— И вы думаете, что это особенно важно... почему? — спросила Чучкова, пристально глядя на нее.
— Потому что это то, чего я хотела больше всего на свете прошлой ночью, — очень серьезно сказала Стефани. — В последнее время я много говорила со своими друзьями о том, что может заставить кого-то — кого-то молодого, кого-то моего возраста — злоупотреблять наркотиками. До вчерашнего вечера я действительно не понимала, о чем они говорят. Но здесь, на Сфинксе, много молодых людей, много детей, которые переносят много боли. Люди, которых они потеряли. — Ее глаза на мгновение метнулись к Карлу, а руки крепче сжали Львиное Сердце. — Скука. Люди, которые не хотят быть здесь, не могут делать то, что они действительно хотят делать. Я думаю, этот бака бакари делает таким привлекательным то, что, пока вы им пользуетесь, вы думаете, что решаете любую свою проблему, исправляете все, что не так.
— Я не уверена, что понимаю вас, — сказала Чучкова.
— А я не уверена, что правильно это объясняю, — сказала Стефани. — Но... я не пью и не принимаю наркотики, если только кто-то другой не подсыпает их в мой напиток. — Она изобразила еще одну улыбку. — Но, насколько я понимаю, обычно это не наркотики... Я не знаю, побег? Способ отвлечься от того, что делает тебя несчастным? Чтобы помочь тебе забыть об этом, хотя бы на некоторое время?
— Наверное, это достаточно справедливо, — кивнула Чучкова. — Конечно, "отвлечение внимания" работает по-разному. Ложная эйфория — счастье, я полагаю, — вероятно, наиболее распространена, но для некоторых людей достаточно просто ввести себя в ступор. Почему?
— Потому что чего со мной не случилось, — так это отвлечь меня от того, что меня беспокоило, или ввести в ступор. Я ни от чего не "убегала". — Стефани переводила взгляд с одного старшего офицера на другого и Карла. — Я была полностью, на сто процентов вовлечена в то, что я делала. Я была так близка, — она подняла правую руку, большой и указательный пальцы на расстоянии сантиметра друг от друга, — к фактическому раскрытию дела. И есть маленькая часть меня, которая помнит, что была так близка. Которая думает, что я действительно была такой. Я знаю, что это не так, но мне кажется, что так оно и было, даже зная, что произошло на самом деле.
— Правда? — задумчиво спросил шеф Шелтон с дисплея связи.
— Да, сэр, — кивнула Стефани. — И если бы я была ребенком, испытывающим сильную боль, кем-то, кто не думал, что сможет справиться со всеми свалившимися на нее проблемами, кем-то, кто не думал, что у него есть какой-либо способ достичь того, что было действительно, действительно важно для него, это сделало бы это вещество ужасно привлекательным для него. Он не убегает от своих проблем, когда принимает его; он решает свои проблемы. Я готова поспорить с вами, что даже тот, кто сделал что-то действительно глупое, когда он его использовал, чувствует то же самое. И если его память такая же... туманная, как у меня, он может не помнить глупости, но он чертовски хорошо помнит решение проблемы!
— Это очень хороший момент, — сказала Чучкова через мгновение. — И это вполне может указывать на то, что эта штука вызывает большее привыкание, чем я думала вначале.
— Тот тип привыкания, который привлекает компетентных, способных людей, а не просто людей, застрявших в неприятных ситуациях, — медленно произнес Шелтон.
— Мы уже подозревали кое-что из этого от людей, которые, как мы думаем, использовали это, сэр, — отметил Карл. — Например, Джейк Симпсон. Он действительно хорошо владеет скиммером, так что ему не нужно было накачиваться наркотиками, чтобы чувствовать себя уверенно в его использовании. Но если реакция Стеф типична, то, возможно, бака бакари заставляет его чувствовать себя еще более компетентным, более уверенным. Может быть, на самом деле это делает все выдающиеся вещи, которые он может делать со скиммером, еще большим триумфом для него?
