— Да мы....у его родителей за городом были, — отмахнулась я, снимая кроссовки, — Там и разругались....я его маме не понравилась, причём сильно....вот и решила вернуться. Не пара мы.
На последних словах голос дрогнул и мама это заметила. Как — то тяжело на душе было. Всё — таки сегодняшняя ночь, да и всё остальное очень сильно давят. Надо обдумать всё и лучше всего напиться до беспамятства, а потом...потом решение само придёт.
Но пить не хотелось.
— Мам, я в душ схожу, — сказала я родительнице, которая уже ставила чайник на кухне, — Сделай мне яичницу, пожалуйста.
— Хорошо! — крикнула она, — Тебе с колбасой и сыром?
— Да! — отозвалась я, закрываясь в ванной.
Стянула с себя одежду и встала под прохладные струи воды. Меня потряхивало от напряжения. Было очень страшно. Боялась я только одного — Дениса. Он же когда — нибудь проснётся. И не уверена, что хорошо отнесётся к тому, что я как бы сбежала. Поступила, как...мужик. На утро после бурной ночи слиняла. Даже смешно.
Помыв голову, вылезла, завернувшись в полотенце. Вышла из ванной, взяла сумку и пошла в свою комнату.
Ничего не изменилось. Но это было таким...родным. Я поставила сумку на пол и подошла к шкафу. Вещи я брала не все, поэтому одеть мне есть что. На улице было тепло, но серые тучки ходили, поэтому я достала свои спортивные тёмно — синие лосины и одела голубую клетчатую рубашку, закатав рукава по локоть. Расчесалась и пошла на кухню.
Ещё в коридоре учуяла аромат жареной колбасы. Боже, я даже не знала, что буду скучать по колбасе.
— Садись, — мама тут же поставила тарелку с яичницей на стол, — Чай какой будешь?
— Чёрный, — отозвалась я, — А сладкое есть что — нибудь?
— Обижаешь! — усмехнулась она, доставая из холодильника начатый торт, — Я тут....в депрессию впадать просто собралась и вот....
Я удивлённо, но с улыбкой глянула на маму.
— Меня никто не любит! — заявила она, — Ты пропала....никому я не нужна, а Ирка с Машкой без меня в Турцию полетели представляешь?! Козы!
Я засмеялась. Как же с ней хорошо! Мне словно только этого и не хватало! Просто разговора с дорогим человеком.
— А мы же договаривались! — продолжала она возмущаться, — Что через две недели вместе полетим, но им видите ли горящую путёвку подарили! На двоих! И они умотали!
Я ела вкусную пищу на земле и слушала маму. Всё было так...по — домашнему.....но я то и дело возвращалась мыслями к Антонову. Как он отреагирует? Что сделает? Забудет? Махнёт рукой? Но вчера он говорил.....дура. Мужчины же знают, что мы любим ушами, вот и говорят то, что девушка желает услышать. А я....уши свои и развесила. Просто дура и это вряд ли лечиться. Но теперь я буду просто умней. Надеюсь. А обида и горечь, будто меня использовали никуда не пропадала. Жареная колбаса, конечно, заглушала боль на время, но уничтожить это чувство на совсем не могла. Думаю, на это способно лишь время.
— Олесь, дядя Дима, просил тебя в универ зайти, как только ты объявишься, — перешла к насущному мама, — Он говорит, что у вас там какие — то проблемы с сессией, её вроде перенесли на попозже из — за того, что учителя на больничный по уходили.
Я отставила пустую тарелку.
— А что случилось? — нахмурилась я. Перенос сессии радует, я смогу как все ходить на экзамены и никто не заподозрит, что я какая — то привилегированная особа. А то получится так, что сессия пройдёт, я не появлюсь ни на одном экзамене, но меня не отчислят, ещё и зачёты поставят!
— Какой — то вирус семерых преподавателей в больницу укатал, — ответила мама, наливая себе кофе, — Подозревают грипп.
Хм....как бы жестоко это не звучало, но этот вирус во время активировался. У меня будет время наверстать упущенное. На часах всего восемь утра, поэтому....на маршрутку я успею. Мой скутер в гараже у Виталика, а запасного ключа у меня нет, поэтому я без колёс. Пешком топать минут двадцать пять — тридцать и это быстрым шагом, а на маршрутке минут десять.
