— На самом деле ты мало что можешь сделать, Тонкс. Я здесь, и как собака, в своей животной форме, я могу утешить его. Зелье очень помогает, оно успокаивает его, в значительной степени сохраняет его самим собой, поскольку он лучше осведомлен обо всем, но он все еще волк, и он все еще очень опасен.

— Гарри был здесь, — с горечью настаивала она.

— И Лунатик отчитал меня за это, не волнуйся. Но он защищал Гарри, как своего щенка, и он... зелье защищает его, но он все еще волк; у него все еще есть когти и зубы, и если кто-нибудь разозлит его, он нападет, — сказал ей Сириус. — Он все еще оборотень, Тонкс. Сейчас он позволяет Гарри оставаться, но никогда в подвале. Правило таково, что Гарри спит в комнате для гостей, в то время как мы с ним заперты в подвале. Я уже поругался с Гарри сегодня вечером из-за того, что он не пришел, пожалуйста, не начинай и со мной тоже.

Тонкс вздохнула.

— Я хочу, чтобы он знал, что я люблю его всего, Сириус, даже ту его часть, которую он все еще считает монстром. Я не останусь в нашей спальне и не буду прятаться от него.

Сириус вздохнул.

— Оглушающее заклинание замедлит его, но ненамного. Оставайся у двери, осмотрись, а затем убирайся на хер и запри за собой дверь в подвал.

Тонкс только кивнула и последовала за Сириусом вниз по лестнице в подвал. Она наблюдала, как Сириус превратился в собаку, а Ремус сидел совершенно голый на полу, вытянув перед собой длинные ноги, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Стены вокруг него были каменными, и она поморщилась, увидев царапины, которыми были выровнены стены; от стула не хватало кусков дерева, а маленькая кроватка в углу была разломана. У нее разбилось сердце, когда она увидела его в таком ужасном месте. В тот момент, когда она вошла в комнату, она почувствовала, как участилось его сердцебиение. Он знал, что она здесь, но отказывался открывать глаза и смотреть на нее.

Она села на нижнюю ступеньку, сложив руки на коленях и борясь с желанием лечь рядом со своим партнером, заключить его в объятия. Он сидел обнаженный на каменном полу, упрямо закрыв глаза и скрестив руки на груди. Перемена, казалось, произошла быстро, и хныканье Ремуса пронзило кинжалом ее сердце. Он звучал как раненое животное, и учащенное биение его сердца у ее груди причиняло ей боль теперь, когда она физически могла видеть, почему его сердцебиение участилось — ему было больно. Она наблюдала, как Сириус с трудом подошел к ней, и Ремус протянул руку, прижимая собаку к себе.

Его тело, казалось, раскололось; волосы на ногах и руках, на груди и спине стали темно-золотистыми, местами отливающими серебром. Она услышала звуки ломающихся костей и прикусила язык, чтобы удержаться от того, чтобы не окликнуть его, когда его тело изменилось, превратившись в тело волка. Его лицо вытянулось, острые зубы сверкнули во рту, а длинный язык выскользнул из морды. Он упал на колени, его руки и ноги превратились в массивные лапы, а тело приняло форму крупного пса. Она наблюдала, как он втянул носом воздух, а затем эти золотистые глаза, в которых она любила растворяться, обратились к ней, и они заблестели.

Тонкс сглотнула. Он был опасен в этой форме, она знала это, но была слишком напугана, чтобы пошевелиться, когда он подкрадывался к ней. Каждое его движение было хищным, решительным, и она могла чувствовать ровное биение сердца между ее грудями, бьющееся медленно и быстро одновременно — и она вдруг без сомнения поняла, что он не причинит ей вреда. Она осторожно протянула руку, когда Сириус зарычал на нее, предупреждая отступить.

— Это я, Ремус, это я, малыш. Это твоя пара, — тихо прошептала она.

При слове "пара" его глаза потемнели, и он придвинулся ближе к ней.

