— А что ещё привезли, кроме сенатора? — спросил легионер, стоявший рядом с комендантом.
— Отвечайте, Стоний, — с непонятной тоской в голосе сказал легат. — Он имеет право задавать вопросы.
— На моём корабле деньги для оплаты гарнизонов Гонжона и Дореи и разобранные метатели, которые собирались установить на входах в бухты, а на остальных — кое-что из оружия и амуниции и заказы ваших легионеров.
— Всё это пригодится! — кивнул легионер и взмахнул рукой.
По этому сигналу стоявшие у причала легионеры обнажили мечи и бросились на борт корабля, отпихнув опешившего сенатора. Растерявшиеся матросы не оказали сопротивления. Одновременно были захвачены два других корабля. Матросов быстро обезоруживали, вязали им руки и высаживали на пирс.
— Я могу узнать, что это означает? — рассерженно спросил пришедший в себя Ардий.
— Конечно, сенатор, — ответил вместо коменданта странный легионер. — Это значит, что вы проиграли войну. Часть вашего войска уничтожена, остальные взяты в плен. Нами заняты и оба порта. А вас нам принесло само небо. Уж не знаю, для чего вас сюда послали, но для нас это очень кстати. Мы хотим продать вашему императору шестьдесят тысяч легионеров. На одном из этих кораблей думали переслать письмо об условиях выкупа. Теперь его повезёте вы, так получится быстрее.
— А если я откажусь? — вздёрнул подбородок сенатор.
— Отправим письмо, как и собирались, с капитаном, а сумма выкупа увеличится на цену вашей головы, поэтому не надо валять дурака, и пойдёмте поговорим о наших условиях.
— Он сказал правду? — спросил сенатор у коменданта Гонжона.
— К сожалению, сенатор, — ответил Лардий. — Я встречался с сотниками Ортисия, а за городом стоят лагеря с пленными. То же самое я видел у Дореи, когда меня в неё возили.
— Что вам нужно для плавания в империю? — спросил "легионер" мрачного капитана. — Вода, провиант?
— Ничего не нужно, всё есть, — ответил тот.
— Тогда можете возвращаться на корабль. Сейчас его освободят от всего лишнего, а перед плаваньем вернут команду. Если сенатор окажется умным человеком, отвезёте его вместе с нашим письмом в Алатан, если он не оправдает наших надежд, ограничитесь письмом. Заодно захватите три десятка своих соотечественников. Идёмте, сенатор, не будем терять время. Да, парни, отнесите вещи сенатора обратно на корабль, пока у него ничего не пропало.
"Легионеры" отнесли сумки Ардия на палубу корабля, а его самого отвели в помещение, которое раньше занимал комендант порта. В нём "легионера" с сенатором поджидал крепкий мужчина в форменной одежде с большим количеством нашивок.
— Это генерал Строг, — просветил сенатора "легионер". — Он не знает вашего божественного языка, поэтому поговорите через меня. Садитесь на стул и подождите, пока я объясню генералу, кто вы такой.
— Вы приехали очень кстати, — сказал Строг, когда Сур представил ему пленника. — Слушайте внимательно. Вы передадите императору письмо герцога Аликсана. В нём написано всё, что нужно, и у императора не должно возникнуть вопросов, но и вам не помешает узнать наши требования. Вдруг император о них умолчит или попробует не заплатить, а отбить пленных силой? Я думаю, что у вас трезвый Сенат, который этого не допустит. Ситуация такая. Примерно пятьдесят тысяч бойцов вы потеряли убитыми, а шестьдесят — ждут выкупа. Понятно, что вы получаете только людей, оружие и корабли остаются у нас. Сумма выкупа — два миллиона золотых динариев. Маленькое уточнение: консул Ортисий не входит в число выкупаемых. Его повесят за уничтожение мирного населения города Гонжон. Не советую пытаться отбить порты или лагеря с пленными. Поверьте, что нам ничего не стоит сжечь ваши корабли и пленных, а вам всё это может пригодится. Ваш сосед, узнав о том, что империя решила завоевать королевства за проливом, вознамерился этому помешать. Пока вы дрались с нами, союз королевств напал на Сотхем. Этому королевству помогают остальные, но война идёт тяжело, и победа пока не достигнута. По нашему мнению, они намного сильнее вас, поэтому вам нужно не пытаться захватывать чужие земли, а защищать свою. И с выкупом долго не тяните. Пленные проедают огромное количество провианта, отсиживая себе задницы в лагерях. Если денег не будет две декады, их перегонят вглубь королевства и займут делом. Будут ломать камень или заниматься строительством, да и на рудниках постоянная нехватка рабочих рук.
