— Да.
— Как ты это называешь? — спросила она.
— Зан-зи-бар, — произнес слон, и каждый слог звучал отчетливо и гулко сам по себе.
Нисса посмотрела на него. Кану пожал плечами в воротнике своего костюма. Искушение состояло в том, чтобы сразу же отмахнуться от этого названия. Любой человек с образованием, любой, кто хоть немного интересуется историей, знал, что случилось с голокораблем. Но вот появился говорящий слон, утверждающий обратное.
Ему казалось только справедливым и разумным, что он должен выслушать то, что скажет по этому поводу слон.
— Мы думали, что "Занзибар" разрушен, — сказал он.
— Нет.
— Но люди видели, как это произошло, — настаивал Кану. — Это было ужасное событие, одно из худших в новейшей истории.
— Ты был там?
— Нет... Мы прилетели с Земли, а не с Крусибла. Никто из нас никогда там не был.
Слон смотрел на него, иногда прямо, иногда наклоняя свою огромную голову, предпочитая один глаз другому. Глаза были бледно-янтарного цвета под покровом темных ресниц.
— Но вы знаете о "Занзибаре".
— Все знают, — сказал Кану. — Случилось нечто ужасное — несчастный случай с Мандалой на Крусибле.
— Расскажи об этом несчастном случае.
— "Занзибар" пролетал над головой, и произошел выброс энергии, разряд — мощный взрыв. Сотни тысяч людей были убиты — я не уверен в точном числе. Голокорабль был превращен в руины, и обломки образовали кольцевую систему, которая до сих пор вращается вокруг Крусибла. Ты хочешь сказать, что все было не так?
— Несчастный случай произошел. Но "Занзибар" пришел сюда. Мы были на нем. Мы выжили. С тех пор мы здесь и живем.
— У тебя есть имя? — спросил Кану.
— У меня есть два имени. Настоящее имя и сокращенное. Ты не можешь услышать мое истинное имя. Оно не войдет в ваше знание.
— Какое твое короткое имя? — спросила Нисса.
— Я — Мемфис. Я говорю от имени этих Восставших. Ты будешь говорить с ними через меня.
— Имя, связанное с семьей, — прошептал он Ниссе. — Это доказывает связь со слонами, которые прилетели в Крусибл.
Их вывели из камеры в коридор, достаточно высокий для слонов и достаточно широкий, чтобы два слона могли идти рядом, оставляя свободное пространство. Мемфис шел впереди Кану и Ниссы, два других слона чуть поменьше замыкали шествие. Кану было неприятно осознавать их неуклюжее присутствие у себя за спиной, легкость, с которой он мог бы быть ранен или даже убит, если бы споткнулся у них под ногами. Массивные задние конечности Мемфиса вырисовывались впереди, мускулистые и мешковатые одновременно, как будто кожа была на размер больше мяса и костей под ней. Крошечный хвостик слона раскачивался при каждом шаге, словно задавая ритм. Однажды, без всякой паузы в своем продвижении, Мемфис выпустил полный мешок дымящегося навоза, заставив людей обходить его стороной.
— Это развитие событий, — сказал Свифт.
— Это, по-твоему, преуменьшение? — ответил Кану, говоря вполголоса.
— Это мое представление о замешательстве. Как это может быть "Занзибаром", если в записях говорится, что он был разрушен?
— Это трудно согласовать с тем, что мы знаем. Но опять же, зачем им выдумывать что-то настолько неправдоподобное?
— Они должны объяснить, как это сюда попало, — сказала Нисса, говоря по тому же субвокальному каналу. — Может, я и не специалист по истории Экинья, но знаю, сколько времени потребовалось голокораблям, чтобы доползти до Крусибла. Сюда от Земли еще дальше.
— Значит, он добрался сюда быстрее, — сказал Кану.
— Это даже не весь "Занзибар", — ответила Нисса. — Мы бы сразу распознали голокорабль. Где все остальное?
