— Яша меня сильно беспокоит сегодня,— послышался женский голос, принадлежавший Ларисе.
— Что она опять натворила?— поинтересовался мужской.
— Не знаю. Она мне не говорит. Пообещала, что расскажет, но позже.
— Да брось ты переживать! Что может случиться с этой мелкой мошенницей?
— Может из-за экзаменов переживает?— предположила Лариса.
— Конечно,— рассмеялся обладатель мужского голоса.— Особенно из-за экзамена по высшей математике, да?
— Рома ее не завалит. Мне кажется он в нее влюблен.
— Ну ну. Зато представь какие чувства он будет испытывать, когда узнает, что она с ним только для того, чтобы получить пятерку в зачетке и вернуть тачку с кредитками. Как ты думаешь, в какую сторону он ей голову свернет?
— Заткнись! Рома не узнает, что Яша на него поспорила. А до экзаменов осталось неделя. Она получает все, чего пожелает. Рома не исключение.
Дальше Роман слушать не стал и быстро ушел, стараясь остаться незамеченным.
Мужчину колотило от злости, потому что он понял, как Паша изощренно над ним издевалась все это время. В клубе знакомиться не пожелала, а как узнала, что Рома преподаватель вон из кожи вылезла, чтобы заполучить его. Да и на дополнительных занятиях соблазнить пыталась. Очень удачно, между прочим. Как отталкивала, когда его чувство вины зашкаливало. Это была игра! Злая, жестокая игра.
Попадись ему эта мошенница, он придушил бы ее на месте.
Возможно Паша на самом дела такая не везучая, но стоило Роману только подумать про ее удушение, как Паша сама предстала перед ним. Девушка ругалась с Бобровой.
— Красивое платье,— говорила Светлана, кивая на платье имитирующее кожу змеи.— Решила открыть нам свои истинную сущность?
— Ты так увлеклась разоблачением моей истинной сущности, что совсем забыла о себе. Сколько бы не копировала меня — все равно останешься ничтожеством!— жестко отвечала Паша.
Рому удивил голос Паши, ведь таким тоном она никогда не разговаривала. Девушка повернулась к мужчине боком, не замечая его. И Роман смог разглядеть ее. Ничего мягкого в ее облике не было. Пропала вся нежность с которой Паша обычно смотрела на него. Вместо маленькой недолюбленной и обиженной девочки перед ним стояла расчетливая стерва.
— Это ты ничтожество!— заорала в гневе Света.
— Я никогда бы не оделась так,— ехидно произнесла Прасковья, обходя врагиню и брезгливо трогая ремешки и браслеты, явно копировавшие ее имидж.— Как бы ты не старалась — я все равно останусь оригиналом, а ты лишь моим жалким подобием. Аааа! Ты, наверное, Ромочку решила так привлечь? Ха ха ха! Он на такую как ты и не посмотрит. Он мой и только.
— Вот же ты гадюка!
— Ну и что?— ничуть не смутилась блондинка, теребя браслетик на запястье.— Я всегда добиваюсь своего.
— Это ты на приближающийся экзамен намекаешь?
— Рома не сможет поставить двойку той, с которой делит постель.
— В этом вся ты! Под любого готова подстелиться, лишь бы получить желаемое!
Как только Бобриха произнесла эти слова, ее щеку тут же обожгла резкая боль от пощечины.
— Рот закрой! Не тебе меня осуждать, поняла?— Прасковья схватила Светлану за волосы.— В любви и на войне все средства хороши.
Рома не мог поверить, что его нежная девочка оказалась такой расчетливой стервой. Ее совершенно не смущал тот факт, что студенты столпились вокруг них и с любопытством ожидали продолжения.
Мужчина невесело усмехнулся. Кто бы мог подумать, что Рома когда-нибудь сам станет предметом спора. Видимо все в этой жизни возвращается, как бумеранг.
— Прасковья!— громко позвал Роман, не желая дальше наблюдать за этим театром.
Девушка быстро отпустила Свету и повернулась к мужчине, успев нацепить на лицо дружелюбную улыбку. Рому очень разозлило быстрая смена ее настроения.
