— Не хочу.
Мое поведение не являлось любезным. Одолжение, приправленное дымкой уважения — безусловно, но и дымка не могла скрыть всего. В любой другой момент Марат прибил бы меня и за меньшее, но существовало кое-что, вернее, кое-кто, из-за кого ему приходилось особенно сдерживать себя. Его жена.
Я проявляла свой бунтарский дух. Закрывала комнату на замок, раздевалась до нижнего белья и врубала музыку на полную громкость. Марат по высшему разряду оформил мою комнату, и да, здесь было все, чего только душа желает. И только самое лучшее, потому что на меньшее мы оба никогда бы не согласились. Лучший музыкальный центр, компьютер, телефон, ковер и прочее.
И если я врубала музыку на лучшем магнитофоне, то ее слышал весь дом. Стоит заметить, что в то время ценителем Чайковского и Бетховена я не была. А тонкая и нежная душевная организация Оксаны не выдерживала воплей КиШа, Рамштайна, даже того же Глызина и Кузьмина — и то не выдерживала.
— Саш, ты занята?
В то утро я кометой носилась по дому, пытаясь не опоздать в универ. На ходу застегивала штаны, одевала носки и пальцами причесывала волосы. Мягко скажем, было не до Оксаны.
— Чего? — нелюбезно отозвалась, скручивая пучок на затылке.
— Я понимаю, что ты сейчас слегка... — "не в себе", — расстроена, — заламывала руки девушка. — Но можно тебя попросить не включать музыку так громко, особенно по ночам. Хотя бы до одиннадцати, но не до двух или трех...
— Это все? — кисло посмотрела на нее, мимоходом прихватив рюкзак. Ксюша кивнула. — Заметано. Я побежала.
Сделала ли я музыку потише? Не дождутся. Я не хамила и не дерзила, но я могла сделать их жизнь совершенно невыносимой, и единственный, кто мог бы меня остановить — это Залмаев. У которого на данный момент оказались просто связаны руки. Что ж, он должен был предвидеть мое поведение, догадаться, что я не стану сидеть и глядеть в окошко.
Я сдавливала его и Ксюшу со всех сторон, пусть неявно, но со временем все более ощутимо. Паутинка потихоньку плелась.
Приятельские отношения с сокурсниками тоже приносили свои плоды. Особенно повлияли на наше тесное знакомство, как ни странно, наркотики, хотя их я не признавала ни в каком виде, точно зная, каковы последствия.
Болезненную худобу, а также длительное отсутствие, к моему удивлению, восприняли как борьбу с наркозависимостью. И это я, которая на эту дрянь никогда не смотрела. Один из однокурсников, Андрей, подсел ко мне на паре и доверительно зашептал:
— Тебя куда упрятали?
Я вылупила глаза.
— В смысле?
— Ну, на реабилитацию, в смысле, — он закатил глаза и склонился к моему уху. — Да ладно, здесь все свои. Я уже два раза там был.
Заинтересовалась, конечно, но предпочла загадочно молчать. Впрочем, парни все сами домыслили без моего вмешательства, и каким-то противоестественным образом я поднялась в их глазах еще выше. Детский сад, ей-богу, хотя все происходящее — как нельзя кстати.
Андрей все чаще подсаживался ко мне, болтал, пару раз предлагал дозу, но я неизменно отказывала. Тогда он понимающе хмыкал, прятал пакетик в карман и вновь превращался в веселого и обаятельного парня. У нас вроде как нашлось что-то общее, и парень вовсю ко мне клеился. Я не мешала, приняв позицию стороннего наблюдателя, но и мысли такой не допускала, что могу быть с ним. Какой бы он ни был богатый и красивый, нарик мне ни к чему. С него толку никакого не будет, одна нервотрепка.
Тем не менее, я дала Андрею телефон. Домашний, а не мобильный. И он каждый вечер мне звонил, веселил, так что музыка оказалась совершенно не нужной. Парень, вот честно, был милым и интересным, к тому же сыном богатых и влиятельных родителей, но все упиралось в наркоту, с которой не хотелось ничего общего. Зато Дрюня оказался на горизонте весьма и весьма кстати. От Марата наши ночные разговоры я пока прятала, предвкушая, как он узнает от них от Ксюши. А он узнает.
