— Весело... — вздохнул Шелехов. — С такими повреждениями не только связи не дождёшься, но и локальная копия ИскИна не может нормально работать...
— Вражеская абордажная группа отходит. Люди возвращаются на свои корабли, — доложила Кира.
— Странно... Отказались от абордажа? А зачем тогда было отстыковывать? — задумчиво проговорил командир, — Тогда мы тоже отойдём. Всем отойти к ближайшему стыковочному модулю!
Бойцы организованно отступили. По дороге фон Стиглиц нагнулся к одному из неподвижно лежащих на полу тоннеля тел, и попросил Левинзона: 'А ну-ка, помоги!'. Вдвоём они приподняли за руки безжизненную фигуру в чёрном скафандре.
Обернувшемуся прапорщику барон доложил:
— Жив! И без видимых повреждений.
Шелехов пожал плечами.
— И зачем нам пленный? 'Язык' нам не нужен, да и не знает он ничего... С другой стороны, и добивать как-то... Ладно, тащите! Пусть будет. Проживёт столько, сколько и мы.
В модуле бойцов ожидало дважды мёртвое тело Похмелова в буквально изрешечённом скафандре. Атакуя, люди автоматически переступали через него, но сейчас осторожно обходили, прижимаясь спинами к переборке.
— Левинзон, Белецкий! Перенесите тело Ильи Ефимовича в угол, и положите по-человечески. Негоже, чтобы наши мёртвые так вот валялись.
Егор с Яковом осторожно переместили погибшего в указанный угол, и положили на спину. Левинзон попытался сложить ему руки на груди, но без работающих сервоприводов экзоскелета не удалось даже разжать Похмелову пальцы, намертво вцепившиеся в выстрелянный до железки рейлган.
Не успели Егор с Яковом разогнуться, как Кира доложила:
— К сегменту пристыковались 'Спруты' в количестве двадцати единиц. Предположительно — будут буксировать его целиком.
— Да? А скрыть его целиком они смогут? — поинтересовался прапорщик.
— Судя по всему — да, — последовал сухой ответ, — у них улучшенная система маскировки.
Егор подключился к камерам внешнего обзора. Действительно, отстыкованный сегмент был оплетён 'щупальцами множества 'Спрутов'. Чуть в стороне медленно удалялось кольцо 'Змееежа'. Транспортник никто не преследовал. Всё внимание рейдеров было сосредоточено на захваченном сегменте. Действительно, буксировать его для 'Спрутов' не составляло большого труда. Лихтеры остались только на одном стыковочном узле — том, который абордажники так и не смогли захватить. Система обороны полностью подавлена. Так что сегмент был полностью беззащитен, и с ним можно было делать всё, что угодно. Как думало командование пиратов...
У Шелехова было другое мнение.
— Ждём до последнего. Если помощь не придёт, активируем 'Подарок'. Активация либо по моей команде, либо по команде Киры, либо автоматически в случае смерти последнего из нас.
В модуле воцарилась гробовая тишина...
В которой раздался голос барона:
— Капитан фон Стиглиц, Служба Имперской Безопасности. Принимаю командование на себя.
Егор посчитал бы эти слова нелепой шуткой, если бы не полученный сразу же после их произнесения код подтверждения полномочий.
Все, как по команде, повернули головы к Шелехову. Тот развёл руками: приказ есть приказ...
— Какое Управление, если не секрет? — поинтересовался он у фон Стиглица.
— Управление К.
— Контрразведка, значит... Командуйте, господин подполковник.
Шелехов не оговорился. Звание капитана СИБ приравнивалось к званию армейского подполковника.