— Ты слышала слона. Большая часть его уцелела, но не все.
— Кстати, о слонах — что, черт возьми, происходит? Что ты подразумеваешь под "семейными связями"?
— Ты хочешь сказать, что он никогда тебе не говорил? — сказал Свифт.
— В моей семье есть история общения со слонами, — сказал Кану, чувствуя себя человеком, призванным защищать себя. — Это уходит корнями в далекое прошлое — к академическим исследованиям в Африке, а также генетическим экспериментам на Луне и в других местах, формирующим дочерний вид слонов, обладающий устойчивостью к выживанию в космосе.
— И это результат? — спросила Нисса.
— Не знаю! Некоторые слоны путешествовали на борту голокораблей, и всегда ходили слухи о появлении породы с повышенным интеллектом. Очевидно, это больше, чем слухи. Но те слоны не пользовались механизмами и не говорили на суахили. Это что-то другое — еще один вид.
— Их имя тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Нисса.
— Восставшие? Нет. Не думаю, что я слышал это раньше. Восставший из чего? От чьей руки?
Должно быть, Кану замедлил шаг, потому что почувствовал легкий толчок сзади, толчок в спину своего рюкзака. — Куда ты нас ведешь, Мемфис?
— Повидаться с Дакотой.
* * *
Коридор тянулся все дальше и дальше, следуя почти незаметно поднимающемуся изгибу. Кану решил, что он, должно быть, прорезает скалистую оболочку самого "Занзибара", очерчивая своей кривизной грубые очертания бывшего голокорабля.
Очевидно, коридор не всегда был таким широким, как в его нынешнем состоянии. Кое-где он мог различить, где он был взорван или расширен раскопками из-за какой-то более узкой конфигурации, и некоторые переделки были сделаны далеко не аккуратно. Части коридора были облицованы; другие участки представляли собой голый камень, грубо снабженный подсветкой. Через определенные промежутки времени от него ответвлялись различные коридоры и проходы, уводящие в таинственные места назначения. Некоторые из них были достаточно велики, чтобы в них мог поместиться слон, но не все. Молодой слон, возможно, еще смог бы спуститься по ним, но не один из этих неповоротливых взрослых в сбруе. Либо вокруг все еще были люди, либо в этом месте были части, недоступные слонам.
Значит, он был построен не для них, а приспособлен — возможно, в спешке и несовершенно. У них был язык и очевидная способность управлять дверями и, возможно, использовать инструменты, но он задавался вопросом, насколько они способны изменять окружающую их среду в целом. Внесли ли они эти временные изменения или получили помощь? Более уместно: были ли они теперь единственными пользователями?
— Смотри, — прошептала Нисса.
Он проследил за ее взглядом и увидел на манжете сообщение об ошибке, которое означало, что ее костюм больше не связывался с "Наступлением ночи". Кану проверил свой собственный костюм. Это была та же самая история. Он попробовал расширить поиск, надеясь установить контакт с "Ледоколом", но оба корабля молчали.
— Мы зашли слишком далеко в скалу, — сказал Свифт. — Промежуточный материал блокирует и без того слабый сигнал. Боюсь, тут уже ничего нельзя сделать.
Вскоре они достигли разветвляющегося коридора, который круто поднимался вверх через несколько поворотов, пока, наконец, они не оказались в гораздо большем замкнутом пространстве, чем все, что они видели до сих пор. Они находились у его подножия, со сводчатым потолком, возвышающимся на несколько сотен метров над головой, его каменистая нижняя сторона была усеяна сотнями ярких голубых огоньков. Камера была большой, но — напомнил себе Кану — все еще маленькой по сравнению с первоначальным размером голокорабля. В камере его ожидало впечатляющее транспортное средство, почти такое же большое, как все, что он видел на Земле. Оно состояло из платформы, по бокам которой стояли три пары огромных надувных колес, с крутым пандусом, ведущим на платформу.
