— Да, — Дневная вернулась, докладывая, что защиту сломать можно лучей за десять-пятнадцать. Ладно, это уже на очень крайний случай.
— Итира, красавица, давай ты нас в дом впустишь, а мы твою маму сами разбудим, — предложил демон.
— Нет, мама все равно ругаться будет на меня.
— А мы ей скажем, что сами вошли, — ребенок одарил капитана таким взглядом, что я невольно улыбнулась.
— Она не поверит, и мне еще больше достанется.
— Итира, — тихо начала я, аккуратно и очень медленно опускаясь на корточки рядом с ней, — нам очень нужно поговорить с твоей мамой, а ты ведь такая красивая и умная девочка, впусти нас в дом, а мы сами ее разбудим, и я тебе обещаю, она не будет тебя ругать.
— Будет, — всхлипнула малышка. О, святые яйца, как же сложно с детьми. Вида детских слез я не переносила. Надо что-то срочно делать.
— Итира, а хочешь моего леопарда погладить?
— Хочу, — тут же оживилась девочка, забывая о своем горе. Стэр, не дожидаясь просьбы, подошел и сел возле нас. Но ребенок вдруг замер в нерешительности и испуганно заглянул мне в глаза. Вздохнув, я накрыла ее ладошку своей и пару раз провела по голове кота. Он блаженно сощурился и заурчал. Девочка улыбнулась. — Его имя Стэр, и он любит, когда его гладят такие хорошенькие девочки как ты, — улыбка засияла на перемазанном личике еще ярче. — Ты ему понравилась, смотри, как он мурлычет, — Стэр и действительно толи подыгрывая, толи, действительно от удовольствия, громко и утробно урчал.
— Он тоже мне понравился. А что он умеет?
— Много чего, может, например, тебя покатать, — кот открыл один изумрудный глаз и с возмущением уставился на меня, я наградила его ехидной улыбкой. Ничего, не сломается.
— Ой, а, правда, можно? — загорелись ее глаза.
— Можно, конечно, но боюсь только завтра, — нарочито тяжело вздохнула я.
— Почему? — она надулась, словно воробушек.
— Итира, понимаешь малышка, он у меня с характером и просто так никого не катает. У тебя молоко есть? — спросила я, в тайне надеясь, что оно стоит где-нибудь в погребе.
— Есть, — закивала обрадованная девочка.
— Тогда неси.
— Не могу, — снова загрустил ребенок, — оно в погребе стоит, а мне крышку одной не поднять.
— Что же делать? — я нахмурилась, стараясь сдержать смешок. — Видимо, придется все-таки отложить твое катание до завтра. Ну что ж, раз ничего не поделаешь нам пора, — видя, что девочка все еще колеблется, я начала подниматься. — Было приятно с тобой познакомиться.
— Подождите, — сдалась малышка, — я вас впущу. Только пообещайте, что мама кричать не будет, — я серьезно кивнула.
— Не будет, а пока я с ней разговариваю, дядя Лекс и дядя Арон, — я показала на волка и моль, — помогут тебе достать молоко для Стэра, и он тебя покатает, а дядя Гур за вами присмотрит, договорились?
— Договорились, — я пожала тонкую и такую же перемазанную, как и вся девочка ладошку.
Спустя пару вдохов я уже стояла в темном коридорчике. Надо сказать, дом снаружи выглядел лучше, чем внутри. Пол под ногами был грязным настолько, что к нему прилипала подошва обуви, везде на мебели лежал толстый слой пыли, шторы на всех окнах были закрыты и повсюду валялись детские игрушки. Девочка деловито, не обращая внимания на грязный пол и так и не отнимая руки от кошака, прошлепала босыми ногами вглубь дома. Я ошарашено оглянулась на демона.
— А что мы можем сделать? — с вызовом спросил он. — До нашего появления было еще хуже, уж поверьте.
— А ребенка вы отсюда забрать не могли?! — почти прорычала я, идя вслед за девочкой по темному коридору.
— А куда? У них родственников нет.
— А соседям?