— Все это очень интересно — я говорю это искренне. — Шеф Чучкова выпрямила свое кресло и сложила руки на рабочем столе. — И это, вероятно, действительно помогает многое объяснить в моделях использования, которые, как нам кажется, мы наблюдали. К сожалению, это ничуть не приближает нас к Орджисон, если предположить, что на самом деле за всем этим стоит она. Или, если уж на то пошло, хоть немного ближе к тому, что такое "бака бакари" на самом деле!
— Думаю, это указывает на то, что это действительно серьезная проблема, Оливера, или может ею стать, — сказал шеф Шелтон из своего комма.
— Я должна согласиться с этим, — кивнула Чучкова. — Особенно, если это действительно было связано с катастрофой аэрокара Чанга. Однако, мы все еще не в состоянии доказать эту связь, и мы все еще сталкиваемся с этим ограничением бюджета и человеческих возможностей. И юрисдикцией, если уж на то пошло. Но, несмотря на это, я думаю, что на данный момент мне следует официально подключиться к этому делу. Нет ничего противозаконного в том, чтобы купить кому-то выпивку, но незаконно добавлять в нее какое-либо вещество, изменяющее эмоции, и особенно в случае несовершеннолетней. — Она коротко и без особого юмора улыбнулась Стефани. — Также не имеет значения, является ли "вещество, изменяющее эмоции" законным для использования по обоюдному согласию. И учитывая то, что вы, люди, должны были рассказать мне об этих Камара и Гальего, я буду удивлена, если они, по крайней мере, не увидели в новом, не поддающемся отслеживанию наркотике потенциал изнасилования на свидании. — Теперь в выражении ее лица не было ни капли юмора. — Итак, думаю, что у меня есть основания начать очень внимательно изучать наших подозреваемых — и "Таинственную загадку". У нас есть небольшая проблема, заключающаяся в том, что мы не можем найти никаких следов чего-либо подобного в анализе крови мисс Харрингтон -Стефани, но описание ее симптомов врачами скорой помощи ясно указывает на то, что что-то повлияло на нее физически, и это достаточная разумная причина для того, чтобы я, по крайней мере, испугалась. Вероятной причины для выдачи ордера нет. Еще нет. Но если мы перевернем все вверх дном, просто взглянув, это может измениться. Так что я добавлю туда немного дополнительного наблюдения — не просто больше камер. У меня есть один офицер под прикрытием, который идеально подошел бы — и мои люди в униформе будут присматривать за другими клубами. Но, честно говоря, я думаю, что у вашей подруги Ксадриан больше шансов найти какие-либо реальные доказательства.
— Надеюсь, что люди, которые избили Ноузи, не пойдут за Ксадриан! — быстро сказала Стефани.
— Не думаю, что Ксадриан настолько неуклюжа, чтобы ее поймали на том, что она сует нос туда, куда не следует, — успокоила ее Чучкова. — Я знаю ее, и мы будем держать ухо востро, когда дело касается ее.
— Но на данный момент все, что мы действительно можем сделать, это расследовать "угрозу несовершеннолетней", и это сомнительно с юридической точки зрения, — продолжила она, глядя на Шелтона. — Прежде чем мы сможем пойти дальше, мы должны быть в состоянии продемонстрировать, что это за вещество и как оно попадает из вашего микологического исследовательского центра в Явата-Кроссинг. Это твоя юрисдикция, а не моя, Гэри.
— Я знаю. — Шелтон потер кончик носа, затем пожал плечами. — Я знаю, — повторил он, — и мне не нравится, как близко прошлой ночью Стеф была к тому, чтобы пострадать. Но, несмотря на это — и я знаю, что пожалею, сказав это, — она, Карл и их группа друзей, вероятно, все еще являются нашим лучшим шансом выяснить это. Карл, я думаю, вам двоим нужно снова переключить свое внимание на Твин-Форкс и проследить связь между Германом, Камара и Орджисон, особенно если шеф Чучкова собирается официально направить кого-то из своих людей на распределительный пункт в Явата-Кроссинг. Я собираюсь ввести Фрэнка и Эйнсли в курс того, чем вы занимались, и я хочу, чтобы вы не стеснялись использовать их в качестве отправной точки. У нас у всех слишком много дел, чтобы я мог отстранить их от обычных патрульных обязанностей, но они знают тебя — и Стефани — поэтому мы знаем, что они отнесутся к "детям" серьезно, и они будут доступны для подкрепления.