— Передайте генералу, что я сделаю всё, что он от меня хочет, — сказал Суру сенатор, — но я должен увидеть тех пленных, о которых вы говорите. Тогда мне будет легче говорить с императором и Сенатом.
— Возле Гонжона их половина, — сказал Строг. — Этих мы вам покажем. Остальные находятся в лагерях Дореи. До неё долго ехать, а потом ещё добираться обратно, так что не успеете сегодня отплыть.
— Ничего, — сказал Ардий, — мне хватит и половины. Мне дадут с ними поговорить?
— Поехали! — поднялся со стула Сур. — Я буду вас сопровождать. Говорите с ними сколько угодно.
Тремя часами позже сенатор вернулся на корабль, на борту которого уже были дружинники Севера и освобождённые матросы. Команда не жалела рук, поэтому корабль быстро отвалил от пирса и на всех парусах поплыл к выходу из бухты, благо ветер был хоть и слабым, но попутным.
— Теперь готовимся к обмену, — сказал своим подчинённым Строг. — Нужно установить все баллисты в портах и на дороге в Дорею и пустить патрули вдоль побережья. Если император решит применить силу, мы должны узнать об этом заранее. Захваченные корабли перегоняем далеко на запад. Там тоже есть хорошая бухта, в которой укрылись корабли купцов. Заодно пусть моряки империи начинают учить тех, кого с ними пошлём. А лагеря нужно перевести за Гонжон, чтобы при угрозе захвата можно было увести пленных трактом.
Почти всё время дул попутный ветер, кроме того, помогало течение в проливе, так что в порт Алатана прибыли на четвёртый день утром. Сильного волнения не было, поэтому обратное плаванье сенатор перенёс легче. Первые два дня он выспрашивал у Дортония и остальных дружинников Севера подробности их путешествия. Поняв, что ничего нового из них не вытянет, Ардий ушёл в свою каюту и принялся обдумывать, что сказать императору и Сенату.
Видимо, герцог написал действительно очень подробное письмо, потому что император задал сенатору только вопрос о том, насколько всё написанное соответствует действительности.
— Я не знаю, что в нём написано, — ответил Ардий. — Могу лишь рассказать то, что видел сам и слышал от пленных легионеров. Порт Гонжон захвачен, и сейчас его сильно укрепляют, а за городом стоят четыре лагеря. В одном из них содержат гарнизон Гонжона, в других — легионеров консула Ортисия. Мне сказали, что их там тридцать тысяч, и это похоже на правду. Остальные ожидают выкупа в лагерях Дореи. Я разговаривал с сотниками и с простыми легионерами во всех трёх лагерях, где были воины ушедшей в поход армии. Все рассказывают одно и то же, так что у меня нет оснований им не верить.
— Расскажете подробности?
— Завтра в Сенате. Прямо сейчас еду в Сенат и потребую на завтра его созыва. Вам хочу сказать лишь о том, что союз начал войну с королевством Сотхем, и даже помощь остальных королевств не позволяет им пока одержать победу. В Сандоре мне сказали, что считают союз более сильным противником, чем мы. Если учесть судьбу двадцати наших легионов, они знают, о чём говорят.
