Жених нехотя сел ко мне спиной, обняв колени, и встряхнул головой. Водопад светлых прядей на тронутой загаром золотистой коже вверг меня на минуту в ступор, заставив облизнуть губы.
Ти хихикнул. Вот гад, это он специально, мне в отместку! Я уставилась на спину прекрасного эльфа, представив накинутый на нее элегантный жилет изо льда. Ой, как он заорал! Кстати, что же такое "Брых вызгатый"?
Ти попробовал отомстить, но я была готова, расширив свой щит так, чтобы под ним осталась воздушная прослойка, и только подняла бровь, слыша легкий звон осыпающихся с меня на землю сотворенных им ледышек.
— Итак, про молнию, — продолжила я, — помнишь, как нас с Аром било искрами? Я тогда поняла, что для того, чтоб не стукнуло разрядом, надо заземлиться. А для этого можно использовать либо любой металл, либо воду с примесями. Интересно, можно ли сделать незаметную сетку из подсоленной воды поверх щита, пара нитей которой бы всегда касались земли? Давай попробуем?
Сделать-то мы сетку сделали, вот только смотрелось и ощущалось это странновато... А уж когда прихотливое плетение вокруг тела начинало мерцать голубоватыми разрядами молний, которые мы для пробы пускали друг в друга, зрелище было вовсе не для слабонервных. Решили, что накидывать такое на себя можно только в экстремальной ситуации — например, посреди чиста поля в грозу с молниями. Или если хочешь кого-то напугать до заикания. Но всё же зафиксировали сделанное так, чтобы "водо-громо-отвод" вызывался одной мыслью.
Я решила поэкспериментировать потом с разными металлами, может быть, медная или серебряная сеточка не будут так заметны? Золотая же смотрелась неплохо?
А вот мое решение проблемы с пробиванием щитов Тиану очень понравилось. Я предложила ставить двойной щит — первый на расстоянии ногтя от второго, так, чтобы они меняли форму синхронно. Ти наложил на свой меч заклинание, как на дуэли с драконом, и резанул себя по запястью — бить меня он отказался наотрез. Прошибить бутерброд из щитов не удалось, несмотря на честные старания эльфа отчекрыжить себе руку.
— Если сделать несколько щитов, которые гасили бы удар, как подвеска кареты... — задумалась я, — тогда можно без левитации падать с большой высоты. И тут же поделилась этой идеей с Ти. Он обдумал и одобрил.
— А что ты придумала с невидимостью?
— Я подумала, что в первой проблеме — летучих мышах, заключен ответ на вторую. Если мыши видят сквозь покров невидимости, значит, надо научиться смотреть, как они.
— Мыши пищат, а потом "смотрят" ушами. Мы так сможем?
— Лучше буду пищать, чем садиться кому попало на колени, — пожала плечами я. — Как найдем колонию мышей, предлагаю задержаться и, как сегодня с ястребами, посмотреть, как они ориентируются, и на что мы похожи в их глазах.
— Вы с Шоном похожи. Оба психи, — хихикнул Ти. — Выходи за него замуж — будете, взявшись за руки, бродить по Луне.
— А вот и выйду! — обиделась я. — Буду с его вороном в шахматы играть! — и передала Ти картину черного ворона и белой кобылы, сидящих за шахматной доской. На Луне.
— Говорю же, психи! — засмеялся Ти.
— Совсем ты меня не любишь! — надула губы я. — Готов на Луну отправить, лишь бы подальше!
— Бель, я тебя очень-очень люблю... и могу только надеяться, что ты меня любишь так же, — смеха в голосе Ти уже совсем не было.
-Ти-и... — Встав на колени, я прижалась к спине Тиану, обвив его руками и уткнувшись носом в волосы.
— Бель, подъем! За три дня в городе ты ни разу не тренировалась с мечом! — эльф, схватив меня за кисти рук, резко встал, вздернув на ноги и меня.
Ну, вот он издевается, да?
Когда мы снова выехали на расчерченную косыми тенями от растущих на обочине деревьев дорогу, солнце уже клонилось к западу, а на небе стали собираться облака, обещающие ночной дождь. Я набегалась и напрыгалась до упаду, назагоралась до зеленых гоблинов в глазах так, что голова слегка кружилась, и меня клонило в сон.
