Во время разговора Мисато не лишала своего собеседника шанса блеснуть эрудицией: Синдзи, как и любой другой уважающий себя парень, имел кое-какие любительские познания в автомобилях, в особенности спортивных, поэтому ему легко удавалось поддерживать разговор. Он очень высоко оценил то, что, не имея возможности собрать оригинальный движок, женщина воткнула под капот своего скакуна битурбированного монстра от R34 GT-R. То-то Синдзи при первой встрече показалось, что моторчик непростой.
А уж как Мисато чуть не со слезами на глазах рассказывала о том, когда впервые зажигали двигатель и прорезались недовольные звуки шестицилиндрового мотора, — юноше захотелось самому тогда побыть рядом. Наверное, неизгладимые впечатления.
— Он для вас много значит, — улыбнулся Синдзи.
— Он мой друг, и для него я ничего не пожалею! — А следующее она протянула еле слышно, чуть не завывая: — Даже зарплаты...
Со станции специальных подвижных составов «рено» вырулил на шоссе. Шёл уже девятый час, и на город опустились сумерки. Зажглось уличное освещение, где-то вдалеке мерцали огоньками окон башни Токио-3.
Завибрировал смартфон, который Синдзи уже снял с беззвучного режима, решив, что не стоит полностью игнорировать сообщения, которые ему пишут одноклассники. Как ни крути, но они и вправду придают сил. Даже если черканули всего пару дежурных строк. Написавшие ему люди потратили немного своего времени, так почему он не может отплатить той же монетой и хотя бы взглянуть? Это не так уж и сложно.
«Икари! Надо кое о чём перетереть, как притащишься в школу! Тодзи».
Синдзи ещё два раза прочитал сообщение и захотел изменить свое решение: некоторые из сообщений он явно не хотел читать. Он не понимал, чего теперь от него хочет бугай. Судя по тону письма, не отблагодарить уж точно.
— Одноклассники? — осведомилась Мисато.
— Ну, можно и так сказать, — буркнул юноша и убрал телефон.
— Кстати, насчёт одноклассников, — женщина осеклась, в её голосе звучали нотки неуверенности, что бывало очень редко, — раз мы решили по возможности без утайки, то залезь в бардачок и достань папку.
Синдзи настороженно покосился на начальника, которая включила освещение в салоне, но всё же заглянул в ящичек, где и вправду обнаружилась папка. Взяв её, он обомлел. Слово «досье» моментально резануло глаз, а вот какой там номер, юноша уже и не обратил внимания, ибо на следующей строке красовалось: «Сакамото Михо».
— Синдзи-кун, — боковым зрением Мисато заметила, что пассажир подвис и ошарашенным взглядом рассматривает обложку папки, — по-хорошему, ты о существовании этого досье даже не должен был догадываться, но уговор есть уговор. Однако я могу гарантировать, что ты его видишь в первый и последний раз.
— Что с ней случилось?
У Икари в голове пронеслась куча самых разнообразных вариантов, что могло произойти с беднягой. Не надо быть детективом, чтобы связать её сегодняшнее отсутствие с этим досье. Дыхание на миг перехватило. Сознание рисовало одну жуткую картинку ужаснее другой. Упала и ударилась головой? Пересеклась с нехорошими людьми, из-за чего пострадала? Что-то случилось с родителями? Пришлось уехать? Что?
«Нет-нет-нет, это не могло повториться, как с Маной!»
— Всё в досье, Синдзи-кун. Читать его или нет — твой выбор, я не заставляю. Но знай — какое бы у тебя мнение об этой девушке ни сложилось, я могу с уверенностью сказать, что оно изменится. Как и изменишься ты сам.
— В какую сторону?
— А вот этого я предугадать не могу.
Синдзи замешкался. Что же там такого может быть, отчего его мнение о Михо изменится? Тем более он сам? Это явно не имело ничего общего с теми кошмарными сценами, которые он себе навоображал. Тогда что? Юноша поймал себя на мысли, что ему незачем гадать — ответы вот они, прямо перед носом. Разве не он хотел знать больше, чем ему полагалось? И чего он теперь ждёт? Неужели настолько не хотел вторгаться в личную жизнь Сакамото и узнать нечто такое, что полностью изменит мнение о ней? Или боялся, что изменится сам и придётся с этим жить?
Закрыв глаза, юноша нерешительно раскрыл досье. Когда он всё же отважился глянуть на содержимое, его взгляд заметался по строкам:
Сакамото Михо... настоящее имя Ким Со-хён...
У него отвисла челюсть. Синдзи протёр глаза и ещё раз перечитал:
...настоящее имя Ким Со-хён...
[К оглавлению ↑]
Глава 26. Потерявшая себя
Синдзи бросил недоумевающий взгляд на Мисато, ожидая хоть каких-то пояснений. Но, ничего не дождавшись, вернулся к досье:
...национальность: кореянка... родилась четвёртого июня... девяносто девятого года... Австралия, Мельбурн.
«Она старше меня почти ровно на два года», — на большее у него мыслей не хватило. Как будто по щелчку, абсолютно всё выключилось.
