— Весьма вероятно! — Леон ударил слишком сильно ногой камень, и он словно метеор улетел высоко вверх.
— Ну, ты даешь! — Удивился Серж и пальцам не больно?
— Нет, я изучал боевое искусство мурху-курху. Оно тренирует пальцы, стопу, кости, делает конечности, словно стальные пруты.
— Замечательно, я тоже запишусь туда.
— Принимают не всех, занимаемся подпольно.
— Я заплачу!
— Не в деньгах дело. Там нужны проверенные люди!
— А вы испытайте?
— Попробуем, а пока может быть, разбежимся?
— Пройдемся еще немного.
Мальчишка засвистел, наигрывая мелодию. Леон подыгрывал, ему даже хотелось спеть, но пока он решил сдержать свой порыв.
Основные блокпосты они обошли, затем снова повернули, обходя еще один, путь был долгий и со скуки Леон решил немного спеть, тем более он выполнил задание и у него было хорошее настроение. Даже хотелось подраться:
Тобой девчонкой милой восхищен
И по плечам струиться прядь волос!
Я по уши в тебя краса влюблен
Нарву букетик белоснежных роз!
Твои уста пылают как во тьме огонь
И сердце мне тревожно говорит!
Что в мире, искалеченном войной
Ты сохрани достойный счастья вид!
Злой дьявол ты меня не искушай
Хоть орды мрака меня сильно жмут!
Наступит, верю на планете рай
И к Господу все грешники придут!
Тогда соединит нас Бог в любви
И засверкает в звездах небосвод!
За то чтоб вместе быть мне хоть умри
Склонил главу, упал у чистых вод!
Серж присвистнул:
— Красиво поешь, но как-то слишком уж старомодно. Это видно кто-то из старых поэтов. Может Байроноф?
— Нет, это я сам сочинил. Часто я мечтаю древних временах с колдунами и рыцарями.
— И инквизицией?
— Она и сейчас есть, только главную роль играет гестапо.
— На это счет нет сомнений. — Серж рубанул ногой по розовому лопуху. — Жестокость основа государственного строя.
— А сколько времени длиться война, это и вовсе кошмар.
— Ну не знаю, в кино смотрится красиво, но те, кто реально воевал от нее не в восторге.
— Кино и жизнь две разные вещи. Хотя когда воевали две девушки, мне это нравилось. — Вставил Леон.
— Ангелина и Светлана? Они давно снимаются в военных фильмах, я видел их еще сморкатыми девочками. Тогда они ходили в разведку. Но все так натурально делают, что никогда не подумаешь что это кино.
— Я тоже мог бы сыграть! — Сказал Леон. — А в войне есть своя прелесть.
— Ну ладно, а теперь может, пробежимся! — Предложил Серж.
— Давай! — Леон рванул, сдерживая скорость, но все равно опередил своего противника. Некоторое время они мчались молча, потом Серж сделал отчаянную попытку прибавить в темпе, но энтузиазма надолго не хватило. Он стал прихрамывать и окончательно отстал:
— Сдаюсь! Давай передохнем!
Леон остановился:
— Ну, я не знаю! Может, разбежимся.
— Хорошо где тебя найти?
— А надо?
— Конечно!
— Хорошо давай встретимся завтра на проспекте Слава, возле памятника Варнавину.
— Я знаю этого древнего императора! Конечно, встретимся.
— А пока по домам.
Леон вновь пустился бежать, его почерневшие пятки мелькали все быстрее, мальчик понимал, что надо спешить, чтобы отчитаться перед Лениным.
Так он и мчался, набирая скорость, затем произнес заклинание, став совершенно невидимым:
— Какие мы идиоты! В пылу схватки я о нем совершенно забыл!
Пока мальчик совершал эти подвиги Геракла, Люфиро пыталась легализоваться.
По началу все развивалось успешно. На нее глянули мельком, проверили документы и посадили в катер. Ее красота вызывала пошлые шутки, и полковник Пертухов уже бросал на нее похотливые взгляды. Таких боровов можно обвести, если поманить.