— Надеюсь, сегодня ничего не случится, — хлопая, как сова, глазами, сообщила я Тиану. — Ни разбойников, ни девиц в беде. Может же для разнообразия хоть один день пройти нормально?
Через пару часов мы доехали до боковой дороги со скособоченным деревянным указателем "Большие Брыли — одна лига", и решили, что в этих Брылях можно и поискать ночлег. Ухабистая, но сухая дорога, свернув всего пару раз, вывела нас к пригорку с двумя десятками покосившихся домишек. Все они были примерно одного размера — трактира для постояльцев в Брылях не водилось. Не повезло.
Ти договорился с тощим неприветливым мужиком о ночевке на полупустом сеновале за несколько медных монет. В эту же сумму входило то, что наши Сивка и Бурка постоят под навесом, жуя все то же сено. Деньги наш добрый хозяин потребовал вперед. Мы расседлали лошадей, приготовили еду. В этот раз я занималась тайрой, а бутерброды готовил Ти: аккуратно отрезанные ровные ломти хлеба в ноготь толщиной блондин обжарил до золотистой корочки на драконьем огне — хлеб стал снова мягким и пах как свежеиспеченный. Потом намазал куски острым соусом из баночки, положил несколько веточек свежей зелени, на них — тонкий ломтик сыра, и уже сверху — мясо, на которое снова капнул соус. Поужинать мы решили наверху, чтобы не чихать от сена, и по приставной лестнице вылезли на сделанную из выгоревших до светло-серого цвета досок крышу сарая. Сняв сапоги, уселись на краю. Я осмотрелась — что-то мне в этой деревне казалось неправильным.
Ти вернул меня к действительности, проведя под носом пряно пахнущим мясом. Я выхватила бутерброд у него из рук — во дворце меня так не кормили! Закрыв в экстазе глаза, вгрызлась во вкуснятину. Ти протянул мне флягу с тайрой — запить.
— Ти, если ты на мне не женишься, найму тебя поваром!
— А если ты за меня не пойдешь, я тебя в кухарки не возьму.
— Вот скажи, почему у деревни такой унылый вид? — я ткнула недогрызенным бутербродом в линию горизонта.
— Потому что половина полей не распахана, ограды повалились, дома покосились. И по весеннему времени молодежи положено за околицей песни петь да хороводы водить, а тут как на погосте тихо. У Гномьих гор после войны таких деревенек было полно, но тут-то орков не было? Может, болезнь какая зимой прошла?
Я никак не могла уснуть — меня знобило. Лежала рядом с Ти и тряслась мелкой дрожью. Что за ерунда такая? — я же почти никогда не болела, драконья кровь давала иммунитет к большинству известных хворей и болячек. Уже засыпающий эльф повернулся ко мне, обнял руками, чтобы согреть, и притянул к себе. Когда он коснулся спины, я дернулась. Ти мигом проснулся и сел рядом. Прикоснулся к моему лбу рукой, потом узкая ладонь скользнула по шее в вырез туники:
— Бель, ты горячая! Сгорела! Сколько раз в жизни ты загорала?
— Загорала? Сегодня...и... — я задумалась. — Сегодня — в первый раз. Во дворце не позагораешь.
— Снимай тунику, — вздохнул жених и полез в свою сумку за очередной полезной склянкой.
Через минуту я лежала на животе, а он бережно втирал в пострадавшую спину прохладную жидкость, пахнущую свежескошенной травой, и это было очень приятно. Так же приятно, как в тот раз, когда он делал мне массаж. Ммм... может, завтра еще позагорать?
— Бель! Никаких "ещё". Мы и так поздно спохватились. Не удивляйся, если будешь чесаться и облезать. Сейчас домажу — подними щит так, чтобы ткань не касалась тела. Тогда к утру станет легче. Вот облезешь, как линялая змея — будет тебе урок!
Облезлая принцесса с сеновала... то-то Арден с его специфическим чувством юмора повеселится!
