-Там ожидают своей очереди главные силы германцев, и первым идет броненосец с крейсерами, не считая эсминцев, я намерен его атаковать — объявил Меркушов.
-А если подождать дредноут и подорвать его прямо на середине прохода, то этим мы выиграем немного времени — предложил мичман Лисс.
-Я, не против, но у нас уже начинается проблема с кислородом, так что долго нам тут не высидеть. Через три часа, если броненосец и тем более линкоры не пройдут через фарватер, атакуем крейсера. А сейчас всем отдыхать для сохранения кислорода.
Лодка опустилась на дно в ожидании достойной цели. Через полчаса "Окунь" вынужден был всплыть под перископ. Вдали где-то в районе минного поля раздались с небольшим интервалом два сильных подводных взрыва.
-Ваше благородие а что там за взрывы — задал вопрос боцман Судаков после того как лейтенант оторвался от перископа.
-Похоже, нам не дождаться сегодня линкоров — броненосец затонул прямо на фарватере.
-Так это что получается — "Макрель" вошла прямо в фарватер и подорвала броненосец? — восхитился мичман.
-Я не думаю, что это Дима Карабурджи подорвал броненосец, он наверно наскочил на мины, что ночью поставили эсминцы, проникнув через минное поле. Ну что, теперь нам остается только атаковать корабли, что прорвались в залив. До противника около двух миль. А чтоб атака удалась нужно подойти как можно ближе. Желательно на три кабельтова.
Меркушев ещё раз обозрел водное пространство перед лодкой, что-то прикинул и объявил.
-Идем на сближение с противником. Взять пятьдесят вправо. Малый вперёд.
Лодка ложилась на курс.
-Так держать. Боцман опускаемся на пятнадцать метров. Так идем не менее двадцати минут. Пискарев, сейчас всё зависит от твоей сноровки. Смотри чтобы нас не вынесло на поверхность, — предупредил он стоящего на рулях матроса.
Лодка подкрадывалась к кораблям противника. Через 15 минут стали слышны шумы винтов, ещё через три минуты Меркушов решил ещё раз глянуть на корабли противника. Как только перископ вышел из воды, лейтенант быстро обозрел горизонт и тут же скомандовал.
-Мичман приготовить все торпедные аппараты. На рулях 10 влево — так держать. Торпедная атака,
Через минуту последовал залп. Лейтенант наблюдал следы только четырёх торпед, идущих в сторону ближайшего крейсера, а вот почему нет следов ещё от двух, он не знал. Повернув перископ назад, тут же закричал.
-Пискарев срочное погружение, электромоторы полная мощность. Через минуту над погрузившейся на семь-восемь метров лодкой проследовал корабль. Может это была случайность, и противник не видел перископа, а возможно и намеренно шел на таран, ориентируясь именно на перископ. Поток воды от бешено вращающихся винтов качнул лодку. Промедли лейтенант с командой на погружение несколько секунд и лодка могла быть протаранена. Как только пронесся над лодкой эсминец, за шумом его винтов был услышан взрыв предположительно торпеды.
-Идем к Моонзунду, поворот на 90 влево. Уменьшить наполовину мощность на электромоторах.
Через полчаса подводного хода лейтенант Меркушов снова решил глянуть в перископ, его одолевали сомнения, попал он в крейсер или торпеда взорвалась, ударившись о какое-либо препятствие. Кроме того надо взять правильный ориентир.
-А мы всё же попали — объявил он новость всему экипажу. Жаль, что не удалось потопить, но крейсер серьёзно повреждён, имеет большой дифферент на корму.
А через полчаса "Данциг" всё-таки уйдёт под воду, его добьет Дима Карабурджи. Как говорится, от судьбы...