...отец Ким Ву Мин... мать Ли Ма Ри погибла во время Второго удара...
«Снова Второй удар...»
— Разве после Великого удара был ещё один?
— Насчёт этого пока не забивай себе голову.
— Мисато-сан...
— Всему своё время. Читай, раз открыл.
...после Второго удара Ким Ву Мин со своей дочерью вернулся в Корею... Ким Ву Мин погиб в первый же день второй корейской войны... росла беспризорником в зоне оккупации войск КНДР... вывезена из зоны боевых действий в Саривон... бежала с другими детьми в Пхаджу... в возрасте восьми лет попала в местную преступную группировку, состоящую преимущественно из несовершеннолетних... к девяти годам принимала активное участие в налётах в качестве приманки или отвлекающего манёвра... во время попытки задержания была тяжело ранена...
Перед ним складывалась ужасная картина. Корейская война всегда ему казалась нечем далёким и не важным для его собственной жизни. А сейчас у него мурашки по спине бегали.
— Мисато-сан, — отвлёкся он с раздосадованным голосом, — тут многое чёрным зачёркнуто...
— Ты точно хочешь знать, как она предавала друзей, раскалывала их и врагов, а потом убивала...
— Но...
— ...и как её насиловали?
Синдзи уставился на женщину с открытым ртом:
— Пожалуй, нет.
В ответ она кивнула.
...неоднократно привлекалась для разведдеятельности... принимала участие в устранении тылового штаба... в возрасте десяти лет завербована разведротой седьмой бригады специального назначения... проявила себя ценным осведомителем на оккупированной территории... благодаря актёрским талантам успешно внедрялась на вражеские объекты... успешно выкрадывала документы особой важности... в послужном списке десятки удачных разведывательно-диверсионных операций... две удачные операции по устранению высокопоставленных лиц... использует любые методы для достижения цели...
Синдзи чувствовал, как у него горло пересохло. Несмотря на краткое изложение информации, он очень ярко и чётко представлял невероятно тяжёлую жизнь Михо... или всё же Ким Со-хён? У него голова пухла от осознания, что, будучи ещё маленькой девочкой, она участвовала в таких вещах. Поначалу он отказывался верить в прочитанное, хлипко цепляясь за надежду, что Мисато решила его разыграть. Но голос разума подсказывал, что всё сходится: насколько он знал, война на Корейском полуострове являлась натуральной кровавой бойней, которая вовлекла в себя абсолютно всех и унесла миллионы людей. Словно явился сам дьявол из преисподней и пожирал без разбору любого, до которого мог дотянуться. В том числе и его одноклассницу. Только Синдзи недоумевал: зачем ему знать о таких подробностях её личной жизни? Что у неё сломана психика и опасна? С виду не скажешь.
...после окончания войны и объединения обеих Корей официально зачислена в Агентство национальной разведки... прошла усиленную подготовку... в возрасте четырнадцати лет тайно переправлена в Японию... предположительно зачислена в один из приютов под видом ранее без вести пропавшей сироты Камугаи Михо... удочерена четой Сакамото... нелегальные резиденты...
Синдзи начинал понимать, в каком направлении движется её жизнь. Ему становилось не по себе.
...в Мацумото выполняла задание по сближению с сыном полковника Управления военной контрразведки... в возрасте шестнадцати лет экстренно переведена в Токио-3 и зачислена... попытка установить контакт и доверительные отношения с пилотом Аянами Рей...
Судя по досье и тому, что уже знал сам Синдзи, у «Михо» ничего не получилось, поэтому её не трогали. Но как только она попыталась завязать отношения с ним, то ее тут же арестовали, хотя Икари ничего лишнего и не сбалтывал. Значит, в NERV не исключали, что юноша способен расколоться, в отличие от красноглазой девушки. Даже несмотря на то, что Мисато была уверена в молчании своего подопечного. На долю секунды у него мелькнул недоумевающий вопрос: «Кто ты, Аянами Рей? Раз о тебя сломала зубы профессионалка».
С тяжёлым вздохом Синдзи закрыл папку. В голове у него крутилось: «Невероятно». Мисато не преувеличивала: отношение к этой девушке у него изменится раз и навсегда. Однако он пока не мог понять, как именно. С одной стороны, Икари чувствовал неприязнь, словно она его обманула и предала, причём уже во второй раз... Но с другой стороны — восхищение, что такая хрупкая девочка смогла преодолеть все беды, брошенные со стороны судьбы. И не сломаться, не зациклиться, а остаться общительной и приятной девушкой.
«Благодаря актёрским талантам», — отметил про себя юноша. А сколько настоящего в ней он видел, а сколько — игры? Что в ней вообще было своего? Он поймал себя на мысли, что об однокласснице толком не знает ничего.
— Откуда у вас настолько подробное... — он запнулся на полуслове.
— У нас, точнее у одного небритого негодяя, есть некоторые связи в разведывательном сообществе, — туманно ответила женщина, — а там свои светлые головы, понимающие всю важность нашей работы. Так что, предвосхищая твой вопрос: да, нам кое-кто кое-что слил.