— Ти, полечи меня магией, а? Не хочу чесаться и шелушиться!
— Ладно! Но устроишь еще раз стриптиз на лужайке — помогать не буду!
Не желая выслушивать в сто первый раз уже висящее в воздухе продолжение тирады про "бла-ародных девиц до свадьбы", перебила жениха:
— Ти, а дракон сразу появляется большим или растет? А если растет, то при этом линяет или нет?
— Так, судя по вопросам, с тобой уже все в порядке, — хихикнул Тиану. Но потом смилостивился. — Шторм не линял. Но твоя Нара, думаю, способна и не на такое. Я в вас верю!
Ти снова улегся на бок и притянул меня к груди, щекоча дыханием сзади шею и прикрыв рукой, как оберегающим крылом. Я вцепилась в эту теплую руку, переплела свои пальцы с его и уплыла в сон.
* * *
Ну вот что за дела, а? — четвертый день подряд не дают выспаться! От шума, который доносился с улицы, проснулся бы и гном, намедни упившийся "горной слезой" девяностоградусной крепости. И проснулся бы он очень злым! Вот совсем как я сейчас!
Ну что, накинуть полог тишины и спать дальше, или все же пойти и выяснить, кто там глотку дерет с утра пораньше?
— Бель, — донеслась до меня мысль Тиану. — Похоже, мне не стоило учить тебя лазить по головам всех встречных и поперечных. С некоторых пор твои мысли, особенно по утрам, отличаются несвойственной принцессам красочностью и яркостью метафор.
— Ага, — ответила я, — а дяде Гвидо я объясню, что это меня в монастыре научили! И не забудь, что вклад в мое знание тролльего языка внес ты лично!
Эльф засмеялся.
— Ну чего, встаем? Похоже, Большие Брыли осчастливила прибытием делегация местного лорда. Давай выйдем сами, пока нас не отрыли из сена. Сейчас мы — тер Свонны, да?
Наскоро привели себя в порядок — по щелчку воспроизвели на еще не проснувшихся головах самые простые из дворцовых причесок, потом разгладили одежду — я с сожалением поверх удобных штанов нацепила положенную Белизандре по статусу юбку амазонки. Наконец, задрав носы, с оседланными лошадьми в поводу, мы под руку выплыли из сарая.
Ор немедленно смолк, потому как все принимавшие участие в скандале открыли рты и уставились на нас. Тощий мужик — владелец сеновала, судя по всему, оказался старостой деревни. Теперь он смотрел на таких невзрачных вчера путников, и в его мозгу колотилась мысль: "Продешевил, мало стряс за постой!"
Остальными оказались сборщики налогов — средних лет лысый дядька с квадратной челюстью и холодными глазами на гнедом жеребце-полукровке, явно начальник, и шестеро стражников — пятеро верхами и один на груженой телеге. В повозке трепыхались спутанные куры, пара овец и большая свинья. А на задке под присмотром стражи сидели двое крестьян со связанными руками и мрачными взглядами. На обочине, подвывая и глотая слезы, рыдала пара молодых баб. За подол одной цеплялся дитенок лет трех.
— Ти! — послала мысль я, — Что тут происходит? Почему забирают людей? Рабства в Империи нет, получается, они чем-то провинились? И почему налоги собирают весной? Обычно же это происходит по осени, после сбора и продажи урожая. Давай пошарим по головам, надо б разобраться.
— А вы, тролль побери, кто такие? — выставил вперед челюсть начальник.
Ти, прекрасно разбиравшийся, с кем и как надо себя вести, высокомерно поднял бровь и сделал шаг вперед.
— А кто спрашивает?
— Вы находитесь во владениях семьи тер Галан. Я — главный управляющий, и имею право получить ответ, что вы делаете здесь.
— Мы с женой путешествуем по делам, которые вас никак не касаются. Вчера моя леди почувствовала себя плохо, и мы свернули с дороги в надежде найти ночлег. Нас сбило с толку название "Большие Брыли".
Слово "большие" Ти произнес с нажимом и абсолютно издевательским тоном.