— Надо поговорить,— сказал Костров и направился в свой кабинет, ожидая, что Прасковья последует за ним.— Проходи.
Паша тяжело вздохнув вошла в след за Романом. Мужчина внимательно наблюдал за девушкой, прежде чем начать разговор.
— Ты знаешь, что добро всегда побеждает зло?
— Что?— не поняла Яша.— При чем тут добро и зло?
— А при том, что ты не на ту сторону встала,— спокойно проговорил Роман.— Строя из себя безобидную Белоснежку, внутри ты остаешься злой и противной ведьмой.
— Ром, в чем дело? Почему ты так разговариваешь со мной?— негодовала девушка. Видимо, она даже подумать не могла, что Рома обо всем узнал.
— Нельзя унижать, возвышаясь самой.
— Я не понимаю!— призналась девушка, а Рома грустно усмехнулся. Сейчас Прасковья не была похоже на ту миленькую девушку, которой ему всегда казалось. Он не понимал, где правда, а где обман. Было даже немного обидно, что Паша, хотя сейчас она была Яшей, перестала играть.
— Ты готова съехать от родителей и перестать терпеть тиранию отца?
— Я не могу уехать от них,— нехотя сквозь зубы призналась блондинка.— Ты многого не знаешь.
— Расскажи.— Роман подался вперед, убивая в себе желание обнять змею, которая обвила его так, что было трудно дышать.
— Я не могу. Все слишком сложно. Я не знаю, как тебе рассказать...— сбивчиво заговорила девушка.
— Я все знаю,— перебил ее Роман.
— Что знаешь?— сощурила свои красивые серые глаза Прасковья.
— Знаю про спор. Если ты сдашь экзамен по моему предмету, то вернешь машину и кредитки, так милые твоему сердцу. Да и желание ты выиграла. В этом ты оказалась права — я не смогу поставить 'неуд' той, с кем делил постель.
— Рома...,— зашептала девушка, меняясь на глазах,— я...
— Не нужно ничего говорить. В любви и на войне все средства хороши.
— Я...
— Уходи!— разгневался мужчина, указывая на дверь.
— Но, Рома.
— Пошла вон! Все, чего ты хотела — получила. Теперь пожалей меня — угораздило же влюбиться в лживую маленькую сучку.
— Дай мне объяснить!— закричала Прасковья, покраснев.
— Нет! Это последние слова. Убирайся!
И прежде чем Прасковья успела что-то сказать еще, Роман повторил: 'Добро всегда побеждает зло' и вышел из аудитории, оставляя девушку наедине со своими мыслями.
Глава двадцать седьмая. Давай мириться!
Я бежала. На таких каблуках далеко не убежишь, но я старалась. Прекрасно понимая, что если я сейчас остановлюсь, то не смогу его догнать. А если не догоню, то не смогу поговорить и попросить прощенья.
Если так присмотреться, то я не совсем и виновата. С чего он на меня так злится? Нет, конечно, не очень приятно узнать, что на тебя поспорили, но я ведь по не знанию. К тому же у меня была высшая цель. Понимаю, что отмазка хиленькая, но так просто сдаваться я не собираюсь. Рома меня должен выслушать и простить. Ведь иначе нельзя!
Да и было это так давно, что я сама тысячу раз забывала про спор. Ведь благодаря именно этому спору мы вместе... были вместе и смогли узнать друг друга настолько хорошо, как другие за несколько лет совместной жизни узнать партнера не могут.
— Постой!— крикнула я в отчаянье, понимая, что не могу догнать Ромку.
Он не сбавляя скорости двигался к своей машине, а я старалась не отступать. Не могу его отпустить.
К машине я подоспела именно в тот момент, когда Рома сел в нее и был готов сорваться с места. Не желая отпускать мужчину, я встала у капота. Если он так хочет уехать, то только через мой труп. В прямом смысле. Другого выбора у него нет, потому что позади машины Ромы припарковался еще один автомобильчик.
— Уйди с дороги!— грозно крикнул Ромашка, открывая окно.