Его морда прижалась к ее руке, и она затаила дыхание, когда его горячее дыхание коснулось ее кожи, обнюхивая ее. Он подался вперед, волк уперся ей в грудь, поскуливая, когда он мял ее груди, как будто отчаянно нуждаясь в чем-то. Тонкс осторожно скользнула руками вниз и расстегнула рубашку, распахнув ее над сердцем. Ее не волновало, что Сириус был в комнате, ее не волновало, что под блузкой на ней ничего не было. Ее пристальный взгляд был прикован к золотистым глазам ее партнера, который оторвал взгляд от нее, чтобы найти шрам у нее под грудью, от того места, где он пометил ее. Волк уставился на отметину, лизнул ее языком, а затем завыл, громко и протяжно, прежде чем положить голову ей на колени и закрыть глаза.

Сердце Тонкс учащенно билось в груди, когда она осторожно положила руку на голову волка, ее пальцы зарылись в мягкую шерсть, метку на груди покалывало от его прикосновения. Она погладила его, и он, казалось, удовлетворенно вздохнул. Она держала руку на его голове, гладя волка до самого рассвета.

* * *

Гарри закончил одно эссе и большую часть второго к тому времени, когда Зи вернулся с тремя фильмами "Назад в будущее". Она позволила Гарри установить их в гостиной, смеясь, когда он рассказывал ей о том, как Сириус установил эту новую систему объемного звучания на следующий день после Рождества и использовал ее для воспроизведения винила по всему дому. У него ушло почти четыре часа на то, чтобы подключить его, установив динамики в каждом углу гостиной, а затем включив музыку, как только Ремус заснул на диване. Он рассказал ей, как Ремус проснулся так быстро, что упал с дивана, а Сириус глупо рассмеялся.

Она приготовила им попкорн и налила каждому по большой порции газированного напитка, прежде чем они сели на диван, Мародер лежал между ними и наполовину на них, и они смотрели фильмы. Зи прокомментировала, насколько приятным был объемный звук и что Сириус проделал хорошую работу, даже если ему потребовалось смехотворно много времени, чтобы все это настроить. Гарри посмеялся над Доком, и они поговорили о злой машине. К тому времени, когда закончился третий фильм, Гарри заснул на диване.

Зи улыбнулась ему и протянула руку, чтобы осторожно снять с него очки, положив их на стол. Она завернула его в толстое одеяло и нежно убрала волосы с его глаз. Он выглядел таким милым и юным, когда спал, а не долговязым подростком, которым стал.

Она убрала фильмы и направилась на кухню, взглянув на часы. Был уже второй час ночи. Она знала, что Гарри не против побыть одному, но ей было странно оставлять его наедине с эльфом. Она кивнула Кричеру, который появился несколькими часами ранее и убирал на кухне. Она улыбнулась домовому эльфу.

— Я знаю, Сириус попросил тебя прийти, Кричер, но теперь ты можешь идти. Дальше я сама разберусь.

— Мастер Сириус говорит, что Кричер должен оставаться с молодым мастером, пока он не вернется.

— Я останусь с Гарри, Кричер.

Кричер долго смотрел на нее.

— Ты леди мастера Сириуса. Кричер сделает так, как ты говоришь.

И он щелкнул пальцами и растворился в воздухе.

Она вышла на улицу и громко свистнула леди Годиве, и через несколько мгновений ее пантера гарцевала по лужайке в дом.

Она нежно погладила ее, потрепала между ушами и улыбнулась.

— Мы собираемся остаться здесь на ночь, леди Джи, — прошептала она. — Мы же не хотим оставлять нашего мальчика одного, не так ли?

Леди Годива взглянула на Мародера, который прижимался к Гарри, и она просто оглянулась на Зи, а затем осторожно легла рядом с диваном перед Гарри, как будто охраняла его. Зи улыбнулась и направилась наверх. Она умылась и почистила зубы, натянула один из свитеров Сириуса и пару его спортивных штанов, закатав их до щиколоток. Она схватила пуховое одеяло с его кровати, затем одеяло Гарри и спустилась обратно по лестнице. Она завернула Гарри в пуховое одеяло с его кровати, а другое одеяло положила обратно на спинку дивана.