— Вон оно что! — нахмурился император. — Адмирал Кармий Лагерт сообщил мне о том, что флот союза активно плавает в проливе, но пока не успели отследить их пути. Всё плохо, сенатор. Боюсь, что после вашего выступления Сенат займётся не нашим будущим, а поисками виновных.
— Я постараюсь, чтобы он сделал и то, и другое, — поклонился императору сенатор. — Я сделал своё дело и ухожу, до встречи в Сенате!
Заседание Сената, созванное на следующий день по требованию сенатора Ардия Бореса, по традиции открыл его глава.
— Каждый из вас имеет право созвать всех, если ему есть, что им сказать! — торжественно заявил Ладий. — Мы посылали сенатора Бореса разобраться с тем, почему до сих пор не завоёвано королевство Сандор. Вчера он ничего не захотел мне рассказать ни о своей поездке, ни о том, почему почти сразу же вернулся! Сказал, что сделает это сегодня для всех. Давайте его послушаем и примем должное решение!
В Сенате можно было говорить со своего кресла или занять место рядом с главой. Ардий выбрал второе, подчеркнув тем самым важность выступления.
— Я хочу знать, какой идиот сказал первым, что за проливом живут дикари! — сказал он и, переждав шум, продолжил: — Эти дикари разбили двадцать наших легионов, уничтожив половину из них и пленив остальных! И незачем так орать! Я говорю только то, в чём уверен сам! Я видел лагеря с десятками тысяч наших легионеров и разговаривал с некоторыми из них. Все рассказывают одно и то же! Порты тоже заняты сандорцами. Приплывшие со мной корабли были тут же захвачены на моих глазах!
— Тогда почему вы здесь? — крикнул кто-то из сенаторов.
— Мне поручили передать императору письмо, в котором излагаются условия передачи нам пленных, — пояснил Ардий.
Все лица тут же повернулись в сторону императора.
— От меня требуют два миллиона золотых динариев, — спокойно сказал император. — Я заплачу.
— Как они смеют что-то требовать? — закричал кто-то. — Нужно послать корабли!
— У них предусмотрен и такой вариант! — переждав шум в зале, ответил Ардий. — В этом случае они угрожают сжечь и наши корабли, и пленных легионеров! И это не пустые угрозы! Вы не знаете, но в сражении врагов было намного меньше, чем бойцов в нашем войске. Частично их победу можно объяснить использованием метателей, которые на большое расстояние посылали снаряды, заливавшие всё негасимым огнём. В этом пламени сгорели четыре или пять легионов. Такими снарядами нетрудно сжечь корабли, не говоря уже о том, что пленных могут увести или убить. Мы сделали огромную ошибку, ввязавшись в войну с людьми, о которых почти ничего не знали. Не стоит повторять эту ошибку сейчас.
— Могу к этому добавить, что мы сейчас в опасности, — сказал император. — Союзу королевств удалось настолько усилиться, что мы не сможем его сдерживать. Рисковать в таких условиях флотом преступно!
— Сенат хочет узнать, откуда взялись сведения об этой силе, и почему мы ни о чём подобном не слышали раньше? — под одобрительные возгласы сенаторов спросил Ладий.
— Из присланного мне письма, — объяснил император. — Союз королевств воюет с Сотхемом, на помощь которому пришли все соседи, в том числе и те, кто победили нашу армию, но пока успех на стороне союза.
— Это письмо не может служить доказательством! — закричал кто-то из сенаторов.
— Его косвенно подтверждает адмиралтейство, — сказал император. — Активность флота союза возросла в разы, причём и у берегов за проливом, где они раньше не плавали.