Тортик тоже пошёл на ахти. Съели мы его с мамой быстро, потом правда мама вспомнила, что вчера села на диету и....перенесла её на завтра. Как всегда. Хотя, я не скажу, что ей необходима диета. По мне так ей и так хорошо, но к идеалу стремятся все и тут уже я никак не поспособствую.
И всё — таки с мамой хорошо. Сидит, улыбается. Такая.....родная. И Ниэлла вспомнилась. Как она там? Добралась до своего дома? Навестила родителей? Она так много мне поведала.....рассказала, что это она заблокировала мою силу ещё в младенчестве, чтобы я случайно никого не покалечила. А с возрастом этот блок прижился в моём теле и врос под кожу, превращаясь в естественную защиту от любой магии. А голос....это у меня от бабушки. Оказывается мама Ниэллы была полу — сиреной. Правда она не могла завораживать себе подобных, поскольку все там были Богами, но её мелодичный голос действовал на зверей и птиц. У Ниэллы этот дар не проснулся, а вот у меня очень даже, только видоизменённый. Кстати, она мне рассказала почему магия Кощея, то есть некромантия действовала на меня. Дело в том, что я рождена не от двух Богов, то есть во мне есть их сила, но в малых количествах, поскольку мой отец эльф, а мать хоть и Ниэлла, но....вынашивала — то меня человеческая женщина! И силы мои не очень, а вот у Коэра сила как раз приравнивается к силе мамы и всей моей родни. Он Жрец Смерти, его тёмная магия просто проходит сквозь мою естественную защиту и ничего поделать с этим нельзя. То есть Ниэлле было бы сложно бороться с Кощеем, но победить всё же можно, если проявить терпение и усердие, поскольку они не так уж и бессмертны, как я думала раньше. После смерти он превратится в бесформенную и неуправляемую энергию, которую может впитать любой сильный Бог. То есть формально он всегда будет жить, только в разном состоянии.
— Я сегодня схожу, — решила я, — И с телефоном проблему решу. Наверное, надо новый купить.
— Ты его у Дениса оставила? — спросила она удивлённо, — Что ж он тебе телефон не вернёт?
Да как тебе сказать....сама не знаю. Хотя, может телефон в сумке валяется. Забыла уже обо всём. Столько всего произошло, что в голове просто не укладывается.
— Не знаю, — пожала я плечами, вставая, — Сейчас сумку соберу и пойду.
Вошла в свою комнату. На спинке стула висела моя сумка. Открыла её и нашла разряженный телефон на дне. Наверное, мама недавно звонила, поскольку телефон у меня зарядку долго держит. Так, надо в универе зарядить его, сейчас я уже не успею. Покидала несколько тетрадей в сумку, зачётку и студенческий положила в отдельный карман, забросила сумку на плечо и подошла к зеркалу. Бледноватая. Бросила сумку и села краситься. А что делать? Страшной идти к людям не хочется как — то. Поэтому накрасила ресницы, нарисовала чёрные стрелки, на бледные щёки нанесла немного румян. Вроде на трупака больше не похожу. Да и привычней так. На голове делать что — то было бесполезно. Вспомнив о своих спрятанных деньгах, достала несколько тысяч и убрала конверт обратно. Надо всё — таки сходить в салон. Во — первых, я не привыкла к рыжему цвету, во — вторых, с этим цветом связано много плохого, а когда я была блондинкой проблем вообще никаких не было! Правда....с тем дроу в школьном коридоре глупо вышло, но я не виновата! У меня была психологическая травма! Вы когда — нибудь чёрнокожего парня с длинными белыми волосами видели вообще?! Да я думала, что реально свихнулась!
Спрятав деньги в сумку, вышла из комнаты.
— Мам, я пошла в универ! — крикнула я из прихожей, — Как только телефон заряжу, то сразу же тебе позвоню!
Неужели всё возвращается на круги своя? Не вериться! Я снова увижу преподавателей и... Дашку! Придётся, конечно, опять врать, но это в последний раз!