— Клисса не пускает никого в дом вот уже почти как полтора сумана. Обойти или сломать защиту мы не можем, среди нас нет магов металла. Да к тому же, кому нужен ребенок, когда у него есть живая мать? Вот если бы она умерла, тут другое дело.
— Ну конечно, сразу бы желающие нашлись и за ребенком ухаживать и дом в придачу получить, — зло прошипел Арон, немало удивив этим и меня и Лекса. Тем временем мы зашли на кухню. Я нахмурилась, а врайт, сдавленно выругался.
— И давно твоя мама спит, Итира? — тихо спросил начальник, пытаясь сдержать злость при виде усыпанной крошками скатерти, разбитой вазочки с вареньем и заплесневелого куска сыра на столе. Довершала картину сиротливо стоящая на стуле чашка с водой. Я подошла к печи и потрогала ее рукой — холодная. И даже углей нет, только пепел. Пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с охватившей меня яростью.
— Давно, — прошептала, почувствовавшая неладное, девочка. Все на мгновение замолчали. Посол прислушался, втянул носом воздух и нервно передернул плечами, расслабляясь.
— Жива и не спит, — сообщил Арон спустя пару вдохов, стряхивая с рук остатки заклинания. Волк и врайт облегченно выдохнули, но тут же глаза обоих полыхнули злостью.
— А ты обедала? — уже тверже поинтересовался демон. Девчушка отрицательно помотала головой. Я переглянулась с врайтом.
— А завтракала? — Снова отрицательный кивок.
— Малыш, а когда ты ела последний раз? — подал голос Лекс.
— Вчера утром, — промямлила она и покраснела. Это стало той чертой, за которой я уже не смогла сдерживать злость. Только не при ребенке. Ей уже и так хватило потрясений.
— Арон, Лекс, берите девочку и идите вместе с ней к старосте, — даже мне мой собственный голос показался жутким.
— Но, — начала лепетать малышка.
— Итира, солнышко, — я проталкивала слова сквозь зубы, удерживая нотки злости, — так надо. Тебе нужно сначала поесть...
— Я не оставлю маму, — топнула она ногой.
— Итира, — вмешался Гур, — твоя мама одна не останется, с ней буду я и фина Диана.
— Нет.
— Итира, будь послушной девочкой.
— Нет.
— Итира, это не обсуждается, — я слегка повысила голос.
— Нет, — пропищала она.
— Малыш, ты ведь не хочешь обижать маму, — подключился Гур.
— Я никуда не пойду, — ее глаза начали наполняться слезами.
— Итира...
— Я не пойду без мамы! — выкрикнула она.
— Арон, Лекс, действуйте. Стэр пойдешь с ними, — Лекс подхватил на руки извивающегося и уже плачущего вовсю ребенка и пошел на выход.
— Мы позаботимся о ней, фина Диана, — я кивнула, и фея покинул комнату.
— Гур, выйдите, пожалуйста, и посидите на крыльце, — обратилась я к демону.
— Но...
— Гур, я ей ничего плохого не сделаю. Просто поговорю, — мужчина неуверенно кивнул, а я сорвалась с места и понеслась на второй этаж, ведомая Дневной. Ворвавшись в комнату, я подлетела к кровати и, схватив лежащую на ней демоницу за шею, прижала к стене. Она не успела даже пикнуть, только сердце учащенно забилось. Я видела ее словно сквозь собственную тень, тощее лицо с выступающими скулами, искусанные в кровь губы и жалкий, умоляющий взгляд. Меня затрясло от злости с новой силой, как в лихорадке, непроизвольно удлинились ногти, разрывая перчатки, вытянулись шипы браслета, а над верхней губой показались клыки.
— Хочешь, я облегчу твои страдания? — прошипела я ей в лицо, продолжая крепко удерживать за шею, от чего на тонкой коже выступила кровь. Женщина, услышав мой голос начала отбиваться, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. — Хочешь, сверну тебе голову, словно цыпленку и брошу здесь, как старую половую тряпку? Хочешь, прогрызу тебе шею и оставлю истекать кровью на радость местной нечестии? А может, ты хочешь, чтобы я вырвала твое никчемное трусливое сердце? Отвечай! — заорала я, встряхнув трясущуюся от страха и рыданий бабу. Он разжала сухие потрескавшиеся губы и что-то прохрипела. Пришлось ослабить хватку на шее. — Я не слышу, тварь!
