А я изрядно поплутал, почти на самый край поселка зашел. С моего места видны поля и КПП на выезде из Бейджина. Вчера в сумерках Бейджин мне намного больше показался. А по факту полтора-два километра неплотной застройки, вытянувшейся вдоль побережья, стоящие чуть в стороне храм и база Ордена. Сколько тут населения? Тысяч семь-восемь, ну край, десять, если ближайшие поселки учесть.
Н-дэ, столица.
И ведь не скажешь, что это самая задница мира. Скорее наоборот.
Всю обратную дорогу до гостиницы никто из нашего трио ни проронил ни слова. Когда мы уезжали с рынка, лица у брата и сестры были откровенно злые, по дороге злость трансформировалась в разочарование и задумчивость.
О причине таких перемен гадать не надо. Девять против одного ребята не выручили той суммы, на которую рассчитывали.
— Четыреста тридцать экю, — Грета протянула Вольфу его долю с продажи хабара.
Немец молча сунул деньги в нагрудный карман, солидно отхлебнул из глиняного стакана местной сивухи и порадовал нас тем, что через час орденская "Цесна" — тот самый гидросамолет, встреченный нами при высадке с баржи, улетает в Порто-Франко. А поскольку на ней есть свободное место, немец нас покидает, ввиду срочных дел в Порто-Франко.
Срочные дела, ну-ну. Как по мне, так Вольф откровенно врет. Да — он выиграет пять-семь дней обратной дороги. Но мне-то, каково придется?
Впрочем, это лично мои трудности.
Ох, херр Вольф, зря вы мне такую подлянку кинули.
— Вольф, мои деньги?
— Зачислены на твой Ай-Ди. Вот квитанция, — похожий на кассовый чек клочок бумаги переходит мне в руки. Хм, мы договаривались на чуть меньшую сумму, с чего такая щедрость?
Брат и сестра вопросов по оплате не задают. Видимо, с ними этот вопрос уже решен.
— Тут больше, чем мы договаривались?
— Оплатишь баржу на обратной дороге.
И это учел, значит. Сдается мне, херр Вольф, вы планировали подобный вариант с самого начала.
— На обратную дорогу "Татру" дозаправить нужно, прожорливая зараза.
— Уже заправил, — немец морщится как от зубной боли — цены на топливо в Бейджине не просто кусаются, загрызают просто. И это при том, что Вольф заправлялся у Ордена, по очень льготному тарифу. — Три канистры бензина в кабине "Татры", — разом повеселевший, Дензел срывается к грузовику.
— Канистры какие? — интересуется девушка.
— По двадцать литров.
— Мало.
— Как договаривались.
Вот так вот — так доваривались. А дальше — ваши проблемы, хоть руками багги толкайте.
И вот беда, я с немцем договаривался на перегон "Татры" в оба конца. Кто же знал, что он уйдет вот так, не попрощавшись. И ведь это не потому, что он плохой человек. Для него все это естественный ход событий, бизнес и ничего личного. Вот уж взаправду, где русскому хорошо, там немцу грустно, и наоборот. Капиталист хренов.
Глядя в удаляющуюся спину Вольфа, Грета сплевывает по-пацански — сквозь зубы.
— Что делать будем, подруга?
— Валить отсюда.
— Попробуем найти попутный груз? Или попутный конвой?
— Попробуем, — судя по выражению лица девушки, шансы на такой исход околонулевые. При местных ценах на топливо все грузы из Бейджина возят исключительно морем. Сухопутный маршрут исключительно для форс-мажоров.
— Я в порту эстакаду видел. Если груз брать не будем, закатим попрыгунчика в кузов "Татры", она этого веса не заметит. А вы бензин сэкономите.
— Вариант, — чмокнув меня в щеку, девушка упорхнула к гремящему канистрами брату.
Н-дэ, в баню и пожрать. Чуйка подсказывает, что приключения еще не кончились и в следующий раз нормально помыться можно будет дней через десять.
Эх, не та баня у азиатов, радикально не та. Как тут у них от всех этих кадушек с теплой водой и противно липкой дымки отнюдь не горячего пара, плавники и жабры не отрасли? Или отрасли, но они это тщательно скрывают. Ихтиандры хреновы. Даже жалкого подобия сауны не придумали.