Барон обратился к штрафникам:
— Пока время позволяет, введу вас в курс дела: Все вы знаете, что 'Спруты' Союза доставляют Империи достаточно серьёзные неприятности. Эффективно бороться с этими 'невидимками' мы пока не можем — принцип генерации ими поглощающего поля до сих пор раскрыть так и не удалось. Изучение обломков уничтоженных 'Спрутов' ничего не дало: Генераторы поглощающего поля самоуничтожаются при разрушении или угрозе захвата судна-носителя. А 'Спрут' без генераторов — это фактически обычный никому не нужный и не интересный буксир. Целью операции, в которой вы принимаете участие, является захват 'Спрута' с неповреждённым генератором 'невидимости' для дальнейшего его изучения. Груз, о котором вы так беспокоитесь, господин Шелехов — это приманка. Для того, чтобы противник гарантированно атаковал именно этот корабль. Как видите, эта цель достигнута. Теперь могу сообщить, что на самом деле 'ценный груз' — это слитки обычной стали. Так что тут Империя ничего не теряет при любом исходе операции. Надеюсь, с вводной частью всё понятно, — барон замолчал, давая слушателям время переварить услышанное.
— Не клеится..., — задумчиво проговорил Шелехов после небольшой паузы.
— Что не клеится? — любезно осведомился новый командир.
— Да почти ничего, — в голосе прапорщика послышалась усмешка, — почему этой операцией занимается контрразведка? Это ведь не по вашему ведомству? Почему послали не спецгруппу, а полуобученных штрафников? Почему приняли мой план действий, и вмешались только сейчас?, и так далее?...
Белецкий, которому до слов умудрённого опытом прапорщика объяснения барона казались вполне логичными, согласился с резонами бывшего командира, и стал с интересом ждать ответа барона.
— Действительно, — после некоторой паузы ответил тот, — Есть некоторые моменты, о которых я вам рассказать не могу. Но в целом ситуация выглядит именно так, как я вам обрисовал. Так что с объёмом полученной информации придётся смириться.
Теперь сам план: Он прост как дважды два: Один из нас переодевается во вражеский скафандр, — фон Стиглиц кивнул на неподвижно лежащее тело, — и под видом 'своего' проникает на 'Спрут'. Задача — установить в указанном месте одну хитрую коробочку, которую наша выдающаяся наука разработала и изготовила по результатам изучения обломков этих кораблей. С её помощью мы захватим контроль над электроникой корабля, а следовательно, и над самим кораблём. Остальные 'Спруты' будут уничтожены. ИскИн, передаю код доступа к 'неисправному' модулю системы обороны.
Дождавшись доклада Киры о получении кода, барон подытожил:
— Собственно, это всё. Вопросы?
Сидевший у переборки Левинзон поинтересовался:
— А если не получится?
Барон развёл руками...
— Пока не могу вам этого сказать. Но план 'Б' есть... А в крайнем случае — 'Подарок' никуда не делся...
Следующий вопрос снова задал Левинзон.
— Пойдёт доброволец или?...
— А вы хотите пойти добровольцем? — ответил барон вопросом на вопрос.
— Да, хочу! — с вызовом ответил Яков.
— Не получится, — отрезал фон Стиглиц, — скафандр у нас один, и поёдёт тот, кому он по размеру.... Белецкий.
— Егор при этих словах вздрогнул. Не от страха. От неожиданности.
Между тем Левинзон продолжал гнуть свою линию: — Может, и под мой размер скафандр есть... Надо только по тоннелю прошвырнуться. Ведь если выйдут два человека — шансов в два раза больше.
Барон покачал головой.
— ИскИн, были ли у нападающих скафандры по размеру Левинзона?
Ответ последовал мгновенно.
— Нет.
— Но дело даже не в этом, — решил разъяснить ситуацию фон Стиглиц. После смерти владельца в таком скафе, — он снова кивнул на неподвижное тело пленного, — выгорает вся начинка. Так что с мёртвых 'скорлупу' сдирать бесполезно. Если же мы вдруг найдём кого-то ещё живого, то скорее всего его скафандр будет серьёзно повреждён. В отличие от этого... А второй человек не нужен. Невозможно обеспечить одновременную установку устройств на двух разных 'Спрутах'. Когда начнёт работать первое устройство, то тактическая сеть 'Спрутов' мгновенно свяжет 'непонятки' на одном из кораблей с возвращением на него раненного бойца, и всех последующих диверсантов будут уничтожать ещё на подходе. Без никакой пользы потеряем бойца. Кроме того..., — фон Стиглиц повернулся к Белецкому, -...Пока вирус сделает своё дело, система управления абордажника какое-то время ещё будет функционировать. По предварительным прикидкам, она вычислит несоответствия в твоей моторике движений за 13,5 секунд плюс минус 0,2 секунды. И начнёт действовать. Так что шансов выйти из этой переделки живым у тебя практически нет, — барон на несколько секунд замолчал, и уже тише добавил, — Зато такой шанс появится у остальных. В том числе, если мы сумеем захватить 'Спрут', — у всех остальных контрабордажников и экипажей 'Змееежей'.