— Не уйду! Сначала мы должны поговорить!— не менее грозно кричала я. Не так уж и сильно я виновата, чтобы он мог на меня так обижаться. Ну поспорила. И всего-то. Нет, я понимаю, что ему обидно и все такое, но от этого еще никто не умирал.
— Паша, уйти. Я ведь и переехать тебя могу,— отозвался Костров и в подтверждение его слов машина заревела, словно разъяренный тигр.
— Только так ты сможешь избавить себя от разговора со мной!— отозвалась я, упираясь руками в капот. Рома молчал и я пожав плечами, повернувшись к Роме у спиной, села на капот своей пятой точкой.
Едва слышно мужчина выругался и легонько нажал на педаль газа. Автомобиль сдвинулся на несколько сантиметров. Полная возмущения от такого поступка, я вскочила и повернулась лицом к водителю.
— У тебя нет выбора. Не хочешь разговаривать — придется меня переехать! По другому ты не сдвинешь меня с места!
— Хорошо,— слишком быстро сдался мужчина.— Давай поговорим. Садись в машину.
Окрыленная своей победой, я даже не подумала о подвохе, который таили в себе его слова. Не веря своему счастью, я побежала к дверце и только моя рука коснулась ее, автомобиль резко сорвался с места.
Сама не понимаю, что делаю, я побежала за машиной. Хоть мозг и понимал, что догнать Рому не смогу, но если я остановлюсь, то на этом все закончится. А я этого не хотела. Но закончилось все гораздо быстрее. Ноги нашли преграду в виде небольшого камня и я упала, сломав каблук.
Слезы злости, боли и отчаянья появились на глазах. Я разревелась от собственного бессилия. Но больше я была зла на Рому. Неужели я так много просила? Только выслушать, отвечать не обязательно. Даже в суде подсудимым дают возможность оправдаться. Чем я хуже?
— Сволочь!— сорвалось с губ, и я заревела еще сильнее, прикрыв лицо пыльными руками. Вот же я сейчас красавица! С грязными разводами на лице.
Спустя несколько минут около меня остановилась машина. Сердце выполнило странный кульбит и застучало в горле. Рома вернулся! Но стоило мне убрать руки от лица, как я поняла свою ошибку. Это был Денис.
— Это была самая очаровательная картина, которую я наблюдал,— издевательски произнес парень.— Поехали.
Я с ненавистью посмотрела на своего недоделанного жениха. Или переделанного. Ехать с ним никуда не хотелось, как и ему со мной. После всего что случилось, Денис вообще на меня смотреть не хочет, а разговаривать тем более.
Несколько дней подряд мы засыпали вместе в одной комнате, но ни разу не дотронулись друг до друга. Мы даже не разговаривали. Хотя я пыталась поговорить с ним, но каждый раз из его взгляда лилось столько презрения, что мой рот сам по себе захлопывался.
Кравцов младший обвинял во всем меня и это справедливо. Только мне все равно было обидно, что я осталась совершенно одна. Мне ведь тоже плохо! Я ведь не специально так сделала! Сидя сейчас на грязном асфальте, я вспоминала наш вчерашний разговор.
Пытаясь донести свои мысли до Дениса, я вновь попробовала с ним заговорить. Получилось это, конечно же, не сразу. Мне не хотелось, чтобы он прибил меня, находясь в своем отвратительном настроении. Стоит так же заметить, что в подобном настроении он находился лишь тогда, когда я была рядом. А рядом я была постоянно.
— Денис,— робко произнесла я, отходя в дальний конец комнаты. Не то чтобы я очень уж боялась, но обезопасить себя не мешает.— Денис, ну давай поговорим.
Парень повернулся ко мне с такой гримасой на лице, что мне стало страшно. Решив, что сейчас мы должны наконец поговорить, я не отступала. В конце концов, если мы вновь объединимся, то сможем бороться.
— Прекрати меня игнорировать! Я хочу поговорить. И не так уж сильно я виновата, чтобы...
— Не сильно виновата?— взорвался парень.— Не виновата? Да ты хоть понимаешь своим скудным умишком, что натворила?
— Мы ведь можем все исправить,— робко проблеяла в ответ, оскорбленная его словами про мой ум. Ничего себе скудный!
— Можешь? Исправляй!— ответил Дэн и вновь занялся своими делами.
