю, с чего это мои дружки решили с парохода попрыгать, а оказывается, вот что... Ну, знаешь, я их не виню — с такими делами и впрямь лучше не связываться. Чёрт знает, кто они такие, но если эти ребята способны напрячь невыразимцев и короля... В общем, теперь с оглядкой ходить придётся.
— Как и всегда, вообще-то, — Том взъерошил жене волосы, — но я не думаю, что про нас станут вспоминать — на этом фоне мы даже не мошкара. Не забудут, нет — такие люди не забывают ничего и никогда — но отставят в сторону. До тех пор, пока мы снова не сделаем что-то, что привлечёт их внимание... А это может быть всё, что угодно.
— Предлагаешь ничего не делать? — хмыкнула Глинда.
— Всё, что мы можем сделать — не копать в ту сторону, — пожал плечами Том, — а этого я и так делать не собираюсь. Такие вопросы лучше оставлять без ответа...
— Интересно, — Глинда, сидевшая на подлокотнике кресла, перебралась к тому на колени, — их действительно семьдесят два?
— Возможно. А возможно — только девять...
41. Child in Time
Странная история с расследованием как будто не имела никаких последствий — по крайней мере, ничего заметить не удалось. За ван Хельсинг Том, разумеется, приглядывал — но не более, чем за всеми остальными преподавателями. В конце концов, дело своё она знала, ничего лишнего ученикам не говорила, с коллегами общалась нормально... Но Том не оставлял надежды если не подловить её на чём-нибудь, то хотя бы получить какую-нибудь информацию о тех, кто за ней стоит.
Но приоритетной целью по-прежнему был Диппет — и вот тут дело обстояло сильно лучше. Ни на чём по-настоящему крупном директора, конечно, поймать не удалось — но мелочей уже накопилось немало, а количество, говорят, рано или поздно должно перейти в качество... К тому же был отменный шанс, что встречу гостей из Новой Зеландии он запорет — а вот этого ему уже точно не простят. Правда, тут надо будет извернуться так, чтобы самим не попасть под разборки, но это уже детали. Тем более, что в случае с Диппетом это было довольно просто — соответствующих полномочий ни у кого в Хогвартсе больше не было. Перехватывать их придётся на ходу... И об этом стоило поговорить с Дамблдолром.
Дамблдор, к немалому удивлению Тома, обнаружился у Хагрида. Более того, он восседал на складном стуле и наблюдал за гриффиндорцами, старательно вскапывающими огород.
— Прохлаждаетесь?
— Вид прохлаждающегося командира усиливает моральные страдания и муки совести у личного состава, — заявил Дамблдор, заставив Тома хмыкнуть. — Присоединитесь?
— Пожалуй, — Том трансфигурировал сломанные грабли в кресло и уселся рядом. — Тем более, что я всё равно собирался с вами поговорить.
— И о чём же?
— О международном скандале, возможном из-за Диппета. — ответил Том. — Он хоть как-нибудь готовится к приезду маори?
— Никак, насколько я знаю, — Дамблдор пожал плечами. — Я, конечно, в меру своих возможностей меры принял, но... Сами понимаете.
— Лучше всех, — оскалился Том. — Как думаете, когда попечители об этом узнают?
— Как только кто-нибудь напишет, — Дамблдор пригладил бороду. — Пока что я лично это делать не буду — всё же время есть — но и мешать никому не стану... Джентльмены! Где же ваш энтузиазм?
Гриффиндорцы мрачно покосились на декана, но копать стали бодрее.
-Да, так вот, — продолжил Дамблдор, — поскольку попечительский совет всё-таки должен узнать заблаговременно, а некоторые его члены — ваши друзья, я думаю, будет лучше всего, если вы неофициально сообщите, скажем, мистеру Поттеру о возникших затруднениях... А он, в свою очередь, примет меры — тоже неофициально. Так, думаю, мы сможем избежать серьёзных проблем... Впрочем, давайте не будем о грустном. Расскажите лучше, как вам удалось выйти на Моргвен?
— Случайно. Да и то сказать, я не уверен, что это не она на меня вышла... Я и узнал-то её далеко не сразу, — вздохнул Том.
Чистая правда — только в их вторую встречу Том сообразил, что Моргвен верх Мат и есть "та девка с Хаффлпафа"...
— Неудивительно, — усмехнулся Дамблдор. — Знаю я эту семейку... Единственные, кто до сих пор считает родство по женской линии, да не от кого-нибудь, а от самой Нимуэ... Так что не исключено, что её старшая дочь — ваша.
— Надеюсь, что нет, — Том потряс головой. — Впрочем, раз уж никаких претензий...
— У них никогда не бывает претензий, — вздохнул Дамблдор. — Претензии, как правило, есть к ним... Но, с другой стороны, они всегда сходятся с по-настоящему выдающимися волшебниками, так что можете гордиться — вы привлекли внимание на шестом курсе... И вас не стравили с лучшим другом.