А душа просит поддать парку и похлестаться веничком, до красноты раскалив тело. А потом опрокинуть на голову ушат ледяной, как открытый космос, воды.
Тьфу на них, одно слово — азиаты.
— Русский, ужинать идешь? — нимфа в коротких обтягивающих шортах и такой же легкомысленной блузке просочилась в дверь моего номера. Убрав упавший на глаза локон лаком накрашенных ногтей, девушка вопросительно замерла в дверном проеме.
Женщина даже в местных суровых реалиях остается женщиной. Где-то глубоко в недрах "Попрыгунчика" припрятаны серьги, помада, тушь для ресниц и прочее, что придает прекрасной половине человечества + 1000 к скилу привлекательности.
Похоже, меня сегодня соблазнять будут.
Я не то чтобы против, но как-то неудобно перед рыжим чудом, ждущим меня в Порто-Франко. Есть категория женщин, очень тонко чувствующих измену. И вслух тебе ничего не скажут, ибо улик никаких, но ты сразу понимаешь — спалился.
Ну да ничего, я знаю пару неплохих средств от случайных связей. Н-да, их как раз за ужином подают, сожрешь такой деликатес и сбивающее мух на лету амбре обеспечено. Нанюхался за сегодня, пока по рынку бродил.
А если еще этот деликатес макнуть в соус из тухлой рыбешки, так вообще красота. Выхлоп такой, что не то, что симпатичные девушки целоваться побрезгуют, большая гиена стороной обойдет.
Брр... тьфу. Или пусть все идет, как идет? Здоровье у меня одно и гробить его подобными яствами не самая лучшая идея.
— Иду, куда же я денусь. Помада трофейная?
— Фу, как можно. Той гадостью пусть местные шлюхи красятся. Я не так часто пользуюсь косметикой, чтобы покупать дерьмо, — нимфа капризно надула губки.
Ловя крыльями парусов остатки долетающего с моря дневного бриза, перегруженная двухмачтовая шхуна грузно вползала в порт. Выйдя на траверз гостиницы, на шхуне начали спускать паруса, выплюнув облачко дыма, затарахтел судовой дизель. Три дюжины пассажиров столпились на палубе, разглядывая свою новую родину.
Сегодня мы заняли столик на пристроенной к зданию ресторанчика террасе. А то от ароматов местных разносолов меня мутит немного, да и виды с террасы красивые, что тоже немаловажно.
— Что есть будем?
Услужливый халдей согнулся, демонстрируя готовность принять заказ.
— Возьми речных креветок, зажаренных в остром масле, цветочный чай и сладости. Рис и зелень и так принесут.
— А ты, что будешь?
Девушка задумчиво потерла носик, — Пожалуй, возьму запечённую в меде рыбу. Морепродукты у азиатов дивно хороши.
— Дашь попробовать?
— М-м, посмотрим, — нимфа неопределенно улыбнулась и продиктовала заказ халдею.
Выслушивая заказ, доселе невозмутимый халдей как-то ехидно на меня глянул. Или мне показалось? В любом случае речных креветок будем пробовать очень осторожно.
Что сказать про речных креветок?
Богатые протеином, солидные — размером с сосиску, куски нежнейшего мяса. По вкусовым качествам намного превосходящие все, что мне довелось попробовать до сего момента по части ракообразных, в сочетании со жгучим соусом и квашеными стеблями неведомой мне травки (может быть даже не одной), так и вообще — вызывающая обильнейшее слюноотделение нямка.
Н-дэ, хорошо хоть добавку не заказал, хотя были мысли поначалу.
А еще данный морепродукт способствует выработке тестостерона в умопомрачительных количествах.
К концу ужина наломило так, что от мыслей относительно греховности связей на стороне не осталось ни кванта.
Мысль была ровно одна — БЕГОМ В НОМЕР!
Едва веселящаяся нимфа закрыла дверь в номер, впиваюсь губами в губы, получаю ответный поцелуй на грани укуса, мну грудь, подхватываю девушку под ягодицы и опрокидываю на кровать.