— Помимо того, чтобы вы продолжали делать то, что и раньше, у меня нет для вас новых советов или указаний. Убедитесь, что вы полностью держите меня в курсе, а я буду держать шефа Чучкову в курсе. Я знаю, сейчас вам это кажется не таким, но на самом деле вы добились гораздо большего прогресса, чем, вероятно, думаете. Мы знаем, откуда он взялся, как он был обнаружен и кто первым начал его распространять. Это много, если вспомнить, с чего мы начинали. Я уверен, что вы быстро докопаетесь до сути.
Карл серьезно кивнул, и Стефани тоже, хотя ей не очень понравилось последнее наречие шефа Шелтона. Если они не докопаются до сути раньше, чем "в конце концов", кому-то — кому-то еще, поправила она себя, — будет намного хуже, чем просто больно.
* * *
Всю обратную дорогу в Твин-Форкс Стефани размышляла, что делать дальше. Она была рада, что шеф Шелтон подключил Фрэнка Леттбриджа и Эйнсли Джедрусински. Они оба очень хорошо справлялись со своей работой, а также были старыми друзьями. Они знали ее и Карла достаточно хорошо, чтобы доверять их суждениям, когда они действовали, но они прибежали бы в спешке, если бы в них была необходимость.
Это все еще оставляло проблему того, какой камень перевернуть следующим. Они могли бы попробовать другой клуб. Они должны посмотреть, не собрал ли Ноузи еще каких-нибудь слухов. Но хотя она не хотела признаваться в этом остальным, она беспокоилась, что вчерашнее фиаско может заставить их добычу скрыться, и им придется начинать все сначала.
* * *
Несколько дней спустя Ноузи Джонс устроил Стефани перекрестный допрос по поводу инцидента в "Таинственной загадке". — И эта Ксадриан говорит, что ни Фрэнк, ни Род с тех пор не возвращались в клуб, и лучшее, что она может получить, это слухи о том, что, возможно, с чем-то экспериментировали, но это все?
Стефани повертела чашку с шиповниковым чаем в ладонях и кивнула. — Однако Ксадриан не сдалась. Она также проверяет другие клубы.
Она собиралась сказать еще что-то, когда зазвонил ее унилинк. Она посмотрела вниз. Корделия, с отметкой "срочно". — Ты не возражаешь?
— Вовсе нет.
Стефани переместилась туда, где она могла ответить на звонок наедине.
— Привет, Корделия, как дела?
— Я только что ушла от Мистера Эка, и я беспокоюсь о Германе, — сказала Корделия хрипло. — Я заскочила с кое-какими вещами и осталась поболтать. Он все еще очень расстроен тем, что случилось со Стэном, и я думаю, что ему было одиноко. Глинис до сих пор не нашла ему помощника на полный рабочий день, и днем он часто остается один. Я думаю, это дает ему слишком много времени, чтобы волноваться и корить себя из-за всего этого.
— Как бы то ни было, Герман приветствует посетителей, по крайней мере, если он не работает в одном из закрытых зданий, и мы разговаривали... я не знаю, может быть, тридцать или сорок минут. Думаю, я немного подбодрила его, и он дал мне большую корзину новых съедобных грибов, чтобы я отнесла домой маме. Но потом, когда он выводил меня с корзиной, мы услышали приближающийся аэрокар. Угадайте, кто это был?
— Без догадок.
— Доктор Лайрик Орджисон и двое ее головорезов. Она была сама нежность и свет. Как и головорезы, они тоже старались изо всех сил, и, в общем, я двинулась туда, где, как я знала, нас засечет камера. Я скопировала ленту и отправляю.