Но потом погубила нелепая случайность. У выхода она гордо выпрямила стан и расточала улыбки. Тут внезапно наткнулась на черствый взгляд женщины в зеркальных очках с изображением черепов. Люфиро сразу узнала ее, это была зам начальника гестапо кровожадная гарпия Фрэда. Она оскалила рожу, как назло девушка не сильно изменила свою внешность.
— Я ее знаю! Не медленно задержите чертовку.
На Люфиро ринулись охранники. Не смотря на то что сопротивляться было бесполезно она двинула ближайшему телохранителю в живот, заставив скорчиться, потом прыгнул в воду. Но уйти далеко не удалось, на ее плывущую под водой набросили лассо, а бойцы спецназа рванули за ней. Люфиро опускалась на все большую глубину, легкие разрывались, и лишь отчаяние помогало держаться. Могучие специально подготовленные бойцы спецназа настигали ее. Видно было как вверху мелькают их силуэты и они подплывают все ближе и ближе. Однако она вскоре поняла, что долго не может держаться и уже теряя сознание стала всплывать на поверхность.
Ее схватили во время движения, скрутили руки, выволокли на поверхность. Затем под громкий смех, солдат стали срывать одежду, форму, лифчик, трусы, сапоги, бесцеремонно щупая ее. Затем мужчины приступили к обыску, раздвинули ноги и залезли в интимные места, раскрыли рот, чуть не сломали пальцы, дергали за язык. Потом растрепали волосы, причиняя боль. Надо сказать им очень повезло, что Леон этого не видел, иначе мальчик просто уничтожил бы подонков уложив отборный спецназ. А так здоровенные мужики издевались над женщиной, щупая и почти насилуя.
Зам начальника департамента гестапо Фрэда подошла к ней и достала пистолет-зажигалку. Потом поднесла огонь к грудям. Люфиро вскрикнула, и напрягаясь из-за всех сил пыталась отпрянуть, ее еще ни разу не ловили и тело не привычно к пыткам:
— Очень хорошо! Тело весьма чувствительное, нежная кожа. Ты я думаю, все нам расскажешь, в частности то кто послал тебя на подлодку.
— Нет, от меня вы ничего не добьетесь! — Крикнула девушка.
— Да ну! Мы ломали мужчин, опытных шпионов, а тебя такую гламурную и шикарную живо расколем.
— Ошибаешься!
— Она наш клиент! Мы ее забираем! Эта девушка станет нашей игрушкой.
— Так точно!
Охрана подхватила нагую упирающуюся Люфиро и поволокла в бронетранспортер.
По пути ей несколько раз врезали прикладом. Девушка ойкала, пытаясь прикрыться руками.
— Давайте, дайте ей хорошенько! — Командовала зам главы гестапо.
Люфиро сковали за руки и ноги, затем перекрутили, выгнув дугой спину, соединив запястье с лодыжками. Затем принялись снова бить, насей раз, используя дубинки с электрошокером. Девушка всякий раз при ударе вскрикивала, дергалась, а когда ей врезали по виску, потеряла сознание.
Ей сунули бодрящего газу под нос и хотели, было продолжить, но Фрэда остановила их.
— Отправляйте ее за решетку, там с ней разберутся. В следственный изолятор Герросс.
— Слушаемся госпожа!
Так ее закованную и избитую бросили в каталажку. Повезли. Люфиро стала обдумывать свое положение. Говорить правду бессмысленно это обозначало еще более зверские пытки и смерть. Оставалось придумать правдоподобную легенду, выдержать истязания и допросы, рассчитывая на то, что догадливый Ленин и благородный Леон ее освободят.
— Правда Ленин может меня и сдать. А мальчик нет, он спасет. Вот как среагирует Ламарка узнав, что я предательница. Реакция девочки может оказаться решающей и ей не видать свободы.