— "Хорошие тут кровати, прочные", — в голове промелькнула последняя мысль, разум уступил инстинктам. Меня больше нет, есть самец дикого зверя, дорвавшийся до самки.
Поначалу было хорошо, очень хорошо. Спустя час гормоны отбушевали, и захотелось тупо забыться крепким, здоровым сном.
Но, не тут-то было! Выплеснув необузданный темперамент, нимфа до самого рассвета отрабатывала на мне разнообразные постельные эксперименты. К утру таки получилось окончательно отрубиться, но даже через сон чувствую, что меня время от времени продолжают использовать.
— Глотни, — ароматная, бодрящая жидкость обжигает пищевод. Еще глоточек и еще, и еще. — Морген гутен не бывает, — Дензел устроился на прикроватной тумбочке и чешет за ушами подсунувшего голову Ошо. Похоже, прелести закинувшей на меня ногу Греты его нисколько не смущают.
— Ты как сюда попал?
— Дверь не заперта, а вы так шумели всю ночь, что у меня есть законное право на маленькую месть.
— Может, возьмёшь деньгами и дашь покемарить еще пару часиков?
— Соглашайся, потом поделим, — нимфа сползла с меня, натянула одеяло до подбородка и сладко засопела.
— Увы, не выйдет, — гнет свое Дензел.
— Что так, ты вдруг стал идейным? — я начинаю злиться. Дайте же поспать, в конце-то концов!
— Я нет, — парень скребет под мордочкой разомлевшего зверька. — Прогноз погоды дали. С моря идет штормовой фронт. У нас максимум сутки, чтобы пройти горы.
Спать, спать, спать. — Что! Какой нафиг фронт? — сонливость не пропала, но разум уже способен мыслить конструктивно.
— В окно выгляни, — Дензел само спокойствие.
Н-да!
— Ф-ф-ф-ф А-а-а-а-а! — через плечо любуюсь на свою спину.
Н-да, еще минимум неделю нельзя показываться Ким на глаза. Ногти нимфы оставили на моей спине такие разводы, что "Оскара", или что там у них, в категории ХХХ смело брать можно. А это на плече что? Укус, что ли?
Попытка натянуть майку с треском проваливается. Разодранная на груди майка годится теперь исключительно в качестве тряпки, ну или на бинты пустить, если совсем прижмет.
Кстати, мысль про бинты неспроста посетила мой крепкий череп. Смачиваю майку остатками рома. — Денз, будь ласков, продезинфицируй это безобразие.
Времени прошло уже порядком, так что проку от подобной процедуры чуть. Но все же лучше, чем ничего.
— Русский, ты первый, кто вылез из постели раньше сестрёнки, — игнорируя мое забористое шипение, парнишка промакивает многострадальную спину.
— Мы, русские, такие, ага, — хотя все пошлые анекдоты у нас про грузин. — И много было этих невставших?
— Фс-с! — парень прижимает тряпку к особенно глубокой царапине, между лопаток сбегает жгучий ручеек выдавленного из тряпки рома, — Мало, очень мало. Она очень разборчивая. Но если дорвется, тут уж укатает до потери сознания.
— Воды холодной принеси, будем твою сестру будить. СРОЧНО!
Оценив перспективы, нимфа попыталась еще глубже заползти под одеяло. Но была безжалостно вытащена из-под оного, перекинута через плечо, и отнесена под душ.
Визгу было......!
Нельзя нам без приключений, решительно нельзя.
Причем ладно бы в лесу или горах, но вот так вот, едва въехав на окраину Бейджина. Не готов я был к неприятностям, совсем не готов.
Вытолкнутая из щели между хибарами, молодая женщина с грудным ребенком на руках упрямо застыла на пути ревущей клаксоном "Татры".
В вопросе выбора, кого давить, старый девушка или молодой девушка, я в отличие от героя бородатого анекдота приучен давить на тормоз. Рефлекс, без которого на дороге делать нечего.
Это там нечего. Но тут, это вам не там.
Тормозить я еще не начал, но на педаль акселератора давить почти перестал.