Она выключила весь свет, убедилась, что двери заперты, а затем свернулась калачиком в большом кресле, завернувшись в пуховое одеяло с кровати Сириуса, и нырнула под него на ночь.

Звуки бедствия, разбудившие ее менее чем через час, заставили ее сердце подпрыгнуть к горлу. Она автоматически повернулась, потянувшись к Сириусу в попытке утешить его, прежде чем поняла, где находится и что звуки издает не Сириус. Она спрыгнула со стула туда, где Мародер бодал Гарри головой, пытаясь разбудить его, а леди Годива положила лапы на диван, чтобы проверить, как он, и он застонал во сне.

— Нет, нет, пожалуйста, только не Джинни... Нет!

— Тсс, — сказал Зи, садясь на диван рядом с ним и отталкивая Мародера с дороги. — Тсс, Джинни в безопасности, дорогой, она в безопасности. Ты спас ее. Все кончено. Теперь вы оба в безопасности. — Она притянула его к себе, уткнув его лицо в свое плечо, напевая ему слова утешения.

Дыхание Гарри сбилось, на глаза навернулись слезы, и он крепко прижался к Зи, всхлипывая. Она продолжала шептать ему слова утешения, ее пальцы пробегали по его волосам, когда она обнимала его. Когда ему, наконец, удалось взять себя в руки, он отстранился от нее.

— Я... мне жаль.

Зи улыбнулась и нежно провела пальцем по его щеке.

— Никогда не извиняйся, дорогой, кошмары случаются с самыми лучшими из нас.

Он огляделся, понимая, что все еще находится в гостиной.

— Ты... ты осталась?

Она улыбнулась, все еще проводя пальцами по его волосам.

— Ты заснул примерно на середине третьего фильма. Я знаю, тебе не нужна няня, Гарри, но я все равно не хотела, чтобы ты был здесь совсем один.

Гарри кивнул и яростно вытер глаза, схватил очки со стола и встал.

— Иногда... иногда кошмары более реальны, чем... Прости, что разбудил тебя. Теперь ты можешь идти домой. Мне не нужно, чтобы ты оставалась со мной.

— Ты такой же, как он. — Увидев приподнятую бровь Гарри, она улыбнулась. — Ты такой же, как твой отец. Он делает то же самое, пытается оттолкнуть меня, когда ему снится кошмар. Стыдиться нечего. Я здесь только для того, чтобы утешить тебя, если ты этого хочешь. Ничего больше.

Гарри мгновение смотрел на нее, а затем кивнул.

— Я не люблю заставлять людей волноваться. Я не стыжусь своего кошмара.

Она кивнула, когда леди Годива снова устроилась на полу, а Мародер лег рядом с ней, и оба они не сводили глаз с Гарри.

— Я знаю, что я плохая замена Сириусу и Ремусу, но если вам нужно поговорить, я был в той комнате в прошлом месяце, у меня есть некоторое представление о том, что там произошло.

Гарри сидел на кофейном столике, обхватив голову руками.

— Иногда... иногда я просто сплю о... когда я нахожу Джинни, она уже мертва, и я опоздал... и Волдеморт возвращается и... пророчество и... Я всегда опаздываю, и все... мертвы... и это моя вина.

Зи протянула к нему руку, и он позволил ей снова притянуть его к себе, прижимая к себе, как ребенка. Она запустила пальцы в его волосы и поцеловала в висок.

— Ты спас ее. Ты настоящий герой, Гарри Поттер.

Руки Гарри сжались в кулаки на спине большого джемпера, который был на ней, и от которого пахло Сириусом, но все еще пахло Зи, и это сочетание заставляло его чувствовать себя странно защищенным и любимым.

Зи поцеловала его в щеку.

— Ну, не знаю, как ты, но я думаю, что хотел бы досмотреть этот фильм до конца. Что скажешь?

Он нахально улыбнулся ей.

— Попкорн еще есть?

Зи взъерошила его волосы, поцеловав в щеку, прежде чем вскочила на ноги.

— Я уверена, мы сможем что-нибудь раздобыть!

Она была на полпути к кухне, когда он позвал ее по имени, и она обернулась, чтобы улыбнуться ему.