Люфиро смотрела, как мелькают громадные небоскребы, крыши с флюгерами, она могла только глядеть, руки сзади были скованы, пальцы могли лишь погладить ступни, по которым уже врезали несколько раз дубиной. Видны ссадины и припухлости. В довершение ко всему стало холодно, в камере на колесах включили морозильник. Люфиро трясло, девушка стала извиваться, ворочаясь туда-сюда, особенно сильно мерзли ноги. Она коченела, крутилась, стала кататься по полу, но ошейник сдавил горло. В конце концов, девушка стала громко трястись, зуб на зуб не попадал. Возможно, Люфиро так и загнулась от переохлаждения, но скоростной транспорт доставил ее до тюрьмы. Девушку вывели, разъединили цепи, и погнали ударами по двору. Кругом были видны высокие и толстые как у настоящей крепости стены, с колючей заряженной током проволокой. Торчали вышки с пулеметами, пушками и огнеметами. Свирепые псы урчали, а босые ноги красавицы с посиневшими окоченевшими пальцами, мучительно болели, ступая по горячим нагретым камням. Потом тело разогрелось, стало значительно легче. Кругом висели колючие решетки, на нее косился персонал, какого девушке ходить совершенно голой.
Затем ее отвели в приемный покой.
— Она ваша, проверьте ее! — Сказал офицер охраны трем неприятным женщинам в резиновых перчатках.
— Хорошо проверил каждый миллиметр. — Ответили они.
Люфиро принялись тщательно обыскивать, прощупывая кожу, груди, ноздри, уши, ступни и даже ногти. Естественно руки лазили и между ног, проверяя лоно и задний проход, но после грязных рук мужчин это было не так унизительно и страшно. Потом ей смазали прозрачной чуть синеватой жидкостью между пальцами, немного играючи, пощекотали:
— Шикарная женщина и застенке не пропадет! Щелкнули по носу и отправили, дальше.
Ее ждал парикмахер, только что он обрил женщину наголо, та стала после этого страшной, выдал леща ей по голове, и Люфиро опасалась, что последует за ней. Однако офицер сказал:
— У нее хорошие волосы, пригодиться для пыток.
Парикмахер выбрил ей лишь бугор Венеры и под мышками, от чего Люфиро чувствовала себя униженной.
Затем ее привели в душ и видимо решили помучить. Сначала пустили кипяток, ошпарив нежную кожу, а когда девушка заорала, полилась ледяная вода. Первоначально стало легче, а затем затрясло от холода. Потом видно чтобы не дать закоченеть снова врубили, так что шел пар. Люфиро визжала как свинка, кожа стала покрываться волдырями, а затем снова студено. Так ее мучили раз десять, потом когда она свалилась в изнеможении, опять остудили и выволокли из душа.
После с нее стали снимать отпечатки пальцев, тщательно намазав их, затем черной вымазали ступни ног, четко отпечатав и их. Потом смазали губы, схватив за волосы и придавив к пластине. После последовали уши, сняли и переписали узор! Ее просветили насквозь рентгеном, сфотографировали, с разных точек, а компьютер переписали все приметы, вплоть до рисунка вен и артерий. Сняли также радужную оболочку глаз — убойную примету!
— Станцуй, нам мы хотим проследить, как движешься. Это пригодиться для следствия!
Девушка попыталась возразить и тут же получила шоковой дубинкой по ногам.
Никогда Люфиро так не унижали, "плясать" голой перед глазами похотливых мужчин, ощущать, когда тебя дергают за язык и заставляют кашлять.
— Давай девочка пошире раздвинь ноги проверим твою растяжку. — Кричали они.
Люфиро зацепили и резко вздернули ногу вверх, растянув до предела. Впрочем, связки у нее были гибкие, и она выдержала, без криков. Хорошенько подергав конечности и очередной раз, посмотрев в рот с великолепными зубами, ее отпустили:
— Неплохая девочка. Гибкая, может гимнастикой занималась.
Люфиро продолжал изучать, брали кровь с вены, сняли энцефалограмму и кардиограмму. Расшифровали с помощью электроники и остались, весьма довольны.
— У тебя высокий уровень биоток и великолепное сердце. Значит, можно будет девушку долго, и изощренно мучить. Ты не скоро умрешь, и сознание потеряешь не сразу. — Утешили Люфиро. — В гестапо дело знают!
Закончив предварительные исследования, красавице, наконец, выдали одежду. Очень короткую юбочку и тоненький едва прикрывший полную грудь лифчик с вышитым лагерным номером.