— Ходу (хотя правильнее будет перевести это как вперед)! — ботинок Греты втоптал в пол мою ступню и все что под ней. Фыркнув выхлопом, грузовик рванул вперед.
Знаю, что это невозможно, но на миг мне показалось, что "Татра" изогнулась подобно гигантской рыбе и вильнула мимо жалкого препятствия. Сметая разложенные у обочины корзины, грузовик пронесся в миллиметрах от равнодушно пялящейся в никуда женщины.
Обдолбанная она, что ли?
— Справа! — Грета, золотце, в ухо-то орать зачем. Все, я включился, работаю!
Приняв вправо, сметаю низенький навес, а заодно зеркало заднего вида и двух вцепившихся в борт желтозадых.
Что там слева? Тоже двое. Ан нет, похоже, было трое, но одного принял сидящий в кузове Дензел.
Рыскнув на дороге, грузовик проламывает стену придорожной лачуги. На этот раз зеркало удается сохранить.
Коренастый крепыш, одетый в драные штаны до колен и грязную безрукавку на голое тело, широко размахнувшись, отправляет в полет кривую острую железяку — помесь ятагана и мачете. Точно отправляет, надо сказать, прямо мне в морду.
Чиркнув по мелкоячеистой стальной сетке, установленной перед лобовым стеклом, острая железяка рикошетит куда-то в сторону.
Прыткий какой, разозлил ты меня не на шутку. Забираю чуть влево с целью принять крепыша на бампер.
Метателя острых железяк, однако, такой маневр ничуть не расстроил, скорее наоборот.
Увернувшись от бампера, крепыш умудряется на ходу вскочить на подножку грузовика — акробат хренов.
Стекло опущено, защитных решёток на дверях нет. Сейчас этот акробат за руль схватится.
Загодя упираюсь ногами в пол. Тянуть руль азиат будет строго на себя, то есть влево. Протягиваю руку к обрезу.
— Не стреляй!
Крепыш, однако, за руль хватается не сразу, а сперва сует пару чувствительных плюх в мое румяное и свежевыбритое рыло.
Во рту скапливается соленая влага.
— Вот падла!
Чвяк!
Локтем пробиваю навстречу очередной плюхе из окна. Получается от души, локоть чувствительно заныл, а упрямый азиат наконец-то ухватился за руль.
Как назло городская застройка кончилась, "Татра" выкатывается на дорогу между сухими полями чеками. Хоть бы навес, или столб придорожный, или хоть куст какой, чтобы об него лишнего пассажира счистить с борта.
Хотя, куст это вариант!
Слева вытянутое вдоль дороги поле-чек длинное, но узкое. А сразу за чеком посадки невысоких, не выше "Татры", но очень ветвистых деревьев. Мечта просто, а не деревья.
И поле, что характерно, вспахано, но, похоже, не засеяно. Грунт мягкий, но не очень влажный.
Азиат тянет руль на себя, особо не мешаю ему, и грузовик по невысокому пологому откосу вкатывается на поле.
Проигнорировав легкую слякоть под колесами, мощный полноприводный грузовик левым бортом накатывается на стену деревьев.
Будем прыгать?
Приклад красного дерева чувствительно бьет по грязным пальцам на руле. Азиат хрипит, брызжет слюной, но руля не бросает.
Грета замахивается еще раз.
— Ах, твою ж! Хр-хр...., — азиат бросил руль и вцепился мне в горло.
Грамотно вцепился, как пассатижами, под самый кадык. Такой захват не сорвать, ну лично мне. Крепок азиат и бешено зол.
Грета еще в тесноте кабины свой аркебузой машет, ножом надо, ножом.
Счет пошел на секунды, сознание мутнеет, такое ощущение, что трахейные кольца уже сломаны. Рефлекторно цепляюсь в душащую меня руку, смысла в этом ноль, только мешаю, наконец-то выхватившей нож, девушке. Но разума уже нет, остались только рефлексы.
Грузовик вламывается в кусты.
Азиату не хватило секунды.
Не чтобы задушить меня, нет. Поняв, что со мной или без меня, грузовик все равно вкатится в посадки, упорный азиат отпустил мое горло и попытался сигануть с подножки.