VI
В 10.00 второй дивизион тральщиков приступил к тралению с целью расширить проход в минных заграждениях до четырехсот метров для беспрепятственного прохода основных сил флота. Но тральщикам надо было прокладывать новый проход в обход затонувших броненосца и минного судна-прорывателя. Когда тральщики подходили к месту где затонуло судно, "Т-77" при маневре в узком месте фарватера, вышел из-за буев фарватера и наскочил кормой на мину. Два отсека заполнились водой, но тральщик удалось удержать на плаву и даже довести до ближайшего порта. Остальные тральщики выполнили свою работу.
После полудня германский флот вошел в Рижский залив, разделившись на два отряда, и двинулся вглубь. Один отряд, к Моонзунду, вёл адмирал Шмидт, впереди шли первый и второй дивизионы тральщиков с поставленными тралами, за ними на больших интервалах крейсера "Берлин" (флаг командующего разведывательных сил в восточной Балтике контр-адмирала Хопмана) и "Кольберг", затем в кильватерной колонне "Вестфален", "Нассау". Десятая флотилия эсминцев шла с линкорами. Следом прошёл минный заградитель "Дойчланд", прикрываемый восьмой флотилией миноносцев. В его обязанности входило минирование южного выхода из Моонзунда. В 14.30 флагманский корабль прошёл в пятнадцати милях от Аренсбурга. Незадолго до этого с флагмана по правому борту на дистанции тридцать кабельтов заметили погружавшуюся подлодку — это была "Макрель". "Вестфален" открыл огонь и выслал для преследования миноносцы, но лодку не обнаружили. В полдень, в соответствии с планом, в разведку послали крейсера в сопровождении миноносцев: "Берлин" к Аренсбургу, "Кольберг" к бухтам восточного побережья острова Эзель. Не обнаружив там русских кораблей, они вернулись к главным силам, но "Берлин" обстрелял причалы в Аренсбурге, потопив там баржу и нанеся повреждения самим причалам.
Второй отряд крейсеров, в составе крейсера "Грауденц" с командующим второй разведывательной группой контр-адмиралом Хеббингхаусом на борту, а также крейсеров "Регенсбург", "Штральзунд", под охраной девятой флотилии миноносцев, направились в Перновский залив к Пернову (Пярну). У него был приказ, выяснить, не там ли базируются подводные лодки, и по возможности, их уничтожить, чтобы обезопасить своё пребывание в Рижском заливе.
Вице-адмирал Шмидт в первую очередь попытался перекрыть южный выход из Моонзунда минами, но около семи часов вечера один из шедших впереди тральщиков налетел на мину и через полчаса отправился на дно. Шмидт отменил на этот день минную постановку "Дойчланда", и ввиду минной опасности и приближения ночи, направился к острову Кюно на соединение со вторым отрядом, чтобы вместе переждать ночное время.
В этой реальности наши канонерские лодки так и остались в Риге, и не пытались прорваться в Моонзунд, только поднялись вверх по реке и были замаскированы.
Контр-адмирал Хеббингхаус, так ничего не обнаружив возле Пернова, пошел на соединение с командующим. В пяти милях южнее острова Кюно с "Грауденца" в вечерних сумерках заметили неясные силуэты двух кораблей. На опознавательные сигналы они не ответили. "Грауденц" обстрелял их и пустился в погоню, увлекая за собой пару эсминцев. Русские корабли повернули на юг, увеличив скорость стали уходить в сторону Риги. Это были эсминцы "Стройный" и "Дельный" посланные на разведку. "Грауденц" стал их нагонять и в 20.28 открыл огонь по головному кораблю, освещая его прожектором. На крейсере считали, что бой идёт с канонерскими лодками, причём в головном опознали "Хивинец". Бой происходил на дистанции более двадцати кабельтовых, наши эсминцы энергично маневрировали и отвечали огнём на огонь. Ночь позволила нашим эсминцам оторваться от противника и затеряться в темноте. "Стройный" был поражен двумя снарядами, не в ущерб скорости, но потерял семь человек убитыми и ранеными. "Дельный" отделался несколькими осколочными повреждениями и одним раненым.