— Даже так?
— Да... Думаю, если бы не Рианнон верх Лливелин, я сумел бы переубедить Геллерта — но когда к нашим политическим разногласиям добавилось ещё и это...
Том сочувственно вздохнул. Впрочем, ему, в отличие от Дамблдора, повезло — роман с Моргвен оказался хоть и бурным, но недолгим, а теперь... Теперь это всё не имело никакого значения. Есть Глинда... и вопрос закрыт навсегда.
Приближавшиеся экзамены поглощали Тома всё глубже — и это несмотря на изрядный запас времени. Экзамены предполагали теоретическую и практическую часть, и если с теорией проблем не было — большую часть билетов Том уже сочинил (на две трети передрав билеты Галатеи), то практическая...
Практическая часть экзамена по Защите от тёмных искусств была полигоном, на котором для каждого курса размещалась своя обстановка — и в ней-то и была проблема. Нет, соорудить препятствия и укрытия — дело недолгое. Пара дней, если не напрягаться, но вот существа... Существ надо было наловить, следить, чтобы они не разбежались, вовремя заменять не выдержавших столкновения с учениками...
И всё это требовало денег и неизмеримого количества бумаг.
Впрочем, школьная бюрократия всё же уступала военной, так что особых проблем у Тома не было, да и настоящей спешки — тоже. Это вам не парашютная вышка за четыре дня — вот где было чудо!
Сейчас же, имея запас времени и опыт, Том мог пуститься во все тяжкие — и не замедлил этим воспользоваться. Отчасти из какого-то спортивного интереса — хотелось узнать, когда его требования, наконец, будут сочтены чрезмерными... А наглядных пособий, как и патронов, бывает или мало, или мало, но больше не утащить.
Первый запрос Диппет подписал, даже не взглянув, второй и третий — тоже. Только на четвёртом он всё-таки просмотрел бумагу, и осведомился:
— Вам точно всё это нужно?
— Да, — твёрдо ответил Том. — Боггарт уже сам боится из шкафа высунуться, бугимена хорошо если на двух-трёх семикурсников хватит, а о всякой мелочи я и вовсе не говорю — это, можно считать, расходный материал. Про мишени и прочее я не говорю вообще — а их, между прочим, далеко не все можно трансфигурировать...
— Хорошо, — Диппет взял перо и размашисто подписался. — Но всё-таки старайтесь экономить — наш бюджет далеко не резиновый, а ещё предстоят немалые траты на новую защиту...
— Вот тут мы сможем немного сэкономить, — ухмыльнулся Том. — Сами понимаете, как именно...
Диппет отвернулся, и Том поспешил убраться из кабинета. А то начнёт начальство думать — и додумается до чего-нибудь не того...
— О, а вот и вы! — Флитвик выскочил настолько неожиданно, что Том вспомнил высказывание одного русского в Берлине про танк из-за угла. — Прекрасно, не придётся вас искать!
— Кто и что взорвал на сей раз? — осведомился Том, остановившись.
— К счастью, не успели ничего, — ответил Флитвик. — Мои шестикурсники собирались проверить какую-то свою разработку на старом доме возле ивы... Или, кстати, на ней самой. Так или иначе, но я это безобразие пресёк до того, как случилось что-нибудь непоправимое — а эта их конструкция неизбежно взорвалась бы не хуже шестидюймового снаряда — и теперь они в вашем распоряжении.
-А знаете, Филиус, — Том расплылся в гнусной ухмылке, — мы ведь с директором сейчас и говорили об экономии... Где они сейчас?
— В моём кабинете, — сообщил Флитвик. — Пойдёмте, я их передам в ваши надёжные руки...
— Ну что ж, господа добровольцы, — Том прошёлся перед неровной шеренгой, — рад вам сообщить, что вы только что вызвались на земляные работы. Аве Цезарь и всё такое... Поэтому сейчас вы отправитесь к сержанту Фарли, получите у него лопаты и пойдёте копать, а я пока решу, где именно.
Вопрос далеко не праздный — копать предстояло много и в самых разных местах. И по-хорошему — магией или экскаватором, но экскаватора не было, а с магией терялся воспитательный момент...
После недолгих размышлений Том остановился на приведении в порядок рва. Восьмифутовой глубины сухой ров требовал минимальных усилий, а возиться с ним можно было очень долго. А к тому времени, как он будет приведён в порядок, пора будет рыть котлованы под новые блиндажи...
— Итак, леди и джентльмены, — Том осмотрел вернувшихся рейвенкловцев и остался доволен увиденным, — вам предстоит приводить в порядок сухой ров Хогвартса. Конечно, это долгая работа, но ведь вам и некуда спешить, не так ли? Поэтому сейчас мы отправимся в этот ров, я определю вам фронт работ — и вы к этим работам приступите. И помните — никакой магии!