Одела свои любимые кроссовки "Reebok" на красивой подошве. Под поднимающееся настроение достала с верхней полки свою чёрную бандану с белыми черепами. Ну а что? Я в ней по — хулигански выгляжу! Меня бабушки местные, правда, скорее всего наркоманкой или сатанисткой опять обзовут, ну и пусть! Рок жив! И я тоже жива! Ура!
Расцеловав маму в обе щеки, умчалась из квартиры. Лифт ждать не хотела, поэтому вприпрыжку спустилась вниз.
Как и ожидалось местное собрание опять проходило перед моим подъездом. Баба Клава, баба Люба, какая — то незнакомая бабуля, потом вроде баба Катя. Не запомню всё их имён.
— Доброе утро! — поздоровалась я, выходя из подъезда и аккуратно прикрывая за собой дверь.
— Доброе, — хором отозвались они, — Олесенька, а ты где была? Мы что — то давно тебя не видели.
Интересовалась наша всезнающая баба Клава. Она не терпела неведения, а если она всё же чего — то не знала, то её бурная, а иногда ужасная фантазия делала своё дело.
— Да я....в больнице лежала, — нашлась я, придерживая сумку, — Гастрит лечила.
— Выздоровела? — подозрительно спросила она.
— Да, — кивнула я и направилась дальше.
Я не прошла и двух метров, как услышала:
— Наверное, в диспансере для наркоманов лежала, вы видели её бледное лицо? А эту повязку на голове?!!
Мне захотелось рассмеяться. Бабушки никогда не изменятся. Чтобы не случилось, они всегда останутся неизменными! Это очень веселило, если честно. Наркоманка. Ужас какой — то.
Решив срезать путь через пустую детскую площадку, перешагнула через низкий заборик и направилась к горкам, качелям и песочницам.
Иду себе, никого не трогаю, как неожиданно из стоящего в нескольких метрах от меня дерева выходит....Антонов. Злющий до ужаса, в белой футболке и джинсах. От страха я вскрикнула и шарахнулась в сторону, чуть не споткнувшись об бортик песочницы. Сердце забилось чаще, руки мелко задрожали. Это было очень неожиданно, поскольку все мои мысли об учёбе, а тут.....
— Я жду объяснений! — громко произнёс парень, — Какого.....ты сбежала?!!
Я снова вздрогнула и попятилась назад. Ну нифига себе меня затрясло. Словно обвинили в чём — то постыдном. Я мгновенно покраснела и опустила взгляд. Было невероятно стыдно.
— Я...мне....к маме, — пробормотала я, осторожно отступая назад, — Мне надо....
И я бочком решила выйти через другую арку, подумаешь лишние сто метров пройду....
— Куда?! — рыкнул он, сделав несколько шагов мне наперерез, — И почему, мне интересно знать, ты никому ничего не сказала?!
Я снова вздрогнула. Меня так никогда не отчитывали. Я, наверное, вся красная, как сеньор — помидор, блин! И почему — то постоянно взгляд возвращается к его торсу. Я же его вчера обнимала, мы целовались и......стоп! Дурында! Прекрати! Надо уматывать!
— Значит я к другой ушёл, да?! — продолжил он наступать на меня, — А ты такая бедная и несчастная одна спала?!!
Меня интересует только одно: почему он ТАК реагирует!? Ну, соврала я.....но он бы всё — равно это сделал! В смысле похвастался, конечно, но потом сказал бы, что это была ошибка и всё такое(даже комок в горле встал от этих мыслей), а так я всю работу сама проделала! Надо быть благодарным, а то я как бы...честь свою отдала....а он ещё и недоволен! Не думай только об этом дольше двух секунд, иначе эта мысль засядет у тебя в голове!
— Извини, — выдавила я из себя и, круто развернувшись, побежала к другой арке, она как — раз находилась около моего дома.
Перепрыгивая через низкие заборчики, подбежала к дому и побежала вдоль него, так быстрее, а то на дороге машин понаставили! Не обойти, блин!