Синдзи покачал головой, стараясь переварить полученную информацию.
— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — с участием произнесла Мисато, — но запомни хорошо — это был твой выбор.
— Я совсем запутался... не могу понять, кто она на самом деле: Михо или Со-хён?
— Девочки по имени Михо, скорее всего, уже давным-давно нет в живых. Можно только надеяться, что она действительно пропала без вести, а не... — она запнулась на полуслове и постучала пальцем по рулю. — Короче говоря, ты сам понимаешь. Как бы там ни было, кого ты знал под этим именем — это Со-хён.
— Вот, значит, как, — протянул Синдзи, возвращая досье в бардачок. — Интересно, какая у неё была бы жизнь, если бы не война?..
— Может быть, стала актрисой или певицей, — пожала плечами Мисато. — Кто знает? Тринадцатое сентября изменило судьбы миллиардов людей, и не в лучшую сторону.
Отчего-то ему очень захотелось увидеть «Михо» настоящей, вне образа шпиона, без актёрской игры. Такой, как она есть. Но возможно ли теперь это? Её же наверняка арестовали.
— Я бы хотел с ней встретиться, — решительно сказал Синдзи, — если это возможно.
Мисато долго не отвечала, что-то обдумывая. Если у неё и были какие-то эмоции по этому поводу, то она тщательно скрывала их под маской майора. Минутой позже она припарковалась на обочине шоссе, включив аварийку. Без лишних слов она позвонила кому-то и начала договариваться о встрече.
Сердце Синдзи скакнуло, но очень быстро успокоилось. Во всяком случае, чего ему бояться? Он просто хотел взглянуть в последний раз на «Михо». Единственное, о чём он беспокоился, — что девушка не снимет свою маску и юноша так никогда не узнает, какая она на самом деле.
— У нас мало времени, — отложила смартфон женщина и тронула машину, — как раз в это время её должны этапировать в столицу.
— В Мацумото? Зачем?
— Там её скрытно передадут в генконсульство Кореи.
— Я думал, её арестовали.
— У NERV много подрядчиков среди крупных корейских корпораций, да и я уж промолчу, что в Корее собирается «Ева-05». Из-за такой мелочи портить отношения неосмотрительно.
— Ничего себе мелочь... Я думал, вы её перевербуете или будете допрашивать, на худой конец.
Мисато усмехнулась:
— Ты по диагонали читал?
Синдзи одарил её недобрым взглядом.
— Её допрашивали, — хмыкнула Кацураги. — Как говорят ребята из Второго, у них допрашивалка ещё не выросла, чтобы такую маститую раскалывать. У неё самой кто угодно заговорит.
— Понабирали по объявлению...
Женщина пропустила замечание мимо ушей и возбуждённо положила левую руку на рычаг коробки передач.
— Ну что, Синдзи-кун, не хочешь дать волю моему дружку? — Мисато хитро лыбилась, разворачивая машину в другую сторону на одной из развязок.
Юноша почти сразу сообразил, о чём она, и поспешил полностью зафиксировать спортивные ремни безопасности. После последнего щелчка Кацураги включила повышенную передачу, из-под капота доносилось размеренное мурлыканье. Мигом позже Синдзи вжало в сиденье, послышался скрип задних покрышек, где-то спереди нарастала натуральная симфония. Он её уже слышал при не самых лучших обстоятельствах, но сейчас звук просто завораживал — бесподобная композиция в исполнении выпущенных на волю сотен кобыл. От ускорения и громогласного звука оппозитного движка эйфория разливалась по телу, заставляя глупо улыбаться.
Следующая передача, сопровождающаяся непременным свистом двух нагнетателей. И с новой силой Синдзи прибивает к сиденью. Рывок в сторону, не такой, как в Мисиме, а более аккуратный, но достаточный, чтобы уйти на обгон редких участников дорожного движения. Они пролетают мимо, словно просто стоят на месте. Глупая улыбка на лице Икари становится ещё глупее и больше.
— Это же опасно! — чуть не с хохотом воскликнул Икари.
— Неужели?
Свист. Рывок. Каждая ухабина и трещина чувствуется пятой точкой. Даже плавные повороты дороги бросают пассажира туда-сюда в сиденье. Руль в руках Мисато начинает непослушно дёргаться, но она знает, как совладать со своим скакуном, и вцепилась мёртвой хваткой. Симфония прерывается, Синдзи швыряет вперёд и вдавливает в ремни безопасности, затем очередной манёвр между фурами, от которого он чуть не выпрыгнул из сиденья. Обгон, однако, вышел не на пределе возможностей, понимает юноша, ибо уже видел, на что способен этот великолепный тандем в критической ситуации.
Опять рывок. Вжимает в сиденье, двигатель снова одобрительно воет в своей нарастающей оглушительной симфонии. Льющаяся из-под капота музыка похожа на рёв великолепного благородного зверя, который ради своей спасительницы и хозяйки готов умчать её хоть на край света.