— Но вместо трактира тут мы нашли только эти... — "муж" брезгливо сморщил нос — ...недоразвалины. В здешних местах такое и впрямь именуется деревней? Большой деревней?
Управляющий побагровел и одновременно стушевался.
Ти продолжил.
— Кстати, я встречал на войне одного тер Галана, лорда Нирда. Не его ли это земли?
— Его вдовы, — неохотно ответил лысый.
— Тогда покажите нам дорогу, любезный. Мы хотели бы заехать, засвидетельствовать почтение вдове моего боевого соратника, — тон Тиану был властен и не допускал даже мысли о неповиновении.
— Отсюда мы возвращаемся в замок, можете ехать за нами.
Разговор закончился. Я заметила, что Ти так и не потрудился представить нас управляющему, видно, тот сильно ему не понравился.
Мы шагом ехали за отрядом продразверстки по лесной неухоженной дороге. Под копыта лезла поросль, ветки тянулись к всадникам, грозя выкинуть из седла. Да пошли сюда пяток крестьян с пилой, топором и телегой, они приведут дорогу в порядок за день и будут рады привезти себе дров на три месяца впрок. Странно, что это не было сделано.
— Ти, я правильно поняла, что это — третий наезд за налогами в Брыли за год? И что почти всех молодых крестьян уже увели на какие-то работы по приказу из замка? Это же прямо запрещено законом! Существует хартия, защищающая права крестьян от произвола лордов. Согласно ей, налоги можно собирать не чаще раза в год, и верхняя граница указана четко — превышать ее нельзя, иначе лорд будет наказан, а в случаях повторных злоупотреблений земля отойдет короне.
Я злилась. Мне было ужасно жаль оставшиеся без кормильцев семьи и доведенную до нищеты деревню. А таких деревень во владениях тер Галан было пять.
Выехав из леса, процессия стала карабкаться на холм. Глинистая колея после вчерашнего дождя была скользкой, поэтому крестьян заставили слезть с телеги и подталкивать её, помогая лошади. Поля вокруг дороги и тут поросли цветущей сурепкой. Конечно, солнечно-желтое поле с порхающими над ним белыми бабочками-капустницами — это даже красиво... если б этот жизнерадостный пейзаж не обещал голод нерадивым хозяевам следующей зимой.
— Ти, узнал еще чего-нибудь?
— Мало. Управляющий тут всего пару лет. Он — цепной пес лорда опекуна.
Опекун? Звучит знакомо. До скрипа и скрежета зубовного.
— Бель, пока информации для выводов слишком мало. Потерпи. Вон уже замок.
"Замком" называлось живописное строение из обомшелых камней. Пропорции постройки были прекрасны, планировка с военной точки зрения безупречна... Зданию на глаз было лет четыреста пятьдесят — пятьсот — именно тогда были в моде стрельчатые окна и раздвоенные зубцы башен. И простоять оно могло вчетверо дольше.
И все же тут витал какой-то дух заброшенности. Я бросила косой взгляд на зеленый ров, где надрывался брачный хор лягушек, и въехала во внутренний двор.
Мы спешились, и Ти отцепил от седел сумки. Мрачного вида небритый детина в серой одежде увел куда-то Сивку и Бурку. Управляющий сделал приглашающий жест рукой и попросил нас следовать за ним в дом.
— Бель, нам надо тут задержаться. Приготовься, когда я кашляну, упасть в обморок.
Легко! В жизни не падала в обморок, но придворные дамы проделывали это по пять раз на дню, так что, как закатить глаза, ахнуть и начать красиво оседать на пол, я себе неплохо представляла.
Нас провели в темноватую гостиную и заставили ждать больше получаса. А потом появился некто важный и вальяжный, представившийся лордом Ордием тер Брассом, опекуном поместья тер Галан, назначенным короной, и попытался выставить нас вон. Нам даже не предложили присесть. Зато не слишком вежливо объяснили, что леди сейчас нездорова и никого не принимает, но он, лорд Ордий, согласен передать ей наши наилучшие пожелания. Как мы сказали, нас зовут? Кстати, если мы не заметили, в поместье идет весенний сев, и все заняты. Так что он просит сократить визит.