— Мы можем вместе!
— Могли, Яша, могли! Ты понимаешь в какой мы сейчас заднице? Из-за того, что ты самая настоящая дура, мне придется провести с тобой остаток своих не слишком длинных дней.
— Почему не слишком длинных?— не поняла я.
— Лучше застрелиться, чем всю жизнь с тобой прожить.
Его слова меня задевали, но мудро решив, что сейчас не время обижаться (позже отомщу), продолжала подбивать его на борьбу.
— Я тоже не горю желанием с тобой жить, поэтому нам и нужно объединиться. Не могут же они нас двоих заставить?
Денис хмуро посмотрел на меня и покачал головой. Я ошиблась — могут.
— Я уже пытался с тобой объединяться. А ты сделала все, чтобы испортить мой гениальный план. У нас организовывался бизнес, мы почти все сделали. Оставалось лишь пара формальностей. Но ты решила показать своего Рому всему миру. Нашим родителям стало интересно, как так вышло и где в это время был я. Когда мой отец узнал о создании фирмы, он быстренько все разрушил. Еще немного и я был свободен. Ты кстати тоже. Но ты настолько тупа, что не могла по человечески скрыть свои отношения с преподом. Ты бы еще сексом с ним заняла на глазах у своего отца. До последнего не верил, что твой мозг атрофировался. Ошибся!
— Может ты прекратишь меня оскорблять?— потеряла я спокойствие. Виновата, согласна. Давайте теперь меня расстреляем меня за это.
— Это не оскорбление, это факты,— сказав это парень вышел из комнаты, а потом и из квартиры.
А я сидела одна наедине со своим бессилием. Так же как и сейчас. Меня не волновало, что люди с любопытством смотрят на девушку сидящую на асфальте на заднице около шикарной машины. Меня все бесило. Особенно мужчины окружавшие меня. Как они могут так со мной обращаться? Как? Злость на окружающий и жалость к себе вновь заставили меня разрыдаться.
— Я не намерен торчать здесь весь день. Мне велено было привезти тебя домой, но если ты не оторвешь свою тощую задницу от асфальта, то мне придется ослушаться приказа родителей.
Как же я была зла! Все эти оскорбления меня уже до такой степени достали, что я была готова прибить Дэна. Все же его схожесть с отцом с каждым разом больше бросалось в глаза.
— Да пошел ты!— резко бросила я, вставая, забыв отряхнуться.
Ехать с Кравцовым в его дом не хотелось, поэтому развернувшись на сто восемьдесят градусов, я прихрамывая уходила дальше от машины. Далеко в принципе мне уйти не дали. Хлопнула дверца машины и наглые руки Дениса схватили меня за предплечье и затолкали в транспортное средство.
— Ты действительно дура или притворяешься? Куда ты намылилась? Неужели я не ясно выразился, что нас ждут дома.
— Прекрати меня оскорблять!— хлопнула я ладонью по коленке.— Сколько можно? Виновата, но это не дает тебе права постоянно меня унижать. Раз ты такой умный мог бы сразу посвятить в свои дела. А не говорить, что мы уезжаем к твоим друзьям на дачу, а потом бросать меня посреди улицы.
То что Денис бросил меня тогда до сих пор обижало. Можно было и заранее договориться как мы поступим. Мне тогда безумно повезло, что я успела застать Ромку, а ведь он мог и уехать. Куда бы я делась с ограниченными финансами? Ночевать на улице? Пусть я и виновата, но и он виноват не меньше.
— Ты мне так отомстить решила?— возмутился парень выруливая на главную дорогу.
— Нет, я пытаюсь донести до тебя, что уж если ты хотел работать в команде, то должен был считаться со мной. Я не уменьшаю своей вины, но и твою вину отрицать не собираюсь. Понятно? Еще раз я услышу в свой адрес хоть одно оскорбительное слово, то сообщу нашим родственничкам, что от отчаянья бросилась Роме на шею только потому что ты меня бросил. Мои отец не поверит, но вот твой...— я многозначительно промолчала. Пусть Дэн не думает, что я буду терпеть подобное отношение к себе.