Между тем флагманский "Вестфален" и весь его отряд, направляясь на юг к Усть-Двинску, в 20.17 настолько приблизились к месту действий, что по ходу движения были замечены вспышки выстрелов и лучи прожекторов. Но из-за темноты обстановка боя вице-адмиралу Шмидту была не ясна, и в 20.32 "Вестфален" запросил обстановку у контр-адмирала Хеббингхауса, и повёл свой отряд к месту боя. Вскоре в лучах прожекторов на расстоянии мили по носу стали видны корабли, по силуэту опознанные как свои. Других кораблей рядом не было, они словно растворились в ночи.
После полуночи главные силы стали на якорь в десяти милях к северу от острова Руно: "Вестфален", "Нассау" и "Дойчланд" с минами на борту, крейсера с эсминцами и первый дивизион тральщиков. Линкоры выставили противолодочные сети, опасаясь атак подводных лодок. Но ночь не прошла спокойно. Находившийся в дозоре, на линии между островом Руно и мысом Домеснес, миноносец "S-31" налетел на мину, взрыв произошёл позади мостика, две кочегарки сразу же затопило, разлившаяся нефть вызвала пожар, несмотря на принятые меры, через два с половиной часа он затонул. Погибло одиннадцать человек.
Таким образом, к вечеру 17 августа почти все наши силы за исключением десятка кораблей находящихся в Риге — сконцентрировались в Куйвасте. Залив перешел в руки неприятеля. Последний бой должен был разыграться на плесе между Куйвастом и островами Вердер и Шильдау. Это на тот случай если бы германский флот предпринял попытку прорываться дальше вглубь Моонзундского архипелага, после чего уцелевшие суда могли удирать на север. Ну а линейным кораблям "Славе" и "Цесаревичу", которые из-за большой осадки, не могли пройти Моонзундом, героически погибнуть. Но, посылая броненосцы в Рижский залив, командующий флотом заранее согласился с их возможной гибелью. "Диану" ещё можно было провести по каналу, облегчив до придела. Надо было преодолеть самый мелкий участок канала длиной примерно в полторы мили, не углубленный и до сегодняшнего дня.
Что можно сказать? Обычная ситуация в вооружённых силах. Если высокопоставленные командиры тупицы, неучи и воры, а такое, как это ни странно, бывает часто, то солдаты, матросы, а иногда и офицеры, постоянно и массово вынуждены совершать подвиги. Обычно их награждают за подвиг. И, обычно посмертно.
А работы по углублению фарватера продолжались круглые сутки.
С утра крейсеры "Грауденц", "Регенсбург", "Штральзунд", под командованием контр-адмирала Хеббингхауса, в сопровождении несколько миноносцев, блокировали порт Пернов. В городе началась паника — все бежали куда глаза глядят. Ополченская дружина немедленно отступила от города, предварительно взорвав городскую электрическую станцию и завод "Вальдгоф". В городе оставался небольшой отряд регулярных войск да одна батарея полевой артиллерии. Когда в городе начались взрывы, немецкий адмирал понял, русские сами уничтожают стратегические объекты и чтобы принудить их быстрей покинуть город , приказал начать обстрел. Крейсера и эсминцы открыли огонь, снаряды падали не только в порту, но и в городе. Среди мирных жителей появились убитые и раненые, начались пожары, а так как в городе дома были преимущественно деревянные, и тушить их было некому, то Пернов выгорел. На подходе к устью реки Перновы на фарватере немцами были затоплены два старых парохода и несколько барж. Они полагали, что гавань служит базой для русских подводных лодок, но это было не так. Однако, благодаря течению реки, закупорка удалась только частично. После поднятия одной баржи портом можно было пользоваться по-прежнему. Между тем, видя, что с берега практически не оказывают сопротивления, немцы высадили небольшой десант, отправив шлюпки на берег. Там они захватили находившихся на пляже нескольких, не очень умных, но очень любопытных, местных жителей, решивших поглазеть на шоу, и увезли с собой, после чего неприятельские суда ушли в море. Огнем русской полевой батареи был слегка поврежден эсминец "V-183"... В газетах этот немецкий отход расписали как победу ополченцев над десантом противника.