— Вот теперь будет лучше. Однако поскольку тебя подозревают в шпионаже, то должны сделать пуансовку. Сказал злобный мужик со шрамом. — Во всяком случае, такой приказ дала нам генерал-полковник Фрэда. — Протяни руку красавица, иначе прижжем грудь. — Пригрозил истязатель.
Люфиро затряслась, но, увидев раскаленное железо, спрятала конечность за спину.
Ей резко ударили в лицо, набив здоровенный фингал, затем стали выкручивать руку, вывернув ее из суставов. Девушка крякнула от боли, ее кожу смазали спитом, затем раскаленное железо с выложенными цифрами коснулась ее руки.
Люфиро вновь дико завизжала, ударила ближайшего истязателя коленом, тот осел, затем стала бить окружающих. Получила страшный удар по голове, ей врезали сильным разрядом, парализовав мышцы. А когда Люфиро упала, то ей добавили, а палач в злобе приложил раскаленное девушке к пяткам, заставив разрядиться криком. Его одернули:
— Это не наша забота ее пытать. Вот другие профессионалы красавицу допросят и разберут на молекулы.
— А что останется мне?
— Кремировать ее труп, или даже изнасиловать то, что осталось. — Тонко пошутил полковник.
— Хорошая мысль! — Палач оскалился. Живых трахать лучше.
Наконец Люфиро привели в себя, сковав сзади наручниками, отвели в приемную. Теперь оставалось выбрать камеру.
— Ну и куда ее! Видимо в одиночку, важная птица.
— Нет к блатным! — Оборвал генерал. Фрэда не равнодушна к ней и хочет сделать больно!
— К блатным так блатным. Только чтобы не прирезали ее ненароком.
— Там у нас свои люди, кроме того, их предупредили, если убьют без приказа, так ввалим да еще всех в карцер отправим — ледяной.
— Это хорошая идея, а теперь поведите ее.
Тюрьма была важная политическая, всюду стояли видеокамеры, Люфиро повели по коридорам. Девушка прихрамывал, пятки обожгли, и она была вынуждена ступать на носочки. Так она с трудом доковыляла до своего апартамента, с нее даже не сняли наручники, оставив руки сзади. Потом резко втолкнули в камеру прикладом:
— Получай сука!
Люфиро влетела едва, не столкнувшись с металлическим столом. Камера оказалась довольно просторной с вентилятором, похоже, блатных тут не сильно обижали. На койках лежало восемь крупных женщин, пара бритых наголо, а три с очень модными прическами и косметикой. Одна из них массивная и широкоплечая держала на животе ноутбук и во что с увлечением играла. Люфиро замерла, стала осматривать камеру внимательнее, стекло открыто и шел теплый воздух, а вот решетки толстые настоящие рельсы и, судя по всему титан, не перепилить и не одолеть. Действительно как сбежать?
Женщина-пахан молчала, видимо увлеченная игрой, другие бабы позевывали, одна достала вибратор вставила в розетку засунув себе между ног стала удовлетворять животную похоть, постанывая и кривляясь. Другая блатная перебила ее:
— Лучше мужика найди, тут молодых охранников много.
— А есть и бабы! Вот посмотри, какую красотку привели, такая юная, а уже помеченная.
— Видать шпионка, родину не любит сука! — Сказала бритая, похожая на атлета женщина с толстыми руками.
Наконец главный пахан закончив игру не хотя отложила ноутбук и привстала с постели:
— К нам на перевоспитание привели. — Прозвучал неожиданно сладкий голос. — Как звать тебя девочка?
— Люфиро! — Ответила та.
Громила поднялась, она была на голову выше тоже отнюдь не маленькой девушки.
— Так вот что Люфиро, мы слышали о тебе. На воле ты была серийным убийцей, здесь ты никто! Мы короли и властители судеб. А тебе отведено жалкое существование.
— Ну почему! — Люфиро улыбнулась, напустив самый независимый вид. — Кто на воле ходил королем тот и тюрьме не пропадет. Думаешь, если я выполняла задания мафии, о чем видно наслышана, то у меня и покровители есть, в том числе люди способные достать тут и везде любого.