— Я могу представить Сенату доказательства! — поднялся сенатор Галий Лоран. — Я хотел реализовать право патриция на самостоятельное участие в войне. Мой сын набрал большую дружину из ветеранов и на двух кораблях отплыл в Сандор. Я не стану пересказывать вам всё содержание письма, скажу главное. Очутившись в пограничной с Сотхемом провинции Сандора, сын узнал о войне, которую ведёт союз. Там ни для кого не секрет, что успехи союза объясняются применением им отравленного оружия. Яды используются очень широко, причём яды, вызывающие мгновенную смерть. Есть ручное оружие, а есть и снаряды, убивающие сотни людей каждый! Сын решил поучаствовать в этой войне и вместе с местными дворянами и той частью дружины, которая была не против сразиться с нашим давним врагом, отправился в Сотхем, в союзную армию всех королевств. А мне он обещал переслать позже всё, что удастся узнать. Думаю, что нужно не просто выкупить пленных, но и отправить посланника к королю Сандора. Это даст нам возможность на законных основаниях пользоваться гонцами, а заодно изучить тех, кто может стать для нас как друзьями, так и врагами.
— Они пришлют своего, — возразил кто-то, — и тоже будут пользоваться гонцами!
— И что в этом плохого? — возразил Галий. — Наоборот, очень удобно иметь такого посланника. И от гонцов не вижу вреда. Гонцы союза ездят постоянно! Прежде чем решить, дружить с королевствами за проливом, воевать или закрыть глаза на их существование, как мы это делали раньше, их нужно изучить!
— Вот твоего сына и пошлём, если выживет, — предложил Ладий. — Язык знает и обзавёлся связями — чем не посланник? Ладно, этот вопрос мы решим позже, а пока давайте попробуем разобраться в том, кто виноват в нашем разгроме! Насколько я помню, почти все вопросы, связанные с будущей войной, решал префект...
Глава 28
— Я клянусь! — сказал Север, глядя в глаза Альде. — Клянусь хранить верность семье герцогов Аликсан, ни в чём не преступать их воли и действовать на их благо и на благо королевства Сандор. За своих людей я могу поклясться только на время войны. Скорее всего, потом они покинут королевство.
— Ну что же, — сказала Альда юноше, — это несколько неожиданно, но приятно. Мы сейчас в тяжёлом положении, и никакая помощь не будет лишней. Патриция трудно отнести к привычным для нас дворянским титулам. Я думаю, что это что-то среднее между графом и соном. Поэтому возвожу вас в графское достоинство, а потом пусть муж решает, кем вам быть. Остальное зависит от вас самих и от ваших людей. Альбер, к кому их прикрепили?
— Я пока не решил, — ответил Парман. — У нашего графа много по-настоящему опытных людей, привычных к боевым действиям в лесах.
— Хотите использовать их для рейда?
— Думаю, что можно рискнуть. Союз — враг империи, а никто из них не разберётся в наших секретах. Единственное препятствие — это незнание языка. В таких делах оно может сильно навредить. Но взрывчатку и всё остальное привезут только через дней пять, а у меня есть офицеры, знающие имперский. За это время дружинники графа не выучат язык, но запомнят две-три сотни самых необходимых для дела слов.
— Я могу узнать, о каком рейде идёт речь? — спросил Север.
— Теперь можете, — ответил Парман. — Основные силы врага находятся недалеко отсюда. Мы не даём им продолжать наступление на густонаселённые области Сотхема, но и сами пока не можем вести наступательных действий.
— Они не собираются уйти? — спросил Север.
— Нас устроил бы их уход, — ответила Альда, — но в союзе не расстались с планами захватить королевство. Нам мешает отсутствие флота, которым можно было бы воспрепятствовать подвозу свежих сил и припасов. И всё привозимое союзом поступает трактом в армию. Вдоль него стоят густые леса, не позволяющие действовать большими отрядами, а малые выбивают их егеря. Эти бойцы воевали в лесах и привычны к такой войне. Конечно, мы могли бы попытаться перекрыть тракт, но при этом понесли бы немалые потери, да и захват части тракта был бы только на время. Нас оттуда скоро выбьют, так что в такой операции нет смысла. Намного соблазнительней нанести удар по самому порту. Расскажите, Альбер.