— Б..
— Что?! — я снова ее встряхнула, впиваясь когтями глубже в кожу.
— Бо...
— Ты тянешь время!
— Больно, — наконец выдавила она из себя.
— Больно?! Ты думаешь, что это больно!? Тупая сука! Знаешь, кому сейчас по-настоящему больно!? — я слегка приложила ее головой о стену.
— Нет! — прохрипела она.
— А должна знать! Тварь! Обязана! Сейчас больно маленькой черноволосой девочке с доверчивыми карими глазами, которая недавно потеряла одно из двоих самых любимых существ, а теперь теряет и второе, — демоница съежилась как от удара, и слезы потекли еще сильнее, я слегка разжала пальцы. — Девочке, которая так сильно любит тебя, мразь, что не хочет уходить даже на время, хотя и знает, что ты едва ли заметишь ее отсутствие! Малышке, которая не может самостоятельно даже открыть погреб, чтобы достать еду и поэтому лезет на гребанную яблоню. Вот только она не знает, что для яблок еще слишком рано! Сейчас плохо ребенку, который так доверчиво впускает в дом посторонних, и который, мать твою, верит, что ее мама просто спит! — я отпустила ревущую женщину, и она сползла по стене на пол, закрывая лицо руками и дрожа всем телом. — Ну, так что? — уже тише спросила я. — Тебе все еще больно? Все еще хочешь сдохнуть? — она что-то пробулькала в ответ. — Не зли меня! Отвечай внятно.
— Она так на него похожа, это так тяжело, — я опустилась рядом с ней на корточки.
— Посмотри на меня! — демоница замотала головой. — Посмотри, — я с силой оторвала ее руки от лица, надавливая сверху своими тенями, чтобы картина стала поистине ужасной. — Ты меня боишься? — женщина кивнула. — Если не возьмешь себя в руки и будешь продолжать отворачиваться от нее, твоя дочь станет такой же как я, а может даже хуже, а может вообще не доживет до своего следующего дня рождения. Ты хочешь этого?! — врайт замотала головой, надрывно всхлипывая. — Отвечай! — рявкнула я. Но она опять захлебнулась рыданиями и соплями. — Успокойся! — я замахнулась и ударила ее по лицу, не сильно, но губу все-таки разбила. — Отв...
— Диана, духи грома тебе в задницу! Что ты творишь!? — раздался от двери до боли знакомый глубокий голос с нотками злости. Не вовремя. Единственное, что радовало, удар сделал свое дело, и демоница прекратила истерику.
Глава 7, ч2
[К оглавлению]
Ширан дар Сараэн
Феи закончили осматривать трупы на день раньше запланированного срока и, как и ожидалось, ничего нового не нашли. И если первые два дня они еще пытались скрывать свое разочарование от того, что охотнице удалось их обставить, то на третий сдались окончательно. Больше всех злился Станис, злился на девчонку с глазами цвета меда и злился на себя, хотя и пытался это скрывать. Я видел, насколько тяжело ему обходится этот контроль над эмоциями, наблюдал и изучал. Мне даже не нужно было снимать щиты, чтобы чувствовать его ненависть и отвращение. Все это наводило на мысли определенного свойства, но вмешиваться я пока не спешил из детского извращенного желания посмотреть, чем все кончится.