Я сидела на кухне, загадочно улыбалась, глядя на телефонную трубку, и покачивала ногой в воздухе. Роли распределены, представление начинается.
— Ты чего не спишь? — щурясь с непривычки, хрипловато пробормотала Оксана. — Три ночи.
— У меня романтик, — с удовольствием потянулась, разминая затекшую спину. — Молодой человек звонил.
— Твой? — ахнула она и моментально проснулась.
Нет, твой. Дура.
— Мой, конечно. Учимся вместе. Зовут Дрюшей.
А дальше начались обыкновенные женские разговоры. Девушка быстро навела чай, поставила песочное печенье и с удовольствием слушала мои рассказы. Да, я приукрасила, причем довольно-таки немало. И пока ей рассказывала, описывая идеального мужчину, представляла себе взбешенного чечена, который будет обо всем этом слушать из ее уст. Не моих. Что ударит по самолюбию и гордости еще сильнее, чем обычно. Я воочию видела, как Ксюша с мечтательной и милой улыбкой радуется тому, что моя жизнь, наконец, налаживается. Что мой милый мальчик очень мне помогает, так что мои глазки снова заблестели. Еще немного и я стану прежней. И представляя себе все это, я не могла удержаться от широкой улыбки.
Ушла спать, невероятно довольная, а утром упорхнула раньше всех, чтобы, если что, не попадаться на глаза. В универе отозвала Андрея в сторону и, трогательно улыбаясь, попросила:
— Позвони мне сегодня.
Он меня приобнял и выдохнул почти в губы:
— А может, со мной сегодня поедешь? Я угощаю, Саш.
— Куда?
— В клуб на вечеринку по случаю днюхи дружбана.
По груди его погладила и отстранилась.
— Вот позвонить, и я тебе точно скажу — пойду или нет.
Приехала я ближе к вечеру. Не дожидаясь, пока неприятные личности меня перехватят, рванула в комнату и врубила музыку, нервно поглядывая то на телефон, то на часы. Через двадцать минут должен был позвонить Андрей, который как никогда был мне нужен. А пока не звонил, приходилось нервными шагами мерить опротивевшую комнатушку. Постепенно музыка слегка расслабила, я даже подпевать начала.
В самый неожиданный момент деревянная дверь содрогнулась от мощных ударов.
— Открывай! — процедил Марат, стараясь не повышать голос. В этот момент я почти обожала Оксану.
Распахнула дверь и предусмотрительно отскочила в сторону, убираясь с дороги разъяренного огромного мужчины. Чечен по сторонам дико оглянулся, по магнитофону ладонью хлопнул и с неодобрением прищурился. Я покосилась на часы.
— И что мы орем? — совершенно невозмутимо спросила я, отворачиваясь и начиная методично рыться в шкафу. — Ты не один здесь живешь. Имей совесть.
— Ты совсем охренела?! Я и так достаточно тебе потакаю, но это, — он обличительно ткнул в молчавший магнитофон, — переходит всякие границы!
— Я здесь живу, так что имею полное право вести себя так, как хочу.
Скользящим шагом Марат ко мне приблизился, одной рукой схватил за шиворот футболки и подтащил к себе, с яростью выдохнув прямо в лицо:
— Это мой дом! И делаешь ты то, что я посчитаю нужным.
— Тогда скажи об этом громче, хороший мой, — прошептала в ответ, и постаралась выглядеть как можно достойней, а не как вшивый котенок, которого держат за шкирку. — Так скажи, как ты любишь. Громко, чтобы стекла звенели. Ведь я тебя знаю, хороший мой. Ты еле сдерживаешься, чтобы этот чертов магнитофон не размолотить к чертям собачьим. И меня тебе хочется прибить, а лучше всего жестко трахнуть, правда ведь? — вытянула шею, чтобы ворот ее не сдавливал так сильно, завела руку между нашими телами и обхватила твердый член через ткань брюк, который упирался мне в живот.
Марат дернулся, как от боли, и, больно обхватив меня за запястье, отвел руку в сторону.
— Прекрати. Ты ведешь себя по-детски.