Слоны и их гости поднялись на платформу. На ее борту не было ни сидений, ни других удобств, только защитные ограждения по внешним краям. Мемфис подошел к пульту управления в передней части и начал трогать предметы своим хоботом. Транспортное средство ожило, издав не более чем грохот шин по шероховатому полу камеры. Впереди, за постаментом управления, Кану увидел нечто похожее на обычную кабину пилота, закрытую герметичным колпаком.
— Это вы сделали? — спросил он, держась одной рукой за ближайшие перила, а другой все еще придерживая шлем. Он уже много минут дышал воздухом "Занзибара" без видимого вредного воздействия.
— Нет, у нас ничего не получилось.
— Тогда кто это сделал?
— Это было сделано для Крусибла. Теперь это у нас.
Постамент был приварен к палубе, и по всей его длине в грубой форме тянулись провода и кабели.
— Вы его адаптировали? — спросила Нисса.
— Нет.
— Тогда кто это сделал?
— Друзья. Ты скоро их увидишь, как только увидишь Дакоту.
Теперь они выкатывались из камеры, набрав приличную скорость — гораздо быстрее, чем бегущий в паническом бегстве слон. Они снова двигались по коридору, но на этот раз его ход был гораздо более беспорядочным, чем раньше, что наводило на мысль о том, что он был проложен заново, а не переделан из более раннего элемента "Занзибара". Он извивался и поворачивал, поднимался и опускался. Машина катилась дальше, Мемфис держал самый кончик своего хобота в контакте с рулевым управлением. Он произвел еще больше навоза, и один из других слонов использовал что-то вроде метлы, чтобы смести его в бункер сбоку транспортного средства, оставив только жирное пятно. В конце концов, они должны собирать свои отходы, куда бы они ни падали, — подумал Кану, — иначе мир был бы полон навоза.
— Несомненно, это транспортное средство предназначалось для колонии, — сказал он, обращаясь к Ниссе, понизив голос, но еще не переходя на субвокализацию. — Изготовлено здесь, я полагаю. Они бы сохранили большинство фабрик и изготовителей на орбите, отправляя готовую продукцию вниз, в Крусибл. Это так и не добралось, а теперь его переделали, чтобы ездить на нем. Но какими бы умными они ни стали, я не думаю, что это в пределах их возможностей. Должно быть, кто-то помог.
— Были ли люди на этой штуке, когда произошел несчастный случай?
— Сотни тысяч. Большинство считалось погибшими, уничтоженными в одно мгновение. Но если слоны выжили, то, полагаю, и некоторые люди тоже должны были выжить.
— Странно, что их не было на приветственной встрече, не так ли?
— Мемфис, — сказал Кану, — кто эти друзья, о которых ты упоминаешь? Есть среди них Юнис?
Огромная голова повернулась, чтобы посмотреть на него. — Нет.
Кану спросил: — Ты знаешь, что с ней случилось?
— Почему ты говоришь о Юнис?
— Значит, вы о ней слышали.
Мемфис хлопнул ушами — жест, который Кану не мог не истолковать как проявление раздражения. Он все еще был за рулем, но теперь его внимание было приковано к ним, а не к дороге впереди. Машина все еще катилась вперед. — Юнис мы не понравились. Юнис ушла.
— Что значит "ушла"?
— Мертва.
Вскоре они оказались в значительно большем пространстве — как предположил Кану, это, должно быть, была одна из первоначальных герметичных пещер голокорабля. Она достигала километров в поперечнике во всех измерениях — головокружительно после тесноты космического корабля, воздушных шлюзов и коридоров. Он забыл, сколько камер было в голокораблях, но был уверен, что их было больше дюжины. Тем не менее, одной этой камеры было бы достаточно для десятков тысяч выживших, если бы они были готовы мириться с некоторой теснотой.