Стефани увидела почтовый индекс, указывающий на загрузку, и сказала: — Корди, я нахожусь у Ноузи Джонса. Могу я показать ему это?
— Безусловно!
Стефани вернулась туда, где ждал Ноузи, даже не попытавшийся подслушать — невероятно достойная восхищения сдержанность для любого, но особенно для него — и дала ему краткое изложение.
— Могу я подключить это к твоему голопроектору, чтобы мы оба могли смотреть?
— Сделай это!
Мгновение спустя появилось плечо Корделии, показывая, что она выбрала угол, где новоприбывшие будут хорошо видны. Лайрик Орджисон протянула руку и улыбнулась, когда Корделия шагнула вперед, чтобы пожать ее. — Корделия Шардт-Кордова, не так ли? Мы встречались некоторое время назад.
— Доктор Орджисон, верно? — сказала Корделия с очень хорошим подобием застенчивости и ошеломления. Стефани одобрила.
Долг вежливости исполнен, Лайрик Орджисон переключила свое внимание на Германа. — Привет, Герман. Боюсь, это не чисто светский визит. Что-то случилось на Мантикоре, и мне придется сесть на шаттл домой намного раньше, чем я ожидала. Я просто подумала, что заскочу и посмотрю, решил ли ты согласиться на ту работу, которую я тебе предложила. Мне не хотелось бы показаться назойливой, но у нас действительно мало времени, чтобы ты затягивал с решением. Боюсь, мне нужно знать, все ли тебе еще интересно.
Ноузи тихо прошипел себе под нос, и Стефани не нужно было спрашивать почему. Хотя слова были прозаичными, что-то в тоне и акценте превратило то, что должно было быть убеждением, в угрозу.
— О, да. — Герман сглотнул, и его глаза на мгновение метнулись в сторону Корделии. — Боюсь, я не осознавал, что мне, возможно, придется принять окончательное решение так скоро.
— Да, я понимаю. Но, как я уже сказала, кое-что произошло. — Тон Орджисон не изменился, но ее глаза слегка посуровели.
— Я понимаю. — Герман снова сглотнул. — Однако я этого не знал, и я еще не говорил об этом с Глинис. Не думаю, что мог бы оправдать то, что просто уйду и оставлю ее без помощника.
— Понимаю, насколько это было бы неудобно для нее, — сказала Орджисон. — Но я уверена, что она может найти кого-нибудь другого. И давай будем честными, Герман. Я не только предлагаю тебе больше платить, я предлагаю тебе работу, которая намного более полезна из всего, что ты знаешь.
Ее голос, как и ее взгляд, посуровел на последних трех словах, и в глазах Германа мелькнула тревога.
— Герман, ты действительно думаешь о том, чтобы устроиться на другую работу? — вступила Корделия. — Мы с мальчиками будем очень скучать по тебе!
Ее вмешательство отвлекло внимание Орджисон от Германа, и на лице старшей женщины промелькнуло раздражение. Однако она быстро прогнала его.
— Ну, я скорее надеюсь, что это так, — сказала она с еще одной поверхностной улыбкой.
— Э-э, ну, да. Я обдумывал это. На самом деле, в нынешнем виде эта работа — это тупик, понимаешь. Ты ведь понимаешь, не так ли? Глинис — замечательная женщина во многих отношениях, но на самом деле в душе она скорее исследователь. У меня много навыков, которые не в полной мере, э-э, используются на этой работе.
— И я планирую полностью использовать их, — промурлыкала доктор Орджисон. — Уверена, что он найдет использование своих многочисленных талантов у меня гораздо более полезным, чем застрять здесь, в джунглях, в мире, который физически тянет вас вниз.
Стефани уже достаточно хорошо знала Корделию, чтобы распознать волнение своей подруги, услышав, что ее Сфинкс называется "джунгли", но она только оглянулась на Германа.