В тот же день, около десяти часов, основные силы германского флота появились с южной стороны Моонзундского пролива. Тральщики, шедшие впереди, натолкнулись на минное заграждение и начали его обследовать. Всего было выявлено три минных банки, поставленных еще вчера нашими кораблями. Выявив их расположение, адмирал Шмидт решил включить обнаруженные минные банки в свою систему минного заграждения, и приказал приступить к постановке мин с внешней стороны пролива.
Чтобы воспрепятствовать этому, в пролив вошли оба броненосца, "Диана" и почти вся минная дивизия. Поначалу контр-адмирал Трухачев предположил, что германец предпримет попытку прорваться во внутреннее пространство Моонзундского архипелага. Но стало ясно, что немцы не намерены прорываться дальше, а пытаются, наоборот, отгородиться от нас своим минным заграждением. Тогда корабли открыли огонь, не позволяя "Дойчланду" спокойно ставить мины, и тому пришлось ускорить постановку мин, опасаясь даже случайного маленького осколка. Но силы нашего и германского флотов были не равны. "Славе" опять пришлось в одиночку перестреливаться с двумя дредноутами, не надеясь на помощь "Цесаревича". Как только "Дойчланд" выставил мины, Шмидт повел линкоры на юг, оставив около минного заграждения контр-адмирала Хопмана с крейсерами и частью эсминцев. Он запланировал на сегодня загрузится углём, так как на вчерашнюю стоянку к острову Руно должны прийти угольщики и танкер, которые он просил прислать.
На линкорах осталось мало угля, — рассуждал адмирал Шмидт — нам почти всё время приходились быть на ходу, прикрывать свои тральщики. Русские всё время пытались им помешать расчищать фарватер в этих бескрайних минных заграждениях. Они всё время держали нас в таком напряжении, что никакой возможности пополнить бункера у нас просто не было. Если мы и сегодня не примем уголь, то нам придется сворачивать всё операцию, так как половина кораблей просто встанет. И на турбинных эсминцах топливные цистерны почти сухие и они стоят у острова под охраной второй флотилии тральщиков. Это хорошо, что об этом ещё русские не знают, да и вовремя мы их заблокировали в Моонзунде, а через Ирбенский пролив им не пройти, там на входе адмирал Хиппер стоит, а так и пары крейсеров хватило бы чтобы целую флотилию современных эсминцев уничтожить. После погрузки угля и заправки нефтью корабли должны собраться в двадцати милях севернее Риги, на утро назначено наступление и флоту приказано поддержать его своими пушками.
Подходя к Руно, адмирал Шмидт не увидел, ни угольщиков, ни танкера. Он разразился такой высококачественной и длительной тирадой в адрес высокого начальства, что оказавшийся неподалёку боцман застыл в немом восхищении талантами настоящего морского волка. Немного остыв, адмирал продолжил уже про себя.
"И когда я буду грузить этот ... уголь, если до сих пор к нам, ..., не пришло ни одного ,..., угольщика. Они, ..., там думают, что пока мои корабли, ..., будут стоять у пирса под погрузкой, ..., на море будет полный, ..., штиль?! Да через пять часов стемнеет, ..., а их всё нет!!! И как же я завтра, на последних крохах угля смогу поддержать огнем наше наступление? Они там думают, что у меня бездонные угольные ямы? Если через два часа корабли не появятся на горизонте, буду телеграфировать в штаб флота, адмиралу Принцу Генриху, чтобы он договаривался с сухопутным командованием о переносе наступления на сутки. Так как без пополнения углём, ни о какой поддержке сухопутных войск не может быть и речи" Но вскоре всё прояснилось, и даже то, почему задерживались угольщики.