— Марат, радость моя, мне пока еще восемнадцать лет. Можно сказать, что я еще неразумный ребенок, который не в состоянии о себе позаботиться. У меня был нервный срыв, и теперь мне необходимы положительные эмоции. Поэтому не мешай мне их получать. И кстати, если твоя жена внезапно войдет и увидит нас в такой позе, то испугается. Не надо ее пугать.
Мужчина резко отпустил меня, словно я стала прокаженной, и для уверенности отошел на пару шагов. Через минуту приплыла Оксана, настороженно и слегка удивленно оглядывая нас двоих.
— Все в порядке? — уточнила девушка.
Мы с Маратом ее в один голос заверили в мире во всем мире и отвернулись друг от друга. Внизу зазвонил телефон, и я, почти подпрыгнув в воздухе, полетела вниз, краем уха слыша понесшийся мне следом вопрос, на который принялась отвечать Ксюша. Просто прекрасно.
— Алло, — чувственно промурлыкала Андрею, стараясь выровнять дыхание и успокоить быстро бьющееся сердце. — Привет, милый.
Позади меня раздались тяжелые шаги чечена и легкие, частые, поспевающие за ним — Оксаны. Акт второй.
Глава 34
— Я тоже рада тебя слышать, дорогой, — загадочно улыбнулась, устроилась на диване, прямо напротив этой семейки, только на них не смотрела. Но шестым чувством знала, что Марата почти трясет от ярости, а Ксюша воодушевленно шепчет ему на ухо то, что я рассказала ей прошлой ночью. Андрей что-то бормотал в трубку, разомлевший от такого неожиданного внимания и ласки, какие ему редко доставались, и промямлил приглашение на тусовку. — Ммм...звучит заманчиво.
Сам разговор длился минут пятнадцать. Я не сидела на месте — заходила на кухню, пила воду, соблазнительно облизывая при этом губы, тихо, прочувствованно смеялась на остроумные замечания сокурсника. Я вкладывала в голос столько неприкрытой чувственности и желания, что почти каждое слово и каждая фраза выходили необыкновенно двусмысленными. Только реакции у всех вызывали разные — Андрюша, достаточно обделенный с моей стороны вниманием, млел от неожиданного наплыва нежности, а Марата распалило практически до предела, и реально казалось, что еще пару секунд и мужчина просто взорвется.
— Так ты приедешь? — старательно перекрикивал бьющую по перепонкам музыку Дрюня. — Я буду тебя ждать.
— Да, милый, приеду. Минут через тридцать-сорок, — громко, четко выговаривая слова, сказала я, подарив ходившему желваками Марату многозначительный взгляд поверх светло-русой головки его жены. — Угу...Ооо, — облизнула нижнюю губу и гортанно рассмеялась. — Ловлю тебя на слове. Все, жди, дорогой.
Повесила трубку, с улыбкой вздохнула и кинула взгляд на циферблат часов.
— Как это понимать? — цедя слова, проскрежетал мужчина и наградил меня пробирающим до костей ледяным взглядом. — Я тебя куда отпустил? На учебе. Чтобы ты училась, а не шашни крутила не пойми где и с кем.
— Одно другому не мешает. И Андрюша — не не пойми кто. Он хороший, умный мальчик, которого я знаю не первый год. Как-никак учимся вместе. И Ксюша его одобрила, — победоносно улыбнулась и нахально прошагала мимо застывшей на первой ступеньки лестницы парочки. — Я пошла.
— Куда ты пошла? Забыла уже, как валялась без сознания, а тебя через трубку кормили?
Обернулась через плечо и подарила холодную улыбку, не коснувшуюся глаз.
— Не забыла. И в отличие от некоторых, не забуду никогда.
Мне плевать было на вытянувшееся лицо принцесски, которая совсем не поняла, к кому или чему относилась моя последняя реплика. Я ушла в комнату, дрожащими руками уперлась в дверцы шкафа и попыталась привести нервы в порядок. Такое ощущение, что под колючей проволокой, находящейся под напряжением, прогулялась. Адреналин толчками разгонял кровь и заставлял ее кипеть. Не дожидаясь, пока сюда завалиться мужчина, а вслед за ним и Ксюша, я суетливо принялась натягивать черный топ. Волосы из-под него вытащила, на плечо их перекинула, и как раз Марат без стука влетел ко мне.