— Зи, спасибо, что осталась со мной на ночь.

Зи лучезарно улыбнулась ему, ее сердце переполняло счастье.

— Мне было приятно, Гарри.

* * *

Когда на следующее утро взошло солнце, тело волка начало меняться обратно. Тонкс снова услышала хруст костей и вздрогнула, ее рука все еще была на его голове, обхватывая подбородок волка, когда он превратился в ее пару, стоящую перед ней на коленях. Она провела большим пальцем по жесткой щетине на его подбородке и наклонила голову, чтобы нежно поцеловать его.

Ремус открыл глаза, когда ее губы коснулись его, и он вздохнул в нее.

— Нимфадора, — прошептал он.

Сириус улыбнулся, когда снова стал самим собой.

— Что ж, тогда я оставлю вас двоих поговорить. — Он поплелся вверх по лестнице, закрыв за собой дверь в подвал.

Ремус, казалось, пришел в себя, и он вздрогнул, поморщившись от боли, которая пронзила заднюю часть его ног, когда он попытался встать.

— Тебе не следовало оставаться.

Тонкс встала, ее собственные мышцы затекли от сидения на лестнице и удерживания волка всю ночь, когда она последовала за ним через подвал и вытащила брюки из его рук.

— Ты знал меня. Я утешила тебя.

Золотистые глаза Ремуса уставились на нее, его взгляд скользнул вниз, туда, где была расстегнута ее блузка.

— Что еще я сделал?

Она улыбнулась и провела пальцем по отметине на своей груди.

— Ты хотел увидеть отметину. Я показал ее тебе и волку... прикоснулся к нему, и ты сразу успокоился. Ты спал в моих объятиях, Ремус.

При словах "посмотри на метку" Ремус почувствовал, что твердеет. Его взгляд упал на след от укуса на ее груди, и он обнаружил, что желание соединиться с ней стало сильнее, чем когда-либо.

Тонкс просто ухмыльнулась ему.

— Я думаю, что волк хочет меня сейчас, не так ли, Рэм? — Соблазнительно спросила она, прижимая его спиной к стене и лаская. — Ты хочешь заявить на меня права; ты хочешь, чтобы я сделала тебя своим? — Она слегка прикусила его шею, и он застонал. Она улыбнулась ему, облизнув губы, и сняла джинсы и трусики. Она обвила руками его шею и нежно поцеловала. — Подними меня.

секс Ремуса и Тонкс.

* * *

Сириус потер уставшие глаза, отпирая входную дверь Блэк-коттеджа и заходя внутрь. Он подавил зевок и улыбнулся, когда Мародер подошел поприветствовать его, потрепав пса за ушами.

— Хороший мальчик, — прошептал он, — Ты составил компанию Сохатику всю ночь?

Мародер прижался к нему поближе, жаждая ласки, и Сириус осторожно погладил его по голове, сбрасывая ботинки, когда он позвал Кричера к себе.

— Как он?

— Кричер не остался. Леди мастера Сириуса сказала, что останется.

— что? — Удивленно спросил Сириус, когда его взгляд остановился на Зи, растянувшейся поперек кресла, завернувшись в одеяло, ее спутанные темные кудри свисали со спинки стула. — Возвращайся на площадь Гриммо, Кричер, спасибо тебе.

Эльф исчез, и он улыбнулся образу "своей леди", свернувшейся калачиком, и подошел к ней, наклонив голову, чтобы поцеловать ее в лоб, а затем он понял, что Гарри растянулся поперек дивана, бокалы на столе рядом с пустой миской из-под зерен попкорна, а леди Годива спит напротив. с дивана, как будто наблюдая за происходящим.

Сириус уставился на них двоих, и его сердце буквально переполнилось любовью. Он нежно убрал волосы Гарри с глаз и поцеловал его в лоб. Он встал, стянул через голову джемпер и одернул футболку, пытаясь приподнять ее, а затем приподнял ноги своего сына, чтобы плюхнуться на диван, положив ноги Гарри себе на колени. Он плотнее натянул на себя пуховое одеяло, подложил одну из подушек под голову и через несколько минут заснул.