И вот я несусь под балконами, вся такая возбуждённая(не в этом смысле) и перепуганная. Думала, что вот она победа! Но.....из последнего подъезда резко вынырнула...Людмила. Я завизжала очень громко. Она, конечно, красивая, но зачем так пугать — то?!!
— Боже...., — выдохнула я, останавливаясь, — Зачем же вы....так пугаете?!
И стою, тяжело дыша, сумку придерживаю. Она молча, скрестила руки на груди и возмущённо уставилась на меня. Что? Нет, ну она всё — таки красивая. Сейчас её тёмно — русые волосы стянуты в высокий хвост, в ушах тонкие серебряные кольца и ни грамма косметики, поскольку ресницы у неё и так длинные, губы алые от природы, а на щеках есть румянец. Красивая, аж тошно становиться, но у меня есть....бандана и косметика! У нас ничья!
— Лгунья, — произнесла она и замолчала. Та — ак, мне это не нравиться. Повесив сумку на плечо, попыталась обойти красотку, но она тут же заступила мне дорогу и попыталась схватить за руку. Ага, сейчас! Я поняла, что она видимо за Дениса и рванула в другую сторону, то есть влево. Не знаю, надеюсь, Денис не успел добежать, иначе мне конец!
Оббежала большую парковку и вновь устремилась к арке, только к другой, но как только я вывернула из — за стоящего джипа, то мгновенно затормозила. Возле арки, привалившись к стене плечом, стоял Горыныч и смотрел как — то насмешливо на меня. Обложили!!!
И куда теперь?!! Назад нельзя — там Денис! Думай, думай, думай!!! Есть....четвёртый подъезд является проходным! Он сквозной и в него можно попасть и с другой стороны! Это единственный шанс выбежать со двора, а дальше....дальше меня никто уже не поймает, поскольку я могу пойти в универ другим путём и сесть на маршрутку на другой остановке!
Вновь припустила в сторону. Бежала быстро, но постоянно оглядывалась. За мной никто не бежал, все словно охраняли пути отхода.
Быстро залетела в подъезд. Что насторожило, так это отсутствие консьержа. Его место пустовало. Поднялась по лестнице на площадку. Вроде нет никого. Осторожно ступая, направилась к другой двери, ведущей на оживлённую улицу. "Хоть бы всё было нормально!" — повторяла я про себя, шагая вдоль стеночки. Послышался писк, открываемого домофона. Я замерла. Разочарование тут же опустилось на меня.
— Ах ты, рыжая хитрюга, — широко улыбнулся Всеволод, заходя в подъезд, — Ловко ты и с Кощеем и с нами.....а лицо — то какое серьёзное сделала!
Я стояла, прислонившись к стене. Да что же это такое?!! Они что все пути отхода просчитали?! Так.....не честно! Я была не готова! Знала бы по крыше ушла! Чёрт!
— Володя, пропусти меня, — решила я давить на жалость и сделала несчастное выражение лица, — Мне очень надо.
Он молча, но с улыбкой отрицательно покачал головой. Он хороший, я чувствую!
— Ты не понимаешь! — я сложила ладони в умоляющем жесте, — Он...я...это....он врёт! Он меня.....шантажирует, вот! И....ещё....он сам себе спину расцарапал!
— Какую спину? — нахмурился он. Я тут же заткнулась, прикусив язык. Дебилка!
— Никакую, — замотала я головой, — Ну, дай мне пройти! Я тебя прошу! Мне на учёбу нужно! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— Не могу, — поморщил он нос, улыбаясь, — Меня брат убьёт.
— Я тоже могу! — тут же заверила я его, поняв, что уговоры не помогают, — Ты....ты знаешь.....кому я сейчас позвоню?! Ты....тебе лучше не знать, поэтому дай мне пройти!!!
И я в наглую попыталась протиснуться между ним и стеной. Не получилось.
— Так! — я разозлилась, — Я владею смертельной техникой ближнего боя! Не заставляй меня её применять, иначе....
— Что?
Ой. Это сказала не я и не Всеволод. Медленно закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Надо вести себя невозмутимо, что бы он не сказал и что бы он не сделал! Я сама уравновешенность! Он не сможет заставить меня краснеть!