Повисла пауза. Фон Стиглиц давал Егору время осознать ситуацию. Хотя, что тут было осознавать? Выхода было два: либо исчезающий шанс спастись самому, и вполне реальный шанс спасти товарищей... и 'подсадного' из СИБа, — Егор покосился на барона, — ладно... Можно и его за компанию... Главное — товарищей: Сашку Карлаша, Левинзона, даже Шелехова, оказавшегося вполне неплохим человеком... Либо все погибнут при подрыве 'Подарка'.
— Готов к выполнению задания, — глухо доложил Егор, облизав пересохшие губы.
— Хорошо. Тогда раздеваем нашего гостя, — фон Стиглиц склонился над неподвижно лежащим на боку телом, — Блок, отвечающий за убийство владельца скафа в ситуации, подобной нашей, и картридж аптечки пришлось уничтожить, — барон приложил к скафу какую-то коробочку в районе поясницы, — Иначе мы имели бы сейчас абсолютно мёртвого пассажира, и скаф с выгоревшей электроникой.
Что-то глухо щёлкнуло, раздалось негромкое шипение, и между шлемом и скафандром появилась узкая щель. Барон осторожно взял шлем двумя руками, и стащил её с головы абордажника...
— Женщина? — удивился неслышно подошедший поближе Левинзон. Действительно, открывшееся лицо скорее можно было назвать женским, чем мужским. Оно даже чем-то напоминало лицо Ольги.
— Сейчас узнаем, — ответил барон, снимая коробочку, и что-то нажимая на том месте, где она была установлена. Скафандр раскрылся, открывая взглядом присутствующих обтянутое некоторым подобием имперского лёгкого скафа тело. Два небольших, но вполне явственно выступающих холмика на груди не оставляли никаких сомнений в его половой принадлежности.
— Неужели все абордажники — женщины? — изумился Белецкий. Мысль о том, что сегодня он целый день убивал представительниц прекрасного пола, пусть и пытавшихся в свою очередь убить его, была не самой приятной мыслью...
— Не о том думаешь, внучок... — бесшумно подкравшийся Шелехов отодвинул Егора в сторону, — думать надо о том, что не может она так долго быть без сознания... А ну-ка, Яков Иосифович, возьмите даму под белы ручки... Только осторожно!
Когда Левинзон наклонился, чтобы разблокировать даме руки и извлечь её из скафандра, та вдруг взвилась, словно боевая пружина, и попыталась провести ряд ударов и приёмов. Ну да, фиксатор блокировал только скаф, а собственно руки незваной гостьи были не связаны — оставалось только выдернуть их из скафандра, что было больно и сложно, но не невозможно. Вот только женщине, пусть даже тренированной — в почти голом виде пытаться что-то сделать гиганту, упакованному в скаф средней защиты, это всё равно, что попробовать голыми руками остановить танк. Левинзон без особого труда скрутил и обездвижил прыткую абордажницу.
— Отдохни пока, — легонько шлёпнул он по обтянутой блестящим чёрным материалом попке. В ответ военнопленная заизвивалась и разразилась сердитой речью, полной оборотами, прослушав которые в исполнении автоматического переводчика, Белецкий слегка покраснел... Хотя, в принципе, Ольга себе такое тоже частенько позволяла.
Барон наклонился к пленнице и прижал ей к шее инъектор. Тихое шипение, — и её тело обмякло.
— Раньше надо было подумать... — досадливо пробормотал фон Стиглиц.