Но людей нигде не было видно.
Там были слоны, или Восставшие, если это было то название, которое они теперь предпочитали. Они стояли группами или двигались поодиночке и по двое — слоны, как большие, так и маленькие, хотя Кану не был экспертом в таких вопросах. Все, кроме самых маленьких, носили снаряжение, похожее на то, что было сейчас у троих, с учетом различий в деталях. Они стояли на открытых площадках между зданиями или прогуливались по широким пыльным дорожкам, соединяющим одни и те же строения. Здесь было много зданий, ни одно из них не превышало нескольких этажей в высоту, и все они явно были спроектированы для проживания людей. В некоторых из них по бокам были прорезаны увеличенные двери и окна, но другие оставались такими, какими они, должно быть, были построены. Здания располагались на открытых лугах, небольших озерах и лесах и вокруг них. Пол зала постепенно изгибался вверх, более отдаленные здания, построенные на возвышающейся местности, казалось, наклонялись внутрь, как будто их фундаменты просели. Но помещение занимало не более небольшой части окружности "Занзибара", земля с обеих сторон в конце концов избавилась от растительности и приобрела отвесную, похожую на утес крутизну, прежде чем снова изогнуться, образуя потолок. Соты голубых панелей покрывали потолок, сияя яркостью неба. Изображение пчелиных сот прерывалось темными участками там, где многие отдельные панели откололись или перестали работать. Но общий эффект все равно был достаточным, чтобы создать впечатление приглушенного света пасмурного дня.
Машина замедлила ход, когда Мемфис повел их по грунтовой дороге, проходившей между двумя зданиями. Слоны повернулись, чтобы рассмотреть их, подняв хоботы в своеобразном приветствии. Слоны разговаривали друг с другом или выражали какую-то общую эмоциональную реакцию.
— Надеюсь, это означает, что они рады нас видеть, — сказала Нисса.
— Я не могу сказать.
Они остановились у одного из самых больших зданий — оно имело неприветливый, муниципальный вид, с фасадом из серых колонн, похожим на полный рот зубов. Трап опустился, и Ниссе и Кану предложили сойти на землю.
— Следуйте за мной, — сказал Мемфис. — Дакота примет вас.
Они вошли в муниципальное здание через открытый дверной проем в два раза выше слона. За входом находился не менее впечатляющий вестибюль, по меньшей мере сто метров в ширину и, возможно, в три раза больше в длину. Несмотря на все свои размеры, это было мрачное место. Лучи света проникали сквозь окна в потолке и верхних частях стен, но все, что они делали, — это загоняли темноту в углы. Сапоги Кану и Ниссы застучали по мраморному полу. Их сопровождал только Мемфис. Кану предположил, что слоны были достаточно мудры, чтобы понимать, что их гости не попытаются сбежать сейчас, когда они были так далеко от места своего входа.
В середине пола было что-то вроде пандуса, ведущего вниз, на более низкие уровни, но Мемфис повел их в обход и остановил в дальнем конце зала. Рядом с дверями на каменном постаменте стоял вертикальный стеклянный прямоугольник, а рядом с ним — огромный металлический посох. Мемфис обхватил посох хоботом, без особых усилий поднял его с земли и ударил тупым концом об пол.
Звук — глухой, атональный донг — эхом разнесся по пустому помещению. Теперь Кану заметил, что место, где Мемфис стукнул в пол, было покрыто паутиной мириад трещин, как будто этот церемониал призыва проводился много раз до этого.
Прошло мгновение. Затем в стене камеры распахнулась пара больших дверей.
— Мы нашли двух человек, — сказал Мемфис, обращаясь к форме, ожидавшей в освещенном красным пространстве за дверью.
— Только эти двое?
— Да. Мужчина Кану Экинья и женщина Нисса Мбайе.
— Где находится их корабль?
— Он у нас.
— Ты, конечно, имеешь в виду корабль поменьше.