После разговора с волками я отдал приказ Дэмиану обыскать комнаты делегации на предмет обнаружения в них настоек уссы. Спустя полтора оборота дознаватель вернулся и мрачно развел руками в стороны. Все это время я не оставлял попыток связаться с девчонкой, поглядывая на светящийся камушек, но результат был прежним — она не отвечала. И эта тишина сводила меня сума, я злился, ругался и матерился. В голове, словно палые осенние листья, носились мысли. От очень бредовых, до более или менее имеющих право на существование. Самым дальним уголком сознания я понимал, что, скорее всего, беспокоиться не о чем, что я напрасно извожу и себя, и что камень уже давно прекратил свое безумное свечение, но... Но успокоиться я все равно не мог, сколько не пытался. Это было нелогично, неразумно и сильно попахивало помешательством. Я поначалу даже отказывался верить, что все еще способен на подобные эмоции. Единственным существом, из-за которого я так переживал, была моя сестра. Но она уже очень давно не давала мне поводов для беспокойства. А тут какая-то девчонка, которую я знаю без году неделю, заставляет меня чуть ли не лезть на стену. Девчонка, которую чаще хочется придушить самостоятельно, чем волноваться о ее дальнейшем благополучии. Маленькая охотница, из-за одного взгляда на которую, меня бросает в жар, а демон внутри мягко рычит, признавая своей. Дико? Еще как. В итоге, плюнув на все и превратив когда-то красивый Малый сад в груду разрытой земли смешанной с осколками статуй, я принялся разгребать завал на столе, надеясь элементарно убить время. Но процесс изучения бумаг шел еще хуже и медленнее, чем до этого в архиве. Мысли постоянно метались от одного к другому: от пропавшей охотницы к ситуации с Литой, от случайно подслушанного разговора старшей графини к убийствам демонов, от сумасшедшего эльфа к слишком реальному сну и отравленных уссой волков. Снова и снова. Хождение по замкнутому кругу. Конченый лабиринт из вопросов.
Медленно, но верно через два оборота я разобрался с накопившимися бумагами и, перебравшись из-за стола на диван напротив камина, стал ждать появления волков в зеркале, для себя решив, что если через пол оборота от них не будет вестей, то им придется на своей шкуре узнать, что такое взбешенный принц врайтов. По костяшкам пальцев, словно марионетка из театра кукол, привычно прыгала монетка. Аверс, реверс, ребро. Феи, мертвые крестьяне, сумасшедший эльф — вторили монетке мои мысли. Классическая алхимия, история Мирота, основы экономики — метался взгляд от одной книги к другой. Аверс, реверс, ребро. Охотница, Лита, Потеряшка из сна. Сборник стихов неизвестного автора, травология, подробные карты Тиоры. Аверс, реверс, ребро. Отравленные волки, графиня с замашками темного властелина мира, нервничающий Станис. Справочник по нежити, снова алхимия, сказки и легенды мира. Аверс, реверс, реб... Монетка, тихонько тренькнув, выскользнула из рук и упала рядом с креслом, так и не завершив свой бег.
Бредовая, конечно, идея, ну а вдруг? Я потянулся за последней книгой, попутно стянув с полки еще две по древней истории. Видимо, во время учебы нужно было сильнее налегать и на то, и на другое...
Спустя шесть оборотов меня оторвало от чтения тускло светящееся зеркало. Я на вдох закрыл воспаленные глаза и размял затекшую шею, с удивлением обнаружив, что за окном уже начали сгущаться сумерки, укутывая замок и его окрестности прохладным шелковым покрывалом дремоты.
— Ваше Высочество, добрый вечер, — приветствовал меня Виллар.
— Надеюсь, что это действительно так, — нахмурился я. Волк неуверенно кивнул.
— Охотница вернулась, — он нервно дернул плечом и замолчал.
— И? Нет, я не спорю, сам по себе этот факт, несомненно, заслуживает внимания, но мы оба понимаем, что меня интересует несколько другое.
— Да, Ваше Высочество. Она догнала нас оборота три назад, и выглядит она паршиво и ведет себя странно, а еще от нее смертью пахнет.
— Где была, не сказала? — спрашивал так, скорее, по привычке, чем надеясь на положительный ответ.
— Нет. Мы попробовали выяснить, но она... — я выгнул бровь, не понимая, чем вызвана заминка, — отказалась отвечать, — в кои-то веке выдавил из себя оборотень.
— Виллар, вы там совсем охренели?! Мне что, тебя учить надо, как получить ответ на заданный вопрос?
— А что нам было делать? К дереву ее привязать и пытать?! — я рыкнул.