— Мамзель, извольте надеть пеньюарчик... — согнулся в шутливом поклоне Левинзон, указывая рукой на освободившийся скаф.
— Фиксатор-то со скафа сними — мрачно буркнул Белецкий, разгерметизируя свой 'Сокол', — да о белых ручках хозяйки скафа позаботься...
Через пару минут Егор уже был полностью облачён в новый скаф. Приборчик барона перепрошил электронику скафандра, и теперь тот воспринимал нового владельца вполне нормально. Вот только самому новому владельцу всё было непривычно: от настроек экзоскелета до организации электронного табло нашлемного дисплея. Фон Стиглиц, конечно, подгрузил в справочную систему скафа мануал на русском языке, но, по-хорошему, с новой моделью скафандра следовало 'сживаться' минимум десять часов. Но этого дня у группы контрабордажников, превратившихся вдруг в свою противоположность, не было.
— Легенда такая: Связь у тебя сдохла. И основная и резервная. Только медсистема будет вопить 'Караул!'. Под эти вопли выдвигаешься к шлюзу ближайшего 'Спрута'. Входишь, ждёшь, пока откроются внутренние створки, и только тогда крепишь вот это... — фон Стиглиц передал Белецкому прибор, с виду похожий на хоккейную шайбу, — сюда, — перед Егором высветилась схема шлюза 'Спрута', на которой пульсировала красная точка цели. Просто прижми его к этому участку. И всё. Помни: после того, как ты начнёшь двигаться, у тебя меньше четырнадцати секунд. Так, что ещё?... По дороге в тоннеле подберёшь любую ихнюю шпагу, и повесишь на пояс. То, что абордажник возвращается без оружия, будет выглядеть подозрительным. Пожалуй, всё. Вопросы?
— Но чужая шпага меня слушаться не будет...
— Вот именно поэтому она и должна висеть на поясе. Согласись, если они увидят, что возвращающийся боец пристегнул к поясу оружие, которым воспользоваться не может никак, это возбудит лишние подозрения. Свою шпагу можешь положить в контейнер.
'Меня! Меня возьми!' — раздался в голове вопль Вейтангура, о котором, и о странном поведении которого в только что закончившемся бою Белецкий в свете последних событий как-то позабыл...
— Возьму обоих, — по хозяйски решил Егор, и уложил в контейнер и шпагу, и меч.
'Меня бери первым!' — заявил меч, после того как захлопнулась крышка контейнера.
'Уговорил', — отозвался Егор, который понимал, что с помощью штатной шпаги спасти Левинзона ему бы не удалось.
Егор ещё раз прошёлся по основным индикаторам, высвеченным скафом прямо перед лицом. Приходилось пользоваться нашлемным дисплеем, так как со встроенным имперским БИУСом скафандр Союза работать отказывался даже в перепрограммированном виде.
'Ну, хоть так работает', — подумал Егор, а вслух просто сказал 'Прощайте'.
То, что барон не дал никаких инструкций с указаниями, что делать после установки 'шайбы', говорило о том, что для посылаемого возможность прожить хоть сколь-нибудь долгое время, после того, как 'Спрут' опознает в нём чужого, стремилась к нулю.
— До свидания, — отозвался Шелехов, и протянул Белецкому руку, — Возвращайся. Я в тебя верю.
Егор криво улыбнулся, — он и сам в себя не верил, — но руку пожал. Вслед за Шелеховым с рукопожатием подошёл Левинзон, а за ним, чуть замявшись, и барон. Егор пожал руку и ему, отдал всем честь, и направился к сервисному тоннелю, через который на 'Змееёж' проникли первые абордажники. По дороге он не удержался, и, наклонившись к одному из неподвижно лежащих тел, резким ударом разбил растресканное стекло шлема.
Да. И здесь лицо явно не мужское. Похоже, все эти горы трупов вокруг ещё недавно были женщинами. И целый день он занимался тем, что убивал чьих-то жён, матерей, любимых... Егору стало нехорошо, и, чтобы отвлечься, он начал думать о том, что надо бы попрощаться с Сашкой Карлашем.