— Ты что творишь?
— Меня позвали на день рождения, и я туда иду.
— Ты зачем меня злишь? — мышцы на руках угрожающе забугрились, рисунок вен пришел в движение, и я, как завороженная, только и смотрела на демонстрацию силы, воспоминания о которой сделались размытыми. Вмиг я вспомнила все. — Тебе удовольствие доставляет играть у меня на нервах?
— Так же, как и тебе, Марат, — черное кожаное пальто длиной до колен накинула и нащупала в кармане скрученную пачку долларов, перевязанную обычной резинкой. В другом кармане лежали украшения и...еще одна пачка. На всякий случай. — Мы оба знаем, что ты ничего мне не сделаешь на глазах у нее. Чтобы не нервировать.
Марат предпочел не услышать мои слова. Он сузил глаза, громко зубами скрипнул и прислонился широкой спиной к двери, вроде как закрывая мне проход.
— Раздевайся. Ты никуда не пойдешь.
— Пойду. Я не буду послушно сидеть под замком. К тому же твоя жена наверняка не удержится и поднимется сюда с минуты на минуту. Что ты ей скажешь? Что не можешь отпустить меня ни на шаг, потому что жутко ревнуешь? Что тебя с ума мысль сводит, что у меня другой?
— Какой другой?! — громко рыкнул, как будто забыл, что его могут услышать. Он терял терпения, белки глаз налились кровью, а кулаки постоянно сжимались и разжимались. А я снова внутри себя перекрыла что-то, не давая тени сомнения и боли отразиться в мыслях и на лице. Мне нужно быть бескомпромиссной и непоколебимой.
— Пока никакой. Успокойся.
Я его почему-то не успокоила и не убедила.
— Саша...
— Я устала от тебя, Марат, — сказала то, что уже давно вертелось на языке, наверное, очень давно, еще до беременности принцесски. — Ты меня давишь со всех сторон. Я больше не хочу так.
— Я все тебе даю. Мало?
— Наверное, мало. Не знаю. Но жить здесь, с тобой и твоей, — скрипнула зубами и понизила голос, сосредотачиваясь на тишине за дверью, — женой я не могу. Не помогают даже все эти дорогие игрушки, — кивнула в сторону музыкального центра, — которые ты купил для меня. Я хочу уйти.
— Нет.
— Тогда дай хотя бы отдохнуть.
На лестнице послышались осторожные и грациозные — как еще может ходить принцесса? — шаги. Мы замолчали, глотая так и рвавшиеся с языка слова, а ведь каждому было что сказать и сделать. Марат сделал шаг в сторону, и вместо двери прислонился к стене, скрещивая руки на груди. Я отвернулась к зеркалу, расправила ворот плаща и одним движением застегнула молнию. Приоткрыв дверь, в комнату заглянула Оксана.
— Что случилось? — она переводила непонимающий взгляд с меня на мужа. Мы же демонстративно друг друга не замечали. — Вы поругались?
— Нет, что ты, Оксан. Просто Марат считает, что после болезни мне не стоит нагружать свой организм шумными вечеринками, — пояснила ей, собирая волосы в высокий хвост. — А я с ним не согласна. Всем нужно отдыхать, и мне тоже.
— Марат, она права, — Ксюша подошла к нему и положила маленькую ладошку на широкое плечо. — Она целыми днями дома сидит. А этот Андрей хороший мальчик.
— Ты то откуда знаешь? — окрысился мужчина, заставив жену вздрогнуть. Правда, он тут же взял себя в руки и обнял ее за талию, прижимая к себе. В гладкой поверхности зеркала наши взгляды встретились. — Я знаю, чем такие гулянки заканчиваются.
— Я не буду пить, если ты на это намекаешь, — перебила. — Я буду вести себя как примерная девочка. Серьезно. Мне нужно развеяться. Даже Ксюша со мной согласна. К тому же я, в конце концов, хочу пожить студенческой жизнью, которой жили вы. Чем я хуже?
